Почувствуй ритм улиц. Неоновых огней и неоновых снов. Окровавленные кулаки не чувствуют боли, Ведь есть так много, чего еще можно достичь.
Чувства Лу смешались в некрасивом бесформенном хаосе: время то летело галопом вперед, стирая границы дней однообразностью, то отмеряло в голове секунды тиканьем старых напольных часов доштормовых времен. Девушка больше не спешила переходить с Иво Мартеном на откровенность, диалоги стали серыми, будничными и почти безжизненными. Целыми днями она наблюдала за ним, сидя на диване в кабинете Приора, вытянув ноги, в почти интимном полумраке. Работа поглощала мужчину, а светские вечера и приемы были зачеркнуты в его ближайшем расписании. Ежедневное времяпрепровождение в его компании, но невозможность снова прикоснуться к его душе тяготили. Украдкой она изучала его бледное, точеное, словно высеченное античным скульптором лицо. Всякий раз, когда он отвлекался и поднимал на нее взгляд, Лу искала в его глазах страсть, нежность и откровения, но мужчина возвращался к бумагам, а Лу еще подолгу смотрела вслед. Вечера и ночи она проводила в отведенной ей комнате, занимая себя разбором бесконечного гардероба, тренировками походки от бедра, отжиманиями, репетициями фальшивых улыбок перед зеркалом. Хотя последним бросила заниматься в первый же день «заточения». Девушка заменила эту бестолковую глупость тренировками пси. Лу задумывалась, как быстро у нее кончились силы тогда. От страха и растерянности она едва могла пошевелиться в ту страшную ночь, и если бы не хакер, появившийся так вовремя, кто знает, что бы с ними было. Затем рефлексия уступала место зависти. Она вспоминала, с какой легкостью Фокси отправил ввысь кучу мебели в клубе, удерживая каждый диванчик, каждый столик в воздухе. Невероятный самоконтроль, удивительная выдержка. С этими мыслями девушка сосредотачивала взгляд на каком-нибудь предмете, будь то ненавистные каблуки или многочисленные средства косметики, и поднимала в воздух. Удерживала их с каждым днем все дольше, даже несмотря на кровавые слезы, застилавшие глаза. Это тебе не ограждение подвинуть или ручку вывернуть… Надо стараться, надо держаться… Пару раз Лу удавалось упрашивать Гектора отпустить ее вечером в тир. Почему пару раз? — решение всегда зависело от настроения начальника охраны днем. Обычно то, как Баретти шевелил усами в негодовании или размышлениях, вызывало у девушки по меньшей мере улыбку, однако сейчас, в дни постоянного пребывания в здании Инквизиции привычка Гектора только раздражала. Лу шла стрелять по мишеням раздосадованная, угрюмая. Железо тренировочного оружия холодило пальцы и успокаивало. Как и звуки спускающегося предохранителя и нажатия на курок. Лу не знала, имела ли она право выходить за пределы здания. Однажды охрана остановила ее, аргументировав это тем, что Приор дал им неоднозначные указания по поводу ее перемещений. А с этим вопросом нужно было разбираться непосредственно ей самой. — Прошу прощения, месье Приор, — Лу грубо вырвала Мартена из его мыслей, резко отложив планшет, выпрямилась на диване. — Мне что, совсем теперь выходить отсюда нельзя? Я же не цепная собака, в конце концов. Девушка пыталась сдерживать эмоции, хотя ноздри дергались от возмущения. Иво отложил документы, перевел на нее спокойный взгляд. — Точно не собака, но… — он осекся, и впервые за долгое время на его губах заиграла улыбка. Лу опешила от его наглости, услышав это, Приор прокашлялся и добавил, — можно, конечно. Но в сопровождении Стоуна. Псионичка встала, подбирая с пола туфли, стремительным шагом прошла к двери. И только в проеме вспомнила о собственном служебном положении. — Месье, могу отлучиться на пару часов? — Да, — Иво выжидающе смотрел на нее, и девушке на секунду показалось, что в его глазах огнем горит былая страсть. Возможно, он так зажигается от перепалок со мной. Мы безумцы. Лу прогнала непрошеные мысли. Девушка задержалась, скользя свободной рукой по дверному косяку. — Забавно. Кажется, Кей получил повышение, охраняя теперь уже двоих. У меня нет средств, чтобы платить ему за прогулки со мной. — Любой мужчина будет счастлив возможности побыть с тобой и бесплатно, — Иво улыбнулся, совершенно открыто, как он не делал с их разговора на общем балконе, как будто он только и ждал, когда Лу решится заговорить с ним вот так, просто, по-человечески. В ответ Лу сжала косяк, едва поворачивая в сторону мужчины голову, и вышла. — Это ради твоего же блага, — выдохнул Приор в пустоту и продолжил читать документы. Буквы путались. Псионичка схватила Кея под руку, выводя к лифту, он не сопротивлялся и не задавал вопросов, чему та была несказанно рада. Как только двери