***
Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Астарион в этом не сомневался, вот только Карлах с Тав придерживались противоположного мнения. Только вот «радость» от спасённого тифлинга немного пошатнула их взгляды. — Зачем ты сюда явилась?! — Ролан со свирепым взглядом накинулся на эльфийку, стоило последней твари испустить дух. — Кто тебя просил меня спасать?! Тав тяжело вздохнула и скрестила руки на груди. Отвечать наглому спесивцу она не спешила, лишь окинула его скептическим взглядом. Девушка давала ему шанс одуматься. Вот только либо алкоголь забрал остатки разума тифлинга, либо его голова уже давно была пустой. Шансом он не воспользовался, молчание эльфийки лишь сильнее вывело его из себя. — Стоишь тут такая крутая. Хочешь награды за моё спасение? Получай! — резким движением Ролан сдёрнул себя худенькую сумочку и кинул под ноги Тав. Ещё более громкий вздох раздался в ночной тишине. — Семья твоя просила тебя спасти, идиот неблагодарный, — не выдержала Карлах и вышла вперёд. — И теперь я ещё больше убеждён, что зря мы это сделали, — пробубнил под нос вампир. Ему было интересно, почему эльфийка всё ещё молчит, словно парализованная. — Моя семья жива? Вы их спасли? Но почему? — спесь словно водой смылась с лица тифлинга, он начал забрасывать вопросами безмолвную Тав. — Я ведь… — Довольно, — резко прервала его эльфийка, наконец разорвав молчание. — Твоя семья не виновата, что у них такой родственничек. Пожалуйста, возьми себя в руки и не заставляй меня жалеть, что мы тебя спасли. Не дожидаясь его ответа, Тав развернулась и направилась прочь, не дожидаясь остальных. Карлах задумчивым взглядом проводила спину лидера и повернулась к Астариону. — Ты на неё плохо влияешь, — тихо прошептала она и покачала головой. — Раньше Тав была более мягкой, что ли… Вампир лишь пожал плечами. Возможно, именно настоящая сущность эльфийки стала вылезать наружу, а до этого все товарищи по несчастью видели лишь её доброжелательную маску. — Астарион, я серьёзно, — тон демоницы изменился. — Не сбивай её с верного пути. Мужчина и рад бы, вот только какой путь являлся правильным для Тав?***
Спасение Ролана стоило драгоценных часов, потраченных впустую. Тела последователей Абсолют, вперемешку с убитыми арфистами, покрывали всю дорогу до Лунных Башен. Проходя мимо трупов, Тав с каждой минутой становилась мрачнее. Даже не залезая паразитом в голову, Астарион понимал её мысли. Стоила ли жизнь одного тифлинга стольких жертв? — Надеюсь, ребята и Джахейра целы, — пробормотала Карлах. Тав лишь коротко кивнула, ускоряя бег по мосту. К счастью, уже у главного входа тройка заметила весь оставшийся отряд и заметно поредевший строй арфистов. — Наш план? — без лишних приветствий Тав перешла к делу и стала расспрашивать друидку о дальнейших действиях. Астарион планировал остаться и послушать, куда в этот раз они лезут, но его осторожно оттянула в сторону жрица. — Почему вы так долго? Мы чуть не потеряли Уилла. Лаэзель чудом вытащила его, когда на него налетела целая толпа троллей. Вампир окинул взглядом заметно вымотанную девушку. На щеке красовалась длинная кровавая рана, словно меч прошёлся по касательной. Рубашка под доспехом порвана и висит на плече лохмотьями. Выглядела жрица так, что вряд ли готова к долгому сражению. — Потом расскажу. Где Уилл и наш маг? — Гейл пытается поставить его на ноги. Состояние у него тяжёлое, а моя помощь больше нужна на поле битвы, — Астарион кивнул на объяснение жрицы и уже сделал шаг прочь, вот только девушка схватила его за плечо. — Гейла нельзя пускать… туда. Грязный от крови палец Шэдоухарт показал куда-то на вершину Башен. На удивлённый взгляд вампира