First x Khaotung

ВАЖНАЯ прим.переводчика: эта часть оригинальная, с маленьким количеством НЦЫ, я взяла на себя смелость и прописала дополнительные моменты, если вы понимаете, о чем я. Они будут в части 10.2. Выбирайте, какой вариант ближе лично вам: легкий или хард Афтепати GMMTV было в самом разгаре, все наслаждались заслуженным отдыхом после того, как канал опубликовал состав актеров в будущих проектах на следующий год. Фест был на пике популярности. В прошлом году он радовался тому, что они с Кхао наконец-то будут работать вместе, так же, как радовался их достигнутому за год успеху сейчас. Тогда его возбуждение от предстоящих съемок было омрачено тревогой, получится ли у них с этим справится. Но в итоге их первый совместный проект «The Eclipse» пробил им путь в число ведущих актеров, а растущий успех только подпитывался анонсом нового лакорна «Only Friends», энтузиазмом его новых коллег и тем, что Кхао всегда был рядом с ним. Фест наконец-то чувствовал уверенность в будущем. Весь вечер они общались с будущими партнерами по сериалу и членами съемочной группы, неторопливо потягивая напитки, поздравляя и принимая поздравления с началом нового съемочного сезона. Фест не отходил от Кхаотанга, решив не спускать с него глаз весь вечер — он прекрасно помнил, чем заканчивались последние вечера, когда Кхаотанг напивался. Он уже был в подвыпившем состоянии, его лицо покраснело от алкоголя, а на губах появлялась пьяная улыбка, гораздо чаще, чем в обычном состоянии, и Фест аккуратно придерживал его одной рукой, пока они разговаривали с кем-то. Под речь Пи’Гана, описывающего всем свой предстоящий проект, Кхао выхватил напиток из рук Феста и сделал большой глоток, ухмыляясь, когда тот пристально посмотрел на него. — Что такое? — с невинным видом спросил он. — Кажется, тебе стоит немного притормозить, Танг, — сказал Фест, глядя на почти пустой стакан в его руках. — Да ладно тебе, Фест, дай мне отдохнуть сегодня, — с наигранным возмущением сказал Кхао и одним глотком допил то, что оставалось на дне, одаривая того еще одной игривой ухмылкой. — Смотри, теперь нам обоим нужно налить еще! — Фест зло покосился на него и Кхао надулся: — Ты сам уже не выглядишь особо трезвым. Он был прав. Фест чувствовал, как мягкий алкогольный туман накрыл его разум, в таком состоянии он сам особо не был полезен Кхаотангу. — Ты прав, — признал он, — С меня тоже хватит. Извинившись перед коллегами, он схватил Кхао и повел его к бару, чтобы заказать воды. Тот хмурился весь путь: — Мы с тобой совершенно не на той волне. Ты не хочешь, чтобы я пил, и не собираешься пить со мной. Это не весело. Фест закатил глаза на его слова. — Да ладно, Фест, тебе не нужно быть таким собранным сейчас. Здесь безопасно, есть охрана — даже если мы очень захотим, ничего не натворим. Фест широко ухмыльнулся: — Ты, мой друг, натворишь проблем где угодно. И охрана тебе не поможет. Когда они поймут, какие у тебя милые розовые щечки в пьяном состоянии, так и будут тискать весь вечер вместо того, чтобы делать свою работу, — он ущипнул Кхао за щеку, смеясь оттого, как тот в раздражении откидывает его руку от себя. — И разве можно их винить? — Ай, Фест, — Кхаотанг серьезно на него посмотрел. — Если это случится, это будет полностью твоя вина. — О, ну ладно-ладно, — Фест сдался и снисходительно ему улыбнулся. — Возьмем еще. Только по одному напитку, окей? Свою идею они осуществили в итоге, только когда в них поместилось еще несколько коктейлей. Неожиданно в тот момент, когда Кхао потягивал газировку, кто-то резко врезался прямо в него. Весь