First x Khaotung

Фест планировал сдержать свое обещание пообедать с Кхаотангом на следующий день, хотя это было абсолютно небезопасно из-за его тревожного настроения и сомнений по поводу всего, что произошло. Тем не менее, сейчас он был полон решимости разговаривать, а не следовать своему инстинктивному желанию оттолкнуть Кхаотанга подальше. Поэтому встретились они в их любимом ресторане недалеко от квартиры Феста. И это все вместе было слишком для него. Встреча была неловкой, этого нельзя было избежать — после того, что произошло между ними вчера, Фест не мог перестать об этом думать, когда Кхаотанг сел напротив. Его присутствие было постоянным напоминанием о прошлой ночи. Только на секунду у Феста получалось забыть, как он видел, что Кхаотанг проводит пальцами по губам. Или просто случайно сталкивался с ним взглядом на секунду — Феста сразу же переносило в туалетную комнату, когда он оказался пойманным Кхаотангом в отражении зеркала. Он постоянно задавался вопросом, что его лучший друг думает о нем. Теперь, когда он на собственном опыте узнал, как выглядит и какие звуки издает Фест во время секса. Да черт возьми, Кхаотанг был в его сперме, об этом невозможно было не думать. Думал ли об этом Кхаотанг? Вспоминал ли он о прошлой ночи, когда его взгляд останавливался на шее Феста, где красовался ярко-красный засос, который Фест так и не смог до конца скрыть с помощью тонального крема? Но больше всего боли ему приносило недопонимание между ними, которое Фест собирался разрешить. Теперь Кхаотанг мог быть на сто процентов уверен, что нравится ему — в этом не было никакого сомнения. Эта тайна официально была раскрыта. Но что еще Кхаотанг понял с прошлой ночи? Верил ли он, что единственный способ оставить Феста в своей жизни — начать с ним встречаться, а настоящие чувства послать к черту? Или он считал, что быть друзьями с привилегиями было то, в чем Фест нуждался и поэтому не нужно будет испытывать постоянный стресс из-за необходимости играть в любовь? Возможно, для него это все не было бы такой сложной задачей — после того, как они целовались, ему удалось наполовину убедить Феста, что он тоже хочет его. Было многое, о чем им нужно было поговорить, но Фест не думал, что разговор в публичном месте за столиком в ресторане для этого подойдет. И честно говоря, ему вообще не хотелось поднимать эту тему, потому что сейчас казалось, что Кхаотанг отнесся к их встрече как к свиданию. В этой мысли было что-то приятное, потому что после того, как Фест осознал, что влюблен в Кхаотанга, его не покидала мысль о том, какого будет сходить на свидание с лучшим другом. Не то, чтобы это было реальное свидание, но Фест все равно получил кусочек ответа на свой вопрос: ходить на свидания с Кхаотангом, гипотетически, в воображаемом мире, где Кхао любит его в ответ, ощущалось глубоко правильным. Флирт с Кхаотангом был не таким, как с другими: их химия выливалась за границы, потому что она возникла из-за связи, которую они уже установили друг с другом, потому что в их подшучиваниях всегда сквозили намеки, и они уже давно были настолько очарованы друг другом, что никогда не могли отвести глаза, если их взгляды пересекались. Сейчас они будто снова жили в своем собственном мире, смеясь до слез и краснея от недостатка воздуха. Все было настолько естественным и непринужденным, что Фесту приходилось постоянно напоминать себе, что их свидание не было реальностью, но он находил себя потерянным в иллюзиях снова и снова. К сожалению, их совместный обед был всего лишь обедом — и должен был однажды закончиться. Когда пришло время расплачиваться и Кхаотанг настоял, что оплатит счет, Фест вернулся в реальность. — Подожди, — прервал он Кхаотанга, который уже протянул официанту деньги за двоих. — Я заплачу за себя. — Не переживай, я сам, — снова настоял Кхаотанг. Не желая устраивать сцен, Фест закрыл рот на время, пока они не останутся одни. — Ай’Танг, почему ты заплатил? Мы всегда делим счет. Лицо Кхаотанга покрылось румянцем: — Ну, я думал… Он остановился прежде, чем продолжить, неловко кашляя: — Я думал, разве мы не…? Фест застыл. Что нашло на его друга: — А? — Разве не считается нормальным расплачиваться за счёт, если ты с кем-то на свидании? В