девушка тут же ответила встревоженным шёпотом. — Гейл словно обезумел. Та сфера внутри него… Ты же помнишь, что сказал старый волшебник? Мистра требует, чтобы он уничтожил Сердце Абсолют. Взорвал его, себя. Всех окружающих. Я не думала, что Гейл будет рассматривать этот вариант всерьёз. Но судя по его словам, если представится такой шанс, он его не упустит. Астарион посмотрел на тёмное небо, в надежде, что оно подскажет ответ. Вампир не был склонен спасать людей, ему глубоко равнодушно, что будет с другими. Вот только сейчас мог пострадать и он, и Тав. Хоть за её дурную голову переживал меньше, но всё-таки смерти ей не желал. — Иди к Гейлу и не подпускай его к битве. Не уверен, что наш маг всё-таки решится на подобную глупость, но лучше перестраховаться. Тем более ты сама вряд ли можешь сражаться в таком состоянии. Жрица благодарно кивнула и скрылась за толпой арфистов. Среди израненных бойцов Астарион приметил рыжую макушку эльфийки. Хрупкая фигурка стремительно продвигалась между мужчин и женщин куда-то вглубь. И сделав шаг к ней, вампир резко замер. Чужие крепкие руки схватили плечи девушки, прижав её к груди. Тав слегка отодвинулась от друида, вот только прочь уйти не стремилась. В голове Астариона пролетели недавние слова Хальсина, когда эльфийка помогла ему с «ребёнком». Совместный ритуал слишком сблизил двух друидов. — Идёшь или будешь стоять и глазеть? — Карлах слегка толкнула вампира плечом и проследовала вперед за Джайхерой. Астарион бросил лишь один взгляд на недавно обнимающихся эльфов, вот только те уже пропали, затерявшись в толпе. И видят боги, как бы мужчине сейчас хотелось сбежать с поля боя и бросить и Тав, и всех её «друзей» на произвол судьбы. Вот только лёгкое прикосновение тонких пальчиков на запястье заставили передумать. — Ещё немного, и мы со всем разберёмся, — васильковые глаза не светились прежним холодом, вот только доверия им практически не осталось. — Пойдём, прошу. Тав устремилась в сторону главных дверей, ведущих к башне. И Астарион рванул за эльфийкой, кляня себя, что так легко отказывается от собственных желаний.***
Пусть отмечаний «победы» так и не случилось, отряд устроил себе собственный праздник. Астариона, правда, изрядно удивил тот факт, что победу над гоблинами отмечали более размашисто. А здесь… Собрались арфисты, да тифлинги-беженцы. Поздравили друг друга с победой над обезумевшим мужиком и всё. Даже пары бутылочек вина не принесли, чтобы отметить событие. Правда Тав посодействовала тому, чтобы в лагере этим вечером алкоголь лился рекой. Несколько бочек полусладкого, при помощи Карлах, перетащили к костру и откупорили под радостные крики. Несколько смущённых арфистов Джахейры, составивших ей компанию перед разлукой, принесли в качестве подарков от благодарных товарищей ещё несколько бутылок менее прекрасного кислого пойла. Под звон бокалов товарищи обсуждали и Мозг, и странные камни, и смерть Кетерика (последняя тема сопровождалась радостными криками воинственной Эйлин). Вот только о планах на будущее говорить никто особо не хотел. То, что дорога ведёт в город, и так все понимали. А то, что делать дальше — представление имели небольшое. О главной проблеме не говорили, зато о своих пожеланиях Тав сообщил практически каждый. И нехотя Астарион слышал эти перешёптывания, наклоняющихся к уху эльфийки сопартийцев. — Как будем в городе, давай заглянем в одну книжную лавку. Я хочу узнать про эту корону немного больше… — Мой отец там. Тав, нам нужно его найти. — Мне неловко просить… но в городе надо будет найти моего знакомого. Прибудем туда, я расскажу тебе подробнее. И девушка кивала. Тяжело вздыхала, вымученно улыбалась, но