разъехались, Лу забежала внутрь, утаскивая с собой напарника. — Тише-тише, успокойся, — начал Стоун, улыбаясь, — за тобой не гонятся. Девушка бросила на него угрюмый взгляд. — Или гонятся? — недоверчиво выгнул бровь Кей. — Нет, по крайней мере, пока ты со мной. — Лу увидела, как смятение на лице напарника сменилось полным непониманием. — Приор сказал, что я могу выходить наружу только в твоем сопровождении, — девушка устало растерла лицо ладонью, не заботясь о макияже. — Разумно, — кивнул Кей, потирая подбородок. — Ты так стремительно летела на свободу, хоть туфли надень, — Стоун указал взглядом на обувь, которую Лу сжимала в руке. — А, точно, — Лу с удивлением уставилась на туфли, как будто увидела их впервые, и только сейчас ощутила, как пол лифта холодил ноги. Крэп… Кей, поддерживая девушку за локоть, помог ей обуться. Напарники вышли из здания Инквизиции и размеренно зашагали вдоль знакомого сквера неподалеку. Кей терпеливо ждал, пока рой мыслей в голове Лу уляжется, состояние стабилизируется, и она начнет говорить. Он чувствовал, что ей хотелось, даже без прикосновений. Девушка напряженным взглядом обвела редких прохожих сквера в обеденный перерыв. Мужчины в строгих деловых костюмах суетливо поглядывали на часы, пара инквизиторов устроилась на скамейке в расслабленных позах, обсуждая прошедшую игру, мамы с детьми неторопливо прогуливались. Все вокруг казались такими неестественными Лу и подозрительными, что девушка закрыла глаза, массируя виски. — Лу, — позвал Кей, и псионичка встрепенулась, резко повернувшись к нему. — Я могу помочь тебе успокоиться… — Кей мялся, отводя взгляд в сторону. Предлагает применить внушение… Не помню, чтобы он проворачивал такое со мной. — Ты хочешь этого? Лу поморгала, нервно дернула плечами. — А что, совсем паршиво выгляжу? Кей тут же поднял руки в капитуляции. — Нет-нет… Но такой заведенной я тебя еще не видел. Ты сама не своя после… нашего дела. Лу даже не пришлось закрывать глаза, чтобы увидеть перед собой грязные стены «Нитро», исписанные граффити, летающую мебель, кучу бандитов, готовившихся к очередному удару и хаотично раскиданные, еще свежие трупы в ломаных, изогнутых позах. — Ты прав, я часто думаю, о том, что там произошло. Не знаю, почему, но все это отличается от того, что мы видели раньше. Девушка вспомнила раскачивающегося в петле Фатиха Дешама, в голове эхом отозвались его предсмертные проклятия. Перед глазами возник Иво Мартен, за секунду до этого холодно отдавший односложный приказ. Лу наблюдала со стороны. Спина Мартена даже не дрогнула. — Мы просто делаем свою работу, — Кей по профессиональной привычке потянулся к напарнице, но остановился. В глазах стоял вопрос, молящий о разрешении коснуться, помочь. Лу уставилась на замершую в воздухе руку, затем перевела взгляд на парня. — Мы столько людей убили, Кей, только из-за того, что какой-то парень узнал меня, — слова слетели с губ сами по себе. Девушка неверяще уставилась на напарника, будто видела его впервые, и этот незнакомец посмел ляпнуть какую-то глупость. — Я тоже говорила это себе. «Мы выполняли свою работу». Удобная позиция, чтобы не сойти с ума. Лу вся извелась от напряжения. Она отвернулась. Плечи с каждым вдохом поднимались, с выдохом — опускались. Последний тяжелый вздох, и Лу посмотрела на безоблачное небо. Солнце ласково грело лучами ее щеки, играло на ресницах. Свежий уличный воздух, как ей казалось, давно забытый, наполнял грудь, успокаивал в некрепких объятиях, даруя призрачное ощущение свободы. — Надеюсь, ты прав, Кей. В конце концов, если бы не ты, я бы тут не стояла, — Лу взглянула Кею в глаза, теплые и карие, как два кусочка темного шоколада. В них бушевало беспокойство. — Мой напарник. Друг. Тяжелое молчание электричеством отозвалось у обоих, пробежало дрожью. Почти одновременно они раскинули руки и шагнули друг к другу для крепких, нужных объятий.***
— Кей, посмотри! — Лу забыла о правилах приличия и показала пальцем в сторону открытого гаража в здании Инквизиции. Шаг почти перешел на бег. — Что? Погоди, это что, твой мотоцикл? Да стой же ты! — Кей догнал напарницу уже около панельной двери. Внутри копошился механик, одетый в серо-черную форму. На груди, с правой стороны красовалась золотая вышивка символа Инквизиции — круг, квадрат и крест внутри них. Работник увлеченно орудовал вокруг мотоцикла. Колеса были сняты. — Хрена вы тут делаете, месье? — Лу приосанилась, в то время как в груди не хватало места от клубящейся злобы и возмущения. Девушка машинально закатала рукава и угрожающе двинулась на механика. — Стойте, мадемуазель, вам сюда нельзя, — мужчина совершенно растерялся под натиском «мадемуазель», отбросил