напиток выплеснулся на рубашку. — Извините! — неизвестный голос скрылся в толпе. — Дерьмо, — выругался Кхао, глядя на уже испачканную одежду. — Какой мудак, — согласился Фест, — Надо теперь привести тебя в порядок. — Фест, все окей, — более резко, чем обычно, ответил Кхао, — Я сам могу разобраться, мне не нужна помощь. — Ой, да ладно? И что ты собираешься делать? — А что я должен делать? Помою ее в раковине, наверно. Фест поднял бровь: — И потом просто наденешь ее? Кхаотанг поморщился в ответ на его слова и Фест снова закатил глаза, его друг явно не думал так далеко. — Так и знал, ты идиот. Я пойду с тобой и отдам одну из своих футболок. Они вместе стали искать туалетную комнату, постоянно путаясь и спотыкаясь в толпе. Фест подумал, что последние коктейли явно были лишними — в следующий раз он точно остановится только на двух порциях алкоголя и точка. У самого входа в туалет стоял Микс, и Кхао махнул ему рукой, входя в кабинку. Микс многозначительно поднял бровь, когда Фест собирался последовать за Кхао: — Вы же в курсе, что это кабинка на одного? Только если вы двое не собираетесь… Фест залился краской, поняв намек: — Он пролил на себя коктейль. Я одолжу ему одежду. Микс засмеялся: — Я просто пошутил. Дай знать, если что-то будет нужно. У Пи’Сом должна быть дополнительная футболка или что-то вроде того. — Спасибо, все нормально. Просто одолжу ему свою, — он поднял одну из футболок вверх, показывая, что на нем их было две. — Ты носишь две футболки? Теперь это выглядит так, будто ты к этому готовился. Уверен, что сам не пролил напиток на Кхао? Фест сурово на него посмотрел и скрылся в туалетной комнате, позволив двери самой захлопнуться под смех Микса. Он без предисловий снял с себя одежду, оставшись в майке, и протянул обе Кхао на выбор: — Не знаю, что ты хочешь надеть больше, с пуговицами или без. Когда Кхао ничего ему не ответил, стоя спиной к нему, Фест придвинулся ближе и оперся рукой о раковину, чтобы проверить, все ли было в порядке. И он мгновенно понял, что занимало мысли Кхаотанга в этот момент — тот яростно и безуспешно пытался расстегнуть пуговицы собственной рубашки. — Нужна помощь? — спросил Фест. — Возможно, — сдался тот, опуская руки вдоль тела и наклонившись ближе, чтобы Фест мог до него дотянуться. Фест убрал свою одежду, оставив руки свободными, и подошел к Кхао, чтобы помочь. Но когда начал расстегивать пуговицы лишенными привычной ловкости пальцами, оказался на грани того, чтобы сдаться — очевидно, создатель рубашки придумал ее не для любителей выпить: — Почему никто не учел, что прорези должны быть больше пуговиц, — проворчал Фест себе под нос с явным разочарованием. Кхаотанг фыркнул, отталкивая Феста за плечо: — Погоди, я знаю, что делать, — настоял он. Брови Феста взметнулись вверх, пока он наблюдал, как Кхао протягивает одну руку через низ рубашки и снимает ее через голову так, будто это была кофта, совершенно игнорируя пуговицы. Сняв ее, он, гордясь собой, ухмыльнулся Фесту. — Умно, — сказал Фест, делая шаг назад и облокачиваясь о стену. — Тебе нужно еще прополоскать ее, чтобы пятно не въелось. Кхаотанг кивнул и открыл кран, оперевшись всем телом о раковину, окунув рубашку под струю воды и начав с силой тереть ее. Никто из них больше не проронил ни слова. Кхаотанг был поглощен стиркой, а Фест был поглощен видом его обнаженной спины. Он решил не упускать шанс рассмотреть его, пока Кхао этого не видел, наслаждаясь тем, как его мышцы напрягаются и тут же расслабляются под физической работой. Взгляд Феста бегал по его плечам, когда мимолетное