Для нас

*** — Да нормально всё с тобой. — Лёня закатывает глаза, он видел ситуацию совершенно абсурдной и комичной. Во всем не было совершенно ничего такого ужасного и плохого, никто не умер, никого из них не избивали и не насиловали. Всё же хорошо, тогда к чему все эти бессмысленные крики о ненормальности. — Лёнь, ты не понимаешь, это же так странно. Я — — Хватит, блять, думать, что я тупой, всё я понимаю! Не надо со мной нянчиться — на самом деле хотелось уже просто влепить без особых заморочек здоровую пощечину после которой болела бы долгое время челюсть и щёки, но Лёня бы не стал такого делать просто потому что именно сейчас насилие не является чем-то обязательным и «главным решением проблем». Да и зачем надо бить человека просто за эмоции и чувства, это же максимально тупо и неуместно. Насилием ничего не решишь, а только наоборот потеряешь доверие общества.       Амурский присаживается на корточки и теперь совсем близко к крайне растерянному Володе. Сейчас он мало что сможет сделать хорошего, но это и не важно. Парень касается чужой тыльной стороны ладони холодными пальцами, пытается хоть немного успокоить его, пусть и выходило максимально нелепо и странно. Может простое нахождение рядом немного скрасит весь растущий пиздец. Просто надо быть рядом, просто быть рядом и показать, что ты готов взять всю ответственность на себя. — Всё такое нелепое и странное. — шёпот Вовы разрезает тяжёлую завесу тёмной тишины. Он усмехается, горько и причудливо, нервно приподнимая уголки искусанных в кровь губ. Он всё так же отводит глаза, боится поднять взгляд выше в сторону, будто совершает что-то постыдное и отвратительное. Сейчас становится немного спокойнее, пусть и ничего совсем не поменялось ни в лучшую, ни в худшую сторону. — Да мир вообще сам по себе странный и нелепый. — Лёня пытается как-то разрядить обстановку, рассмешить немного, так как видеть кислые рожи было просто отвратительно и от этого хотелось блевать. Он улыбается в ответ, немного истерически и театрально показушно, приторно. Тоже очень ужасно и до жути отвратительно на вид, но лучшее из двух серых возможных зол. Но сейчас он улыбается с долькой искренности на губах, едва заметно и с радостной горечью — Хуйня какая-то полная, верно?       Приморский тихо смеётся прикрывая рукой рот и добавляет, что мол да, так оно и есть, это и видно по ним двоим. Мир — это хуйня, странный смешанный коктейль из приторно сладкого и химозного сока, что купили по дешёвке, бешеной скидке, и мёртвых опарышей и тараканов. Мир — штука, которую надо исправить в лучшую сторону пока совсем не поздно, не столько для себя, сколько для других, им важнее. И от этих мыслей по привычке становилось теплее и спокойнее на душе. Может и правда, всё будет хорошо и только лучше, хотя в голове всё равно остаются противоречия оставляющие в голове царапающие конфликты от чего было тошно и страшно.       Слов катастрофически не хватало, хотелось многое сказать, показать на мёрзлых пальцах, но может это и к лучшему. Может именно сейчас они не важны и не нужны, бессмысленны. Он понимается глаза и встречается с ярким зелёным взглядом, там нежным и глубоким, желающим только добра. Ну разве может случиться что-то очень плохое, раз тебе прямо сейчас внушают о «лучшем» мире в будущем? Володя бы ответил не раздумывая «нет» и только после рассуждал о сказанных словах.       Лёня протягивает руку, жирно намекая, чтобы Вова наконец-то встал с холодного пола, что последний конечно же делает. Они смотрят в окно, на юное вошедшее в мир осеннее утро, что развевает в стороны пыльные облака сизого ночного тумана. Небо такое чистое и радостное, с желтоватыми пушистыми облаками, отражающими лучи рыжего сонного солнца. Людей на улицах ещё не было, не смотря на почти половину седьмого. День четкими и яркими линиями намекает на свою тёплую нежность и искреннюю доброту. Всё должно быть только хорошо, никак иначе. — Кстати, чай-то пить будешь или мне вылить его? — Ещё чего, где он? — лазурные глаза быстро рассматривают всё на кухне, ища глазами цветастую чашку с лёгким белесым паром сверху и смешным узором на глине. Ладони, а после и губы, с лёгкой аурой уюта греют её горячие стенки, больное и немного охрипшее горло неприятно царапает сладкий чай, выпускать из рук даже не хотелось эту кружку, словно она — портал в сказочный светлый мир, как можно дольше побыть здесь. Остаться и забыться, не смотря на то, что ты и так здесь живёшь.       На душе всё равно осело какое-то немного странное и горькое чувство, словно что-то совсем скоро случится. Может сильный дождь с грозой пойдет средь бела дня, а может прямо сейчас на город упадет огромная бомба и все умрут в муках и кровавых агонии сжигающих всё на своём пути. Муражки по коже пробегают от подобных мрачных тревожных и слишком назойливых мыслей. Вова вертит головой, как бы пытаясь убежать от всего этого, забыть и притвориться «нормальным» человеком.       