соглашалась помочь. Астарион всё ещё гадал, зачем она это делала. Особенно когда взгляд её грустных глаз коснулся вампира с особой печалью. Правда эти нерадостные эмоции тут же смело словно волной прикосновение крупной ладони. Друид как будто бы по-дружески приобнял эльфийку, присаживаясь рядом с ней на брёвнышко у костра. Он рассказывал Тав об успехах в избавлении от проклятья, а та улыбалась уже не столь наигранно. Правда Астарион не был уверен, ведь возможно именно сейчас смех и блеск в глазах девушки являлся настоящим, не напускным. И пусть общение двух друидов было невинным, только слепой не заметил бы пролетающую между ними искру. По крайней мере, идущую от Хальсина. — Не кисни, — жрица слегка толкнула вампира плечом и подняла бокал, — лучше выпей. За какую-никакую, но победу. Привычная искусственная улыбка вмиг появилась на губах. Бокалы звонко встретились, с опозданием к ним присоединилась и протянутая магом кружка. Гейл сидел бок о бок с Шэдоухарт и даже практически не бросал грустных взглядов в сторону болтающих друидов. А вот сама жрица светилась ярче Селунэ, явно радостная соседству с ходячей энциклопедией. Взгляд Тав Астарион почувствовал практически физически. Эльфийка смотрела на вампира поверх плеча Астариона безэмоционально, вот только с небольшим ожиданием. И стоило мужчине встретиться с ней глазами, уголок губ Тав дрогнул. Друид продолжал что-то рассказывать девушке, и та даже кивала ему в ответ, вот только взгляда от Астариона не отрывала. И обжигая как огонь, странное чувство прошлось по всему телу, ударив в голову. Язык неосознанно коснулся клыков, которые так давно не вгрызались в нежную и такую желаемую кожу. Взгляд Астариона прошёлся по словно нарочно приоткрытой шее. Прошёлся ниже к ключицам и слишком вызывающему декольте чёрного кожаного наряда. А улыбка Тав стала шире. Эльфийка уже словно и не слушала друида, сосредоточившись на разглядывании пожирающего её взглядом вампира. Напряжение искрило в воздухе и замерло в воздухе неозвученным вопросом — кто первый сдастся. И Астарион проиграл в этой неожиданной «игре». Коротко кивнул в сторону полуразрушенных строений неподалёку от раскинувшегося лагеря и встал на ноги, прихватив с собой недопитый бокал наиболее сносного вина из имеющихся. Вот только скоро его, возможно, ждёт напиток получше. Тав вошла в здание буквально через несколько минут. Пусть весь лагерь, наверняка, догадывался о причинах их совместного отсутствия у костра, эльфийка всё-таки пыталась выглядеть «правильной». Вот разве что её горящий взгляд говорил совсем не о праведности. — Можно я тебя поцелую? — тихо прошептала она, приблизившись слишком близко. Глаза блестят, а щёки горят словно от мороза. Астарион чётко ощущал её опьянение. — Как я могу отказаться? — привычный риторический вопрос, после которого вампир сам склонился к эльфийке. Вот только она отдёрнулась как от огня. — Ты всегда можешь сказать «нет», — слишком серьёзно ответила Тав, внимательно всматриваясь в черты его лица. — Я не хочу принуждать тебя к тому, чего сам не хочешь. А взгляд такой сосредоточенный. Словно и нет в её организме алкоголя больше, чем достаточно. Когда она успела так напиться? Ведь он всё это время следил за её действиями. — Я всегда делаю, что хочу, милая, — и не давая Тав возможность возразить, впивается поцелуем в пухлые и слегка сладкие от вина губы. Эльфийка отвечает страстно и слишком отчаянно, словно это последний поцелуй в жизни. Астарион чувствует на губах собственную кровь от слишком яростных зубок девушки и, не давая ей перехватить инициативу, подхватывает за бёдра. Соприкасается спина Тав со стеной больно, вот только внимания