груди Феста взлетели сотни бабочек, распространяя тепло по телу и приливая краску к щекам, и он не смог сдержать смущенной улыбки, расцветающей на его губах. Судя по всему, он не был единственным, кто почувствовал разницу. Счастье быстро улетучилось, когда он вспомнил о том, зачем они встретились, о том, что он собирался ему сказать, пока они не разойдутся. Теплота внутри угасла, когда он собрался с силами и произнес: — Танг, нам надо поговорить. Смущение на лице Кхао исчезло, сменившись странным выражением лица, из-за чего Фест засунул руки в карманы, сдерживая себя от того, чтобы не взъерошить волосы Кхао, не сжать его лицо и не пощекотать его за подбородок, как кота — что угодно, чтобы он снова улыбнулся. Но Фест знал, что сейчас неподходящее время. — Да, — вздохнул Кхао, — Я знал, что ты так или иначе поднимешь этот разговор. — Но не здесь, — сказал Фест, — Мы можем вернуться ко мне? Температура воздуха будто упала на несколько градусов, и так продолжалось весь путь до двери дома. Недавние подшучивания во время ланча сменились неестественной и напряженной тишиной — обычно, если Фест начинал тонуть в своих мыслях во время разговора, Кхаотанг начинал петь, дразнить его или смеяться, делясь шутками, обрывками историй и разными мелочами, которые, как ему казалось, должны были заинтересовать Феста. А если тишина и возникала между ними, она была комфортной и легкой, это был тот тип тишины, в которой они одновременно нуждались и им не нужны были слова. Эта тишина была настолько тяжелой и напряженной, что дискомфорт ощущался практически на физическом уровне. Это было чем-то новым. — Ну так? — наконец спросил Кхаотанг, когда они вошли в квартиру Феста и дверь захлопнулась. — Танг, — с тяжестью на душе начал Фест. Он начал без причины петлять вокруг кухни, нервно расхаживая, пока его друг, казалось, с бесконечным запасом терпения, ждал, пока Фест наберется достаточно смелости, чтобы остановиться и посмотреть на него. Наконец он остановился и глубоко вздохнул, останавливая взгляд на Кхао впервые за этот день. — Ты мне нравишься, — признался Фест. — Это все? — смеясь с примесью внезапного облегчения, спросил Кхао. — Я знаю, Фест. Ты в этом хотел признаться, когда сказал, что нам нужно поговорить? Потому что я… — Но, — прервал его Фест, намереваясь закончить свою мысль прежде, чем потеряет обладание над своим разумом, — Я не хочу с тобой встречаться. Кхаотанг на мгновение опешил: — Что? — Я не думаю, что нам это нужно, — пытался перефразировать свою мысль Фест, путаясь в словах, и испытывая облегчение от того, что, наконец, смог признаться в своих чувствах. И слова практически вылетели из его рта: — Я имею в виду, ты мне нравишься. Конечно, я хочу целовать тебя и касаться тебя, и трогать тебя, и, ты знаешь, о чем я. Я хочу испытывать это рядом с тобой. Но больше этого я хочу просто быть с тобой рядом. И я хочу остаться друзьями, я не хочу, чтобы между нами что-то изменилось. — Но… — Я знаю, что все уже изменилось, но это не должно продолжаться дальше, — Фест сжал руки в кулаки, собираясь с духом прежде, чем продолжить, отчаянно желая в этот момент, чтобы Кхаотанг правильно его понял: — Я хочу, чтобы ты остался моим лучшим другом, и ничего больше. И я обещаю, что останусь твоим. Я не исчезну и не буду избегать тебя, так что перестань переживать об этом, ладно? Кхаотанг, который все это время с недоверием смотрел на Феста, судорожно вздохнул и опустил взгляд в пол: — Значит, ты говоришь, что не хочешь быть моим парнем. И хочешь остаться друзьями, как раньше. Правильно? Он снова уперся взглядом в Феста с выражением полной непоколебимости в желании получить ответ. Фест вздрогнул. Он действительно хотел быть честным перед Кхао, и признаться, что то, что он не хочет встречаться с ним, было большой и ужасной ложью. Но он задумался об этом с другой точки зрения. Если Кхаотанг просто будет притворяться, что Фест нравится ему — это было наименьшим, чего он хотел. — Правильно, — наконец сказал он, — Я хочу остаться просто друзьями. Кхаотанг медленно выдохнул, прочищая горло прежде, чем ответить: — Что же, тогда я рад. Я боялся, что… — он остановился, обдумывая, что лучше сказать: — Но все в порядке, если ты не готов, все