Omae no kyōmi...

Путешествовать на перебрасывании паутины – экстремально! Адреналиновый кайф! Почище крейзи-горок в парке экстра-техники! А сколько народа в Тоху они распугали по пути в Багнарёк!.. – ... Клянусь честью, это были Джереми-доно и Янма-доно! – отбивал поклоны один из куроко. – Вдвоём, на паутине! – Как вихрь пронеслись над полем, аж ветер поднялся! – почти распластался на татами другой. Дебовски слушал их и понимающе хмыкал. Мысленно прикидывая, как бы потом поудачнее вывернуть всё услышанное себе на пользу. – Как? Понравилось? Искренне довольная собой ухмылка на знакомом лице только добавила выплеска эмоциям. – Да шикос вообще, такого кайфа вообще ни разу не чувствовал! – Гаст в порыве чувств от души треснул провожатого по спине, чудом не сбив с ног. – Никакой крутки не надо, хоть ещё раз повторяй! А?! Радость от полукровки исходила – хоть рукой щупай! Да и эта счастливая улыбка на лице... Гаст, и так не в силах устоять на месте после недавнего, сгрёб благодетеля в охапку, стиснул в крепких объятиях: всё равно словами не выскажешь, что сейчас на душе. – Спасибо! – только и смог выдавить он, сжимая руками действительно порадовавшего его полукровку, и ощущая такие же чистосердечно счастливые объятия в ответ. Простояли они так очень долго, пока зарево заходящего солнца не стало тёмно-багряным за оконными проёмами. Кажется, эта тёплая вечность окончательно растопила что-то в сердце, поскольку Гаст испытывал непривычно щемящее чувство родства с полукровкой. Уже не дружеское: оно отдавало желанием сближаться почаще. Ничуть не родственное – по той же причине. Точно не сексуальное: реально родную душу отыскал наконец! Зато так приятно ноет сердце, ощущая иное тепло рядом!.. Парень невольно улыбнулся, хлопнул любимца по спине. Наконец отстранился, взглянув на того. На фоне заката из оконного проёма черты лица Бразиери неожиданно для него обрели столь привлекательную выразительность, что ёкнуло сердце, и сама собой возникла смущённая улыбка. Мысль "Да чтоб тебя, паучара, ксо, совратитель клятый!" добавила смущения. Обхватив по привычке ладонью шею сзади, Гаст попытался вновь глянуть на приятеля, но слабая улыбка на лице того снова вогнала в смятение. – Хватит уже! – пряча глаза, он шагнул ближе к полукровке, обхватил его рукой за шею. – Мы ведь оттянуться сюда прибыли. Показывай, где что, и займёмся делом! Занимались долго. Страстно, развратно, со стонами и криками, с пылом влюблённых по уши подростков. Едва не проломив кровать и пустив в ход все секс-игрушки, какие только нашлись. Насытившись друг другом только на рассвете нового дня. Уснув в обнимку, не в силах лишиться обоюдного тепла, и проспав почти полдня. Проснулся Гаст от того, как чьи-то твёрдые для человека пальцы дразнили кончиками головку его члена. Чуть повернулся, сквозь сомкнутые сном ресницы посмотрел на провокатора. – Тебе ночи мало? – хрипло пробормотал он. В ответной улыбке поразительно смешались чувство лёгкой вины и смущения. Сие явление пробудило ставшее привычным нежное тепло внутри. Усмехнувшись, Гаст притянул любовника вплотную к себе, поверхностно поцеловал в губы. – Паук ненасытный! – проговорил он потом прямо в них. – Янма-кун тоже секси! – лукаво улыбнулись в ответ. ... И снова секс, снова любовные ласки без конца. Поддразнивания и подначки то и дело. Пока они опять не уснули без сил. Так никем и не потревоженные ни разу. Благодать!.. Во всяком случае, до второго утра. – Ксо, жрать охота! – впервые за всё минувшее время Гаст осознал, что они больше суток ничего не ели, а пили только заранее прихваченную воду. – Нэ, макарошка, в этой дыре есть нормальная еда? – Подожди пока, – отозвались справа. Сесть удалось попытки с шестой. Ощущая, как бунтующий желудок норовит скукожиться до размера ореха, Бразиери кое-как поднялся, шатаясь доплёлся до дверей и насилу приоткрыл их. – Героджин! – позвал он. – Да, повелитель! – верный последователь спустя четыре секунды оказался в пределах видимости. – Пусть принесут еды, – распорядился парень, держась за дверную створку. – Две порции. – Владыка Янма Гаст будет то же, что и вы? – прозвучало в уточнение. – Да. До Бразиери смысл сказанного дошёл, когда последний из чистокровных Багнарёка почти растаял в воздухе. – Секунду, Героджин! – выкрикнул он. – Откуда ты знаешь, что?.. Он не рискнул договаривать, дабы не выдать некоторые