First x Khaotung

В противовес новоявленному оптимизму Кхао, он быстро понял, что решение — заставить Феста влюбиться в него и завоевать его расположение — две совершенно противоположные друг другу вещи. Оказалось, что большинство традиционных методов он уже безуспешно испытал. Он понял, что на самом деле флиртовал с Фестом буквально каждый раз, когда у него открывался рот. И Фест флиртовал в ответ, будучи заинтересованным! Но, похоже, он не считал это чем-то иным, чем подшучиванием двух друзей друг над другом. Попытки возбудить его через «случайные» телесные взаимодействия и демонстрирования обнаженного тела привели к таким же разочаровывающим результатам. Особенно после очень неловкой попытки, когда он попросил Феста нанести ему лосьон на спину и тот, прежде, чем сделать это, надел на руки резиновые перчатки, оправдывая себя тем, что «лосьон очень скользкий». Уверенность Кхаотанга в себе пробила дно. И даже когда Фест ходил по его квартире без футболки, у него было оправдание — он пытался поймать Кхаотанга, глазеющего на него. И он был прав в тех своих подозрениях, а вот у Кхаотанга оправдания не нашлось бы. Еще сложность была в том, что Фест по сути и так обожал его. Проблема была не в том, что они недостаточно знали друг друга и не были привязаны, а как раз в том, что были близки настолько, что Кхаотанга даже не был в поле зрения Феста, если дело касалось любви. Будто Фест даже не осознавал, что его друг — мужчина, в которого можно влюбиться. Когда Кхао наконец признал свое поражение и позвонил Пи’Плой за помощью, ее совет был прост: «Соблазни его». На другом конце ее предложение встретили гробовым молчанием. Засмеявшись в возникшей тишине, она продолжила: «Нет, серьезно! Не то, что бы это было плохо, но ему стало слишком комфортно рядом с тобой в последние дни. Ты сказал, что он спал на твоих руках и ничего не подумал лишнего, так? «Да» «Я имею в виду, обниматься в постели всю ночь…» — она вздохнула. «Ну, друзья этого не делают, понимаешь?» Кхаотанг застонал от разочарования. «Но в этом и проблема. Не важно, что я делаю, он все еще видит меня как друга». «Нет, я думаю, дело гораздо хуже» — ответила Плой. «Как мне кажется, все выглядит так, будто он относится к тебе как к члену семьи. Это находится даже за пределами френдзоны, в друга всегда можно влюбиться, да? Но в брата…» Ее слова вселили ужас в сердце Кхаотанга. «И что я должен сделать?» «Я серьезно, соблазни его», — снова жизнерадостно повторила она. «Сделай это так, чтобы он больше не мог не видеть в тебе мужчину. Замени его братскую любовь старой доброй похотью». Противясь желанию перевести предложение Пи’Плой в неудачную шутку, Кхаотанг должен был признать, что в ее словах был смысл. Возможно, выключить мозг Феста было именно тем, что нужно было сделать. Но было легче сказать, чем сделать, если дело касалось Феста. Тем не менее, сейчас он был готов на все, что угодно. На следующее утро, однако, предложение Плой было последней вещью, о которой он вспомнил, когда тревога разбудила его в тот час, когда он обычно был спокоен. Сегодня они должны были снимать трейлер к «Only Friends», и цель была — снять все за один день. Следовательно, начать они должны были с восходом солнца — к большому сожалению Кхаотанга. Из-за того, что Кхао постоянно опаздывал на утренние съемки, Фест вызвался его отвести. Неудивительно, что его машина уже стояла перед домом, когда Кхао только поднялся с кровати и выглянул в окно из спальни. Застонав, он быстро написал Фесту, что проснулся и уже скоро выйдет, прежде, чем у его друга закончится терпение. Солнце только поднималось над горизонтом, когда он вышел из квартиры и подошел к машине Феста. Открыв дверь пассажирского сиденья, он