Икарус-Тян: Перезагрузка

      Икарус припёрлась к рыжим обновить положняк в треде:       — Тук-тук. Чё-пачём, нормально?       Девки сидели на кроватях, завернувшись во все одеяла:       — Чисто отработали! А ты как?       Маруся пожала плечами, стараясь обойти момент яростной обсеруньки:       — Приемлемо… Зашла тут к Церновне…       Хулиганки мигом оживились:       — И что там? Как с Тихоновой? Чего с вожатой?       Девушка-автобус забрала из тумбочки Ульянки паспорт медсестры и положила его в нагрудный карман:       — Удача на нашей стороне. Леночка пришла в себя, но почему-то меня не сдала, посмотрим. Ну, а насчёт погрома: Вилка доложила, что хулиганов не удалось вычислить.       — И Бульба это схавала? — разумистически не поверила Алиса.       — А что ей оставалось? — ухмыльнулась автобуска. — Сейчас у лагеря проблемы серьёзнее.       Ульянка, стуча зубами, подтвердила:       — Да это пиздец, честное слово! Если погода не наладится, придётся жечь книги из библиотеки.       Алиса закатила глаза:       — Да отвезут нас в город, делов!       Икарус, занимавшаяся таксованием пионеров всю жизнь, скептически отнеслась к этой возможности, поскольку ни разу ей не приходилось экстренно эвакуировать аборигенов из Совёнка:       — Женя будет в восторге от идеи с книгами. Но, чем чёрт не шутит, сходите и наберите там какой-нибудь макулатуры на всякий случай, типа, вечерком полистать: «Унесённые ветром» или ещё какую буржуазную залупу.       Рыжие согласно закивали, ибо что-нибудь поджечь им явно не терпелось.       — Пойду верну паспорт, не скучайте.       ***       Медпункт нещадно обдувался гиперборейскими ветрами, но свежая дверь пока что держала напор.       — Принесла? — холодно спросила Виолетта и отложила журнал (шок!).       — Так точно, — протянула ей паспорт Маруся. — Теперь мы в расчёте?       — Если до конца смены Ольга не заметит пропажи, то да. А сейчас будешь… Так сказать, на испытательном сроке.       Икарус хотела поспорить, но ей вдруг стало откровенно западло. Внимание привлекла другая деталь:       — Стоп, а где Лена?       Медсестра уселась на стул и снова раскрыла журнальчик:       — Встала и ушла.       — А говорили, ей лежать неделю! — воскликнула девушка.       — Успокойся, — ответила Церновна. — Пациентку под ручку забрала вожатая, чтобы свежим воздухом ей дать подышать и на завтрак сводить.       — Это при сотрясе???       — Тихонова быстро восстанавливается, — медсестриха безучастно погрузилась в мир весёлых картинок. — Тебе не похуй? Или мести боишься…       — От Ленки-то? — постаралась не выдать беспокойство Икарус. — Ну, я пошла?       — Да, да, проваливай, — буркнула Виола.       ***       Маруся вышла и поёжилась. Возмездие от убогой не волновало крепкую автобусиху, но ведь Тихонова могла поднасрать иначе, одними лишь словами. Оценив риски, Икарус поехала в музклуб, где ожидаемо застала Мику, сидящую за роялем в трёх свитерах:       — Привет, Маруся! — звонко воскликнула она. — Рада снова тебя видеть, честно-честно. Проходи, не выпускай тепло, хи-хи.       Икарусятка плотно закрыла дверь и уселась рядом. Необходимо было провести воспитательную беседу на опережение:       — Была ща в медпункте, и там сказали, что Лена почти выздоровела.       — Как замечательно! — воскликнула наивная девочка, но тут же сообразила, что новость не без подвоха. — Ой…       — Просто она же вчера ёбу дала, — замялась рыжая дивчинка. — Я теперь опасаюсь, как бы снова дел не натворилось. Мало ли, чего ей в больную голову придёт, узнай, что ты контачишь с Персунищем.       — Понимаю, — испуганно пискнула синевласка. — Но ты меня защитишь?       Икарус рассмеялась:       — Да Ленка еле ходит, поди, — и тут за окном ёбнул дождь с грозой. — Наверное…       Мику немного передёрнуло, автобус сохранила ебало кирпичом:       — Да, кстати… С Сёмкой хоть встретилась?       Этот вопрос обрадовал Мику:       — Представляешь, всё получилось! Я его нашла в библиотеке, он меня выслушал, простил и так по-доброму обнял, а-а-а, — эмоции накрыли маленькую даунессу. — Мы договорились вечером собраться!!!       — Круто! — искренне обрадовалась Маруся. — Давай что-нибудь сыграем…       Музыкантка ударила по клавишам, словив неизъяснимо ведомый мотив:       — Изменения в природе происходят год от года…       Икарус на опыте догадалась, что это очередная песня Мета-Семёна, поэтому расслабилась, и слова полезли сами:       — Непогода нынче в моде, непогода-непогода.       