детали. Однако сих слов вполне хватило, дабы остановить родственного по крови. – Четверо королей звонили сюда, – прошелестел Героджин, в который раз отвешивая неизменный поклон. – Владыка Кагураги выражал надежду, что у вас всё в порядке, а другие короли интересовались, почему от вас нет вестей столь долго. – Понятно, – обронил Бразиери, снова ощутил приступ зверского голода. – Можешь идти, Героджин. Пусть еду принесут поскорее. – Да, – тот поклонился и исчез с концами. Парень едва доплёлся до постели: так хотелось есть! Рухнул на ту лицом вниз, замерев полудохлым жуком. Спустя некоторое время уловил, как придвинулись ближе. – Как будем оправдываться? – протянул близ уха голос Гаста. – Нет идей, – устало отреагировал на это Бразиери. – Я ничего не хочу! Кроме еды. – Я тоже. В текущем положении они провалялись аж до минуты, когда, слегка бряцая посудой, в комнату вошли двое рядовых багнарёкцев. Повернув голову, их лидер проследил, как подносы с божественно пахнущими блюдами поставили на стол близ одного окна, и уже хотел подняться, но внезапно схватили за кибер-руку. – Янма-кун? Тот сделал выразительные глаза, дождался, когда здешние слуги покинут комнату и отойдут подальше. – Ты чем думаешь? – Гаст наконец сел на кровати. – М? Вздох, тот же испытующий взгляд. – Ты голым был перед ними, – объяснили наконец недавний поступок. – Я хоть одеялом прикрылся! Хочешь, чтобы о нас и здесь слухи поползли? Бразиери схватился за голову, осознав, что перед собственным слугой недавно стоял полностью обнажённый. Проклятье, что теперь думать о нём будут!? – Так, давай сперва перекусим! – как всегда, Гаст мыслил более практично. – На пустой желудок дельные мысли не придут. Разумная идея, поскольку ароматы от столика исходили такие – аж плохо становилось! От усилившегося голода. Но натянуть предварительно хотя бы штаны с бельём пришлось. Пока они ели, Гаст не мог оторвать взгляд от тела любовника. Всё по той же причине: гармоничная интеграция насекомо-кибернетической части с человеческим телом. Как он выявил опытным путём, чувствительной всюду. Спереди крайние не-чужеродные волокна исчезали в человеческой коже чуть ниже ключицы, сзади, на спине, пониже лопатки. Эти стыки по всей площади были чувствительны к касаниям, обретая меньшую уязвимость лишь ближе к плечу. Сия часть тела Бразиери была и оставалась уникальным естественным произведением искусства. Та самая гармоничная середина между рукой человека, лапой багнарёкца и сочленениями насекомого, которой тянуло любоваться и касаться, изучая. Как и всего тела любимого паучары, крепкого, поджарого, такого гибкого и сексуального... – Ты опять думаешь, как бы сблизиться? – внезапно прозвучало от объекта невольного восхищения. – А... Нет, просто... нравится. Смотреть на твою руку, – пойманный врасплох, Гаст испытал странную неловкость, обычно несвойственную себе. Да что с ним происходит? Всякий раз, когда один полукровка оказывается рядом, внутри всё бунтует от эмоций! – Рука как рука, – его собеседник вытянул искомую перед собой. – Ну, может, не человеческая, но почти такая же. – Такая же? – парень перехватил её, поднялся из-за стола, благо вполне насытился, шагнул ближе к Бразиери. – Ничего такого о ней не скажешь. Он провёл вдоль кибер-руки кончиками пальцев, скользя от кисти к плечу, обводя наиболее рельефные части. Ощущая, как подчас напрягались от таких касаний, будто не твёрдая поверхность, а голые нервы затрагивались. Однако не отталкивали, терпеливо перенося щекотные касания. Пользуясь этим, Гаст добрался пальцами до интегрирующихся волокон на плече партнёра, аккуратно провёл по ним. Вот тут отчётливо поёжились. Парень слабо усмехнулся, присел рядом на одно колено, проскользил пальцами уже по передним волокнам, отчего задрожали и передёрнули плечом. Тихо фыркнув знакомой реакции, парень положил ладонь поверх уязвимой зоны, посмотрел носителю столь чу́дного дара в глаза. – Я бы гордился, обладай такой рукой! – тихо признался он. – С её помощью столько бы всего сделал... На него посмотрели пока молча. Впрочем, ответ не требовался. Во многом потому, что последняя фраза звучала риторически. Рука вскоре устала лежать поверх стыка двух материй. Убрав ладонь, он хлопнул друга по груди и наконец выпрямился. – Думаю, нам пора, – выдал при этом Гаст. – Пока остальные не выслали сюда комиссию по проверке нашего состояния.