тяжело упал в кресло и сонно заворчал в качестве приветствия. — С добрым утром, проснись и пой! — запел Фест до противного жизнерадостным голосом. — Я никогда не видел никого настолько же сияющим рано с утра, как ты, друг мой! Кхаотанг закатил глаза: –Заткнись и поезжай, — пробормотал он. Смеясь, Фест сделал так, как ему велели. Но будучи Фестом, он не мог держать свой рот закрытым долгое время: — Серьезно, ты только что встал из кровати? У нас съемки сегодня, тебе все равно на то, как ты будешь выглядеть? — Мгхм, — безразлично промямлил Кхао, — визажист все устроит. — Ты хотя бы в душ сходил? Визажист не может сделать все за тебя. Кхаотанг нахмурился: — Почему тебя так беспокоит то, как я выгляжу? Фест бросил на него взгляд, поднимая брови вверх прежде, чем снова отвернуться к дороге: — Не твой внешний вид, твоя гигиена. Исходя из того, что я знаю, половину своего дня я проведу, целуясь с тобой. Это привлекало внимание Кхаотанга: — Ха? — Ты забыл? — удивленно спросил Фест. — Помнишь, мы обсуждали расписание съемок и режиссер спросил, комфортно ли нам будет отснять сцены поцелуев до основного сюжета? Судя по всему, эти сцены — главная часть трейлера. Кхаотанг что-то припоминал. Но он был так озабочен мыслями, как заставить Феста обратить на него внимание, и последнее время почти не думал о работе. — Оу, — наконец выдал он, — Верно. — Ай’Танг, не говори мне, что ты забыл! — заворчал Фест. — Скажи мне, что ты хотя бы чистил сегодня зубы! Кхаотанг фыркнул: — Думаю, ты скоро узнаешь. — Ай’Танг! Несмотря на свой внешне обычный настрой, внутри он был очень взволнован. Как он мог забыть о чем-то столь важном? Он не мог не спросить: — Значит ли это, что ты встал так рано, чтобы подготовиться к сценам поцелуев? Фест засмеялся: — Подготовиться как? Физически? Или ментально? — И то, и то. — Ну, видимо, я более внимательный коллега, чем ты, потому что я почистил свои зубы и сходил в душ. Я даже нанес одеколон, который тебе так сильно нравится, — добавил он с самодовольной улыбкой. Сердце Кхаотанга пропустило удар. Он уже до этого почувствовал свежий, цитрусовый запах, заполнивший пространство машины. Фест сделал это для него? — А ментально? — Мне это не нужно. Если бы мне пришлось целовать кого-то другого, возможно, и нужно было, но целовать тебя не большое дело. Уверен, что все будет в порядке, мы просто сделаем это, ты так не думаешь? — Ага, — согласился Кхао, сдуваясь. — Не такое уж и большое дело. Несколько часов спустя они обнаружили себя в раздевалке, неся охапку одежды, которую им предложил художник по костюмам. Они только что сняли милую, довольно домашнюю совместную сцену и на них были только боксеры и безрукавки. Кхаотанг развесил свою одежду по вешалкам, останавливаясь, чтобы рассмотреть наряд для следующей сцены. — Я буду так рад, когда мы ее отснимем, — жаловался Фест, одеваясь и развешивая свою одежду рядом с костюмами Кхао. –Ту, где ты танцуешь в баре? Что в ней такого страшного? — Именно то, что я ненавижу танцевать. Ты это знаешь. Не понимаю, как людям удается выглядеть так хорошо, пока они танцуют, — вздохнул он тоскливо. Кхаотанг весело хмыкнул, вспоминая танцующего Феста, он сильно сомневался, что его друг когда-либо захочет заниматься танцами в своей жизни. — Ну думай об этом. Даже если это будет ужасно, фанатам все равно понравится — они не назовут тебя крутым, зато милым. — Узнаем, — пробормотал Фест себе под нос, скрывая усмешку. Он подхватил край футболки, чтобы снять ее. — Подожди секунду, — вмешался Кхао, направляясь в его сторону. — Дай я помогу, ты испортишь грим и прическу, если будешь так ее снимать. — Ох, ладно. Спасибо, — ответил Фест. Он отпустил футболку и позволил Кхаотангу самому снять ее так, чтобы