Роберт - Неизбежный

Громадный человек-бык, возглавляющий колонну на лошадях через Восточные ворота Винтерфелла, был не кто иной, как Роберт. Рядом с ним ехала женщина из рода Ланнистеров. Следом за супругами Оленем и Львом ехала пара Белых плащей. Всадники с золотыми знаменами, украшенными коронованным оленем Баратеонов, были разбросаны повсюду, причем на нескольких знаменах были изображены как олени, так и львы, из-за чего Неду было трудно заметить других всадников из королевской свиты, которых он мог бы узнать. Следом появился высокий светловолосый юноша, которым мог быть только принц Джоффри, а также его телохранитель, ужасно изуродованный шрамами Сандор Клиган. Затем пара детей не старше Брана и Арьи: очевидно, младшие дети Роберта - Томмен и Мирцелла, оба такие же светловолосые, как их мать, но достаточно приятные на вид. Проехав еще несколько рядов конных сопровождающих, он заметил пожилого лысого мужчину с гербом Близнецов на плаще и сосредоточился на нем. Это удивило и встревожило Неда. Он знал, что ворон со странным приказом Роберта созвать Совет Севера прилетел из дома Уолдера Фрея, но в нем ничего не говорилось о... Хоуленде? Что делал его друг, путешествуя с Робертом? При виде озёрного жителя в нем вспыхнули теплые чувства и давняя боль. — Нед! — этот знакомый громовой голос прозвучал с небес, отвлекая его от мыслей о Хоуленде и о том, что могло означать его присутствие. Почти незнакомый человек осторожно спустился с коня, а не бросился вскачь с той безудержной энергией, которую Нед хорошо помнил. В последний раз они виделись девять лет назад, во время восстания Грейджоя. Его некогда близкий, как брат, друг за прошедшие годы растолстел и теперь носил в меру ухоженную бороду, чтобы скрыть жировые складки. — Как я рад видеть твое застывшее лицо, — провозгласил Роберт, заключая его в объятия. В том, как эти мощные руки схватили его и опустили на землю, чувствовалась вся легендарная сила, но и какая-то странная сдержанность. — Дай мне взглянуть на тебя. Ты ничуть не изменился с тех пор, как мы жили в Гнезде. Нед пристально вгляделся в лицо друга. Глаза были усталыми, впалыми, и в них читалась сдержанность. Что с тобой случилось, Роберт? — Жаль, что Джона больше нет здесь, чтобы разделить наше воссоединение, — промолвил Роберт, скорее смущенно, чем с горечью. Нед вызвал грустную улыбку и сказал то, что годы лордства подсказали ему: — Ваша милость, Винтерфелл - ваш. — Лишь на короткое время, мой друг. В Винтерфелле всегда должен быть Старк, а не Баратеон. А теперь давайте покончим с этими утомительными представлениями, и я смогу пойти погреть свои кости. Снег! Кто бы мог подумать? В самое долгое лето, какое только видел человек? — пробурчал великан, с которым он целую жизнь назад отправился в поход за престолом, обернувшись к лошадям. Роберт вежливо протянул руку. — Моя королева. Серсея Ланнистер улыбнулась своему мужу. Любопытная улыбка - не тепло и не лед, не безразличие и не простая вежливость. Она грациозно спустилась с коня, стараясь, чтобы ее роскошное платье с драгоценными камнями не зацепилось за седло и не свалилось в слякоть и грязь двора. Нед повторил свое приветствие и опустился на одно колено в сырую грязь, чтобы поцеловать кольцо королевы. Роберт переступил порог, чтобы взять Кейтилин за обе руки и не дать ей сделать реверанс. — Дорогая леди, примите мою глубочайшую благодарность за столь короткий прием моего разношерстного двора, — раздался знакомый глубокий бас, в котором Нед уловил непривычное... что-то. Скромность? Неуверенность? Затем детей из обоих домов вывели вперед для знакомства. Роберт долго беседовал