движение в зеркало напротив привлекло его внимание. — Увидел что-то интересное? — спросил Кхаотанг с лукавой ухмылкой, ловя в зеркале взгляд Феста и многозначительно приподнимая высоко бровь. Фест резко оборвал взгляд, огорченный — как он мог быть настолько безрассудным, чтобы не понять, что Кхаотанг не мог не увидеть в зеркале, как он смотрел на него, даже если его взгляд был направлен в другую сторону? Неужели трех напитков было достаточно для него, чтобы он забыл о существовании зеркал? — Прости, — торопливо извинился Фест, сразу понимая, что его извинение звучало как признание. — В смысле, нет. Я ничего не увидел. Кхаотанг выключил воду и повернулся лицом к Фесту, все еще ухмыляясь. — Нет? — издевательски спросил он, стряхивая капли воды с рук и вытирая их о брюки. — Мне показалось, ты смотрел прямо на меня. — Я не смотрел, — запротестовал Фест. Кхаотанг сделал небольшой шаг навстречу, отходя от раковины, чтобы сократить между ними расстояние, и оказался прямо напротив Феста. — Я абсолютно уверен, что ты смотрел, — его глаза сузились, фокусируясь на Фесте. Его ухмылка исчезла с лица, оставив только серьезный, испытующий взгляд, заставляющий страх Феста быть раскрытым забиться в горле. — Ты ошибаешься, — неубедительный ответ. Он ходил по острию ножа. Кхао был слишком близко. Фест мог поклясться, что чувствовал исходящее от его тела тепло, близость которого заставляла гореть его собственную кожу, заливая краской шею. — Не ври мне, Фест, — взгляд Кхао был неподвижен, будто он пытался отыскать подтверждение чего-то в глазах напротив. Не в силах больше выносить его взгляд, Фест посмотрел вниз. Его глаза уставились на тату на бедре Кхаотанга, и он сглотнул, не способный отвести от нее взгляд. — Нравится? — тихо спросил Кхаотанг. Фест кивнул, слишком ослепленный всем происходящим, чтобы солгать. — Можешь потрогать ее, если хочешь. Словно под дозой, Фест осторожно протянул дрожащую руку. Кончики его пальцев осторожно коснулись темных очертаний и он услышал, как Кхао глубоко втянул воздух. Неспособный сопротивляться, Фест сильнее надавил на кожу, проводя пальцами по словам, пока его ладонь не легла на тату полностью, сжимая бедро. Он с нажимом провел большим пальцем от начала до конца, прикасаясь так, как он мечтал об этом с их последней ночи. По телу Кхаотанга пробежала дрожь и он наклонился вперед, опуская голову на плечо Феста, будто ища физической поддержки, чтобы устоять на ногах. — Фест, — выдохнул он. Фест не знал, что должен сделать. Кхаотанг был так близко, всего несколько сантиметров разделяли их тела, и он отчаянно сопротивлялся желанию провести руками по каждому участку обнаженной кожи. Он все еще держал одной рукой бедро Кхаотанга, не в силах убрать ее. Фест попытался сделать глубокий вздох, но он только больше наполнил его легкие запахом Кхаотанга. Момент спустя он почувствовал, как теплые и настойчивые губы прижимаются к его ключицам. — Танг, что ты делаешь? — Ты правда думаешь, что я не заметил, как ты на меня смотришь последние дни? — Кхаотанг выдохнул ему в шею, скрывая свое лицо. Сердце Феста пропустило удар: — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Перестань лгать, — снова сказал Кхаотанг. Его руки потянулись вниз, чтобы схватить за края майку Феста по обе стороны от его талии. Ткань легко тянулась в его пальцах, туго скручиваясь в его руках, будто он сопротивлялся чему-то очень сильному. — Это не легко, — прошептал он, — Вести себя так, будто я не замечаю, как ты на меня смотришь. Как изменилось твое поведение после съемки трейлера. Он отпустил