Ученик хозяина Драгоценной горы

      Ульши обнимал Сяня и пытался как мог утешить. Насколько это было возможно. Бывший хозяин горы то плакал навзрыд, как дитя, то впадал в забытье. У него начался сильный жар. Так что бедный лайтли едва ли осознавал, где они с Хранителем и Зверем находятся. А находились они в крохотном храме мелкого божества гончарного дела. Будучи главным духом региона Лао часто помогал ему и сейчас Чу-Дарси отвечал добром на добро.       К счастью, Сянь не видел, как быстро прибыли на место трагедии специальные уполномоченные из столицы и двое советников, как они осмотрели место событий, сделали какие-то записи и поспешно распределили горных духов – бывших подданных Сяня – по другим храмам. Мимо болеющего Лао прошло и то, как разгневанные люди в гневе выкрикивали проклятья в его адрес и опрокинули чудом уцелевшую статую бога горы.       — Негодяй! Это все вина хозяина горы! Он не досмотрел за Первоосновой, и она взорвалась! Что теперь с нами будет?! Он всех нас погубил! Мы пойдем по миру. Будь он проклят. – в ярости кричали шахтеры, торговцы резными украшениями из камня, трактирщики. Они попирали статуи Сянь-Лао ногами и громили часовни – и в Гун-Чане, и в других городах региона.       Ульши полагал, что то, что господин пребывает без сознания – к лучшему. Он пережил тяжелейший разрыв с Первоосновой и ее гибель. Не стоило множить скорби – и без того значительные. Лучше Сяню не видеть, что вокруг происходит.       Яффи жалобно скулила и жалась к пребывающему в забытьи Сяню, норовя забраться под одежду. Бывший Хранитель как мог заботился о малышах – кристаллах с семерыми развивающимися горными духами. Он понимал, что им нужен Лао и что с дефицитом энергии они не сумеют продолжить рост. Слава предкам – маленькие лайтли уже подросли достаточно, чтобы можно было без опаски отделить их от материнской горной породы. И уже были достаточно крепкими, чтобы в случае дефицита энергии просто замедлить развитие, а не погибнуть. Само собой, дефицит этот должен был иметь ограниченные сроки и определенное пороговое значение энергии в сутки крохи все же обязательно должны были получать, чтобы не умереть.       Ульши поправил на господине одеяло. Жар спал и сменился ознобом – теперь Сяня колотило от холода. Верный хранитель напоил Лао лекарством и ненадолго оставил его под приглядом Чу-Дарси.                     — Говорю вам – во всем виноват Сай-Гашши! Он был тут и взорвал гору. Вины господина Сянь-Лао тут нет! – в который раз твердил Ульши-Батора. От избытка эмоций он почти перешел на крик.       — Мы не обнаружили следов его ауры. – хмыкнул советник.       — Возможно взрыв стер следы. – хранитель устало пожал плечами.       — Возможно. А может и нет. Прочие горные духи ничего не ощутили… — в голосе собеседника сквозило недоверие. Он явно не хотел принимать слова Ульши всерьез и прислушиваться к ним. Для него и так все было очевидно.       — Да послушайте же вы! Прочие духи сканируют намного слабее, чем я, Яффи и Сянь-Лао. – напомнил Ульши, скрежеща зубами.       — Вы и господин Лао можете просто выгораживать друг друга. А Яффи вообще зверь и говорить не может. – отозвался Старший с убийственной логикой.       Ульши закатил глаза. Происходило чудовищное. Сяня явно специально вызвали в столицу, чтобы взорвать его гору, потом подчистили следы на месте преступления и сейчас пытаются повесить вину на Лао, чтобы окончательно его погубить. Прочие горные духи опасаются потерять свои новые места и запуганы – и потому молчат.       В случае нападения Сай-Гашши совет, допустивший его побег, должен был компенсировать Сяню финансовые потери и предложить новое место работы. Но если Лао виноват сам, то совсем иное дело…       «О, духи предков! Что будет с провинцией?!» — сокрушался про себя Батора. – «Что будет со мной, Сянем и Яффи?!»       — Должно быть вы и господин Лао неверно подготовили гору к зимнему периоду и случился переизбыток нестабильной маны… — начал советник, подтверждая худшие опасения Ульши. Негодяи думали свалить свое преступление на Сяня. И бывшего Ключника из темницы точно выпустил кто-то из них.              — Все наши живы, но теперь работают в других местах? – слабым голосом переспросил Сянь.       Он пришел в себя, но еще не окреп достаточно, чтобы встать с лежанки.       — Да, все наши живы. Но погибли люди… Две дюжины. – мрачно кивнул Ульши.       — Спасибо! Спасибо за то, что спас наших. И за то, что спас меня. Ты все сделал верно. Если бы не ты, то жертв в городе было бы намного больше. – заверил Лао и коснулся руки хранителя в жесте благодарности.       — А что с охраной горы? – уточнил Сянь. Он отлично помнил, что подступы к горе должны были сторожить представителя клана Подлинного Света – элитные военные.       — Они не пострадали. Потому что их не было на месте. Это объясняет то, как Сай-Гашши так легко проник внутрь. – вздохнул Ульши.       Лао в ужасе округлил глаза: — Ты хочешь сказать, что за всем стоит Совет Старших духов?! И это они выпустили преступника из тюрьмы, снабдили взрывчаткой, убрали охрану, а теперь пытаются повесить вину на нас с тобой?       — Боюсь, что да. И очень успешно пытаются. Наша охрана заявила, что не покидала посты. И Сай-Гашши не видела. – отозвался бывший хранитель горы.       — Ох! – Сянь снова чуть не расплакался – от ужаса, обиды и несправедливости происходящего.       — Ву-Тайли, Лу-Тао и Чан-Юнли не появлялись? – осторожно спросил Лао.       Ульши отрицательно покачал головой: — Мне жаль…       Сянь закусил губу.              Через пару дней, немного набравшись сил, он проведал то, что осталось от первоосновы. Ульши был прав – все следы преступления тщательно стерли. Лао потребовал выступления перед советом. Он дал показания о том, что тоже почувствовал присутствие Сай-Гашши в пещере Драгоценной горы перед взрывом. И ощутил его злобные намерения.       — Расстояние было слишком велико. Что вы могли почувствовать? А вот следы некачественной подготовки к зимнему периоду мы обнаружили и записали. – отозвался один из Советников. – Дело будет рассмотрено в течение ближайшего месяца. В случае, если ваша вина подтвердится – вы и Ульши-Батора понесете заслуженное наказание.       — Как вы можете?! Вы же знаете, что это неправда! Я много раз готовил гору к зиме и все было хорошо. Мою Первооснову уничтожил подрывник-смертник. – вскричал Сянь.       Его мигом осадили.       — Сохраняйте спокойствие! Избавьте собрание от ваших истерик. И как такой эмоционально нестабильный юный дух мог руководить целым регионом? – в словах собеседника звучала почти неприкрытая издевка.       — Прекрасно руководил и вы это помните, если только не страдаете потерей памяти! Вас все устраивало. Особенно огромная прибыль, которую при мне приносила Драгоценная гора. – мрачно напомнил Сянь.       — Покиньте зал Совета. Вас оповестят о принятом решении. – бросил советник.       Лао почти не сомневался, каким именно будет это решение.              — Что будем делать? Нам надо где-то жить. Запас энергии для Яффи и малышей почти на исходе. – поинтересовался Ульши.       — Чан-Юнли живет неподалеку. Он не откажется нас приютить. – предположил Лао не особо уверенно.       — Зная о трагедии, он ни разу за это время не связался с нами и не предложил помощь. – напомнил бывший хранитель.       — У нас нет выбора… — напомнил Сянь, осознававший правдивость слов Ульши.       «Может Чан и не предложил помощь, но, если я напрямую попрошу – он не откажет. Он все еще должен мне крупную сумму. Я могу попросить частично погасить долг! Этого хватит на год или два спокойной жизни. Скромной, но достойной!» — размышлял Лао.              — Господин занят. Он примет вас позже. – холодно и казено бросил распорядитель в лавке Чан-Юнли.       Ульши, Яффи и Сяню пришлось почти три часа провести на морозе, ожидая пока «господин Юнли» изволит освободится. Но и тогда Чан не вышел к посетителям лично, а велел проводить троицу в гостевые покои в его расположенном подле лавки доме.       Это были не те гостевые покои, что предназначались лицам равным Чан-Юнли по статусу, а скорее пустующие комнаты для прислуги. Ульши и Сяню досталась одна комнатушка на двоих – довольно пыльная. Да и постель давно не перестилали. В щели задувал холодный зимний воздух. Еду принесли ближе к ночи – по куску хлеба и немного квелого картофеля. Дополнением к этому «пиру» — щербатый чайник с жидким остывшим чаем.       «Не в таких покоях я размещал Чана, когда он гостил у меня и не так угощал.» — отметил про себя Сянь с грустью.       В доме звучала музыка, слышались звон посуды и громкие веселые голоса. Чан веселился с друзьями – равными ему по статусу, а не бездомными побирушками. Память не подсказала Юнли, что нынешним положением торговец обязан беспроцентному трехлетнему кредиту от хозяина горы.       Лишь далеко за полночь незваные гости в лице Сяня и Ульши забылись тяжелым сном.       Сянь смог увидеться с Чаном лишь на следующий день. Друг принял его в кабинете. На лице Юнли застыло мрачное и холодное выражение.       — Что ты тут делаешь? — поинтересовался торговец вместо приветствия.       — Что делаю? — Лао опешил от подобного вопроса от того, кого считал товарищем, кого щедро одаривал, помогал, оказывал гостеприимство.       — У меня случилась беда. Драгоценной горы больше нет. — начал горный в ответ на холодный взгляд Чана.       — Я рассчитывал на помощь друга, на твою помощь. Я много раз выручал тебя... — голос Сяня сорвался. Он не ожидал, что придется объяснять столь простые вещи и вести себя с давним товарищем как смиренный проситель.       — У меня нет друзей среди нищих бездомных побирушек под следствием. — зло и пренебрежительно бросил Юнли в ответ на эту тираду. Он смерил собеседника презрительным взглядом.       Лао сглотнул и вздрогнул, как от удара. Дыхание сбилось. Подобного он не ожидал. Сянь уже понимал, что товарищ не будет рад его видеть. Но надеялся, что в помощи не откажет.       — Ты занял у меня крупную сумму денег. Я прошу тебя вернуть. — как можно спокойнее произнёс горный лайтли. Сердце бешено стучало, предчувствуя недоброе.       — О чем ты?! — Чан выразительно приподнял бровь. — Я ничего не занимал.       Сянь с трудом выдохнул и закусил губу. Вероломство торговца проявлялось все сильнее с каждой произнесенной фразой. Это чудовище по ту сторону стола никак не могло быть Чаном, с которым Сянь столько лет делил кров и еду.       — Ну как же? На лицензию на торговлю специями. — начал Лао тихо и уже осознавая, что все пропало.       — У тебя остался экземпляр договора займа? – деловито уточнил Чан.       — Нет... — Сянь опустил взгляд. Все документы погибли вместе с горой. Доказательств долга Юнли у него и правда не имелось.       — Потому что не было никакого долга. Я ничего не занимал. — уверенно сообщил торговец. Он явно вздохнул с облегчением, удостоверившись, что Лао ничего не сможет доказать.       Чан оказался раздосадован тем, что источник выгодной торговли камнями исчез – это доставило ему неудобства. И Юнли уж точно не планировал отдавать долг нищему без нужных бумаг. Сейчас у Лао не было рычагов давления. А раз нет доказательств и силы за спиной – нет и самого долга. Именно так все было устроено в представлении Чана. Очень просто, удобно и логично.       — Прошу завтра покинуть обитель. Нахождение под моей крышей подследственного крайне нежелательно. — бросил Чан, давая понять, что разговор завершён.       Сянь на враз ослабевших, не гнущихся ногах покинул кабинет – молча и не попрощавшись. Он размышлял о том, как рассказать всё Ульши.       Ульши не был удивлён. Он лишь нахмурился и кивнул.       — Чан никогда не был хорошим, честным и порядочным. И сейчас проявил это в полной мере. — сделал вывод бывший хранитель.       — Ты ведь предупреждал меня. — пролепетал Сянью — А я не верил. Как же я был глуп!       — Не вините себя. Верить окружающим – хорошая черта. Вы добры и открыты, всем помогали. А вот Чан – подлец и мерзавец. – поспешил успокоить Лао Ульши-Батора.       На следующее утро они ушли из обители Чан-Юнли, унося с собой не деньги, а жестокое разочарование. На этот раз дорога вела путников к обители Лу-Тао.              Двумя месяцами ранее в обители Лу-Тао.       