с каждым ребенком, за исключением Рикона, дополняя их и подтрунивая над каждым, рассказывая о каких-то личных подробностях, которые, по словам короля, он о них слышал. Он отметил, что каждая деталь была удивительно точной. А потом Роберт начал расспрашивать Бенджена о том, как обстоят дела на Стене. Нед не сомневался, что Джон не будет официально представлен, и впервые почувствовал, что рад этому. Быстро, но вежливо закончив свои приветствия с троицей Роберта, Нед отошел в сторону и краем глаза наблюдал за тем, как остатки королевской свиты заполняют двор. Он был удивлен, не обнаружив никаких следов братьев королевы. Как он понял, они должны были быть частью стаи южан. Он заметил еще нескольких Фреев, затем, что настораживало, еще больше Фреев и пару оруженосцев, похожих на Ланнистеров. Никто не показался ему знакомым. Ни одного лица из тех, с кем они вместе общались при Пайке. И тут он снова увидел Хоуленда. Озёрный житель слегка наклонил голову в знак почтения к его появлению, но при этом сохранял обычное спокойное выражение лица, не давая понять, как и почему он здесь оказался. Лорд Винтерфелла даже не удосужился послать ворона в Сероводье, чтобы объявить о совете Роберта, зная в глубине души, что тот не потрудится прийти. И все же он был здесь. Нед доверял Хоуленду свою жизнь и жизнь своей семьи. Однако... все-таки. Словно следуя за взглядом и мыслями Неда, Роберт крикнул: — Идем, Хоуленд. Приходите, Эйнис. Присоединяйтесь к нам в Большом зале и выпейте что-нибудь, чтобы побороть этот озноб. — Король повернулся и обратился к нему. — Наш друг Хоуленд без предупреждения явился в Ров Кейлин, словно болотное привидение, зная, что я нуждаюсь в хорошем привидении. Я был рад его видеть. А это сир Эйнис Фрей, третий сын старого Уолдера, Нед. Подумал, что надо привезти сюда, на Север, пачку старых леших, может, найдем для них невест или женихов, чтобы они не переполнили Речные земли. Ха! Вы слышали, Уолдер снова собирается жениться. Девяносто лет. Потрясающе. Я заключил с ним пари на сто драконов, как скоро он сделает беременной эту молодую милашку Жойез Эренфорд. И еще пятьдесят на то, будет ли ее первенец мальчиком или девочкой, — Роберт наполовину смеялся, а наполовину лепетал, словно не зная, как ему быть с обычным энтузиазмом. ... После единственного глотка вина, посвященного памяти Джона Аррена, Роберт попросил показать его семье их покои, чтобы они могли отдохнуть и привести себя в порядок перед вечерним пиром. Нед с радостью проводил их в Великий замок, поскольку даже короткая передышка за выпивкой замедлила ход приготовлений. Королевская пара, казалось, была вполне довольна своими покоями. В какой-то момент женщина Ланнистеров начала что-то говорить, но ее быстро прервал шепот Роберта на ухо. Что бы он ни сказал, королеве пришлось сдерживать румянец. Покинув их, он обнаружил Кейтилин вместо Вейона, которая ждала его в рабочем кабинете. — Твой друг изменился. — Я едва узнал его, — признался Нед, которому показалось, что личность мужчины изменилась почти так же, как и его тучное тело. — Я думал, не бросит ли он Лианну в лицо королеве и не прикажет ли мне отвести его прямо в склеп. — Было известно, что королевский брак не был счастливым; по слухам, сейчас он был еще хуже, чем те дурные вести, о которых Роберт рассказывал ему непосредственно во время восстания Грейджоев. По правде говоря, он был разочарован тем, что его друг не спросил, но присутствие Хоуленда скрашивало облегчение от его отсутствия. — Королева, возможно, тоже была удивлена, — прокомментировала Кейтилин, и ее слова вызвали у него живой интерес. Его жена достаточно