Сад падающих звезд

      — Ты? — изумилась Рита, когда решила повернуться и посмотреть, на кого пялилась Полина злым взглядом.       Саша расплылся в довольной улыбке, кивая головой.       — И вам привет, деф-фчонки, — он поддразнил их, вспоминая это школьное прозвище.       Рита улыбнулась.       — Фихнеев, ты… Вес набрал? — она просканировала его глазами, почтительно кивая головой. — А где же палки вместо рук и ног?       — Остались в пятом классе, Шмелева, — он закатил глаза.       Полина испепеляла взглядом Сашу, который, казалось, чувствовал себя в своей тарелке — в море женского внимания. Она сжала челюсти и прищурилась, смотря куда-то за его спину.       Блондинка, выглядевшая слишком бледно и клишировано, топталась за спиной у Фихнеева.       Полина подумала, что это его девушка. Отметила про себя, что она не отличается от типичных блондинок, которым навешан ярлык «тупая». Почти улыбнулась от мысли, что парень решил взять под крыло особу себе под стать — глупую красотку с большой грудью и тонкой талией.       Типично.       Однако, она чувствовала, что стрелы волнения и раздражения атаковали тело. Полина надеялась провести вторую половину понедельника менее нервно, но, вероятно, звёзды решили иначе.       — Ты преследуешь меня, Фихнеев? — усмехнулась Полина, поворачиваясь к нему лицом и складывая под руки грудью.       Саша был бы не Сашей, если бы не опустил взгляд ниже — на грудь, закрытую синей тканью, которая скрывала практически весь обзор. Глаза скользнули ниже, к треугольнику родинок на солнечном сплетении. Он счёл это очаровательным, но не смог не отметить, что Иванова практически не изменилась — осталась такой же худой.       Днём не представилась возможность лицезреть её в полуголом состоянии, поэтому он предположил, что она набрала несколько килограмм, но, как оказалось, нет. Она по-прежнему была очень худой для своего роста.       — Понравилось? — очередной смешок, от которого Саша посмотрел в смеющиеся голубые глаза, вспоминая, что сказал то же самое, когда застал её за рассматриванием себя.       — Понравилось, что? — он выгнул бровь, отзеркаливая фразу.       Полина не сдержала ухмылки, но почувствовала, как кровь прилила к щекам:       — Любоваться мной, разумеется.       Рита и Маша, стоящие рядом с ними и бросающие вопросительные взгляды, не поняли, что за разговор ведётся между ними.       Это было слишком локально, чтобы поняли остальные. Главное, что Саша и Полина прекрасно знали, о чём шла речь.       — Было бы чем любоваться, Иванова. Кости да кожа, — он хмыкнул, делая ещё шаг вперёд.       Он остановился достаточно близко, чтобы смотреть на девушку сверху-вниз. Полина вскинула голову, заглядывая в его глаза.       Глубокие голубые зеницы, смотрящие с искренней насмешливостью, но не в злом ключе, а в хорошем. Иванова в который раз усомнилась в том, что перед ней стоял тот самый Фихнеев, который задирал её в школе.       Полина моргнула несколько раз, чертыхаясь про себя. Она не должна пялиться на него слишком долго, чтобы сделать ещё один неутешительный вывод — парень изменился, и это безусловно повышало интерес.       — Ну, да, — она тихо хихикнула, сверкнув своими очаровательными очами. — Не мисс-бикини.       Отсылка к Маше, которая заставила Сашу сдержать смешок. Он был уверен, что Иванова подумала, что это его девушка. И ему было плевать на это.       И плевать на то, что она может ещё сказать своим грязным ртом.       — Хватит трепаться, Иванова, — он выдавил из себя усталый вздох. — Прыгаешь или болтаешь?       Она хмыкнула, отворачиваясь и смотря вниз, где последний прыгун уже всплыл на поверхность и стремительно освобождал место.       — Отвали, Фихнеев, — фыркнула Полина, делая один шаг назад.       — Ты такая долга-а-я, — сказал Саша.       Она собиралась сделать несколько резких шагов вперёд, чтобы прыгнуть в воду, но почему-то оттягивала неизбежный момент. Вдруг представила, с какой грациозностью могла прыгнуть его девушка, и ей стало тошно. Иванова не была изящной и аккуратной, поэтому прыгала так, как её научила Рита.       Она сглотнула неприятный ком, застрявший в горле, и всё-таки разогналась, отталкиваясь ногами и летя в воду. Краем глаза заметила, что несдержанный Саша, не обладающий стойким терпением, рванул за ней.       