Нормальность — субъективный критерий учитываемый в обществе с особой строгостью, нельзя отличаться или выделяться среди бесформенной серой массы. А если и случайно так выйдет, что чём-то ты не похож на остальных, то мигом скатертью дорожка в страну осуждений и издевательств, доводящих до самоубийства. Умирать Приморскому совсем не хотелось, жизнь он любил ни смотря на что. В мире есть множество интересных вещей, пусть и за закрытыми дверями границ страны. Они манили своими завлекающими редкими рассказами, услышанными из уст старших и уже порядком немного поехавшими головой людей.       Смотря на Лёню, такого яркого и необычного человека приятной натуры, такого живого, не похожего на всех кого раньше видел Володя, хотелось одновременно восхищаться и пугаться этого нового и немного странного парня. Загадочный яркий осколок ушедшего лета среди мрачной дождливой и туманной осени. За ним хотелось бежать, его хотелось искать, хотелось чаще видеть, обнимать, если бы только страх осуждения не был на первом месте. Хотелось быть собой, хотелось быть «удобным» человеком по привычке быстро меняя театральные глиняные маски на лице. — Может тебе ещё чай налить? — А как же ты? Ты сам-то не пробовал даже, а он вкусный. — Ну раз вкусный, так я ещё тебе сделаю. — Лёнь, эта квартира моя, так почему мы поменялись ролями? — Володя хмурится, его местами немного раздражала вся это инициативность, почему же именно за ним надо сюсюкаться, он же давно не ребёнок, да и внешне вроде бы и не спутаешь с мальчишкой, более-менее нормальный на вид, для его возраста, юноша. В ответ он получает ещё одну чашку того же приятного чая с, как обычно, тремя маленькими ложками сахара, а после лёгкий щелчок пальцем по лбу с тихой усмешкой. Слов не находилось что-то ещё сказать и оставалось поэтому немного недовольно и хмуро хлебать из кружки под уже громкий смех Амурского и слова «ты бы видел сейчас своё лицо».       Утро, начало ещё одного серого октябрьского дня. Утро Вова любил несмотря ни на что, обычно утром происходило что-то хорошее. Утром, сейчас, он сидит улыбается попивая чай, смотрит своими влюблёнными глазами на парня. Сейчас так хорошо, не смотря на всё желание быть «правильным» и «нормальным», какими были остальные люди. На них сейчас максимально насрать, Приморский просто хотел и выбрал для себя, а чего только для себя если это не так, быть счастливым. Но это только сейчас и останется в голове белыми и воздушными нежными мыслями.       После этого утра, что плавно перетечет в ленивый и тоскливый день прийдут и суетливые дела, повседневная рутина, как же без них. Передавали днём ливень, хотя может в Интернете опять люди ошиблись и будет солнечно и тепло, будет хорошо. Хотя почему дождь это обязательно что-то плохое, ведь если бы не вода, то мир бы превратился в огромный кусок твёрдого сухаря, на нём бы не росла трава и прекрасные пушистые деревья, что готовятся сейчас к зимнему сну.       Жизнь обязательно что-то и приготовит хорошее и приятное, заставить улыбнуться и искриться от веселья в сердце. Именно эти слова плотно осели в головах общества ещё в детстве, их выжгли сигарета девизом на пустом сердце, которое давно забыли запустить. Мир бесчувственен, любовь и чувства давно не в моде, сейчас главное быть «послушным» и «удобным» человеком исполняющим приказы, как робот. Особенно если ты не девушка влюбленная в парня или наоборот. Увы, парни не были совсем похожи на роботов, они что-то да и чувствовали и пытались научиться делиться друг с другом чем-то ярким. — Кстати я всё же решил, что скажу им обо всём. — мда, Лёня выбрал идеальное время чтобы рассказать эту очень важную новость, в момент когда Вова делает очередной глоток чая, что почти сразу же вылился обратно в кружку вместе с нервным кашлем и брызгами по и без того грязноватой скатерт. Володя всё пытается нормально отдышаться от такого смелого заявления, с немым вопросом «ты идиот?» смотрит. Хотя скорее всего ответ уже очевиден, чего уж скрывать-то. Подождав некоторое время Амурский продолжает: Да и может в наших отношениях нет ничего плохого. — Что плохого? От сначала тебя убьют, потом меня, а затем нас вдвоём. — Вова не хотел как можно дольше говорить о том кого он любит, с кем встречается и так далее, считал что это чересчур лишнее. И от подобного заявления ему стало неловко и безумно страшно, что выдавали едва дрожащие кисти рук, но в лёгком темноте утренней тени это было почти незаметно. — И умерли они в один день. — Лёня смеётся через каждое сказанное собой слово, воспринимает всё как шутку. Ну не могут же родные люди сразу его прибить за то, кого он любит. А если орать будут, то побесятся и успокоятся через время, надо же принимать всех именно такими какими они есть. — Это несмешно! — Приморский пытается что-то сказать, но слов не хватает, а в горле будто комом встал вопрос "А почему это не нормально?". Ответа в голове на него пока не пришло, возникали какие-то редкие короткие фразочки. Может это и задатки для ответа.