нормально. — Значит ли это, что все может вернуться на свой круг, как раньше? — Я не знаю, Фест, — сказал Кхаотанг, опуская голову. Увидев, с какой тревогой посмотрел на него Фест, он быстро продолжил: — Но я попробую, если ты этого хочешь. Решив, что им нужно попробовать вернуть отношения в прежнее русло, они остались вдвоем, чтобы провести этот день вместе, стараясь полностью игнорировать возникшую между ними неловкость. Пытаясь вести себя так, как в обычные свободные дни, когда они играли в видеоигры после обеда, лежа на диване, делая перерыв только для того, чтобы перекусить. И сейчас их попытки возобновить это были относительно успешными, все ощущалось привычным, за исключением моментов, когда они оказались слишком близко друг от друга, и случайный легкий толчок коленом Кхаотанга вызвал электрический импульс, побежавший по телу Феста, будто он коснулся оголенного провода. Или когда он не мог перестать смотреть на Кхаотанга в его толстовке за ужином в кафе, которую он просто вытащил из шкафа и надел, не спрашивая, потому что это было привычным и они всегда делились одеждой друг с другом. Или после, когда официант принес счет, и они громко спорили, как его разделить, и старались, как и прежде, дразнить друг друга, пытаясь заставить другого заплатить за ужин. И это выглядело немного натянуто. Утро, когда Кхаотанг пытался расплатиться сам, было еще свежо в памяти. После ужина они решили вместе вернуться к Фесту, Кхаотанг впервые за последние месяцы спал на диване, потому что, несмотря на неловкую атмосферу, постоянно ощущавшуюся в воздухе, никто из них не был готов провести эту ночь в одиночестве у себя дома. Будто они оба сегодня прочувствовали, насколько может быть хрупка их дружба, как легко она может развалиться, и насколько еще не устоявшимся было их решение продолжить ее, так что ни один из них не желал отпускать другого далеко, пока оба не убедятся, что все действительно в порядке. Весь следующий день они провели абсолютно точно так же, еще больше играя в видеоигры, стараясь не задевать случайно друг друга, и, когда оба проголодались достаточно, чтобы захотеть выйти на улицу, разыгрывая еще больше ссор в кафе, кто из них должен оплатить счет за ужин. Возвращаясь обратно в квартиру Феста, они оживленно спорили, какой фильм им посмотреть перед сном, когда телефон Кхао зазвонил. Он колебался, глядя сначала на экран, а затем — на Феста. — Ты не хочешь ответить? — спросил тот. Казалось, Кхаотанг собирался ждать, пока абонент на другом конце провода не оставит ему голосовое сообщение, но в конце концов он принял вызов. — Привет, Пи. Прости, сейчас неподходящее время… Да, я с ним, — снова посмотрел на Феста. — Да, конечно, давай встретимся завтра. Спасибо, Пи. Спокойной ночи. — Кто это был? — не смог скрыть своего любопытства Фест, когда Кхао положил трубку. — О, это просто Пи, — вскользь ответил он. — Логично, — Фест закатил глаза, — Но кто именно? Я с ним знаком? — Это Пи’Плой, — наконец ответил Кхаотанг, называя одну из из коллег из каста «Затмения». — Пи’Плой? Не знал, что вы общаетесь. — Так и думал, что ты это скажешь. То, что Кхаотанг не хотел отвечать на звонок перед Фестом, а затем пытался уклониться от ответа, с кем он разговаривал, казалось странным. Фест не мог припомнить, чтобы его друг вел себя таким образом раньше. Было ли какое-то объяснение тому, что он не хотел, чтобы Фест знал об их общении с Пи’Плой? Они больше не разговаривали на пути обратно, пока Кхаотанг не сказал, что сам выберет фильм, потому что Фест уже выбрал кафе до этого, на что тот ответил, что выбрал то место только потому, что Кхаотанг его обожал, и напряжение спало. После того, как на экране появились титры и фильм, выбранный Кхао, закончился, Фест поднялся и прошел в спальню. Кхао последовал за ним: — Можно я буду спать сегодня здесь? — спросил он, беря в руки подушку, на которой спал вчера на диване в гостиной. — Эм, — нерешительно выдохнул Фест, спрашивая себя, как отказать так, чтобы это не звучало странно. Он не был уверен, что теперь, осознавая, что Кхаотанг в курсе его чувств, Фест сможет заснуть рядом с ним. — Все стало как прежде, помнишь? — сказал Кхао, казалось, намекая на то, что их общение последние два дня