майку Феста, позволив рукам переместиться на бедра Феста: — Я устал притворяться, что ничего не изменилось, когда это не так. Фест почувствовал, как по спине пробежал холод, останавливаясь в желудке и образуя ледяной комок, контрастируя с тем, как горело его тело. Кхаотанг знал — он знал, что чувствует к нему Фест, он даже понимал, что ничего не может оставаться прежним. — Не говори этого, — прошептал Фест, борясь со страхом внутри себя. — Ты хочешь меня. Разве это не так, Фест? Фест попытался оттолкнуть его, когда понял, что Кхао крепко держит его за бедра, схватив пальцами его ремень. — Танг, — прошептал он, — Ты должен меня отпустить. Кхаотанг поднял голову и взглянул на Феста, сузив глаза, полностью игнорируя его сопротивление. — Тебе не нужно говорить мне, что ты чувствуешь на самом деле. Даже если ты будешь сейчас отрицать, очевидно, что это не так. Кхаотанг прижался еще ближе, так, чтобы их тела были впечатаны друг в друга, лица — в миллиметре напротив, и шепот, щекочущий ухо Феста. Кхао намеренно прижался к нему бедрами и прошептал: — Видишь? Фест схватил его за талию и оттолкнул, чтобы они больше не прикасались друг к другу: — Зачем ты это делаешь? — Ай, Фест, — твердо сказал Кхаотанг, решительно посмотрев на залитое краской лицо напротив: — Просто скажи мне четко, ты этого хочешь? Фест замер, не зная, что должен ответить. — Будь честным. Наконец Фест медленно кивнул. Кхаотанг попросил его не лгать. — Тогда прекрати постоянно говорить, — прежде, чем Фест закончил обдумывать свою речь, Кхаотанг сократил последний сантиметр между ними, ясно давая понять, что исполнит его просьбу, и решительно поцеловал его. И до того, как Фест обдумал свои действия, он уже жадно ему отвечал. Волна удовольствия и алкогольная дымка заставили его забыть, почему он так долго этому сопротивлялся. И поцелуи ощущались теперь еще лучше, чем он помнил, и их вкус был еще слаще, чем в последний раз, когда ощутить его мешал запах жидкости для полоскания рта и мятных леденцов. Но сейчас не было ничего, кроме пьянящего вкуса Кхаотанга, и он ощущался слишком сильно, будто струился по коже и в крови. Фест тихо застонал, когда почувствовал, как чужие пальцы запутались в его волосах, как нежно они его ласкали и как Кхаотанг притягивал его еще ближе, будто ему было недостаточно. Фест положил руки на талию Кхаотанга и провел вверх по спине, ощущая крепкие мышцы, о которых он думал всего несколько минут назад, под своими пальцами. Все стены в его голове рухнули под желанием провести руками по каждому дюйму чужого тела. Его кожа ощущалась под ними гладкой, мягкой и потрясающей, настолько желанная и одновременно раздражающая тем, что Фест хотел оставить на ней отметку, взрослый способ продемонстрировать мягкую агрессию и нетерпение. Не в силах сдержать себя, он впился ногтями в кожу между лопатками и почувствовал удивленный вздох напротив своих губ и жадный поцелуй, инициатором которого стал Фест, представляющий, как на коже Кхаотанга остаются гневно-красные полосы от его ногтей. В ответ на натиск Феста, Кхао убрал руки с его головы и вернул их на его талию, грубо и жадно прижимаясь к бедрам. Фест смутился, когда громкий стон сорвался с его губ, но никто этого не заметил, потому что Кхао застонал тоже, еще сильнее прижимаясь к бедрам прежде, чем сделать шаг назад. Фест почувствовал прилив сожаления, когда тепло тела напротив покинуло его, но он не успел пожаловаться, потому что мгновение спустя на переднюю часть его джинс опустилась чужая ладонь. — Ай, Танг, — Фест задохнулся, хватая Кхао за плечи и