ворот не задел его волосы и лицо. Если бы он и заметил, что Кхао стоял немного ближе, чем было нужно, он бы не стал это комментировать. — Все, — сказал Кхао, отворачиваясь, чтобы кинуть футболку на ближайший стол и успокоить свое неожиданно громкое сердцебиение. — Тебе надо помочь? — инстинктивно спросил Фест. Кхаотанг развернулся обратно и посмотрел на него. Он собирался отказаться, вырез его футболки был гораздо глубже, так что снять ее не составило бы большого труда, но после он вспомнил, что это была та самая возможность. — Да, если ты не против. Секунду поколебавшись, или Кхао так только показалось, Фест сделал шаг ближе. Он поддел футболку Кхао снизу, сосредоточенно нахмурившись и осторожно поднимая ее, пока Кхао старался не показывать свой восторг от ситуации, что Фест помогает ему раздеваться. Но он все же не смог сдержать легкую дрожь, когда ладонь Феста коснулась его груди. — Тебе холодно? — спросил он, отбрасывая футболку в сторону. — Немного да. Фест посмотрел на его обнаженную кожу: — Да ты весь в мурашках. Давай согрею, — он с ухмылкой потянулся руками к его плечам и начал их энергично растирать. Фест был всего в нескольких сантиметрах от него, вид его обнаженной груди заполнял весь обзор перед Кхаотангом. Его разум был одновременно абсолютно пустым от мыслей и также абсолютно взрывался от эмоций, все плыло перед глазами и самые разные ощущения заполняли его грудь. Приятное тепло от рук Феста. Теплое щекотание потока воздуха каждый раз, когда он вздыхал, заставляло волосы на лице Кхао слегка откидываться назад. Запах его дыхания, свежий, как он и говорил, смешанный с ароматом его одеколона. И, конечно же, искушение наклониться вперед и провести губами по ключице Феста, настолько сильное, что Кхао мог бы открыть новый вид силы в физической науке. Он чувствовал, как его лицо покраснело одновременно от смущения и желания. Разве не он должен быть тем, кто соблазняет? Не будучи уверенным, чего хочет, прижаться ближе или оттолкнуть, Кхаотанг медленно протянул руки и положил их на грудь Феста. Движения напротив резко прекратились, руки замерли, продолжая сжимать плечи Кхаотанга. — Что…что ты делаешь? — нервно спросил Фест, уставившись на ладони Кхао, которые лежали у него на груди. — Эм, — вздохнул тот. — Я просто…пытался напугать тебе тем, какие у меня холодные руки. Видимо, не сработало. — Нет, не сработало, — пробормотал Фест, все еще смотря на свою грудь. — Не очень-то холодно. — Нет? — Нет. Спустя мгновение он, будучи все еще ошеломленным, пробормотал: — Чувствуется просто…щекотка. Спустя еще несколько глубоких ударов сердца, Кхаотанг наконец оторвал взгляд от тела напротив, хотя мог стоять так часами, он начал беспокоиться о необычном поведении Феста, что тот просто застыл на месте. Выражение его лица, когда тот смотрел на него сквозь падающую на лоб челку, было на удивление пустым, будто в его мозгу произошло короткое замыкание, но сердце билось под ладонью напротив слишком быстро. Кхаотанг задумался, не приведут ли его действия к новой панической атаке. С неохотой он убрал руки и сделал шаг назад, чувствуя разочарование от потери контакта, когда Фест тоже убрал ладони с его плеч. Поразительно, что Кхаотанг мог наблюдать процесс того, как мозг Феста включается обратно. Его пустое выражение лица быстро сменило замешательство, тревога и ярко-красные скулы, в итоге остановившись на выражении раздражения и смущения. — Какого черта, Танг? Тот ухмыльнулся, стараясь сбавить напряжение. — Просто помогаю тебе войти в роль, — пошутил он, убегая, когда Фест схватил одну из футболок со стола и швырнул в него. — Ты за это ответишь! — закричал ему Фест вдогонку. Спустя минуту в раздевалку зашел Нео и был встречен