инструмент, вытерев руки об униформу, испуганно затряс вторым подбородком. — В центре города и колеса спер! Думаешь, если ты в Инквизиции, тебе ничего не будет за это? — Лу подошла почти вплотную к низкорослому работнику и нависла над ним, как туча над Нью-Пари. От девушки тоже пахло грозой и угрозой. — Да постой же, давай разберемся, — начал Кей, взяв девушку под локоть. — Я могу проверить на обман. Лу резко обернулась на него. Глаза метали молнии. — А я могу проверить лицо на прочность. Стоун отступил. — Я всего лишь служебный механик, — мужчина затрясся, — резину меняю. Потом цепь еще отрегулирую. Мотоцикл принадлежит высокопоставленному лицу, как же ж воровать-то… у Инквизиции все равно что у Церкви… Лу немного сбавила напор. — И давно он тут пылится? — Лу кивнула на байк. — Недавно парни пригнали. До этого по техосмотрам разъезжал. Я сегодня только работу начал. Лу устало протерла лицо руками. Она ругала себя за непозволительную грубость к простому работяге. И за беспамятство. Только сейчас в ее воспаленных мыслях промелькнуло расплывчатое воспоминание о том, что Даниэль было поручено пригнать мотоцикл в здание Инквизиции, о чем псионичка благополучно забыла. Пальцы напряглись, мышечная память которых отозвалась дрожью от воспоминаний, как они держали этот руль в ночных поездках. — Прошу прощения за недоразумение, месье, — Лу ни за что в жизни не снизошла бы до поклона, поэтому коротко кивнула рабочему, глядя ему в глаза. — Высокопоставленное лицо, о котором вы говорите, это я. Посвященная Лу Рид. Механик покосился на нее, страх сменился недоверием. — Вынужден просить вас, мадемуазель, назвать номер жетона, — механик, хлопая руками по бедрам в попытке избавиться от оставшейся грязи, прошел к компьютерной панели в углу гаража. Обернулся на девушку, приподняв подбородок, призывая говорить. Лу отчеканила наизусть цифры. 0308-2022. — Чисто, мадемуазель Рид, — месье довольно хохотнул, как будто они с Лу только что провернули какое-то сложное дело. Девушка перестала обращать на мужчину внимания, расхаживая вокруг своего байка. Пальцы сами льнули прикоснуться к рулю, сидению, металлическому каркасу. Даже без колес мотоцикл завораживал ее так, что Лу не могла отвести взгляд. Скорость. Движение… — Когда вы закончите? — глухо спросила Лу, продолжая смотреть на машину. Что-то внутри нее вспыхнуло, загорелось, как разгорается пожар от глупо выброшенной спички в сухом дремучем лесу. Так же разгораются в обществе злые идеи. — Сегодня к вечеру уже оседлаете его, — механик, довольный собой, хмыкнул и скрестил руки. Кей, до этого стоявший в отдалении в проеме двери гаража, впервые за долгое время подал голос. — Лу, — предупреждающе начал он, нахмурившись. — Кей, — точно также ответила ему девушка, взглянув в глаза. Не говори ничего. Ни мне, ни кому бы то ни было еще. Кей нахмурился. Чувствуешь меня, значит? Так услышь же и в этот раз. Услышь меня.***
♬ London Grammar — Non Believer Поздно вечером, уже даже ближе к ночи, когда Нью-Пари укрыла темнота, закутала, как в одеяло, Лу докуривала сигарету на общем балконе, наблюдая за городом. Ей одновременно нравилось это чувство, когда ты стоишь на вершине и смотришь на все со стороны, и одновременно претило. Хотелось оказаться внутри гущи событий, влиться в движение и быть его частью. Девушка потушила сигарету, выкинула бычок в пепельницу и направилась к лифту. Чем дальше она уходила от открытой клетки, тем увереннее становился шаг, а сердце стучало быстрее. Ее никто не держит. Ее даже никто не посмеет остановить. Тогда почему у нее ощущение побега? Уже в служебном гараже Лу спрятала зажигалку в карман затертых черных джинсов, почти закончившуюся пачку — в такой же затертый бомбер. Она набрала номер собственного жетона на панели. На экране высветилось «Доступ разрешен». От предвкушения стало так тяжело дышать, что Лу открыла рот, глотая воздух. В нос ударил знакомый запах резины, машинного масла, бетонной пыли и чего-то еще. Чего-то незримого, неощутимого, но пробегающего внутри, под кожей, мурашками. Мотоцикл стоял внутри гаража, подмигивая девушке бликами в ярком холодном свете. Даже в магазине он так не блестел. Лу пошарилась в панели, нажала кнопку, гаражная дверь со скрипом дернулась и поехала вверх. С таким уровнем технологий у нас до сих пор такое старье. Как иронично. Наконец девушка села на байк. Тело сразу приняло нужную позу, псионичке почудилось, как будто оно и было создано для того, чтобы оседлать эту машину. Надев шлем, Лу завела мотор, повернула ручку и медленно выехала за пределы злосчастного гаража. Небо заволокло иссиня-черными тучами. Обернулась, удостоверившись, что