Мику задумчиво посмотрела через окно в серость бытия:       — Словно из водопровода, льёт на нас с небес вода…       Маруся обняла подругу:       — Полгода плохая погода…       — Полгода совсем никуда…       — Полгода плохая погода, — Мику с удовольствием расплылась в крепких ручищах автобуски.       — Полгода совсем никуда! — запустила руки под свитеры девушка из стали.       Пианистка дрогнула, но остановиться не решилась, ощутив томительный жар горячих икарусных ладошек, и продолжила петь:       — Никуда-никуда нельзя укрыться нам.       Маруся погладила мягкий животик подруги-азиаточки, и обвила его руками во имя обоюдного согрева:       — Но откладывать жизнь никак нельзя…       Будучи хорняшей, Хатсунишка даже раззадорилась от нежных прикосновений:       — Никуда-никуда, но знай, что где-то там…       Руки Икарусятки потянулись к мягким японским сисечкам, сулившим ещё больше тепла:       — Кто-то ищет тебя среди дождя.       В этот момент из ливневой завесы хтонически материализовался силуэт Лены, подсвеченный вспышками молний. Девушки в ужасе застыли, оборвав песню на полуслове. В руках промокшей до нитки Тихоновой блестел окровавленный нож (чья кровь???), а её лицо выражало одновременно ярость и безразличие. Маруся увидала в зелёных очах то, чего боялась — слепое подчинение. За ними пришла не столько Лена, сколько Мета-Семён, чей угасающий разум слился воедино с надломленной неразделённой любовью пионеркой. Он не мог позволить свершиться гигачадскому второму сексу за смену, а она просто жаждала расправы.       — Мику, прячься! — вскочила автобус. — И не высовывайся.       Девочка испуганно забилась под рояль, а Лена тем временем подошла к окну и провела ножом по стеклу, оставив глубокую царапину.       — Иди сюда, шлюха ебобаная! Рязанская косплеерша!!! — захорохорилась Икарус, дабы не поддаться страху.       А Лену просить два раза не стоило, она чётким движением запястья выбила окно и даже не поморщилась:       — Никт0 не будет с Сём0чк0й, кр0ме меня, — голосом робота произнесла больная. — И теперь ничт0 не см0жет эт0 0становить.       Дабы проверить заявленный тезис, Маруся ударила ебанашке кулаком по лицу. Лена не шелохнулась, зато криво улыбнулась:       — Помнишь меня, сука? — в её глазах буквально вспыхнул адский огонёк.       Икарус осознала, кто именно перед ней — та версия, что некогда почти смогла убить авто-героиню, продырявив ей лёгкое:       — Вот же блять…       Тихонова взмахнула ножом, и автобус едва смогла увернуться. На её груди засиял длинный порез. Рубашку можно было выкидывать. Икарус отступила на шаг для перегруппировки. Леночка благородно разрешила это сделать:       — Последнее sл ()во, глупый @вт0бус? — её начало клинить, как некогда заедало Мику во время сбоев у Мета-Семёна.       Мир поплыл перед глазами, будто в проекторе рассинхронизировалась плёнка. Совёнок заштормило не по-детски. Икарус могла ответить лишь одно:       — Пошла нахуй!!!       Девушка бросилась в атаку на чудище. Лена оскалилась и выставила нож, дабы проткнуть Икарусинку насквозь. Марусе ничего не оставалось, как принять удар, и лезвие прошло насквозь выставленную для защиты ладонь. Брызнула кровь, а вражина засмеялась, но пока раньше времени, тщетно пытаясь выдернуть кинжал, застрявший в стальных мышцах и сухожилиях.              Превозмогая чудовищную боль, второй рукой Икарус нанесла очередной сокрушительный удар по фиолетовой черепушке. Лена зашаталась, но-таки смогла выдернуть лезвие с мясом, после чего отступила. Болевой шок сразил рыжую защитницу, она упала и задёргалась в агонии:       — Бу|>ешь знатb, вwa! — лагающе расхохоталась Тихонова. — А теnерь 3до><HN.       Окровавленный кинжал занёсся над Икарусом, но в последний момент на Лену прыгнула Мику, которая отчаянно решилась помочь:       — Не смей трогать Марусю!!! — запищала она.       К сожалению, противница ушла из-под атаки и схватила синевласку за шею:       — Тb| п#сmела ()г0рчить $9мёна. ПрNгов*р — с|\/|ертb, — Лена вонзила бедной японочке нож под сердце и выкинула маленькую девушку подальше.       