Икарус-Тян: Перезагрузка

      Маруся по жиденькому стелсу, доступному такой махине, подобралась к медпункту. В окнах ещё горел свет, и девушка заглянула через стекло. Медсестра, как обычно, пропёрживала стул, а на кушетке валялась Тихонова с перебинтованной головой. Судя по всему, та спала, поэтому Икарус осторожно постучалась:       — Здрасьте, на минутку? — шёпотом позвала Виолу.       Врач кинула яростный взгляд, способный прожечь три миллиметра стали, но, к счастью, автобусиха могла похвастаться всеми пятью. Тем не менее, Церновна отложила блядский плейбой и вышла на улицу:       — Ёб твою мать, Икарусова, — закурила она. — Приключений мало на жопу?       — А я чё? А я ничё! — в непонятках отступила Маруся. — Чего там с Леной?       — Не прикидывайся дурой! — тон медсестры не терпел возражений. — Зачем избила пионерку?       — Вам Семён рассказал? — прощупала ситуацию автобус.       — Напиздел что-то про «споткнулась-упала», тоже мне…       — Из-за него, тащемта, подрались, — созналась девушка. — Но эта мразь первой начала.       Икарус улыбнулась щербатой харей. Виолетта закатила глаза:       — Если правда вылезет, я тебя уже не спасу.       — Ясен-красен, тётя медсестра. Я как раз об этом, ваше поручение.       — Ну? — докурила та сигаретку.       — Работаем завтра после линейки. Нужно отвлечь вожатую. Можете позвать её на чай? — доложила автобусиха.       — Угу, чтоб на пионерку в бинтах любовалась, — саркастически возразила докторша.       — Всё так серьёзно? — обеспокоилась транспортиха срывом плана.       — Сотряс и вывих челюсти. Пролежит до конца смены.       — Хе-хе, ой, то есть… Как жаль, — не скрывая злорадства, процедила советско-венгерская Тайлерка Дёрденка. — Но Бульба так и так заинтересуется проишествием, а вы оказали пострадавшей всю необходимую помощь. Что с вас взять? Только похвалить!       Медсестра огляделась вокруг:       — Ладно, хуй с ним. Но повторю: если Тихонова или Персунов тыкнут пальцем на тебя, мои полномочия здесь всё. Уяснила?       — Уяснила, — отрапортовала автобус.       ***       Ночь выдалась морозной. С утра половина лагеря уже вовсю чихала и сопливила. Листья на ветках пожелтели и принялись массово опадать. Даже кибер-гетеросексуалы, умнейшие люди Совёнка, разводили руками, мол, такие вот капризы природы.       На линейку припёрлась Юля:       — Ну что, пидарасина? — обратилась псевдо-Женя к Икарусу. — Вот ты и попалась.       — А? Что? — мысли девушки были заняты предстоящим ограблением.       — Совсем охуела, Электроника мне подсылать? — еле удержалась кошка, чтобы не расцарапать нахалке лицо. — Забыла, что я липовая библиотекарша???       — О, и как прошло? — невинно заинтересовалась хулиганка в томительном ожидании Дмитриевны.       ЮВАО яростно изложила:       — Он полез меня утешать, а потом начал целоваться и обниматься! Сука, пидарас, блять, ебучий…       — Га-га-га, — рассмеялась автобус. — Чё дальше было?       — Я его отпинала и выставила за дверь, — грозно прошипела Юля. — Он чуть не сорвал мне дурацкий парик!!!       — Чуть не считается, — глуповато ухмыльнулась Маруся, вдруг обнаружив интересненькое и переключив внимание туда:       — Т-с-с, что там Мику с Персуновым талдычат?       Автобусинка увидела, как эти двое стояли и пиздели на повышенных тонах с краю площади. Кошка навострила ушки:       — Мику обиделась, что Семён не пришёл на свидание…       Икарус подтвердила:       — Вот сучёныш! Со своей Леночкой в медпункте сидел…       Юля, не знавшая о драке, удивлённо посмотрела на Марусю:       — Персунов и правда говорит про санчасть и Лену… Что случилось?       — Женская пиздилка, — мимолётно бросила Икарус, обнажив неполноценную улыбку. — Дело житейское…       Юля проглотила сей налёт мирских суёт, и продолжила аудиолокацию:       — Мику ревнует… Она говорит, что подозревает… Короче, типа, что в письме Жени написана правда.       — Бляха муха!       — Сёма пытается оправдаться…       — Только это он и может, — презрительно съязвила Маруся. — Сейчас проебём последний шанс.       Автобус решительно тронулась в сторону голубков:       — Доброе утро, любимые мои товарищи, — сладко протянула она.       Персунов аж дёрнулся при виде Икарусатора-3000, но удержал себя в руках, притворившись дубом:       — И тебе доброе… Маруся.       Мику лишь недовольно хмыкнула. Повисло неловкое молчание, которое надо было срочно прервать:       — Слыхали, вчера Ленка спотыкнулась и башкой об землю ХРЯСЬ, — спизданула импровизаторша.       — Угу, — проворчала Мику. — А я слышала, что тогда она была не одна, честно-честно.       Намёк, типа Лена гуляла с Персуновым, выкупила даже Икарус. Семён лишь закапывался глубже:       — Ей нужна была помощь! Я не мог просто взять и уйти.       — Какая от тебя помощь в медпункте? Правда-правда, не понимаю. Я думала, что важна тебе! — чуть не плакала Мику.       — Нужна, — промычал Семён в характерной даунской и нерешительной манере.       Хатсуниха восприняла это больно:       — Ах ты… Ты! Да пошёл ты… Иди к своей Леночке, а меня оставь в покое, — синевласка развернулась и быстро ушла.       — Женщины, — вздохнула Маруся.       — Ты всё испортила, — злобно ответил Персун.       — А может быть ты? — не менее злобно парировала Икарус. — Ты нахуя к Ленке прицепился?       — Я… Я… Короче, нахуй иди, вот что! — сорвался пионер. — Нельзя вот так с людьми обходиться.       Автобус жёстко газанула:       — Это не люди вовсе, болван! Обдатфилился вкрай блять.       — И что? Они как настоящие, всё чувствуют, — неубедительно пролепетал Сёма.       — Сейчас ты почувствуешь мой кулак, — на эмоциях девушка стукнула парня в солнечное сплетение.       Удар вышел сильнее, чем хотелось, и Персун аж согнулся с квази-летальным кашлем. Пионеры обернулись на звуки драки.       — Блять, — в панике Маруся выдумала очередное гениальное решение. — Осторожнее с конфетами, дружище, в следующий раз меня не будет рядом.       В подтверждение слов хлопнула додика по спине. Толпа удовлетворилась ответом и потеряла к парочке интерес.       — С тобой, падаль, я разберусь позже, — прорычала Икарус на ухо Семёну.       Она достала из карамана поверженного противника ключ от его домика:       — Не спрашивай, потом верну.       Махач закончился вовремя, как раз подошла вожатая:       — Товарищи пионеры! Вчера произошёл неприятный случай. Лена Тихонова из первого отряда попала в медпункт с сотрясением из-за… Несчастного случая. Виолетта Церновна пригласила меня в медпункт для выяснения обстоятельств проишествия, но я заранее хочу предупредить всех вас о правилах безопасности, действующих на территории лагеря…       Ольга принялась зачитывать какие-то там нормативные акты размером с Сильмариллион и с аналогичной интересностью, что заняло добрый час. Под конец речи на холодке прозябли абсолютно все. Дмитриевна отметила и это:       — Также в регионе установилась аномально холодная погода, на которую инфраструктура лагеря не рассчитана. Всем необходимо пройти на склад, где им будут выданы запасы формы и постельного белья для утепления…       Икарус слушала не очень внимательно, ибо незачем. Она многозначительно переглядывалась с рыжими, которые в полном составе тоже были на низком старте. Алиса выглядела бодрее вчерашнего, банька восстановила её силы.       Наконец, спустя три тысячи ебучих лет, вожатая распустила пионеров и удалилась с Вилкой в санчасть. Оранжевый спецназ бросился на позиции. Маруся ломанулась к целевому домику, открыла ключом замок и сразу обнаружила тот самый шкафчик. Она немедля сорвала дверцу с петель и стала выгребать содержимое. Подоспела Ульянка, которая принялась искать паспорт медсестры среди горы документов:       — Нашла!       Автобуска выдохнула:       — Молодец. Собирай бумажки, работаем по плану.       