По дороге одной но в разные стороны

— Ты шантажируешь меня? - нервно спросила Ирина, от злости стиснув зубы. Хотелось дать ему пощёчину и просто уйти. Не ответив, Павлов взял чемоданы и вошёл в комнату сына. Блондинка сидела у двери и внимательно следила за его движениями. Она тут же взяла телефон и решила написать Геннадию сообщение. Увидев её сообщение, челюстно-лицевой хирург встревожился. Она написала ему, что им нужно срочно встретиться, иначе она сойдёт с ума. Пока Павлов раскладывал вещи в комнате, Ирина переодевалась в спальне. Она сообщила дочери, что, вероятно, не вернётся этой ночью. Хоть Ксения и не согласилась с её решением, она не пыталась остановить мать. Она знала, насколько дерзок был Николай Павлов и как он преследовал только свои цели. Геннадий Ильич ждал Ирину в парке возле её дома. Он постоянно смотрел на часы, ожидая её появления. Женщина подошла к нему медленными шагами, её глаза покраснели и были полны слёз. Когда она обняла его и заплакала, он не знал, как реагировать. Как будто все его чувства слились в одно. — Боже мой, что это? Ириш, что случилось? Почему ты плачешь? Что-то случилось с Ксюшей? - тревожно спросил Кривицкий, ещё крепче обнимая её. — Ген, я больше не могу так жить. Как долго я буду страдать? Я так устала, сил уже нет с этим бороться. — Ириш, девочка моя, не пугай меня. Сначала вытри слёзы и расскажи мне, что произошло. — Не волнуйся, с Ксюшей всё в порядке. Но представляешь, Павлов пришёл ко мне домой со своими чемоданами и пытался меня шантажировать. - Ирина говорила дрожащим голосом, как будто все её тело дрожало. — Подожди, Коля тебя шантажирует? В каком смысле? — Ну, он сказал, что ему негде остановиться, поэтому он будет жить в моей квартире, пока не разберётся во всем. И только если я позволю ему остаться, он даст мне развод. — Этот Павлов уже перешёл все границы. Но я с ним поговорю, он не имеет права так с тобой обращаться. — Может быть, я расплачиваюсь за свои ошибки. Я живу в этом аду уже 27 лет. И это все моя вина. Коля мне постоянно изменял. Мой сын уехал в Польшу, а дочь возненавидела меня за то, что я скрыла от неё правду. Я теперь совсем одна. — Тише, успокойся. Ты не одна, Егорова. - тихо сказал челюстно-лицевой хирург и поцеловал возлюбленную в лоб. — Я всегда буду рядом с тобой. Артём осознает свою ошибку и вернётся, а Ксюша тебя любит. Она тебя очень любит. Я виноват. Если бы я сдержал своё обещание и вернулся, наша дочь не страдала бы сейчас. — Ксюша нас видела. — Что? — Да, она видела, как мы целовались. — То есть она пришла в кабинет? Боже мой, что ещё она тебе сказала? — Ничего. Она просто не может привыкнуть к этой ситуации, не может привыкнуть к тебе. И это понятно конечно. Но она сказала, что я поступаю неправильно, прощая тебя. И что она очень переживает, что ты снова сделаешь мне больно. - спокойно ответила блондинка и повернулась к нему спиной. Геннадий Ильич взял её за руку, затем коснулся её лица и заглянул в её зеленые глаза. В тех прекрасных зелёных глазах, в которые он был безумно влюблён. — А ты правда меня простила? — Я простила тебя уже давно, но это не значит, что я забуду ту боль, которую испытываю, или твоё предательство. Я даже думаю, что Ксюша права, но я не могу остановить свою любовь к тебе. - Ирина Алексеевна сделала признание, которое Геннадий совершенно не ожидал услышать. Но тот факт, что женщина, которую он любит всем сердцем, любит его, заставил его чувствовать себя очень счастливым. Не говоря ни