дверь за ней автоматически закрылась. Псионичка вернула взгляд к приборной панели, мелькающей синей голограмме, потупила взгляд на метке «0 км/ч». Я ненадолго. Я вернусь. Я дала слово. И выжала газ. После многоуровневых петель улиц Центра, Лу выехала на трассу и только тут почувствовала собственную скорость. Высотки мелькали вокруг нее, сменяясь слишком быстро, превращаясь в единую полосу стекла и света. Фонари отражались на шлеме, фары встречных машин не слепили, а подгоняли ее, торопили, также как и стремительно летящая под колесами разметка. Внешние звуки заглушал шлем, но Лу все равно слышала свист ветра, шум резины. Под шлем проникали разные запахи, но самый отчетливый — свежий ночной воздух свободы. Как же хотелось закрыть глаза! Не видеть этих быстро сменяющихся пейзажей, а почувствовать каждой клеточкой тела заново открывшийся мир, наполненный звуками, ощущениями, эмоциями… По шлему стремительно застучали крупные капли, разбиваясь и превращаясь в кометы с хвостами. Неважно. Лу часто задышала. Скорость, пронизывающая пальцы электричеством. Свист в ушах. Поворот за поворотом. Ночная тьма, скрывающая побег. Верный друг, спрятавший под крылом черноты. Свет. Девушка сморгнула непрошеные слезы. Неон. Выстрелы. Сморгнула еще раз, прогоняя наваждение. Чувства. Страсть, пылающая огнем. Зарево. Пожар. Движение. Свобода. Монументальные стеклянные здания сменялись бетонными высотками, исписанными, разбитыми, грязными. Запахи усилились, выросли в количестве. Лу узнавала место, куда ехала. Термитник. Звенящая музыка, в ушах, мыслях, заполняющая собой все пространство, наполняющая тебя изнутри. Много шума. Первая и единственная остановка — около дома. Лу стянула шлем, позволяя дождю омыть лицо, забирая с собой слезы, подняла голову к небу. Дыхание выровнялось. Ей подумалось, что дождь был очищающим… Какой короткий, удивительный миг.***
♬ Cyberpunk: Edgerunners — Ending Theme | Let You Down by Dawid Podsiadło Девушка оглядела квартиру. Никаких следов присутствия ни ее, ни кого бы то ни было еще. Стерильная чистота, не считая слоя пыли на кухонном блоке и других поверхностях. Лу задумчиво провела пальцем по столешнице, вытерла руку о джинсы. Прошла к окну, закурила. Улица уже оживала: неоновые переливы проникали в квартиру из клуба неподалеку, оттуда же глухо доносилась ритмичная музыка, какой-то парень пытался то ли подкатить к одинокой девчонке, то ли продать ей синтетику. Лу так и оставалась наблюдателем. Неважно, с какого балкона или окна она смотрела на горожан, все было одинаковым, какой была и она — одинаковым механизмом в огромной, стремительной, слаженно работающей машине. Интересно, как бы выглядел Иво в такой обстановке? Со всем этим броским макияжем и в цветастой одежде? Девушка усмехнулась, выдыхая дым. Она приняла в себе чувство того, что весь бурлящий хаос, в котором она варилась, а недавно была его причиной, отходил на второй план, уступая место обыденным мыслям. Несмотря на это, Лу не черствела. Просто привыкала. Дождь и правда привел ее мысли в порядок. Лу затушила недокуренную сигарету, выбросила бычок, снова окинула обиталище взглядом. Поежилась, будто ей было неуютно. Несмотря на внешние улучшения в виде новой мебели или симпатичных настенных панелей, квартира оставалась малюсенькой сырой холодной ячейкой в огромной неприятной многоэтажке. Серое безликое жилье хоть и не отвращало, но гостеприимным точно не было. Лу вздохнула, закрывая глаза. Последнее время она слишком часто возвращалась в воспоминания, думая о холостяцком, но до приятной истомы уютном пентхаусе Иво Мартена. Его квартиру на самом верху здания Инквизиции окутал его собственный запах. Лу улавливала его призрачное присутствие в приемной, а будучи в кабинете начальника и вовсе тонула в нем. Я бы потратила всю зарплату ради мыла, которое он покупает. Псионичка покачала головой, недовольная собой. Я была к Иво так близко, но ни разу не поднялась наверх. Дура. Чтобы прогнать удручающие мысли, Лу походила по квартире, переставляя редкие вещи с места на место, но все равно не успокоилась. Поэтому решила сходить в душ. Не помня, сколько времени прошло, девушка уже почти забылась. Вода действительно отрезвляла прохладными струями, к которым она быстро привыкла. Я могла бы не вылезать отсюда. Она не понимала, чего по ту сторону потока воды боялась больше — постоянной опасности, хрупкого мироустройства или собственных чувств. Внезапно раздался звонок в дверь. Чего, бл&ть? У девушки округлились глаза. Выскользнув из душа, Лу наспех вытерлась, надела майку и шорты, которые, хвала Единому, захватила с собой. Звонок настойчиво поторапливал. Псионичка