отталкивая. — Тебе не нужно… — Я знаю. — Ты уверен? — Да. — Но… — Прекрати говорить, Фест. Он снова почувствовал, как чужие пальцы опускаются на застежку молнии, и замолчал, слишком ошеломленный тем, что делал Кхаотанг и что должно было произойти дальше. Фест прислонился спиной к стене и закрыл глаза, стараясь выровнять дыхание, умоляя себя не кончить прямо сейчас, не потерять сознание и не сделать ничего, что унизило бы его на всю оставшуюся жизнь без всякой надежды на искупление. Он почувствовал, как ослаб ремень, расстегнулась молния, как Кхаотанг стянул с него джинсы и нижнее белье. А затем — его руку на себе, и Фест застонал. — Расслабься, Фест, — прошептал Кхао, и Фест услышал в его голосе смеющиеся нотки. Он сглотнул и кивнул, стараясь ослабить мертвую хватку на чужих плечах, не набравшись достаточно смелости, чтобы открыть глаза. Фест услышал тихий смешок у своего уха и поморщился, но прежде, чем он успел возразить, Кхао начал двигать рукой. Это было потрясающе. И это было невозможно. Это было похоже на сон, потому что Кхаотанг никогда бы не сделал ничего подобного в реальной жизни. Скоро он проснется и поймет, что это было только плодом его воображения, потому что единственным объяснением происходящего было только то, что все это происходило в его голове. Но это был удивительный сон, восхитительный, нелепый и ужасающий тем, что теперь воспоминания о нем будут преследовать Феста всю оставшуюся жизнь. Сгорая от желания оставить их в своей памяти, Фест открыл глаза. Лицо Кхаотанга, смущенное и красивое, было напротив него. Его глаза — напротив его. Его взгляд — был устремлен на него, и Кхао смотрел прямо ему в глаза с почти болезненной настойчивостью, и Фест старался изо всех сил не зажмуриться снова. К счастью, словно почувствовав мольбу Феста, Кхао снова положил голову ему на плечо, повернув шею и примкнув губами к коже напротив, заставляя Феста застонать, когда влажный язык оставил дорожку от его уха до груди, останавливаясь, чтобы втянуть кожу под ключицей. Осязаемое, глубоко интимное прикосновение руки Кхаотанга к нему и почти болезненное ощущение его губ было слишком сильным, чтобы Фест мог вынести это, и еще один стон сорвался с его губ. — Черт, — выдохнул он. — Танг…я близко. — Все в порядке, Фест, — прошептал ему в ухо Кхаотанг. — Все нормально. До сих пор он старался решительно смотреть вверх, глядя на шею или плечи Кхаотанга, опасаясь того, как быстро все может закончиться, если он увидит, что происходит. Теперь он резко открыл глаза и посмотрел вниз на руку Кхаотанга, сжимающего его. И это было всем. Фест резко зажмурился и сжал плечи Кхаотанга, впиваясь снова ногтями в его кожу, стараясь сдержать непристойный стон, вырвавшийся из его горла, когда туман застелил ему глаза. Он продолжал держать глаза закрытыми и опустил руки по бокам, тяжело дыша, пока ждал, когда туман в его голове рассеется, чтобы он смог снова ясно мыслить. Когда этого не случилось, он медленно приоткрыл глаза и увидел, что Кхаотанг смотрит на него со странным выражением на лице, устремив на него свой взгляд через пространство туалетной комнаты. — Фест? — его голос звучал надломлено, почти смущенно. Частью затуманенного сознания Фест заметил, что нигде не было следов беспорядка, который он мог натворить. Беспорядка, который сейчас оттирал Кхаотанг с рук. Осознавая, что они только что сделали, и что Кхаотанг позволил ему это сделать, туман Феста окончательно рассеялся и он застыл от ужаса. — Кхао, — сказал он. — Мне очень жаль. Фест слишком увлекся, опасно, катастрофически, и он не был