слова, мужчина прижал её к себе страстно поцеловал, не давая шанса нормально дышать. Женщина обняла его в ответ, хотя была немного удивлена. Всю ночь Николай Павлов просидел на кухне с бутылкой вина в руке, а утром просто пьяный лежал в гостиной на диване. Ксения сладко спала пока будильник звенел и пытался разбудить её. Она тут же выключила будильник и встала с кровати, затем пошла в ванную и быстро переоделась. Она не могла поверить, что Павлов уснул на диване. Бутылка вина всё ещё была в его руке, а запах алкоголя наполнил всю квартиру. Девушка сердито взяла бутылку из его рук и принялась мыть пол. Она быстро открыла окно, и яркое солнце светило Николаю в глаза. Он нахмурился, открыл глаза и закрыл лицо руками. — Что такое? Ксюша, что ты делаешь? — Я пытаюсь навести порядок в этом беспорядке. Не могу поверить, что ты пил всю ночь, в квартире нет воздуха, ты не можешь дышать из-за этого запаха. — Слушай, не кричи на меня, как мама. Ты очень похожа на неё. Кстати, где Ира? - мужчина встал с дивана и пошёл на кухню, оглядываясь. — Мамы нет дома, пап. Не ищи её. Она ушла вчера вечером и не вернулась, и это только твоя вина. Она, наверное, уже на работе. — Почему ты так на меня смотришь? — Я просто вижу всё яснее. Вы с Геннадием Ильичем совершенно разные. Он так красиво смотрит на маму, я вижу, что он её очень любит. А ты ни разу не заставил маму улыбнуться. Ты никогда не любил её? — Эти глупые вопросы не имеющие смысла достали. Доченька, у тебя нет совести. Я хочу напомнить тебе, что это я воспитал тебя как свою дочь и был рядом с тобой. Я старался изо всех сил и дарил тебе отцовскую любовь, пока твой биологический отец прожил свою жизнь в Израиле. - Павлов повысил голос и достал из холодильника нужные продукты для приготовления своего завтрака.  — Отцовская любовь? Я даже не знаю, что это значит. Ты всегда заботился об Артёме, пап. Ты... Я слышала, как ты кричал маме, что тебя заставили воспитывать чужого ребёнка. Я всегда была ненужна. — Ксюша, пожалуйста. У меня ужасно болит голова. Я хочу нормально позавтракать, понимаешь? — Хорошо, я оставлю тебя в покое. Но я хочу тебе сказать, что я не позволю тебе ещё больше отравлять мамину жизнь. Тебе нужно съехать из квартиры. - твердо сказала Ксения и начала кашлять. Она тут же прикрыла рот салфеткой и заперлась в своей комнате.

***

Ирина Алексеевна и Геннадий Ильич пришли на работу вместе, как и каждый день. Слухи быстро распространились от стойки регистрации до каждого врача. Все обсуждали свою начальницу и челюстно-лицевого хирурга. Заведующая была недовольна тем, что её личная жизнь стала темой обсуждения. Она задумчиво стояла над бумагами, когда Кривицкий вдруг без стука вошёл в кабинет. — Почему ты вламываешься без стука в мой кабинет?! - Ирина резко задала свой вопрос и холодно посмотрела на него. — Извини, я просто хотел с тобой поговорить. Если хочешь, я выйду, постучу и снова войду. — Кривицкий, я не хочу шуток. Иди сюда. — Чего ты так нервничаешь? Опять Павлов? — Нет, наши коллеги. Гена, все коллеги говорят о нас. Они обсуждают, что у нас завязались отношения. Почему ты смеёшься?! — Ты просто очень красивая, когда злишься. Егорова, а почему ты о них думаешь? Пусть говорят, что хотят. В любом случае, они скоро о нас узнают. - совершенно спокойно ответил Геннадий. — О нас? Что насчёт нас? Мы просто старые знакомые и всё. — Ира, интересно, когда ты перестанешь притворяться? Ты говоришь неуверенно, особенно после признания в любви, которое ты