выскочила из ванной, хаотично бегая глазами по квартире. Так, спокойно. Кто бы это ни был — могу применить пси. Лу задумалась. А если их много? Звонок повторился, уже с большей продолжительностью настаивал на том, чтобы незваным гостям всё-таки открыли. Девушка в несколько шагов оказалась у плиты и схватила сковородку, старую, чугунную, подаренную мамой и оставленную на плите сушиться. Хорошо, что не убрала. Лу подкралась к двери, хотела посмотреть в глазок, но он был запачкан краской из баллончика, которая закрывала обзор. Крэп… Самым лучшим решением в ее голове было никого ни о чем не спрашивать, а неожиданно для гостя открыть дверь и застать его врасплох. Так она и поступила. Дверь отворилась, и за ней показался мужчина. Знакомый запах хвои ударил в нос и в голову, охмеляя, заставляя остановиться. Лу успела только замахнуться. — Лу? — бровь Приора Инквизиции выгнулась в немом вопросе. Девушка застыла, изучая лицо мужчины, будто видела его впервые. — Иво, — констатировала она, возвращая взгляд от его губ к глазам. Иво потянулся к подбородку, пряча улыбку. — Ты всех гостей так встречаешь? — месье Мартен кивнул на сковородку в опущенной руке девушки. Помимо этого, взгляд мужчины скользнул по ее подтянутому телу в короткой белой майке и спортивных шортах, отяжелел. — Да, ко мне нормальные редко заходят, — Лу отступила, пропуская мужчину внутрь, отводя глаза. Я сбежала. А сейчас он тут. Теперь точно меня уволит. Приор прошел, и девушка закрыла за ним дверь, потупив взгляд на босых ногах. К удивлению, мысль о грядущем увольнении беспокоила ее не так, как кое-что другое. Это «другое» мерцало внутри голубыми крыльями бабочки из доштормовых книг. Лу не помнила, чтобы видела хоть одну вживую, но чувствовала ее сейчас отчетливо. Это «другое» мешало ей мыслить трезво, здраво, думать о чем-то еще. Девушка была рада видеть его у себя, но виду не подавала, опасаясь выговора за побег. Где-то внутри она, совсем как подросток, ощутила укол неловкости, стыда и вины от того, что новоявленному возлюбленному не понравится ее дом, что в нем чего-то недостаточно и в целом ожидания партнера разобьются о скучную серо-бетонную реальность. Лу поспешно прогнала эти мысли, заметив, что Иво, в отличие от «подростка» из ее фантазии не переминается с ноги на ногу, а с интересом оглядывает помещение. Кулак ведущей руки Приора сжимался и разжимался в подавлении желания чего-либо коснуться, проверить, полюбопытствовать. Такое наблюдение вызывало улыбку, но Лу все же подавила ее. — Что, хочешь все тут осмотреть? — Я бы назвал это «узнать тебя получше». Лу скрыла удивление. — Чай будешь? — пожала плечами девушка, проходя мимо него, ненароком касаясь плечом. Этот мимолетный жест открыл ей глаза на то, насколько высок по сравнению с ней был мужчина. — Буду благодарен. Я взял кексы. Шоколадные. До этого она не замечала в его руке элегантную черную коробочку, перевязанную золотой лентой. — Проходи. Не стесняйся. Иво присел на барный стул, пока Лу наполняла чайник водой и возилась с чашками. К ее собственному удивлению нервозность никак не проявляла себя, наоборот, Лу вела себя более чем уверенно. Как будто все происходило так, как и должно было. Она должна была стоять с ним рядом на балконе. Она должна была по минимуму контактировать с ним, пытаясь разложить по полочкам мысли. Она должна была сбежать. А он должен был прийти. Все происходящее казалось ей пугающим, но нормальным, даже идеальным пазлом. Пока чайник нагревался, Лу позволила себе обернуться к Иво, облокотившись на столешницу. Поняла, что все это время он не спускал с нее глаз. Она и сама отметила его невероятно привлекательный, даже завораживающий внешний вид: на черной рубашке на расслабленный манер расстегнутые верхние пуговицы, менее официальные и строгие черные брюки, волосы, казалось бы, как обычно, собранные в хвост, однако некоторые прядки выбивались, обрамляя бледное правильное лицо. В тусклом свете лампы над баром он был таким красивым, что Лу не верила и хотела ущипнуть себя, чтобы проснуться. — О чем думаешь? — подал голос Иво, показавшийся Лу более приглушенным, чем обычно. Лу перекинула мокрые волосы с одного плеча на другое. — О том, что ты здесь делаешь, — соврала она. Конечно, Лу знала, что он тут делает. Иначе и быть не могло. — Я мог бы поинтересоваться этим и у тебя, — Иво снова спрятал улыбку рукой. В его голосе не было слышно ни злобы, ни упрека, лишь лукавство и игра, переходящие в некое… удовольствие. Лу закрыла глаза в попытке собраться. Она обняла себя за плечи и села напротив. В воздухе повисло молчание, но оно не разило напряженностью, лишь послушными выжиданием и