хорошо знала его, чтобы продолжать без просьб. — Как бы она ни старалась скрыть это, она наблюдала и слушала короля больше, чем нас и своих детей. Кроме странной улыбки, которой Ланнистерша одарила Роберта, он не обратил на нее особого внимания. Полагаясь на Кейтилин, он мог заметить такие подсказки. — Любовь? Ревность? — негромко предположил он, веря в одно гораздо больше, чем в другое. Но к кому ревновать? Кейтилин? К Сансе? Это не имело для него смысла. — Ни то, ни другое. Скорее... любопытство, я думаю. — Кейтилин, казалось, была немного не уверена в своем ответе. Что тут любопытного? Его друг заведомо говорил о Роббе, Бране, Сансе и... — Неужели...? Они думают о помолвке? — задался он вопросом. Санса когда-нибудь станет прекрасной леди, но ей было всего одиннадцать. Или это будет Мирцелла? Роберт присоединит свой дом к моему, как он всегда мечтал. Это вновь привело его мысли к Лианне. Его жена слегка кивнула в знак согласия, в основном повторяя его невысказанные слова. — Пожалуй. Короли не такие, как другие мужчины. Как и королевы, но они - матери. Обручение, материнская забота, это... Серсея Ланнистер не сводила с короля взгляда. Долго... достаточно долго? Кейтилин словно потерялась в воспоминаниях. Он дал ей время прийти в себя. Когда приходила зима, северянин учился терпению. — ... скорее, мои глаза следили за тобой, Нед, когда я впервые приехала в Винтерфелл, — сказала она, и Джон Сноу был негласной, но подразумеваемой частью этого заявления, — и я училась жить с моим мужем-лордом. Нед не знал, что на это ответить. Уважение и доброта были оказаны и возвращены. У них уже был сын. И в конце концов между ними возникла любовь. Что еще оставалось? Кейтилин, как дочь лорда-правителя, уже знала, как вести себя в роли знатной леди. — Брак с Робертом стал предметом новых приключений каждый день, — невесело усмехнулся он. Его жена нахмурилась, а затем огрызнулась. — Ты знал этого человека. Но теперь он для тебя чужой. Его гордость раздута, как и его живот. Сюда, как король, он привел эту свору ласок и заявил, что хочет для них северных невест. — ее южная кровь разгорелась. — Это было плохо продумано, — признал он. Он знал, что немногие лорды Речных земель, в том числе и Талли, питали любовь к Фреям. А лорды-знаменосцы, сражавшиеся за то, чтобы Роберт стал королем, которые приедут в Винтерфелл, хорошо помнили, что старый Уолдер поздно прибыл к Трезубцу. Они не оценят попыток Оленя насильно сватать их друг к другу. Он вздохнул. — К сожалению, несколько домов нуждаются в браках и наследниках. — И в моей собственной семье тоже, — с горечью признала Кэт. — Кто унаследует Риверран, если Эдмур последует примеру дяди Бриндена? Нед почувствовал, что его лицо стало ледяным. ... В Большом зале Винтерфелла стоял густой дым, запах еды и шум людей, принимающих участие в увлекательном пире. Пара бардов, по одному в каждом конце, натягивали свои лютни и пели то забавные, часто пошлые песенки, то слащавые любовные баллады о рыцарях и дамах. Одного певца он знал, другого - нет. Орланда из Староместа, бард, проживающий в доме Мандерли и одолженный у Нового замка, сыграет на своей арфе позже. Нед отошел от главной двери и огляделся. Казалось, все собрались и разделились на пары. — Вы готовы, ваша милость? Женщина Ланнистер смотрела на него во всей своей красе. Изумруды в ее тиаре гармонировали с зеленью ее прекрасных глаз. Золотистое платье было из мягкого бархата, украшенного шелковыми вставками, и все это было расшито львами - никаких оленей или ланей. Длинные причудливо уложенные волосы искусно рассыпались по плечам и по всей видимой плоти, открывая