Та упала в угол и затихла. Эта бессмысленная жертва дала автобусу несколько секунд, чтобы сконцентрировать остатки сознания на битве. Икарус сделала подсечку отвлёкшейся Лене, и это сработало! Тихонова грохнулась на пол, выронив кинжал. Маруся бросилась на врагессу и попыталась достать улетевшее оружие. Лена принялась отчаянно царапаться и кусаться. Она впилась зубами в шею автобуски до крови, задев артерию. Маруся поняла, что если прямо сейчас не овладеет клинком, то победа уплывёт из колёс. Она хитро дёрнулась, от чего корпус тревожно захрустел, но цель была достигнута. Заимев нож, Икарус всадила его на ощупь, не глядя на Лену, а затем ещё и ещё. Бешеный транспорт вошёл в режим берсерка и остервенело принялся затыкивать поехавшую мразь. Та уже и дёргаться перестала, но девушка не могла остановиться:       — Вот тебе! Вот тебе! — орала Икарус.       Наконец, она обессилела, слезла с трупа и кое-как подползла к Мику:       — Солнышко моё, ну что же ты? — с укором прошептала Маруся синевласке, чья грудь рывками вздымалась над ней.       Та, захлёбываясь кровью, постаралась улыбнуться:       — Не могла смотреть, как ты умираешь…       Икарус заплакала:       — Я тоже не могу!       — Всё хорошо… Со мной рядом лучшая подруга… И… Сёма любит меня… И…       Мику не успела договорить и обмякла. Её голубые глаза остекленели, уставившись в потолок. Маруся взвыла от боли: душевной и физической. Ливень проглотил её крик.       ***       Юля кошачьим сердцем почуяла беду. В слепой тревоге она бросилась к домику-бочке Икаруса, но там было заперто — автобус редко проводила в нём время. Следующим пунктом шла санчасть, где подозрения усилились — Виола рассказала, что Лена ушла и не вернулась. Оставался последний вариант, и он же стал правильным — музыкальный клуб. По пути к нему кошка унюхала тело в кустах — им оказалась зверски убитая Ольга Дмитриевна, чьи кишки были вспороты острым предметом. На лице вожатой в посмертной маске застыли страх и непонимание. Юля перекрестилась и поспешила дальше.       Главная стеклянная панель здания лежала разбитой, а внутри валялась новая порция окровавленных тел, среди которых признаки жизни подавало лишь одно. Кошка стала бить Икарусю по щекам:       — Мяу, очнись, автобус!!! Вставай!       Израненная Маруся, лежавшая на груди холодной Мику, лихорадила, не отзываясь на удары. Дождь сменился градом, а ветер стал ещё холоднее.       — Это не та встряска, что мы хотели! — жалобно мяукнула ЮВАО. — Конец…       На плечо Юли положил руку Семён:       — Я шёл по твоим следам… Что-то вело меня, — в ужасе прошептал он, оглядев помещение. — Буря усиливается, нам не выжить…       Икарус прохрипела что-то бессвязное, её никто не понял:       — Маруся!!! Что? Что такое?       — Б-б-бан-н…       Пионер сразу догадался:       — Она говорит про баню!       — Точно! — воскликнула ЮВАО. — Баня всегда топится сама по себе! Наш шанс…       Кошка и человек подхватили увесистую автобуску и потащили её к спасительному укрытию. Снаружи их встретила метель: инфернальная смесь дождя, снега и льда. У Юли сорвало парик, а Семён начал бесконтрольно трястись от пробирающего холода:       — Сейчас или никогда! Несём!!!       Надо же, в этом хлюпике что-то взыграло. Он яростно шёл к цели, не выпуская Марусю из рук. Быть может, почувствовал ответственность за свои глупые поступки?       Юля стойко помогала:       — Прятала всю жизнь хавчик на зиму, а теперь забыла, где именно!!!       — Не время об этом думать, — старался перекричать вихрь Персунов. — Почти пришли!       Троица на последнем дыхании завалилась в действительно тёплую баню, кошка заперла дверь и выдохнула:       — Блять, мяу, мяу, мяу! Опоздали!       — Куда опоздали? — вопросил Сёма. — Как раз успели…       — Опоздали помочь Мета-Семёну, балда! — зашипела Юля.       — Не очень-то он нам и способствовал, — скептически выразился Персунов, как будто сам не являлся его аватаром. — Но теперь уже всё, пиздец. Лагерь превратится в ледышку. Славя, Алиса, Ульянка… Все…       Поданусёровый совёнкодатфил похмурнел:       — Они прямо сейчас замерзают насмерть. Мы ещё можем кого-нибудь спасти!       Юля встала у двери:       — Никуда ты не пойдёшь. Лагерь потерян! Мяу!!! Есть только мы, нас и спасай. Икарус… Ей нужна помощь.       Слова об автобуске вернули мысли Персунова на место:       — Ты… Права… Надо спасти Марусю.       — А сумеешь? — всё ещё недоверчиво стояла в проходе кошка.       — Были у меня циклы с Виолой, — пионер уложил девушку на скамью и начал отрывать не запачканные красным куски ткани от её рубашки. — Кое-чему научился…       Юля молча смотрела, как Семён останавливает кровотечение из ран, обрабатывает и перебинтовывает тяжёлые порезы на Марусе. Лысая кошечка пробормотала:       — Старший… Борись, умоляю тебя. Иначе мы все умрём! Старший, не сдавайся! Я верю в тебя…       Ответом был лишь завывающий свист вьюги за окном.