интересом. Приор не сводил с девушки внимательных, заботливых карих глаз, окаймленных почти черным лимбом. — Я хотела покататься, привести голову в порядок, — выдохнула она, но чувствовала вранье в собственных словах. — Да, я так и понял. Вряд ли ты задалась целью просто сходить в душ, — Иво, сам удивляясь, позволил себе перебить Лу, дотрагиваясь до ее тяжелых мокрых волос у лица, легко касаясь ладонью щеки. Ресницы девушки затрепетали, по плечам стремительно разошлись мурашки. Мысли разбежались в голове, подобно тараканам. — Извини, — мужчина медленно убрал руку. — Я перебил. Продолжай, пожалуйста. Лу подняла на него жалостливый взгляд, спрашивая себя: она хотела, чтобы он не отчитывал ее или чтобы он вернул руку? — Только прошу, будь честной. И храброй. Будь собой, — Иво нашел ее ладонь под барной стойкой и сжал, прибавляя решимости. Тонкие губы мужчины растянулись в ободряющей улыбке. — Я чувствовала себя в клетке, пусть и золотой. — Но клетка всегда была открыта, — кивнул Иво, не отводя взгляда от глаз девушки. — Да, я это уже поняла. Ты никогда не запирал меня, — Лу вздрогнула, пугаясь собственных мыслей. Как она вообще могла подумать, хоть на секунду допустить, что Иво заточит ее, как пленницу? — Прямого приказа, как подчиненной, не было. Я доверился тебе, и не прогадал, я считаю, — мужчина нежно погладил пальцы девушки. Под кожей волнами пробежали… чувства… — Клетка была и не твоя вовсе, — Лу тяжело вздохнула, подбирая слова. Признание ей давалось крайне тяжело, она боялась собственных слов, мыслей и… — Клетка была из моих… чувств. Пальцы Иво, ласково гладившие Лу, замерли. — Я так испугалась, — Лу отвернулась, убрала руку, снова обхватив себя за плечи. — Я так запуталась, — она остановилась, боясь, что голос вот-вот сорвется из-за подкатывающего к горлу кома. В глазах предательски защипало. — В голове столько всего перемешалось, я даже не знаю, почему плачу сейчас. Лу попыталась быстро смахнуть слезы, однако Иво встал, подошел к ней сзади, желая обнять. Девушка подалась навстречу. — Все эти перестрелки, кровь… Я была готова, я знала, я уже столько всего видела! Мы через столькое прошли! Но не это главное, — Иво гладил ее по спине, успокаивая, вселяя уверенность, доверие и надежду. — Все это меркнет. Больше всего я испугалась… своих чувств… Сейчас. Вот сейчас. Пора признаться. И ему, и себе. За окном ударил гром. -… к тебе. Лу встала, отдалившись от Приора. Пелена слез, застилавшая глаза, не помешала ей строго, дерзко, с вызовом и чуть приподнятым подбородком посмотреть в глаза Иво. Мужчина заморгал, теряясь. Один стремительный шаг — и он укрыл Лу всеохватывающими объятиями, нежными, покровительственными, защищающими. Затем нагнулся, взяв ее лицо в ладони, такие крупные по сравнению с ним, стер мокрые следы с щек, целуя. — Мне так жаль, Лу, — голос был глухим и немного охрипшим, — я не знал. Я был недостаточно убедителен в своих намерениях? Ты не доверяла мне? Прости, прости за это, — на щеках оставались жаркие поцелуи. — Нет. Нет, — запротестовала девушка. — Ты делал все хорошо, даже слишком. Просто я сама от себя не ожидала, что могу… так. — Как? — Так сильно… На плите как некстати засвистел чайник. Лу отдалилась от Приора, смахивая следы печали с лица, выключила электронную панель. Свист, разрезавший их доверительное уединение, затих. Девушка облокотилась спиной о столешницу в выжидании. Почти одновременно они произнесли: — Я рада, что ты доверился мне. — Я рад, что ты доверилась мне. И замолчали, едва не прерванные друг другом. Лу взглянула мужчине в глаза. В них бушевали тысячи эмоций, мыслей и чувств. И все они, дополняя и сливаясь друг с другом, выражали то, чему не было названия. — Прости, наверное, мне не следовало уезжать. Хотела проветриться. Я бы вернулась. Иво, вопреки ожиданиям девушки, не отчитывал, не хмурился. Лишь сделал шаг навстречу. — Я знаю. Короткий миг — и мужчина приподнял девушку над столешницей, хватаясь за упругие бедра, посадил, и накрыл ее губы своими. За окном снова раздался раскат грома, а потом во всем мире наступила оглушительная тишина. Лу казалось, что все поцелуи в ее жизни до Иво были неправильными. Они были полны развязности и вседозволенности, но этот был другим. Нежность, твердость смешались в этом откровении, слились в единые лучи неоновых полос и света. Лу на секунду отстранилась, уперевшись Иво в грудь, чтобы посмотреть ему в глаза. В них она обнаружила нечто настолько восхитительное, пронизанное трепетом и обожанием, что вызывало привыкание. — Ты так целуешься, — пролепетала она. Прежде чем Иво успел что-то ответить, Лу прильнула к его губам. Мужчина, получив немое