после разговора действительно было натянутым, — Нет ничего странного в том, что два друга спят на одной кровати. И твой диван ужасно неудобный, — добавил он в конце, жалобно поскуливая. — Окей, — сдался Фест. Он вынужден был признать, что в словах Кхао есть смысл — Фест тоже не хотел спать на диване, — Но ты будешь спать на своей стороне кровати. Когда они легли по разные стороны друг от друга, ожидая, когда наконец придет сон, казалось, что Кхао действительно будет соблюдать их договоренность — их тела от головы до пяток разделяло достаточное количество места. Но когда Фест проснулся несколько часов спустя, ощущая, как что-то давит на его бедро, он открыл глаза и заметил ногу Кхао, перекинутую через него, и руки, покоящуюся на его талии — чужое тело крепко прижималось к его боку. Фест быстро перекинул его руку обратно и толкнул в плечо: — Ай’Танг, — прошипел он, — Подвинься! — Мм? — спросил сонный голос напротив, прижимаясь еще ближе. Фест судорожно сглотнул, теперь явно ощущая, куда именно на его бедра легла чужая нога. Если она так и останется там, Кхао быстро поймет, что идет не так. — Ну давай же, Танг, — проскулил Фест. Кхаотанг неуверенно разлепил веки, лениво приподнявшись на одной руке и взглянув на Феста. — Что? — спросил он, раздраженный тем, что его разбудили. — Твоя нога, — умирая от смущения, пробормотал Фест. — Моя нога? — Ты можешь ее убрать? Кхаотанг передвинул ногу: — Лучше? — А ты можешь не прижиматься ко мне вот так? Я сказал тебе находиться на твоей стороне кровати. — Я устал, Фест, — простонал Кхао. — Мы можем просто пойти спать? — Ай’Танг! Друзья так не спят. С много страдальческим вздохом Кхаотанг отодвинулся так, чтобы ни одна часть его тела больше не касалась Феста. — Счастлив? — проворчал он. — Вообще…ты все еще лежишь слишком близко, чем… Прим.пер: Какая же Фест типичная дева, откройте окно, душно ха-ха-ха — Ай’Фест! — Окей, — сдался тот, — Но оставайся там, где лежишь. Едва Фесту снова удалось заснуть, он снова вскочил, на этот раз от жужжащего звука уведомления на телефоне. Кхаотанг во сне снова придвинулся ближе к нему, но на этот раз не обхватывал его, а просто уткнулся носом где-то в бок. Фест размышлял, было ли это достаточно большой проблемой, чтобы будить его, когда услышал, что пришло новое уведомление. Звук исходил со стороны Кхаотанга. Когда это повторилось в третий раз, Фест в раздражении перекинул руку за спину Кхао, копаясь в одеяле, пока не нашел телефон, намереваясь включить беззвучный режим до утра. Он посмотрел на Кхаотанга, который все еще крепко спал, прежде, чем глянуть на экран. Фест не хотел шпионить, но не мог не узнать, от кого приходили уведомления. Было три пропущенных сообщения от Пи’Плой. Что заставило Кхао отключить беззвучный режим, который всегда выводил Феста из себя? Может быть, он специально отключил его сегодня вечером, ожидая, что ему напишет Пи’Плой? Или он пометил ее как один из важных контактов, чьи сообщения всегда приходили со звуком? Фесту пришлось потратить годы, чтобы попасть в этот вип-список. В ответ на его мысль в груди где-то больно кольнула ревность, и Фест, не задумываясь, швырнул телефон обратно в противоположную сторону кровати. Он тихо выругался, когда вспомнил, что так и не выключил звук уведомлений, в попытке убрать со своих глаз доказательства того, что Кхао вел переписку с женщиной. Не то, чтобы он винил его — в конце концов, у него не могло быть к нему никаких претензий. Фест сам отказался с ним встречаться, не желая быть объектом чьей-то жалости. Он понимал, что Кхао не сделал ничего плохого, он был свободен добиваться того, кто ему интересен. Фест просто не был готов к тому, что это произойдет так быстро. Он посмотрел на мирно спящее лицо Кхао, который был так слеп и не видел, какие страдания он вызывает в душе своего лучшего друга. Фест разрывался между отчаянным желанием оттолкнуть его и притянуть ближе, цепляясь за него, пока еще был шанс. Даже если это будет не Плой, Фест знал, что Кхао не будет вечно одиноким. И когда он неизбежно окажется в отношениях, его девушка, или даже его жена — Фест сглотнул — навряд ли разрешит ему проводить так много ночей в квартире Феста, и точно не позволит им спать в одной