Сердце бешено стучало то ли от прыжка, то ли от Фихнеева, который не стал долго ждать очереди. Он мог спровоцировать столкновение.       Она пугливо закрыла глаза, когда приблизилась к водной ряби. За секунду до встречи с водой, услышала всплеск в метре от себя, и закричала, поняв, что столкновение было неизбежным.       Погружение было слегка твёрдым и болезненным, но захватывающим дыхание. Полина всплыла на поверхность, тут же протирая глаза и зло оглядываясь. Фихнеев отплыл на приличное расстояние и лежал на спине, переводя дыхание.       Она разозлилась на его глупую выходку. Он совершил безумный поступок.       Поэтому бросилась к нему, яростно перебирая руками. Собиралась высказать всё, что о нём думала.       Саша лениво перевернулся со спины, наблюдая, как Иванова летела к нему с бешеными глазами, раздувающимися от злости ноздрями и красным лицом.       Он прыгнул за ней, потому что устал топтаться на пирсе в дразнящем ожидании. Хотелось наконец-то испытать окрыляющее чувство падения. Свободу. После тяжёлого дня — это хорошая процедура, чтобы избавиться от нежелательных мыслей.       — Ты — настоящая задница, Фихнеев! — сбивчиво протараторила Полина, останавливаясь.       — М-м, правда? — усмехнулся Саша.       — Да! Ты же видел, что я прыгаю, зачем нужно было прыгать сразу же за мной? Ты хотел врезаться в меня и сделать больно?! — Полина исходила от давящих злых, почти агрессивных чувств.       Саша оценил состояние Полины как истерически-критическое. Обратно перевернулся на спину, продолжая лежать в воде и слушать вопли.       — У меня определённо были такие мысли, когда мне было шестнадцать, Иванова, — тихо ответил Саша, и Полина внимательно следила за его движущимися губами.       — Учитывая, что ты только что сделал, недалеко ты ушёл от шестнадцатилетнего дебила! — продолжала верещать Полина.       Саша вспомнил беззаботное время, когда с удовольствием задирал девчонку. Для пущей уверенности схватил бы космы и дёрнул как следует, чтобы вызвать оглушительный писк. Полина была хорошенькой, но верещалкой от Бога.       — Отвали, — бросил Саша, теряя интерес к разговору. Он не хотел продолжать это.       Медленно поплыл в сторону берега, обходя девушку стороной. Полина бестолково хлопала ресницами, наблюдая, как он продолжал отдаляться.       Она рванула за ним, догоняя. Даже не подумала, насколько это странно смотрелось со стороны.       — Ты мог сделать мне больно!       Саша повернул голову, продолжая работать руками. Полина плыла рядом с ним, испепеляя огненным взглядом.       — Иванова, прекрати верещать, как потерпевшая, — вздохнул Фихнеев. — Я не задел тебя, а ты распетушилась, будто я тебе отбил голову. Перестань, ладно? От тебя начинает болеть голова.       — Фихнеев, ты просто жалкий кусок козла.       Саша сверкнул недовольством, отворачиваясь.       — Иванова, я сказал: отвали.       Он твёрдо встал на ноги, когда смог достать до дна. В силу своего роста, Полина сделала ещё несколько больших движений руками и тоже встала, не переставая тащиться за ним.       Саша остановился, оглядываясь.       — Ты будешь таскаться за мной?       Он издевательски вскинул брови, бросая на неё возмущённый взгляд.       — Не будь о себе такого высокого мнения, Фихнеев, — Полина фыркнула и обошла его. — За тобой может гоняться стадо облезлых куриц. Вроде той, что до сих пор стоит на пирсе.       Саша округлил глаза, вскидывая голову и безошибочно находя в толпе белый купальник Маши. Она пропускала всех вперёд, потому что боялась прыгнуть с высоты. Он закрыл рукой лицо, сдерживая смех.       «Тупица», — прошептал внутренний голос.       Фихнеев мазнул любопытным взглядом по Полине, которая плюхнулась возле Никиты, продолжающего сидеть на мелководье, наблюдая за толпой купающихся. Она выглядела обиженной и расстроенной.       Ему было плевать, что он так поступил. Он не сделал ничего плохого.       Саша заметил, что Олеся с Артёмом уплыли достаточно далеко от берега. Пестеренко держался рукой за матрас, на котором плыла девушка.       Ему ничего не оставалось, как подняться на пирс и помочь Маше, которая продолжала смотреть на всё происходящее с выпученными глазами.