намек на внушительную и все еще упругую грудь. Она улыбнулась снисходительной улыбкой. Нед протянул ей руку и пробормотал: — Джори. Капитан домашней стражи скользнул ко входу и прошептал команду паре стражников, стоящих внутри, - возможно, самым богатым или самым бедным из бедняков, которые либо проиграли в лотерею на ночное дежурство, либо приняли значительное количество серебра от своих братьев, пожелавших присутствовать. И тут же острия копий ударились о каменный пол прямо внутри огромного, переполненного людьми помещения. Шум внутри стал стихать. Военный рог возвестил о приходе короля. Нед задумался, уместно ли это, но не стал его беспокоить. Затем женщина Ланнистер положила окольцованную руку ему на рукав, и процессия началась. На трети пути, мимо группы оруженосцев, они пропустили Джона, и Нед бросил на мальчика самый скромный взгляд. Кейтилин не хотела, чтобы он участвовал в официальных семейных мероприятиях с королем; она заявила, что не будет беспокоить королеву, которая, как известно, чувствительна к естественным родам из-за всех бастардов Роберта. И снова Нед счел отсутствие Джона хорошей идеей. Затем он провел Серсею на помост и усадил ее на место в центре длинного стола. Следом вышли его леди-жена и король. За ними последовали Рикон и Бран. Трехлетний малыш приостановился возле Джона, который вместе с Браном быстро подтолкнул его к действию. Затем появились Робб и принцесса Мирцелла, за ними - Арья и принц Томмен. И последняя из его детей, Санса, держащая за руку принца Джоффри. Нед теперь твердо знал, что Роберт покинет Винтерфелл, заключив брачный союз между двумя домами. Зачем было приезжать на Север? Он понимал, что его друг переживает потерю из-за смерти их приемного отца, но это объясняло лишь долгую дорогу сюда; Совет Севера должен быть или не должен. Единственной другой причиной было бы попросить его стать Десницей, а Роберт знал, что Нед никогда не покинет Винтерфелл. Он сказал ему об этом еще по прибытии. Бенджен, одетый в свою лучшую, но все же простую форму Ночного Дозора, вошел с подопечным Неда Теоном под руку. И последними, по мнению некоторых, за высокий стол вошли Хоуленд и Эйнис Фрей. Нед задумался, верна ли догадка Кейтилин. Она, конечно, твердо верила в это, заставляя свою и без того горячую кровь южанки разгораться еще сильнее. Его доброму брату Эдмуру давно пора было жениться и обзавестись наследниками. ... Женщина Ланнистер не оказалась неприятной собеседницей за ужином. Но у Неда, благодаря предыдущему наблюдению Кэт, возникло ощущение, что по крайней мере половина ее внимания, хотя и хорошо замаскированного, была направлена на тайное наблюдение за Робертом. Странно. Но разве Роберт тоже не странный? Его друг вел себя совсем не так, как обычно, буйно, каким его помнил Нед. За исключением одной забавной истории, рассказанной на весь Большой зал, о том, как он неловко упал на свою бесполезную королевскую задницу, но был спасен Клиганом, за что и был произнесен тост, Роберт оставался довольно сдержанным. Он умеренно ел. Он умеренно пил. Он даже не взглянул ни на одну из служанок, а Серсее сделал более чем достойную долю комплиментов. И что самое приятное, он даже очаровал или, по крайней мере, успокоил Кейтилин, сосредоточив их разговоры на детях. Это еще больше убедило Неда в том, что брачный союз не за горами. Но попросит ли Роберт Робба, Брана или Сансу? Если рассуждать как лорд-правитель и принять во внимание подозрения своей леди-жены, то союз с Мирцеллой, сопряженный с возможностью наследования Браном Риверрана - не дай Старые Боги, чтобы в доме его жены случилась такая трагедия, - больше всего