уверен, сможет ли когда-нибудь исправить этот ущерб. Кхаотанг не был влюблен в него, то, в чем он убедил сам себя после позволения себя немного помечтать, это было фактом, который неоднократно подтверждался, когда Фест выставлял себя дураком снова и снова, а Кхаотанг, как всегда, не обращал на его действия внимания. После того, как они отсняли наконец сцены поцелуев для нового трейлера, нет, даже раньше, после того, как репетировали их у него в квартире, Фест больше не мог смотреть на него, как раньше. Но Кхаотанг, для него ничего не изменилось с того дня. Кхаотанга даже не интересовали мужчины, черт. Единственной причиной, почему он сделал то, что сделал, было то, что это, как выразился сам Кхао, было нормальным — возбуждаться, когда ты с кем-то целуешься. Видя, как в душе Феста начинает со скоростью света расти беспокойство, Кхаотанг сделал быстрый шаг к нему: — Все в порядке, Фест, — успокоил он его, нежно погладив по щеке и помогая ему натянуть обратно джинсы. Мысли Феста в этот момент были занятыми другими, более насущными проблемами. — Ты не обязан делать для меня то же самое, Фест. Я просто видел, как ты смотришь на меня, и захотел сделать тебе приятно. Я не жду ничего взамен, не переживай. И это было объяснением всего. Это неожиданно обрело смысл — Кхаотанг понял, что Фест чувствует к нему, и, конечно, он не мог не беспокоиться, как его чувства повлияют на их дружбу. Возможно, он беспокоился снова потерять Феста и сделал этот шаг навстречу, заставив себя оставить позади свои чувства, чтобы не потерять лучшего друга, разбив ему сердце. Это было абсолютно в характере Кхаотанга — ставить счастье Феста выше собственного — конечно, он ничего не ожидал взамен. Иронично, что действия Кхаотанга заставили Феста чувствовать себя еще больше тем, кому разбили сердце, теперь, когда он видел, какую жертву приносит Кхао ради него — уже принес. Думал ли он вообще о том, что будет дальше? Он подготовился притворяться влюбленным в Феста только для того, чтобы не дать тому сбежать? Или он распланировал только первую часть своего плана, спонтанный, сиюминутный план, похожий на то, как он решил постирать свою рубашку под раковиной и после ходить мокрым? Фест знал, что ему нужно найти способ исправить ситуацию, и скоро. Помня, как ужасно чувствует себя Кхаотанг, когда Фест избегает его, он решил не поступать так же еще раз. И сейчас изо всех сил старался скрыть свое внутреннее смятение и натянул робкую ухмылку. — О, ладно, — сказал он, едва осознавая, что говорит. — Было приятно, нет, это было потрясающе. Спасибо. Тебе не обязательно было это делать. Кхаотанг улыбнулся, поверив настроению Феста и его спокойному голосу. «Этого бы не сработало, если бы он был трезвым» — была первая мысль в голове Феста, когда Кхао отошел от него, чтобы вымыть руки. Обычно, когда Фест разыгрывал спектакль, Кхао был первым, кто замечал это — только если бы он не выпил так много, как сегодня вечером, он бы ни за что не повелся на никчемную игру Феста. — Тебе без разницы, какую твою футболку я возьму? — спросил Кхао, глядя на одежду на ванной стойке. — Бери, какую хочешь, — рассеянно ответил Фест. — Окей, тогда ты можешь надеть футболку. И, кстати, можешь еще снять свою майку. — предложил Кхао, слегка смутившись, посмотрев на Феста. Фест посмотрел, что на майке осталось мокрое пятно в районе живота, и почувствовал, как его лицо тоже заливается краской. — Верно, — согласился он, стягивая майку и выбрасывая ее в мусорное ведро. Кхаотанг посмотрел на свою рубашку, которая лежала мокрой кучей на краю раковины. Пожав