Мускулистая красавица подняла весьма нелёгую тумбочку и, кряхтя от тяжести бытия, вышла из домика. На той стороне её ждала Алиса, которая кое-как вытащила аналогичный предмет мебели на своё крыльцо.       — Ебать ты киборг-убийца, — с уважением посмотрела соучастница на доставленную посылку.       — Принимай товар! — рявкнула тяжелоатлетка, скинув груз и взвалив на плечи новый, точно такой же.       Предстоял обратный путь, но от внезапных нагрузок бедная девушка в середине маршрута почувствовала, как живот сделал резкий кувырок:       — Ща обосрусь! — мигом вспотела она.       Гипер-желание дристануть перекрыло всё доброе и светлое, что было в Марусе:       — Сука, сука, сука!       Терпеть не было сил, а до цели оставалась добрая сотня метров. Срулья кинула шкафчик в ближайшие кусты, и сама прыгнула в заросли напротив.       Такого жёсткого сра у Маруси не случалось за всё время пребывания человеком, но, к счастью, качественный глушитель позволил сохранить инкогнито. Быстро порешав дела, возникла другая проблема — чем вытереть хохоряшки? Как назло, все пионеры были на завтраке или складе, а время начинало поджимать:       — Трусы можно отстирать, а репутацию — нет, — отважилась Икарус, надевая трусы обратно.       Она выскочила из кустов, подобрала брошенный шкафчик и олимпийским броском вернулась к домику Ольги Дмитриевны. На шезлонге уже сидел Персунов и ругался на Советову:       — Какую фигню вы задумали тут? Если вожатая узнает, то накажет меня, ключи ведь мои!!!       — Успокойся, дылда, — рыжуха нервно глядела по сторонам. — Небольшое дело, всё на мази.       Икарус вихрем залетела в домик и поставила тумбу на место:       — Кидай обратно бумаги и запирай! — приказала она Советовой.       — Фу, а чего так говном воняет? — принялась за дело козявка.       — В какашку наступила по дороге, — залилась краской девушка. — Вот ключ от домика, верни Семёну, а мне надо бежать.       Она мигом покинула домик и рванула к пляжу. Ульянка пожала плечами, положила собранные документы в новый ящик, закрыла его и вышла на улицу следом:       — Я же говорила, что всё хорошо, — подошла она к Семёну. — Держи ключ и помирись с Марусей.       — Вот ещё, — нахмурился Персунов. — Для начала, ей стоило бы извиниться. И вообще, я думал, ваша банда с Икарусовой на ножах…       — Дурак ты, Сеня, — на дорожку выдала совет пионерка. — Такую классную девку потеряешь.       — Я не…       Рыжая шмакодявка уже испарилась.       ***       Икарус ощущала себя грязной, и это чувство было отвратительным. Не слишком долго думая, она подбежала к речке и плюхнулась в воду:       — Бля-я-я, ледяная!!!       Заморозки хорошенько опустили температуру воды всего за ночь. Даже имея ощутимую жировую прослойку, Марусе стало очень холодно. Трясущимися руками она неуклюже сняла и попыталась оттереть запачканные вещи: трусы и юбку, а затем обдалась сама:       — Вот стыдоба какая, — подумалось бедняжке. — Дошутилась…       Впрочем, долго рефлексировать было невозможно, космический холод сковал намертво конечности девушки, что она не смогла даже одеться:       — Ладно, немножко посветим мохнаткой, — безвыходно решилась Икарус.       Она вышла на берег в одной рубашке и кое-как отжала нижнее бельё. Некогда розовые пальцы-сосиски превратились в синюшные бруски. Маруся двинулась в единственное место, где могло быть тепло — баню.       Среди домиков уже сновали пионеры, пришлось выбрать извилистый обходной путь, во время которого начала высыхать мокрая рубашка, забирая последние крохи тепла у переохлаждённой автобусинки. Наконец, впереди прорисовалось то самое, уже знакомое, здание. Девушка заползла в парилку, даже не включив свет, поскольку всё равно не смогла бы нажать выключатель. Вечно протопленная баня встретила сражённую бой-бабу обжигающим лёгкие паром с нотками русской берёзы:       — Ах, бля… Как хорошо, — упала на скамью Икарус, кинула вещи и ушла в небытие.       ***       Проснулась девушка от звуков из предбанника. Спустя минуту включился свет, и в парилку зашла обнажённая Мику. Завидев Марусю в одежде наполовину, та смутилась:       — Ой… Что ты здесь делаешь? — нахмурилась обиженная элпэ. — Я в другой раз…       — Да погоди, — пришла в себя Икарус. — Стой, давай поговорим.       Автобус моментом сняла оставшиеся вещи и встала под лейку. Мику заколебалась, но в итоге осталась, молча сев напротив и скрестив коряки. Икарус начала диалог:       — Ты думаешь, что всё обстоит так, как написала Женя, зная, что ей это приснилось?       Обворожительная синевласка скрестила руки на своей небольшой груди:       — Даже не собиралась, когда прочитала впервые! Но потом всё каким-то странным образом начало совпадать…       — И что же? — решила уточнить Маруся, незаметно смывая остатки какашек со своей изящной жопки.       — Наш спор насчёт парней хорошо лёг на выдумку Жени, — стала перечислять Мику. — Как будто ты хотела подтолкнуть меня переспать с Персуновым. Потом какие-то дела у Лены, что про меня вообще забыли. Мутная история с медпунктом. Чувствую себя дурой…       Икарус тяжело охнула:       — Звучит правдоподобно, — девушка избрала проторенный способ решения проблем, т.е. решила жёстко напиздеть. — Но в эту гипотезу не вписывается один факт.       Драматическая пауза была выдержана по всем канонам, у Мику аж булки затряслись:       — Какой же? Я хочу знать, честно-честно!       — Это я вчера избила Тихонову, — завязка выдалась без наёба. — Мы болтали с Сёмкой о хуйне разной, а Леночка… Уф-ф, она, вроде как реально хотела подкатить к нему, и что-то у неё переклинило в голове.       Мику аж выкатила глаза от срыва покровов.       — Может, приревновала, да только ка-а-ак подлетела…       — Что же??? Что дальше? — сорвалась японочка на писк.       Икарус улыбнулась, показав отсутствующий зуб:       — Вот что! Её работа.       — Ох, это же так больно, так больно, — запричитала девушка.       — Ну, я и показала дурочке третий закон Ньютона, хы, — приняла позу бодибилдера снова чистенькая Маруся.       — Не может быть, — восхитилась Мику. — Вот как всё было! Честно-честно? Но почему ты соврала мне на линейке?       — Да понимаешь… Не хотела впутывать Семёна. Ты не подумай, он на Лену даже не смотрел, просто очень уж добренький оказался. Встал за ту, кто сильнее отгрёб…       Ложь давалась Марусе тяжело, и не потому что совесть грызла, а из-за презрения к Персунову. Мику же, как и полагается девочке-дауну, во всё это поверила и принялась активно умываться:       — Мой Семусечка самый сострадательный, самый лучший… Ой, а я ему так нагрубила. За то, что он помог бедной, жестоко избитой девушке…       — Кхе-кхе.       — Ой, то есть, за дело избитой, но всё же, — поспешила исправиться азиаточка. — Сейчас обдамся и пойду его искать.       — Ну это да, — расселась Икарус на скамейке. — Во дубак на улице!       — И не говори, прямо как у нас в Японии зимой, только здесь лето, но ведь так обычно не бывает, хи-хи, лето — это лето, оно должно быть тёплым…       Мику ушла в режим генерации словесного поноса, а Маруся, слушая её вполуха, пошла дочищать труселя от поноса реального. Пальцы вновь стали послушными, и процесс не занял много времени. Наконец, девушки закончили и вышли из парилки.       — А как там Серёжа? — поинтересовалась Мику. — Я ещё не проиграла спор, хи-хи?       Икарус чесанула репу:       — Бля, пока никак. Вчера было не до того, зато сегодня…       — Ого, — восхитилась противница. — Мне нужно поспешить… Если Сёма простит меня.       Девушка снова поникла.       — Да куда он денется, — приободрила автобусесса. — Только не тяни, до конца смены всего ничего осталось.       — Тогда я побежала, — открыла синевласка дверь и укатила на мороз.       — Во ебашит, — пробурчала Маруся. — Такими темпами зима придёт уже завтра… Не подведи, Семён Персунов!