увеличил бы состояние дома Старков и дома Баратеонов. И Тайвин Ланнистер, будь он проклят, тоже был бы доволен. Однако принц Джоффри, сидевший по другую сторону от него за высоким столом, тоже оказался приятным собеседником на пиру. Хотя юноша уделял большую часть своего внимания тому, чтобы угождать Сансе и делать ей комплименты, он не раз наклонялся к ней, чтобы задать вопросы о войне с Таргариенами и подавлении восстания Грейджоев. Он был достаточно вежлив, чтобы расспросить о подвигах лорда Старка, но больше всего ему хотелось узнать о своем отце. Неплохой знак для сына или будущего сына, с опаской подумал Нед. ... Когда трапеза за высоким столом была закончена, хотя многие ниже на возвышении все еще набивали животы, все, что оставалось для пира, - это пить, говорить, петь и немного танцевать для самых пьяных или смелых, или для тех и других. Орланд наяривал на своей арфе и декламировал балладу, которая, как знал Нед, увлекла Сансу. Глаза детей, за исключением Робба и Сансы, потупились, несмотря на возбуждение и ограничение одним бокалом вина. Сир Эйнис отошел, чтобы посоветоваться со своей многочисленной четой, рассевшейся в нижней части зала. Нед заметил внизу Бенджена, беседующего с Джоном, за что Нед был ему благодарен. А Хоуленд куда-то ускользнул. Нед хотел поговорить со своим другом и лордом-знаменосцем. Последний раз они общались пять праздников урожая назад. Обычно Хоуленд просто посылал помощника, чтобы тот доставил в Винтерфелл традиционную дань Перешейка - болотное железо. И вот он здесь, без предупреждения, проведя с Робертом в дороге две недели. Что они могли обсуждать? — Лорд Эддард! — Роберт стоял с большим кубком в своей еще более большой руке. — Благодарю моего друга за этот прекрасный пир. Олень и все Семь Королевств почитают могущество и мудрость Древнего Волка. Пусть в Винтефелле всегда будет Старк. За лорда Эддарда! — За лорда Эддарда! — прозвучало на весь зал, и в ответ раздалось несколько воплей. Нед почувствовал, как его щеки потеплели. Получить похвалу в собственном доме за то, что он с радостью исполнил свой долг перед королем и другом? Требовался ответный тост. Он тоже встал и поднял свой кубок. — За короля, да правит он долго! — просто провозгласил он. — За короля! — раздалось по всему залу, отражаясь от стен, опорных балок и высокого потолка. Необычайно впалые голубые глаза Роберта с трудом удерживались на серых глазах Неда. Что случилось с его другом? Неужели смерть Джона, неужели тяжесть королевской жизни так сильно подавила тот могучий дух, который он знал в юности? — Боюсь, теперь уже поздно для таких усталых толстых старых королей, как я. — Это заявление было встречено возгласами недоверия. Роберт отмахнулся от них. — Я оставлю пир, пьянство и издевательства над красивыми девицами молодым парням. Если вы позволите, леди Кейтилин? — Она кивнула в знак согласия. — Моя королева? — И он протянул руку, на что женщина Ланнистер улыбнулась с некоторой теплотой. Нед и все присутствующие на сцене встали, когда королева поднялась. Трое детей последовали за ними вниз, к главной части Большого зала и к главным дверям. Со спины Нед видел, что шелковая рубашка его друга насквозь пропитана потом, прилипла к его мясистой спине и широким плечам. — Бард, — позвал Роберт, указывая на стройного седовласого мужчину в углу с лютней, перекинутой через спину. — Мой пир окончен, но сердце мое все еще жаждет музыки. Развлеки меня, — приказал он. Маленький королевский отряд отправился в северную ночь, а за ним последовали два призрака в белых плащах. — И медовуха пьянит, и ты пьянеешь, — радостно запела компания виляющих.