видом двух хихикающих парней, пока руки одного держали второго и безжалостно щекотали. — Ребят? — сказал он. — Не хочу вас прерывать, но вы следующие. Когда Фест и Кхао с виноватым видом быстро выпрямились, Нео продолжил с ухмылкой: — Я про то, что… Рей, хватить флиртовать со своим новым мальчиком и иди танцевать вместе с нами. — Ха? — переспросил Кхаотанг, его замешательство было встречено таким же удивленным лицом Феста. — О, так это были не ролевые игры? Простите, просто вы, ребят, были наполовину голыми и почти лежали друг на друге. Я подумал, это такой способ вжиться в роль. Наконец подошел тот момент, когда им нужно было снимать любовные сцены. Режиссер все еще не был уверен на счет того, что именно включить в трейлер, поэтому планировал снять несколько сцен из сценария, чтобы выбрать в итоге наилучший вариант. Кхаотанг чувствовал себя слегка виноватым за ситуацию в раздевалке, особенно из-за того, что сегодня был очень напряженный рабочий график, но Фест пришел в себя поразительно быстро. Видя, что он недостаточно замутил разум Феста, чтобы нарушить его рабочий настрой, Кхао испытал одновременно и облегчение, и разочарование. Хотя и неприятно было осознавать, что его усилия опять превратились в очередную неудачу, его подавленное настроение было связано с собственным разочарованием, которое он не мог не чувствовать: ему следовало знать с самого начала, что нельзя возлагать такие большие надежды на Феста. Конечно, Кхаотанг никогда не сможет изменить его взгляды насчет их отношений. Поэтому он и не знал, что именно в тот день вызвало у Феста трудности в съемке любовных сцен. Они начали с самой простой — сцены первого поцелуя их героев, следующего за фразой Рея, до ужаса типичной, про секс по дружбе. Когда Кхаотанг почувствовал, как напрягся Фест после того, как их губы встретились, он сначала решил, что тому просто нужно немного времени, чтобы продолжить. Даже после их фраз о том, что им вдвоем делать это легче легкого, целовать лучшего друга все равно было странно. Но по мере того, как количество неудачных дублей начинало расти, а вместо улучшения все стало еще хуже, Кхао чувствовал себя в полной растерянности. Как напомнил им режиссер, их поцелуи сейчас должны отличаться от того, что они снимали раньше. Рей и Сенд были студентами колледжа и едва друг друга знали, их связь была основана на похоти, а не на глубоких чувствах. Неужели Фест где-то ошибся, погружаясь в своего героя? Или его тревога мешала его актерской игре? Кхаотанг вспомнил несколько таких случаев во время съемок «Затмения», когда один или два неудачных дубля превращались в десять и более, закрепляя порочный круг из натянутых нервов и разочарования. Или…мог ли сам Кхаотанг быть проблемой? Был ли шанс того, что его поддразнивания с утра встревожили Феста и необходимость играть близость теперь отражались на его актерских способностях? Кхаотанг не знал, в чем была причина, но он чувствовал беспокойству и вину, поэтому последовал за Фестом после того, как их выгнали с площадки за огромное количество неудачных попыток что-то снять. — Фест, — настойчиво позвал он, хватая того за плечо. — Я не могу сделать это, — пробормотал тот, глядя в пол. — Я просто не знаю, как. — Все в порядке, Фест. Мы разберемся с этим. — Как мы с этим разберемся? — отчаянно спросил Фест, поднимая взгляд на Кхао, полными паники, пока слова из него резко продолжали вылетать наружу: — Мы уже так много пытались, у меня просто не получается сделать это нормально! Широко раскрытые глаза Феста, казалось, пронзили Кхао до глубины души, заставив его инстинкт заботы работать на полную мощь. Его внезапно охватила яростная решимость все исправить. Было невыносимо видеть Феста таким встревоженным