Лу стал заместителем Эрзари – командира Золотых щитов. Теперь он обитал в неплохом личном большом имении со штатом вышколенных слуг и мог многое себе позволить – фактически все, что хотел. Воин и думать забыл о том, что щитом, мечом, а также успешным началом карьеры он обязан во многом Сянь-Лао. Теперь лайтли Подлинного Света не сомневался, что всего добился сам. А столь дорогие и важные дары в начале пути? Ну кто же воспримет такое всерьез? Было и прошло. Можно считать, что и не было вовсе.       Получив от доверенного лица известие о уничтожении Драгоценной горы, воин немало огорчился. Столько лет увиваний вокруг Сяня, столько знаков внимания, потраченного времени и подарков – все зря. Теперь, лишившись дома, денег и репутации, Лао стал совершенно не интересен Лу. Именно поэтому Лу-Тао не поспешил на помощь бывшему «возлюбленному», которому столько раз делал предложения о браке.       В эти пару месяцев жизнь Лу была наполнена иными заботами и важными делами. Ву-Тайли сурово избили — один из его «покровителей» решил показать жестокий характер. Закон не особо стремился защищать тех, кто зарабатывает себе на жизнь, продавая себя за дорогие подарки. И потому Ву обратился за помощью к тому, кто имел достаточно силы и власти, чтобы уберечь от излишней жестокости «ухажеров».       Лу-Тао помог, урезонив негодяя, тем более, что оплата оказалась достаточно щедрой – Ветерок обосновался у воина и не отказывал духу Подлинного Света в… реализации его потребностей – любых и в любое удобное Лу время.       Но Лу-Тао просчитался. Он забыл, какого коварного и вероломного типа пустил в свою обитель. Хитрый Ветерок при помощи магии ветра подслушал, как Лу-Тао обсуждает дела с сослуживцем – а именно тот факт, что Лу-Тао и его собеседник подло испортили оружие другого воинского подразделения при помощи одного крайне мерзкого зелья. И благодаря этому победили на состязаниях.       Ву-Тайли записал разговор на кристалл и не преминул воспользоваться им для шантажа.       — Я все знаю о твоих грязных делишках. – заявил Ветерок воину, когда они остались наедине в спальне. Он продемонстрировал удивленному Лу-Тао копию кристалла с записью опасной беседы.       — Чего ты хочешь? Денег?! – гневно бросил воин.       Ву отрицательно покачал головой: — Ты сочетаешься со мной законным браком, милый. Правда чудесно?       Лайтли Подлинного Света брезгливо поморщился: — Я и не подумаю жениться на ком-то вроде тебя. После всех твоих… похождений.       — Я могу погубить твою карьеру и разрушить твою жизнь. – напомнил Ветерок, усмехаясь, — И не вздумай обманывать – если со мной вдруг что-то случится – копии записи есть у моих знакомых. Они не знают, что на кристаллах, но отнесут куда надо, если я умру по любой возможной причине – даже самой на вид безобидной и естественной.       — Подлый шантажист! – бросил Лу гневно.       — А ты — коварный жулик. – отозвался в тон ему Ву, — Как по мне – мы отличная пара!       — А ты хитер… — хмыкнул Лу. – Но у меня есть требования. Во-первых, ты должен занять призовое место на грядущем конкурсе Прекраснейших драгоценностей. Равно как и на следующем. Во-вторых, два года ты должен считаться обрученным со мной – не будем спешить с брачным союзом. Всё это время – только строгая одежда и самое благопристойное и верное поведение. В-третьих, ты будешь жить здесь и вести мое хозяйство. И вести успешно.       — Зачем тебе это? – удивился Ву.       — Супруг из победителей конкурса – это весьма престижно. За два года приличного поведения твои похождения хоть немного забудутся. А ведение хозяйства – репетиция семейной жизни. – пояснил Лу-Тао, — И не вздумай отказываться от этих условий или не выполнить их – браку не бывать. Ты, конечно, выдашь запись моему начальству, но я уж постараюсь напоследок погубить и тебя. Пойдем ко дну вместе.       Ву кивнул, оценив серьезность намерений собеседника. В конкурсе он и так собирался участвовать, раз Сянь так вовремя их покинул и не сможет выдать тайну Ветерка. А жить в богатом имении и гонять слуг – вполне приятно.       — По рукам, женишок. – кивнул Ву-Тайли, насмешливо улыбаясь собеседнику.       Он и Лу-Тао заключили магический договор. Так неожиданно Ветерок оказался помолвлен с Лу-Тао.