кровати. Пугая самого себя мыслями о будущем, Фест наконец сдался и поддался порыву, обхватывая рукой Кхаотанга и зарываясь носом в его волосы, вдыхая его запах, чтобы напомнить себе — он здесь, и никуда не уйдет. Пока. На следующее утро Фест, как обычно, проснулся раньше. И, это уже было неудивительно, они обнимали друг друга во сне. — Танг? — тихо прошептал Фест, желая узнать, спит ли тот все еще. Когда ответа не последовало, Фест быстро наклонил голову и нежно поцеловал его в щеку — в проявлении такого рода привязанности ведь не было никакого вреда, если Кхаотанг об этом не узнает? Но стоило ему отстраниться от его лица — глаза Кхао были широко открыты, и смотрели на Феста с нечитаемыми эмоциями. Он не двигался, не пытался ни отодвинуться подальше, ни придвинуться ближе. Фест почувствовал, как его лицо становится красным, будучи пойманным. И, взволнованный, он быстро заговорил прежде, чем Кхаотанг смог бы вставить хоть слово: — Я в душ. Можешь поспать еще. Он в спешке вывернулся из рук Кхао и, не объясняя мотивов своего поцелуя, схватил из шкафа одежду и практически умчался в ванную. Разве не Фест был тем, кто настаивал на том, чтобы они остались друзьями? Он ужасно справлялся с этой новой работой. Постоянно вздрагивал, когда они касались друг друга, и слишком остро реагировал на чужие попытки показать привязанность, делая отношения еще более неловкими и странными между ними — и теперь это, целовать своего друга, создать огромную проблему и просто убежать. Что, если Кхао заметит, как Фест постоянно переживает, и решит, что их план остаться друзьями не работает? Настоит ли на том, чтобы начать встречаться с Фестом, становясь вместо него тем, кто жертвует своими чувствами? Но что насчет его личной жизни? Что, если есть кто-то, с кем он действительно хочет встречаться? Например, Пи’Плой? Выходя из душа, Фест еле волочил ноги. Что он собирается сказать Кхаотангу? Он подумал, что лучше сходить сначала за завтраком, но ему все равно нужно было спросить Кхао, что тот хочет перекусить. Неохотно он направился обратно в спальню, резко остановившись, когда услышал приглушенный голос из-под приоткрытой двери. — Да, я все еще у Феста, — услышал он тихий голос Кхао, тот сделал паузу, — Спасибо, но давай не будем звать его. Я бы хотел, чтобы его не было рядом, когда мы встретимся, — еще пауза. — Да, только мы вдвоем. Последовала более длинная пауза, пока говорил человек на другой стороне провода. — Да, это работает. Слушай, мне нужно идти, воду больше не слышно. Я не хочу, чтобы Фест нас подслушал и начал что-то подозревать… Все верно. Спасибо, Пи’Плой. Сердце Феста остановилось. Он знал, что это произойдет…но почему это должно было произойти так быстро? Он знал, что должен злиться на Кхаотанга за то, что тот намеренно скрыл все от него — он даже прямо сказал, что не хочет, чтобы Фест услышал их. Но сейчас Фест не мог чувствовать ничего, кроме болезненной пульсации в сердце, вызванной чувством вины, что его другу приходилось скрывать от него свои отношения. Спустя пару секунд, в течение которых у него было время подумать, он понял, что ему больно. Возможно, он чувствовал себя обманутым из-за того, как Кхаотанг вел себя с ним, притворяясь, что хочет встречаться с Фестом и даже обнимаясь с ним в постели, все это время тайно переписываясь и встречаясь с женщиной, в которую был влюблен. Теперь Фесту было стыдно за себя. Это была его ошибка, что Кхао приходилось действовать таким образом. Его ошибка, что Кхаотанг не мог быть с Пи’Плой открыто — в конце концов, он достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понять, что тот просто пытается защитить чувства Феста. Он ставил его счастье выше своего. Снова. Фест больше не мог позволять этому продолжаться. И он знал, что ему нужно сделать. Трясущимися руками он достал телефон из кармана и пролистал список контактов, уходя дальше от спальни и прячась на балконе. Найдя нужный номер, он набрал. — Фест? — глубокий, мелодичный голос на другом конце линии звучал приятно удивленным, — Я думал, услышу ли тебя когда-нибудь снова. Значит ли это, что ты изменил свое решение? Фест глубоко вздохнул прежде, чем ответить: — Да. Ты все еще хочешь сходить со мной на свидание, Пи’Гавин?