разрешение, раздвинул бедра девушки. Его сухая горячая рука обжигала нежную кожу, гладя, сжимая, изучая. Казалось, ему никогда не надоест этим заниматься. Лу потянулась к шнурку в его волосах, потянула, одним движением освобождая пряди. Пальцы зарылись в густых шелковистых волосах, и девушка со стоном прижалась ближе. Лу отчетливо понимала, хватаясь за остатки разума, объятого туманом, что хотела бы, чтобы это никогда не заканчивалось. Она хотела бы, чтобы они целовались вечность, даря друг другу нежность, смешанную со страстью, надежду и самих себя, целиком и полностью. Коленки стали ватными от обхвата бедер мужчины и его неторопливых, тягучих ласк. Ладонь Иво медленно, словно в трансе, проникла в штанину шорт, пальцы нащупали тонкую ткань белья. Лу почувствовала, как сердце мужчины стало биться чаще в попытке вырваться из грудной клетки. Пальцы его лукаво играли с резинкой трусов под шортами, а затем перешли ниже, едва касаясь самого чувствительного места на теле девушки. Лу ахнула, рефлекторно подаваясь всем телом Иво навстречу. Он бесстыдно прижался к девушке в ответ, и она почувствовала силу его желания. Девушка не хотела останавливаться, не хотела отрываться от его припухших губ, но все-таки сделала это, не в силах больше терпеть. — Ты нужен мне, — Лу поняла, что сказала эти три скромных слова не только в контексте физического влечения. Это не испугало. Это не успокоило. Лишь подкинуло дров в пылающее в ночном небе зарево. Затуманенный взгляд мужчины пробежался по Лу, остановившись на ее глазах. На секунду в нем промелькнуло осознание сказанного. — Ты тоже нужна мне. Иво подхватил девушку на руки, целуя шею, скрытую за мокрыми волосами, пересек комнату. Девушка, приоткрыв глаза, махнула рукой по настенному выключателю, и свет над барной стойкой погас. Квартира оказалась укутана полумраком, и только свет неоновых вывесок проникал сквозь окна, оставляя дорожки на полу. Мужчина положил Лу на кровать, отрываясь. — Проворная, — ухмыльнулся он. Пальцы, едва дрожащие, расстегивали пуговицы рубашки. — Так лучше, — Лу распласталась на одеяле, не отрывая взгляда от действий мужчины. Она запуталась в том, что имела в виду — ночную темноту и интимность момента или сползающую по плечам Приора рубашку, открывающую его торс. Иво согласно кивнул и отбросил надоедливый элемент одежды, неприятно резавший кожу по сравнению с прикосновениями Лу, в сторону. Он уже хотел было вернуться и накрыть губы девушки своими, продолжая ласки, но она остановила его. Взгляд ее цепких глаз окинул оголенное тело мужчины. Комбинация изгибов и плоскостей способна была свести с ума любую. — Если до Шторма Бог выглядел как ты, я понимаю, почему люди верили в него. Иво открыто засмеялся, и от этого прекрасного звука, вконец разрезавшего забытые проблемы, внутри все сжалось. А затем наступила легкость, подхваченная его хохотом. — Как пошло, — лукаво улыбнулся он, наклоняясь, гладя ее бедра. Они непроизвольно сжались, и, почувствовав это, Иво снова поцеловал Лу. Девушка, игнорируя волны возбуждения, раскатившиеся по ее телу, бьющие электрическими разрядами от томительного ожидания, потянулась к брюкам мужчины. Освободив ремень, она приспустила их вниз, Иво помог ей. Лу хотела оторваться, чтобы посмотреть на мужчину, любоваться им, запечатлеть этот великолепный образ в памяти, но Иво не позволил ей этого сделать, всем своим весом прижимая к кровати. Пахом Лу снова почувствовала его возбуждение и застонала, мучительно, в нетерпении, близком к мольбе. Руки Иво заскользили по плечам девушки. От бесконечных томлений тонкая хлопковая майка задралась и, увидев это, Иво потянул одежду вверх, обнажая грудь Лу. На секунду он застыл, охваченный исступлением, обожанием и безумием. В следующую секунду его губы накрыли грудь девушки, целуя, прикусывая, оттягивая решающий момент. Однако с каждым прикосновением Иво терял контроль — ласки делались решительнее, настойчивее, и это только распаляло девушку, мучительно извивавшуюся под ним. Пальцы Лу снова впились в густые локоны мужчины. — Прекрасная, — шептал Иво, двигаясь ниже. — Нужная. — Пожалуйста, — застонала Лу, запрокидывая голову назад. Руки потянулись к надоевшим шортам. — Ты заставляешь меня умолять, — укоризненно покачала головой, но эта позволительная слабость не была упреком, лишь констатацией факта, очередным откровением, одним из многих, так часто звучавших сегодня в пустой забытой квартире. — Я хочу всю тебя, Лу Рид, — прошептал Иво, стягивая с девушки шорты, покрывая поцелуями живот. — Твоего тела, твоих мыслей… Твоих чувств. Лу судорожно вздохнула, изгибаясь под месье Приором, моля его очередной раз. Когда все