на это она обращает даже меньше, чем на крики у костра вдалеке. Каждое действие — молчаливая мольба. Тело изгибается под пальцами, дрожит от прикосновений к открытым участкам кожи. Страсть и желание срывается короткими вздохами в короткие перерывы между поцелуями. Тав перебрасывает распущенные огненные локоны в сторону, не намекая, крича о желании, чтобы Астарион, наконец, укусил её. И мужчина не ждёт дополнительных приглашений. Зубы вгрызаются в старые раны. На автомате вампир попадает в те же миллиметры бархатной кожи, в которые погружался клыками уже десятки раз. И сладостный стон от боли и наслаждения ласкает слух. Напиток богов проникает в горло, тянется к желудку. Каждый удар сердца тела напротив заставляет делать всё новый и новый глоток. Астарион привык, что даже если он сам не удержится и выпьет слишком много, Тав отдёрнется, разорвет этот волшебный миг. Вот только сейчас эльфийка лишь сладостно постанывала от боли. Капля за каплей, её жизнь проникала внутрь хищника, а девушка даже не сопротивлялась. Лишь постепенно замедляющийся пульс заставил Астариона отдёрнуться и вопросительно взглянуть в затуманенные озера её глаз. — Наелся? — возможно, вампиру показалось, но голос Тав звучал разочарованно. Вот только даже ослабевшая от укуса эльфийка быстро пришла в себя. — Но я не наигралась, дорогуша. Астарион усмехнулся от этой неумелой пародии его тона и слов. Лучше думать об этом, чем о том, что Тав явно хотела, чтобы бы он довёл дело до конца. Конца её жизни. Но сейчас эльфийка, словно и не хотела меньше минуты назад умереть, резко спрыгнула с рук вампира, оказавшись перед ним. Не давая ему опомниться, девушка встала на колени, не заботясь, что испачкает о пыльные каменные полы чёрный наряд. — Можно? — уточнила она, аккуратно коснувшись края брюк. — Тебя никто ни к чему не принуждает. Но ты достоин небольшого удовольствия. Пьяными мышками мысли и запреты метались в голове, не давая ему отреагировать на вопрос. Взгляд снизу-вверх прямо в глаза опьянял. Слишком откровенный, почти невинный и такой жаждущий. В её глазах читалась мольба, вот только не о собственном удовольствии. И это странное ощущение власти, охватывающее всё сознание, когда кто-то стоит перед тобой на коленях, ударяло по мозгам похлеще вина. Не он, не Астарион преклонялся перед кем-то. Обычно его взгляд снизу-вверх смотрел на новую жертву. Именно так вампир стоял на коленях перед хозяином. Умоляя пощадить, пытаясь выслужиться. Он знал, что такое подчиняться желанию других. Вот только сейчас это делало другое создание. Красивое, восхищающее многих, вызывающее у них желание. Сильное в битве, но такое беспомощное в своём желании в этот момент. Трогательное. Потрясающее. Его. Кивок. Большего Тав и не потребовалось, прежде чем расстегнуть застёжки брюк. Замерший, словно каменная статуя, Астарион прислушивался к собственным ощущениям. Можно ли действия эльфийки считать принуждением? Нет, ведь он сам позволил ей это. Стоило ему отказать, девушка, он уверен, вмиг поднялась бы на ноги и никогда не повторила подобное. Вот только прекращать этот момент истинной «власти» над кем-то не хотелось. Горячая ладонь прикоснулась к члену неожиданно, заставив вампира против своей воли охнуть. Когда губы аккуратно поцеловали головку, рука дёрнулась, непроизвольно легла на рыжий затылок. Тав приподняла глаза, встретившись с мужчиной взглядом, прежде чем впустить орган на треть в рот. Этот зрительный контакт лёгким током прошёлся по телу, заставив Астариона опереться рукой о стенку напротив. И эльфийка, прекрасно понимания, какой эффект производит на мужчину, заглотила орган глубже. Влажность, практически обжигающее