сделала мне буквально вчера. Поверь, я не хочу и не могу так жить. Мне плохо без тебя, давай, пожалуйста, попробуем сначала? — А ты даёшь мне гарантию, что всё будет гладко? Что, если ты снова бросишь меня? - тихо спросила женщина с горькой улыбкой. Она так его любила, но страх, что однажды он может снова бросить её, мешал ей принять это предложение. Челюстно-лицевой хирург покачал головой и подошёл к ней, обхватив её лицо руками. Он нежно поцеловал её в губы. Ирина Алексеевна ответила на поцелуй очень страстно. Внезапно дверь кабинета открылась, и оба посмотрели друг на друга и покраснели. Ненадолго повисла тишина. Оба смущались. Ведь это было рабочее место и заведующая была одной из тех, кто была против таких отношений. Нина Дмитриевна всё ещё была потрясена увиденным. Она стояла у двери и не знала, что делать. — Ирина Алексеевна, извините, я просто... — Нина, вас никто стучать не учил? - вдруг перебила медсестру блондинка. — Но я действительно постучала. Простите, правда, я ничего не увидела. Я никому ничего не скажу. — Нина, успокойтесь. - Геннадий с улыбкой подошёл к женщине, затем снова перевел взгляд на Ирину. — Не нужно извиняться, это рабочее место. Что вы хотите нам сказать? — Там ДТП привезли сосудистый нужен, подозревают внутренне кровотечение. — Мы с Ириной Алексеевной сейчас приедем. - строго ответил челюстно-лицевой хирург. Когда Нина вышла из кабинета, Ирина встала со стула и пошла к двери, не глядя на Геннадия. Времени на разговоры больше не было, теперь они были нужны пациентам.

***

Ксения весь день лежала в постели и ничего не хотела делать. Она снова начала кашлять кровью, но это уже не пугало её так, как раньше. Всё, чего она хотела, это чтобы это закончилось как можно скорее и навсегда. Ирина Алексеевна вернулась домой слишком уставшая, и даже то, что Павлов был там, ничего не значило. У неё всё равно не было сил на ещё один спор. Она сняла себя верхнюю одежду, аккуратно повесив на вешалку. Скинула каблуки и обулась в домашние тапочки. Запах алкоголя всё ещё не покидал квартиру. Женщина нахмурилась и сразу пошла на кухню, где сидел Павлов. — Почему ты возвращаешься так поздно? - резко спросил он. —Тебе это не касается. Но я тебе скажу. Я как обычно была на работе, было 3 сложные операции и поэтому чувствую себя совсем плохо. И последнее, чего я хочу, это спорить с тобой, поверь мне. — А кто сказал, что мы будем спорить? Ира, я хочу, чтобы мы разговаривали как нормальные люди. Спокойно. Помнишь, как мы были счастливы раньше? — Не смеши меня, пожалуйста. Мы с тобой никогда не были счастливы. Мы просто делали вид, что всё в порядке ради наших детей. Ты постоянно мне изменял и даже о детях не заботился, как отец. - насмешливо сказала блондинка и повернулась к раковине. Николай схватил её за руку, резко развернул к себе и начал целовать. Ирина пыталась оттолкнуть его, дергалась, но мужчина слишком сильно держал её. Как ей противна была вся эта ситуация. Когда ей наконец удалось вырваться, она довольно сильным ударом дала ему пощёчину, да такую, что остался красный след. Мужчина схватился за больную щеку. Он сердито посмотрел на жену и снова подошёл к ней. — Как ты посмела?! — Если ты сделаешь это ещё раз, будет ещё хуже. — Ты моя жена, и я имею на это право. — Нет, я для тебя никто. Я люблю только Гену. Так было и так будет всегда. И ты это прекрасно знаешь. Убирайся из моей квартиры прямо сейчас. Собирай свои вещи и уходи из моей квартиры! - Ирина кричала так громко, что