ненужные предметы одежды были оставлены, и они предстали друг перед другом обнаженные, сердце девушки защемило от нежности, страсти и любви к Иво Мартену. Мужчина, не отрывая помутневших глаз от совершенно задурманенного взгляда девушки, нагнулся к ней и вошел. Девушка со стоном выгнулась. Каждая клеточка тела принадлежала ему. Медленное и бережное продвижение вглубь переходило в уверенные плавные толчки. Казалось, мир сузился до одного ощущения тягучего наслаждения и победы. Иво нагнулся, касаясь губами за ухом девушки, и та ахнула от новой открывшейся эрогенной зоны. Поцелуи были нежными, легкими, как и движения мужчины, но затем сменялись покусываниями и бушующим пламенем. — Ты — лучшее, что со мной случалось, Лу Рид, — голос глухой, хриплый, наполненный томительным ожиданием и разразившимся громом. В ответ девушка лишь застонала. Ей хотелось плакать от переизбытка эмоций, чувств и безумствующего возбуждения. Движения Иво были сдержанными, выверенными. Этого мало, после всех этих слов, прозвучавших даже только здесь, в этой постели. — Мало? Лу прикусила губу, осознав, что озвучила мысли вслух. Иво подавил смешок в уже просохших волосах псионички. Понемногу мужчина ослабевал контроль. — Будь честным. Будь собой, — Лу сама не поняла, что отзеркалила недавние слова Приора, выгнулась навстречу, подстраиваясь под его движения. Иво на удивление послушался, ритм стал увереннее, быстрее, движения — тверже и сильнее. Сотни иголок прокалывали девушку, кровь пульсировала в венах с бешеной скоростью, отдавая в голову. Казалось, Лу была готова взорваться. Они отдавали себя друг другу без остатка. Все вокруг летело к чертям, рушилось, оставляя за собой белые пустыни, падало в пропасть. Волна оргазма накрыла Лу с такой силой, как будто она на безумной скорости врезалась на мотоцикле в стену, просыпаясь в руинах и осколках самой себя. Белая вспышка, стон, переходящий в крик, который она сама уже не слышала, цепляясь за скомканное одеяло, простыни и остатки разорванного мира. Пружина внутри разжалась, однако Иво снова и снова входил в нее, не ослабляя натиска. Лу хватала и тянула простыни, стонала, почти плача, содрогаясь от неотступающих спазмов. Еще немного — и член мужчины содрогнулся внутри нее, бешено пульсируя, и Иво рухнул на Лу, прижимаясь к ней щекой, тяжело дыша. Он с трудом высвободился из девушки, та почувствовала, как место рядом прогнулось под весом мужчины, который все еще пытался отдышаться. — Если ты… хочешь привести себя в порядок, — раздалось сзади. — Не хочу, — Лу прильнула к нему спиной, и Иво послушно обнял ее, прижавшись в ответ. Тяжелое, еще не выровненное дыхание горячило шею девушки, вызывая мурашки и очередную волну наслаждения, приятным теплом расходившуюся по телу. Они переплели ноги друг с другом. Спустя время дождь и раскаты грома закончились, а сквозь черно-серые тучи забрезжили редкие лучи солнца. Они так и не смыкали глаз, не в силах оторваться друг от друга. Иво лежал на коленях у полусидящей на раскиданных подушках девушки, с интересом наматывал локон ее русых волос на палец. — Знаешь, — задумчиво начал он, не отрывая взгляда от полюбившейся прядки, — мы могли бы уехать. В какую-нибудь отдаленную деревню. Или еще дальше. — Зачем? — выпалила Лу, перебирая струящиеся волосы Иво между пальцами. И сразу же ее осенило. Воспоминание о том, как Иво рассказывал о возлюбленной Марка Жонсьера, псионичке, которая смогла родить, предстало перед ней так, как будто она видела эту картину своими глазами. Рот девушки приоткрылся от изумления, и она перевела удивленный, даже ошарашенный взгляд на Иво. — Я бы хотел уехать с тобой, подальше от города, — Иво постарался беззаботно пожать плечами, но его глаза… Лу знала их достаточно хорошо. И видела в них то, что поняла сама только что. Рассеянный лучик солнечного света пробежал по лицу мужчины, и он поморщился, боясь чихнуть. — Ты шутишь? — Нет, Лу. Иво привстал, садясь с ней рядом. Лу воспользовалась моментом и прильнула к его груди, прикрываясь простынью. — Я люблю тебя, Лу Рид, — Иво осторожно поцеловал девушку в макушку. Лу закрыла глаза. Сердце сжалось от нежных и откровенных слов, только что сказанных месье Мартеном, от всеобъемлющей, всеохватывающей любви к нему. Этот миг был настолько прекрасен, что девушка начала проваливаться в сон. Заметив это, Иво едва слышно прошептал: — Я подожду, пока ты будешь готова. Мужчина погладил псионичку по спине, вызывая волу мурашек, натянул повыше простынь, укрывая ее плечи, позволяя удобнее расположиться на себе. Очередной лучик солнца заскользил уже по растрепанным волосам девушки. — Я готова, — прошептала Лу и крепко уснула.