движение языка — всё это заставляло вампира забыть, где он находится. Неловкость от непривычной ситуации постепенно отступала под неумелыми действиями девушки. Недавно витавшие в голове мысли, что это неправильно, что это грязное действие, пропадали. Их место плотно заняло лишь одно желание, чтобы Тав не прекращала и не отводила взгляд. Ладонь уже практически контролировала движение головы, заставляя эльфийку заглатывать член всё глубже. Девушка порой делала короткие паузы, явно смущаясь своей неопытности, но тут же продолжала движения. Языку помогали и ловкие пальчики, двигающиеся по всей длине органа. И пусть пару раз зубки Тав неловко царапнули нежную кожу, это не снизило градус наслаждения. Не отрывая глаз от прекрасной и столь покорной эльфийки, Астарион заметил, как одна её рука скользнула ниже по собственному телу, скрываясь под плотной тканью кожаных брюк. И одновременно с активно двигающейся кистью под одеждой, язык Тав стал описывать всё более яростные круги вокруг головки. Стоило девушке задеть уздечку, вампир издал глухой полурык. Этот звук послужил эльфийке сигналом к действию. Кончик языка всё чаще стал упираться в наиболее чувствительную точку. — Боги, — прошептал Астарион, впиваясь ногтями в каменную стену. Кажется, на рыжие волосы посыпалась пыль от столь резкого действия, но Тав даже не обратила внимания. Зрительный контакт она всё же прервала, полностью отдаваясь процессу. Головка практически упиралась в горло, но неопытная эльфийка явно не решалась на столь сложное действие. Но даже таких ласк вампиру было достаточно. По телу прокатилась волна наслаждения, находя выход в тёплом горле застывшей девушки. Та словно понимала, что вампир вот-вот кончит, поэтому замедлила действия, но не отстранилась. Проглатывая наслаждение мужчины до последней капли, рука Тав под брюками ускорилась, будто она не хотела отставать от любовника. То, что эльфийка кончила, Астарион услышал словно издалека. Тёплый рот отпустил его орган из сладостного плена с глубоким вздохом. Затуманенный взгляд упал вниз на дрожащую фигуру. Правда, ноги вампира после таких событий тоже с трудом стояли ровно. И мужчине потребовались недюжие силы, чтобы поднять хрупкую фигурку с колен. Стоящая на ногах Тав всё ещё выглядела смущённой, старалась избегать буквально обжигающего взгляда вампира напротив. И даже когда его губы коснулись её в раскалённом поцелуе, глаза не перестали смотреть с неловкостью. — Божественная, — тихо прошептал вампир, покрывая поцелуями скулы, шею, плечи. Опьяняющее чувство радости заставляло двигаться дальше. Побуждало продолжить, не заканчивать вечер лишь на этом. Вот только где-то под рёбрами сжимающееся чувство не давало двинуться дальше. Благо Тав и не просила об этом. Отстранилась, она первой и заговорила неуверенно. Голубые глаза смотрели куда угодно, только не на нависающего над ней мужчину. — Нам всем надо отдохнуть, — резюмировала она, сделав осторожный шаг в сторону. — Завтра сложный день. — Спасибо, — тихо прошептал Астарион, давая девушке возможность отступить, чем та быстро воспользовалась. Эльфийка явно не собиралась продолжать разговор. Уверенным шагом она подошла к двери почти разрушенного домика, прежде чем неожиданный вопрос остановил её: — Почему ты решила это сделать? — Потому что люблю тебя, Астарион, — тихо усмехнулась Тав, даже не повернувшись к вампиру. Дверь захлопнулась за ней даже быстрее, чем прозвучали эти слова.***