и отчаявшимся, особенно тогда, когда существовал шанс, что Кхао был причиной всего этого. Поэтому он с самыми чистыми намерениями предложил ему вернуться домой и потренироваться в поцелуях. Несмотря на свои глубинные мотивы, ему правда хотелось помочь. Флирт и игра уже не беспокоили так сильно, когда Фест был настолько озабоченным. Короче говоря, у Кхаотанга правда не было никаких планов, как воспользоваться сложившейся ситуацией…вот почему было так странно обнаружить друг друга на диване в квартире Феста, страстно целующимися. И также резко заметить, как Фест неожиданно оторвался. — Дерьмо, — выругался он, сильно оттолкнувшись от груди Кхаотанга и отползая назад. –Блять. Мне так жаль. Кхаотангу пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы прийти в себя, он все еще был потерян в моменте, где Фест нависал над ним, его язык исследовал его, он ощущал вес его бедер, его собственные руки пытались расстегнуть его рубашку, чтобы обеспечить себе лучший доступ к коже, пока Фест стонал, прижимаясь к нему пахом. Подождите…он выдумал последнюю часть? Постепенно его разум переключался с полного блаженства на беспокойство, когда он заметил встревоженное лицо напротив. После небольших уговоров он вытянул правду из Феста. Это не было его воображением. То, что он почувствовал, когда Фест прижимался к его бедру. Ему было физически больно признаваться вслух, что поцелуй вызвал в нем аналогичную реакцию, но он сделал это ради сохранения здравомыслия Феста. Он приложил максимум усилий, чтобы отыграть уверенность в себе, пока нес какую-то полную чушь про то, что возбуждаться от поцелуя с другом, пока вы тренируете эти самые поцелуи, совершенно нормально. Как будто он делал это с друзьями раньше. Как будто он не был возбужден сейчас сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Часть Кхаотанга задавалась вопросом, не противоречат ли его слова поддержки его собственным целям? Может, стоило позволить Фесту еще помучиться, чтобы наступило хоть какое-то прозрение? Или, может, ему стоит прямо сейчас протянуть руку и прижать Феста к себе, чтобы продолжить с момента, на котором они остановились? Еще не поздно передумать. В конце концов, в этом и была цель, предложенная Плой — соблазнить Феста, хотя Кхао и сделал это ненамеренно. Но как бы заманчиво не звучало продолжить начатое, единственная причина, по которой они начали все это, была помощь Фесту преодолеть все, что беспокоило его в поцелуях с Кхао, и он не думал, что идея — поддаться своим желаниям, о которых Фест будет потом сожалеть, может ему помочь. Их поцелуй был более опьяняющим, чем любое количество алкоголя, и Фест охотно согласился на это, но неужели он правда понимал все происходящее? Или просто Кхаотанг воспользовался им в минуту слабости? То, как паническое выражение лица Феста сменилось чем-то очаровательно смущенным и застенчивым, дало Кхаотангу понять, что он принял правильное решение. Вздохнув, он потянулся за пультом и включил телевизор, видя приподнимающиеся вверх брови Феста, и бросая на него в ответ застенчивый взгляд. Они провели несколько неловких минут, делая вид, что заинтересованы происходящим на экране, а не ждут, пока их тела успокоятся и бушующий огонь вытечет из их крови. По прошествии промежутка времени, которое обычно требовалось Кхаотангу, чтобы полностью прийти в себя и быть способным контактировать с Фестом, он сделал вид, что смотрит в свой телефон: — Уже поздно, я, наверно, пойду. Фест посмотрел на него в удивлении: — Ты не останешься? Кхаотанг застыл. Он правда думал, что они смогут уснуть, если останутся сегодня вместе? Может, на Феста и не особо все это подействовало. Кхаотанг приложил все усилия, чтобы сделать равнодушное лицо: — Думал, что ты захочешь, чтобы я пошел к себе. — Почему? — спросил Фест в недоумении. — Так или иначе, у тебя нет машины, я вел, помнишь? И нам завтра ехать в том же место рано с утра. Просто останься, окей? — …Окей. Закончив свои приготовления ко сну, Кхаотанг заглянул в спальню Феста. — Ну, спокойной ночи, — слегка неловко сказал он. Удивительно, как быстро он привык засыпать вместе с Фестом, говорить спокойной ночи друг другу перед тем, как пойти спать в разные комнаты, было нормальным для них в течение многих лет, но именно сейчас это казалось чем-то неправильным. — Ты куда? — спросил Фест, чувствуя то же самое. — На диван? — ответил Кхао, и это прозвучало так, будто он задавал вопрос, а не утверждал. — Я имею в виду, после всего…я думал, — он заткнулся. Фест залился краской от понимания, про что он говорил. — О господи, Танг, не делай эту ситуацию еще более неловкой, чем она должна быть. — А? — Я про то, просто… О боже, не заставляй меня говорить это. Просто потому, что это случилось, не значит, что я буду отпрыгивать от тебя, если ты будешь находиться близко. Теперь Кхаотанг почувствовал, как его лицо краснеет. На самом деле он пытался защитить от себя Феста, но не наоборот, но что он мог сказать? — Нет, я не думал… — Танг, — прервал его Фест взглядом, полным мольбы, — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мы можем сделать вид, что этого никогда не случалось? Просто иди спать, окей? Не будучи способным сопротивляться искренней просьбе Феста, как и всегда, Кхаотанг обнаружил себя в постели рядом с ним, притворяясь, что он не прикладывает никаких усилий, сдерживая себя от того, чтобы не перекатиться и не прижать Феста к себе, целуя его в спину. Если и раньше продолжить целоваться не было хорошей идеей, это явно не было хорошей идеей и сейчас. Однако, несмотря на весь дискомфорт, другая часть Кхаотанга радовалась этому дню. Он действительно целовался с Фестом, и это было то, о чем он мечтал, кажется, бесчисленное количество раз, но никогда не был достаточно храбрым, чтобы претворить это в жизнь. Его вкус и вес его тела теперь займут прочное место в его фантазиях. Но что было более значимым, чем реализовавшиеся мечты Кхаотанга, было то, что Фест правда хотел его. Даже не видя напрямую признаки его возбуждения, которые Феста так расстроили, то, как он целовал Кхао, как хватался за его спину и проводил пальцами по талии, стараясь притянуть ближе, ясно давало понять, что Фесту понравилось. Кхао задавался вопросом, как бы далеко они зашли, если бы Фест не испугался, в какой момент ему самому хватило бы духу прервать процесс? И смог бы он? И хотя он был безоговорочно уверен в их дружбе, он был также уверен в том, что минутная потеря контроля, завершившаяся сексом с лучшим другом, была достаточной, чтобы напугать Феста раз и навсегда. Мысли Кхаотанга текли в этом направлении — какая-то другая его часть могла принимать решения, пока весь остальной мозг отключался при прикосновении языка Феста. Ему нужно было перестать думать об этом. Принуждение лежать в одной постели уже было большой пыткой, чтобы не переживать в голове их поцелуй снова и снова. Это было явно божественное наказание за неспособность контролировать себя. Тем не менее, он чувствовал, что Фест осознал, что его лучший друг был мужчиной. Кхаотанг задавался вопросом, как это осознание повлияет на их отношения — будет ли Фест теперь относиться к нему по-другому? Будет ли он вести себя взволнованно и застенчиво или будет упрямо притворяться, что ничего не изменилось, хотя его лицо краснеет каждый раз, как их глаза встречаются? В любом случае, Кхаотанг с нетерпением ждал дальнейшего развития событий. Ему нравилась мысль стать причиной смущений Феста.