плечами, он поднял ее и тоже выбросил в мусорку. — Все равно мне эта рубашка не очень нравилась, — сказал он, легко смеясь. Когда они оба были одеты и все доказательства их недавних действий были стерты, они вернулись в зал. Фест старался вести себя, будто все было в порядке. отчаянно пытаясь не оттолкнуть от себя Кхаотанга, но вернуться к прежнему настроению было больше невозможным. Сдавшись, он предупредил Кхаотанга, что уйдет домой раньше. — Я пойду с тобой, — мгновенно сказал Кхао. — Можно переночевать у тебя сегодня? — Нет, — резко ответил Фест, отчаянно стараясь сбежать в этот момент от Кхаотанга, от всего. — Мне жаль, но сегодня ночью я должен побыть один, понимаешь? Я просто… Мне нужно о многом подумать. Нескрываемая боль в глазах Кхао заставила Феста почувствовать себя еще хуже, но он не мог забрать свои слова обратно. Он знал, что если они останутся вместе ночью, он точно скажет или сделает что-то, что окончательно разрушит их дружбу. — Фест, — позвал Кхао, его голос звучал тревожно и натянуто. — Даже если что-то изменилось, я правда… Правда не хочу тебя потерять. Пожалуйста. Услышав слова отчаяния от Кхаотанга, Фест окончательно убедился в правдивости своей теории. Он сомневался, что правильно понял мотивы Кхао, но теперь был полностью в них уверен. Его сердце было разбито, но он все равно старался изо всех сил успокоить Кхао: — Ты не потеряешь меня. Я обещаю, я никуда не уйду, Танг. Видя, что ему нужно сделать что-то более весомое, чтобы убедить своего друга, Фест использовал все оставшиеся резервы, чтобы выдавить еще одну улыбку: — Не хочешь вместе позавтракать завтра утром? Лучше пораньше. Улыбка облегчения на лице Кхаотанга была почти невыносима. — Может, мы сможем превратить завтрак в обед? Хочу поспать. — Понятно, где у тебя расставлены приоритеты, — пошутил Фест. — Окей, обед так обед. Но только ради тебя. Позже ночью, лежа у себя дома в кровати, Фест вместо того, чтобы пойти спать, думал о Кхаотанге. Его сердце разрывалось между мучительным страхом, стыдом и виной, которые он чувствовал, осознавая, как он все испортил в их отношениях, и чувством неверующей радости, которую он не смог полностью подавить, оттого, что они разделили это вместе. Такая близость с Кхао оказалась, неожиданно, одной из самых глубоких, самых потаенных мечт Феста. Видимо, он был не один, кто был слишком занят своими мыслями, вместо того, чтобы заснуть. Потому что, когда его телефон завибрировал рядом, пришло сообщение от Кхао. «Надеюсь, ты не слишком стрессуешь, Фест. Ты ведь в порядке?» «Придурок. Я в порядке» — отправил он в ответ. — «А ты?» «Я в порядке», — и после, несколько минут спустя, пришло другое сообщение: «Я люблю тебя» Они говорили это друг другу и раньше, обычно во время интервью или официальных встреч, иногда лично, но под этими словами никогда до этого не подразумевалось что-то большее, чем платоническая любовь между двумя близкими друзьями. Сейчас это чувствовалось по-другому, и Фест знал, что ничего хорошего в этом нет. Для Кхаотанга сказать это…когда он знал, что Фест придаст этим словам другой смысл. Он снова почувствовал мучительную вину из-за того, что Кхаотанг опять выбрал потворствовать чувствам Феста, как он сделал это сегодня на вечеринке. Как бы он не хотел жить в фантазии, где Кхао любит его в ответ, он не мог так поступать с собственным другом. Ему нужно было это исправить как можно скорее. Но как? Он написал сообщение, осторожно добавляя одно слово, которое Кхаотанг в своем не указал. Задумчиво вздохнув, Фест отправил: "Я тоже люблю тебя, друг"