Лагерь отошёл ко сну уже ближе к восходу, поэтому первые солнечные лучи вампир встречал в одиночестве у уже потухшего костра. Упав на бревно возле разбросанных пустых бутылок, Астарион тяжело вздохнул. В голове, словно заевшая пластинка, повторялись одни и те же слова. Вампир говорил о любви в шутку. Врал об этом «великом» чувстве ради планов, достижения целей. В порыве страсти в любви ему признавались и жертвы — бывшие любовники, которых он уже без угрызений совести отдавал на смерть. Эти слова звучали пусто, искусственно, притворно. Словно актёры в театре, в который он ходил когда-то давно, до новой жизни. Наигранные эмоции, пустые обещания, клятвы, признания. Также ненатурально описывалась любовь и в книгах, которые попадались ему. Герои слащаво сотрясали воздух бессмысленными порывами незрелых сердец. В одних историях при признании кривили нос, ибо сердца были отданы не тем. В других — бросались в объятия новых возлюбленных, заверяли, что чувства взаимны. Вот только Астарион не был героем ни театральной постановки, хоть «играл» всю жизнь, ни художественного произведения. Реакция его не укладывалась в привычный формат. Он не испытывал ни презрения и ненависти к Тав, но и кидаться в ответ пустыми признаниями не спешил. Его словно по голове ударили чем-то тяжёлым, из-за чего реакции и эмоции застыли от шока. Чьё-то недопитое вино в миг отправилось в горло. Людям легко, им можно напиться до беспамятства, чтобы не думать, не прокручивать в голове диалог раз за разом. Вот только вампирскому отродью выпитый алкоголь мог затуманить разум лишь как вода. Сколько не пей — не поможет. Взгляд метнулся в сторону скромной и такой знакомой палатки. Где-то в глубине хотелось ворваться внутрь и… А вот что делать дальше, Астарион так и не решил. Застыл возле белой ткани полога, где оказался неожиданно даже для себя, и просто слушал. Размеренное дыхание. Тав спала спокойно, пусть и изредка ворочалась. Как она могла так спокойно уснуть после своих слов? Словно сказать подобные вещи с таким искренним тоном дело обыденное. Вампир выдохнул и сделал шаг прочь. Тав не ждала ответ на своё признание. Иначе бы не ушла так быстро, не уснула так спокойно. Она бы осталась, дождалась реакции, какой бы та не была. В это было поверить проще, а главное — спокойнее для собственного сердца. Полог собственной палатки открылся слишком резко. В верхнем углу треснула ткань от грубого движения. Звонко полетел в сторону зачем-то прихваченный с собой бокал. Уставшее тело расслабленным мешком упало на лежак. Ладони прикрыли глаза, вот только картинки, словно застывшие под веками, никак не могли спрятать.***
То, что он спит, Астарион понял слишком быстро. Когда пятую ночь подряд снится практически один и тот же сон, в реальность происходящего не веришь. Лишь смотришь на события, как на картины в галерее. Разбитое зеркало калейдоскопом показывает белое пятно, уродливо слепленное из осколков. Ни лица, ни глаз, ни рук, ни ног. Просто светлая несуразная масса перед глазами. Мозг понимает, что в зеркале отражается лишь одежда. Некогда идеально белая рубашка, а ныне покрытая пятнами крови врагов и серой угольной массой от взорванных бомб. И сколько не вглядывайся в осколки, себя не увидишь. Даже подсознание не готово вытащить давно забытый «истинный» облик. Зато улыбку хозяина показывает во всей красе. Зеркальный Касадор ухмыляется в сотне маленьких осколков. Повернёшься — увидишь его во всей красе. Вот только Астарион стоит на месте, ведь знает, что хозяин и так заговорит с ним. — Ты слаб, — голос звучит нежно, почти ласково, и как будто не оскорбляет. — Низок. Ничтожен. Бесполезен. Руки сжимаются в кулаки. Нужно держаться, не смотреть ему в лицо. Вот только мерзкие слова не перестают литься за спиной рекой, так и заставляя обернуться. — Наивный. Думаешь, что ты сможешь меня убить и сам провести ритуал? Ты трус. Ты никогда