её услышали, наверное, все соседи. — Развод ты увидишь только во сне. Я не оставлю тебя, Ира, ты моя и останешься моей. Никакого развода не будет! — Время покажет. Документы уже готовы. И я хочу напомнить тебе, что ты первый, кто попросил об этом. — Я всё сделал для тебя. Когда Кривицкий бросил тебя, я был рядом с тобой. Я вырастил твою дочь, зная, что она твоя с Геной дочь, я всё принял. Это ты меня так благодаришь за всё что я для тебя сделал? За то, что принял Ксюшу и подарил ей отцовскую любовь? — Коля, помнишь, что ты мне сказал, когда родилась Ксюша? Она никогда не будет испытывать недостатка отцовской любви. А что получилось? Ничего. Ты не был хорошим отцом даже Артёму, и из-за тебя он выступил против меня и, не послушав меня, уехал в Польшу. И это всё твоя вина. Убирайся из моей квартиры прямо сейчас. — Думаешь, это очень легко? Нет, Ира, я не дам тебе развода. Потому что я прекрасно знаю, что ты этого хочешь из-за Кривицкого. Да, твоя великая и незабываемая любовь вернулась, но слишком поздно. Ты моя и останешься моей. - строго сказал Николай Павлов и пошел в комнату сына собирать вещи. Ирина глубоко вздохнула и решила пойти в комнату дочери, чтобы поговорить с ней. Ксения лежала в постели и кашляла, прикрывая рот салфеткой. — Всё кончено, доченька. Я выгнала Павлова из квартиры. А почему ты так лежишь? Тебе плохо? - блондинка села рядом с дочкой и взяла её за руку. Салфетка упала на пол. — Мамуль, всё в порядке, правда. — Нет, ничего не в порядке! Я должна была догадаться. Да, поэтому ты сегодня снова не пришла на работу. — Мам, не волнуйся. Это просто приступ. — Ксюша, тебе нужно лечение. Я умоляю тебя, перестань отказываться. Что ты хочешь? Ты хочешь сделать мне больно? Разве ты не видишь, как сильно я страдаю? — Я знаю, мам, я знаю, как ты страдаешь, но именно поэтому я не хочу никакого лечения. И ты знаешь, что ничто уже не может меня спасти. - беспомощно закричала девушка и закрыла лицо руками. — Ксюшенька, родная, ты тоже врач. Почему ты так легко сдаёшься? Надо бороться до конца. — И за что? Чтобы мучить себя ещё больше? Нет, я не буду. И ты знаешь, что это мне не поможет. — А что мне делать? Я вижу, как моя дочь тает на глазах, и я ничем не могу ей помочь. Моё сердце болит. — Мама, успокойся. Я чувствую себя лучше. Я очень рада, что ты выгнала Павлова из квартиры. А где ты была всю ночь? — Я просто подышалв свежим воздухом и поехала в больницу. - честно ответила Ирина Алексеевна. — И это всё? У меня такое чувство, будто ты что-то от меня скрываешь. Я думаю, ты не гуляла в парке одна. — Нет... Подожди. Откуда ты знаешь, что я была в парке? ~ Неважно, откуда. Но, понятно. Ты была с Геннадием Ильичем. — Да, я была с ним. Ты снова будешь ругать меня за то, что я поступила неправильно? — Нет, конечно. Я не имею права вмешиваться в твою жизнь или давать тебе советы. Не волнуйся, на этот раз я не буду читать тебе лекции. - Ксения ухмыльнулась и поцеловала маму в щеку. — Внешне ты копия меня, но характер у тебя точно такой же, как у твоего отца. — А это плохо? — Нет, наоборот. Твой папа умеет успокоить меня, усмирить мой вечно протестующий нрав. Прости меня ещё раз. Прости, что не сказала тебе правду раньше. - женщина отвела взгляд и вытерла слёзы. — Это не важно. Я на тебя, правда, не сержусь. — Ты вообще ужинала? — Нет, я целый день здесь стою. — Ну, тогда приготовим что-нибудь. Мы поужинаем вместе, а затем посмотрим фильм. - женщина поцеловала дочь и пошла на кухню готовить ужин.

