– Очень красиво, дорогой…

– Мне пора… – Кондратюк нехотя отошёл от возлюбленного. – Артём докатывает свою программу… – Удачи… – прошептал Семененко и аккуратно провёл рукой по плечу Марка. – Не волнуйся… На мгновение, Женя почувствовал мелкую дрожь в теле парня и со всей силы заключил его в объятия. Кондратюк обнял любимого в ответ и направился в сторону ледовой арены. Не выйти из коридора Женька просто напросто не мог, не простил бы он себе этого, если бы не посмотрел прокат самого родного ему, с недавних пор, человека. И плевать ему было на собственные принципы или приметы… точного описания этой привычке, кстати, Женя сам ещё не придумал. Однако из раза в раз не выходил на лёд во время прокатов других… Чтобы не расслабляться… Хотя не всегда это помогало парню полностью настроиться на прокат. – На лёд приглашается Марк Кондратюк. – Снова голос из динамиков, раздающийся на всю округу. Снова этот до боли знакомый мужской голос. Где-то Женя его уже слышал… – Прямо как во сне… – пронеслось в голове. – Такой же голос… И интонация та же… Неужели..? Женька, сам того не замечая, прикрыл руками рот и отошёл к стене, чтобы не завалиться на пол. В глазах снова мутнеет, ноги подкашиваются, а земля уходит из под ног. Снова тот самый сон. Снова кровь. Снова Марк. На этот раз Кондратюк лежал в крови прямо посреди льда… из его головы сочилась ярко-алая струйка, а вены уже были вскрыты лезвием конька, поэтому с каждой минутой красная лужа вокруг Маркуши становилась всё больше и больше. – Эээй! – голос Мишина пробудил сознание. – Женя… – Что..? – вздрогнул Семененко, оглядываясь по сторонам. Перед глазами всё та же арена «Юбилейного», заполненная людьми, за бортом в ожидании начала программы Светлана Владимировна, а прямо напротив стоит взволнованный Алексей Николаевич. – С тобой всё хорошо? – поинтересовался мужчина. – Выглядишь ты плохо… – Да-да, Женя! – пробежало в мыслях. – Ты опять спалился… Поздравляю, ты официально псих! Как на этот раз выкрутишься? – Да всё хорошо…А….а…–вслух начал Женя, стараясь не подавать виду, что что-то не так. – Я… Это… Волнуюсь немного… Друг всё-таки на льду… Вот и… Видите, даже выйти решил, поддержать так сказать… Мишин недоумевающе осмотрел ученика с ног до голове, едва слышно сказал что-то по типу «Как знаешь» и удалился куда-то в район раздевалок. Заиграла музыка. До жути знакомая и такая родная. Любимый джаз… Женька души не чаял в этой песне, как и, собственно, в самом Маркуше. Очень уж подходит ему этот образ, точное попадание в самую десятку. И Женя постоянно твердил об этом, но Марк, почему, то, не всегда с ним соглашался. Говорил, мол, «зависит от настроения». Но Семененко был точно уверен, что возлюбленный получает нереальный кайф даже от самого неудачного проката этой программы. Это было видно, пожалуй, даже человеку, который совсем не разбирается в фигурном катании, как Маркуше хорошо, как ему нравится композиция, костюм, образ, да и сама программа в целом… Прокат прошёл на одном дыхании, и вот Кондратюк уже поочерёдно поворачивается к каждой трибуне и с гордым выражением лица делает финальный поклон. Сегодня он молодец, сегодня он этого заслужил, сегодня он откатал идеально, и это, безоговорочно, лидерская позиция. Марк подъехал к бортику, надел чехлы, кофту и, по пути переговариваясь со Светланой Владимировной, обсуждая прошедший прокат, отправился в кисендкрай на мягкий диванчик, дожидаться своих оценок. – Марк Кондратюк за короткую программу набирает сто две целых и восемьдесят шесть сотых балла. – жуткий голос из Жениных кошмаров снова заговорил. – На данный момент это первое место. – Неужели что-то хорошее сегодня сказал этот противный голос… – Подумал Женя и мгновенно кинулся обнимать Марка, который будто бы светился от счастья. – Ой, Женька! – засмеялся Кондратюк. – Убьёшь ведь! – Молодец! Молодец! – Женька захлёбывался собственными эмоциями, сжимая любимого всё сильнее и сильнее. – Просто лучший! – Тише, тише… – Марк попытался как-то унять бурю эмоций Семененко. – Оставь силы для программы… У тебя такой образ, его прожить надо… – Ты был просто бесподобен… – выдохнул Женя и чуть отошёл, слегка улыбаясь. Все оставшиеся до его выхода прокаты, Семененко просидел в раздевалке. Погрузившись в собственные мысли, парень то и дело переводил взгляд то на стену, то на товарищей по сборной, активно обсуждающих прошедшие выступления. В помещение вошёл Мишин и позвал Женю на лёд. – Жень, готов? Ты следующий. – Готов, Алексей Николаевич, готов. Отвернувшись, Женя принялся разминать мышцы: потянул руки, помахал ногами, погнул спину в разные стороны, побегал туда-обратно, стараясь не смотреть на прокат соперника. – Ты обязательно справишься! – Из-за спины раздался родной и любимый голос Марка. – Я буду с тобой! Кондратюк подошёл и обнял любимого, прямо также, как несколько минут назад, тот обнимал его перед выходом на лёд. Все ведь знают и прекрасно понимают, что в такие волнительные моменты поддержка важна, как никогда ранее. Шаг на лёд. Внутри всё замирает, что-то в районе груди опускается всё ниже и ниже. – На лёд приглашается Евгений Семененко! Восхищенные крики фанатов заглушают мерзкий голос из микрофона, но где-то глубоко в мыслях по-прежнему тот самый сон, который не даёт покоя и мучает Женю изнутри…