не решишься на подобное. Тяжёлый вздох. Просто выслушать речь до конца и проснуться. Как прошлой ночью и позапрошлой. Поток грязи изо рта Касадора уже совсем скоро закончит литься. — Вот единственное, за что тебя могу похвалить, — хозяин сделал паузу, и мышцы Астариона напряглись. В этот раз подсознание решило выдать новую фразу. — Так это за то, что ты мне подарил оружие против себя. — О чём ты? — не сдержавшись, процедил мужчина. Повернуться к хозяину лицом он так и не решился. — О твоей маленькой слабости, — мерзко растягивая гласные, протянул Касадор. — Всё, что мне нужно, это схватить эту девку, там ты прибежишь ко мне. На глазах Астариона белое пятно преобразилось. В осколках вампир уже чётко разглядел улыбающиеся васильковые глаза, огненные локоны. Лицо в множестве кусочков зеркала ласково смотрело на мужчину. Практически с обожанием. — А знаешь, я даже её не буду убивать, — продолжил громче хозяин. — Сделаю из неё отродье. Жаль только, что ты к этому моменту не сможешь встретить её в роли сестры живым. Отражение в осколках задрожало, видоизменяясь. Десятки маленьких неровных зеркал показывали эльфийку, стоящую на коленях перед Касадором. Пальцы вампира ласково приподнимали подборок, пока та обожающим и покорным взглядом смотрела снизу вверх на нового хозяина. — Ты же знаешь, ей нужен хозяин, да посильнее, — мерзко усмехнулся Касадор. — И я передумал. Тебе стоит увидеть, что я сделаю с ней перед смертью. Не могу лишить себя такого удовольствия. Тяжёлое на вид зеркало в руках объятого яростью вампира показалось пушинкой. Легко подхватив за тяжёлую раму предмет, Астарион швырнул его в сторону голоса за спиной. Вот только, разлетаясь осколками во все стороны, зеркало врезалось в совсем другого мужчину. Худой блондин согнулся от удара, но тут же с усмешкой распрямился. Красные глаза блеснули животной яростью. — Сюрприз! — довольно протянул мужчина уже совсем другим голосом. Его руки театрально раскинулись в стороны, заставив шнуровку на вычурной белой рубашке дёрнуться. Под аккомпанемент мерзкого хохота, Астарион вырвался из сна. Он не думал, что желание увидеть, как он выглядит сейчас, исполнится именно так.***
Если судить по помятым товарищам, не один вампир этой ночью страдал от не самых приятных сновидений. Ну, либо в опухших лицах виноваты не кошмары, а перебор с вином. У костра большая часть компании пыталась прийти в себя, попивая недавно заваренный в котелке Уиллом крепкий чай. Лаэзель щедро нарезала толстыми кусками колбасу из лагерных припасов, почти свежая Тав собирала разбросанные пустые бутылки. Жрицу с их дружком-магом вампир не наблюдал поблизости. — А где Шэдоухарт? — опередив Астариона, поинтересовалась у товарищей Тав. — Больше всех вчера выпила, а я убирайся одна. И Гейл куда-то пропал… Вместо ответа у костра послышались смешки. Отложив мешок для мусора в сторону, эльфийка вопросительно воззрилась на товарищей. — Так, что я пропустила? — Не ты одна, дорогуша, — протянул Астарион, обводя взглядом собравшихся. — Чувствую запах свежей и горящей сплетни, которой с нами не спешат поделиться. — Скажем так… — решился ответить за всех Уилл. — Не только вы вдвоём можете проводить время наедине. — А, — только и смогла вымолвить Тав, ошарашенно кивнув головой. Резко отвернувшись от компании к остаткам мусора, она явно пыталась скрыть покрасневшие щёки. Вот только взгляд Астарион всё же заметил этот нежный румянец. — Я бы на вашем месте так не радовался, друзья мои, — усмехнулся вампир. — Зная нашего мага, они могли разве что рассматривать его сборники книг по магии. — Уж поверь мне, Астарион, с такими звуками книги не читают, — рассмеялась Карлах.