***

Геннадий Ильич сидел на кухне с чашкой кофе в руке и смотрел в окно, любуясь любимым дождём и наслаждаясь атмосферой. В его мыслях были только Ирина и Ксения. Особенно Ксения. Он не знал, как найти подход и как заставить дочь поверить в него. У него было желание услышать от неё слово «папа», крепко обнять её, подарить ей отцовскую любовь. Ту любовь, которую он не мог дать ей столько лет. — Что там интересного? Ты стоишь перед окном уже полчаса. - иронично сказал Илья Андреевич и принялся заваривать чай. — Я думаю о своей дочери. — Ты много думаешь, но ничего не делаешь. У тебя действительно красивая дочь, она похожа на свою мать. — Да, ты прав. Ксюша - копия Иры. Так, как мы когда-то мечтали. И мы вместе выбрали ей имя. — Но она не хочет, чтобы ты был в её жизни? Ты для неё никто. — Это совершенно нормально. Я появился в её жизни спустя 27 лет. Но я знаю, что однажды Ксюша примет меня как своего отца. Она будет любить меня так же, как я люблю её. По крайней мере, я на это надеюсь. - неуверенно сказал мужчина и посмотрел на отца. — Почему ты так на меня смотришь? — Пап, я должен тебе кое-что сказать. Моя дочь смертельно больна. У неё обнаружили рак лёгких. С раком лёгких третьей стадии выживает лишь один человек на миллион. Я потеряю ее снова и навсегда. Я чувствую себя ужасно беспомощным. —Если это какая-то шутка, то это не смешно. — Это ужасная правда. Какой я врач, если не могу помочь своему ребёнку? — Успокойся, сынок. Поговори с Ириной и отвези девушку в Израиль. Там, конечно, шансов больше. - грустно сказал Кривицкий-старший. Ему было ужасно жаль свою внучку. — Мы много об этом говорили. Ира готова на всё, чтобы спасти Ксюшу, но она отказывается от любого лечения. Мы не знаем, что делать. — Если хочешь, я тоже с ней поговорю. Ведь она моя внучка. — Ксюша очень упрямая и не хочет ни с кем говорить о своей болезни. Но всё равно спасибо, пап. Впервые я почувствовал, что меня кто-то поддержал. Спасибо. - Геннадий пожал отцу руку и слабо улыбнулся. Ирина и Ксения вместе ужинали и смотрели фильм. Девушка уснула на плече матери, как маленький ребёнок. Как и в детстве. Блондинка ещё крепче обняла дочь и поцеловала её в лоб. К счастью, внезапный звонок в дверь не разбудил её. Женщина переложила дочь на подушку и пошла открывать дверь. Она спокойно вздохнула, увидев, что там стоит Кривицкий. — Привет. — Привет. Надеюсь, я тебя не разбудил? - тихо спросил он. — Нет, но Ксюша спит на диване в гостиной. Давай поговорим тихо. — Да, конечно. Я просто весь день думал о тебе и Ксюше и решил к вам зайти. Где Павлов? — Я его выгнала из квартиры и всё, я не хочу сейчас о нём говорить. Вообще-то Ксюша сегодня плохо себя чувствует. У неё снова эти приступы, она постоянно кашляет кровью. Я нашла салфетки с кровью в её комнате. - сказала Ирина почти шёпотом сквозь слёзы. Ком в горле мешал нормально говорить — Любимая, не плачь. Давай отвезём нашу дочь в Израиль. Я знаю там много хороших специалистов и верю, что они смогут ей помочь. — А если я не хочу? - вдруг услышали голос Ксении, которая всё равно проснулась. — Ксюшенька, доченька, я просто хочу тебе помочь. — Я не хочу. Изменить ничего нельзя, уже слишком поздно. То, что ты мой биологический отец, не даёт тебе права распоряжаться моей жизнью! — Ксюша, не разговаривай так с папой. — тут же вмешалась в разговор Ирина Алексеевна и подошла к дочери. — Он просто мой биологический отец и всё. Я для него никто. — Ксюша... — Ира. она права. Оставь её в покое. Ксюша, я знаю, что ты на меня обижена и это совершенно нормально. Но я хочу, чтобы ты знала, что я очень тебя люблю и всегда буду рядом с тобой, независимо от обстоятельств. Презирай меня, если хочешь, но ты моя дочь, и я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Прости, что я появился в твоей жизни спустя столько лет. - с горькой улыбкой сказал Геннадий Ильич, поцеловав дочь в лоб, и вышел из квартиры...