~*~

      — Ненавижу его, — пропыхтела Полина, садясь рядом с Никитой.       — Вы очень мило побеседовали, нет? — спросил Трутнев, посмотрев на подругу, которая подняла песок из воды и обмазала все руки.       Иногда Полина превращалась в ребёнка, и это было забавным. Она пыталась убежать от проблем, закрываясь в детском панцире обиды и разочарования.       Иванова посмотрела на Никиту, скривив лицо в отвращении.       — Мы не можем мило беседовать. Я слишком остро реагирую на каждый его выпад, и мне это не нравится. Заведомо боюсь, что он выкинет что-то, что напомнит мне о школе.       Она испустила тяжёлый вздох и смыла песок с ладоней. Облокотившись на руки, поставленные за спину, наклонила голову к плечу, наблюдая за Сашей, который поднялся на пирс и о чём-то говорил с блондинкой.       — Сомневаюсь, что он считает себя слишком крутым, — сказал Никита, переводя взгляд на пирс.       Полина заметила, как Трутнев округлил глаза и приоткрыл рот. Казалось, что он перестал дышать, продолжая смотреть на Сашу и его спутницу.       Она не смогла не любоваться его телом. Оно было идеальным для влажных снов. Саша Фихнеев — это мечта школьниц, да и всех молодых девушек тоже.       Пропорциональное крепкое телосложение с выраженной мускулатурой блестело на солнце. Упругая загорелая кожа, мощная грудная клетка, широкий разворот плеч и уверенная осанка. От него разило силой и вдохновением, что безусловно пленило и завораживало.       Полина помнила ещё со школы, что он был в числе первых, кто вытянулся после седьмого класса. Саша ушёл на каникулы, будучи среднего роста, а вернулся и занял второе место после Игоря Спицына, чей рост достигал сто девяносто сантиметров.       Фихнеев стал более привлекательным в период восьмого класса. Начал носить короткую модную стрижку с выбритыми висками. Его волосы всегда рано выгорали. Пшеничный оттенок превращался в выжженный блонд, и ему очень шло к медовой коже. От него всегда вкусно пахло дорогими духами, в котором сочетались нотки бергамота, розмарина, кедра и мускуса.       И самое главное, что нельзя не отметить — это чувство стиля. В то время, пока мужская половина одноклассников одевалась в футболки, классические брюки и потёртые кроссовки, Саша Фихнеев носил дорогие туфли, поглаженные до идеальности рубашки и модные брюки с жилеткой.       Он подавал хороший пример опрятности и разительной уверенности для подрастающего поколения. Не многие стремились к чему-то подобному, считая его зацикленным на своём внешнем виде.       На самом деле, не смотреть на него было невозможно, потому что он выделялся из толпы глубоким синим оттенком костюмов, широким шагом и лучезарной улыбкой.       От него раздавался шлейф грёбаного превосходства.       — Ты чего, Никит? — спросила Полина, не переставая наблюдать за Фихнеевым, который показывал блондинке, как лучше прыгнуть с пирса.       Она перевела взгляд на Трутнева, который продолжал таращиться на парочку с нескрываемым удивлением.       — Боже, вода просто огонь! — Ритка подбежала к ним, выжимая с кончиков волос воду.       — Это… Маша… — просипел Никита, резко отворачиваясь и зажмуриваясь.       Иванова и Шмелева переглянулись, вскидывая брови.       — Какая Маша? — уточнила Рита, хотя и не требовалось, потому что все поняли, о ком шла речь.       — Та самая Маша, про которую ты рассказываешь небылицы? — Полина нахмурилась, бросая ещё один взгляд на пирс, с которого прыгнула та самая блондинка.       — Может, ты обознался? — предположила Шмелева.       Никита покачал головой, прикусывая нижнюю губу.       — Это точно. Я узнаю её везде. Она ежедневно присылает мне свои фотки, так что я точно знаю, как выглядит Маша. Она сказала, что поехала на пляж вместе с друзьями, но…       — Разве это не девушка Фихнеева? — спросила Полина, хотя прекрасно знала, что не получит ответа.       — Она не уточняла, что у неё есть парень, — фыркнул Трутнев.       — Так она тебе и скажет, дурень, — Рита села с другой стороны от Никиты, переплетая ноги и опираясь на руки. — Не думаю, что она его девушка, — девушка решила начать рассуждение. — Он не обращал на неё никакого внимания, пока мы там стояли.       — Это ещё не доказательство, — пропела Полина, наблюдая, как Саша разогнался и резко помчался вниз, сталкиваясь с водой.       Она прикусила нижнюю губу. Он был хорош в показушном шоу, и это привлекало взгляды.       — Никит, тебе надо узнать, что у неё на личном фронте, — предложила Шмелева.       — Нет, — категорично и слишком быстро отозвался парень. — Я не стану этого делать. Она сама мне пишет каждый день…       — А ты звал её в кино или в кафе? — спросила Рита, не решая прекращать эту тему.       — Ну, да. Мы несколько раз гуляли, но на этом всё. Она пишет, что частенько занята, а я не хочу показаться навязчивым.       — Если она тебе нравится, ты должен быть более… напорист. Девочки это любят. Но не переусердствуй. Может, она ждёт от тебя какого-то шага? Ну, не всегда же ей писать тебе первой. Пригласи её в кино.       Полина решила не вмешиваться в разговор между Ритой и Никитой. У неё было негласное правило, которому пыталась следовать. Иванова научилась этому от мамы, которая изредка, но очень тонко и верно давала советы, к которым можно было прислушаться.       Правило: никогда не лезь не в своё дело.       Никита её друг, и она ценила дружбу с ним, но лезть в личную жизнь без спроса — это лишнее. Если бы ему нужна была жилетка для слёз или хороший совет, она бы помогла, но при условии, что он сам попросил об этом. Без его разрешения она не может навязывать своё мнение. Это было бы неправильно.       — Я подумаю над этим, Рит, — грустно отозвался Никита, понурив голову к груди.       — Хватит беспокоиться о девушке, — Шмелева не могла угомониться.       Полина перехватила её взгляд и выразительно заглянула в глаза, намекая, что чрезмерное давление не поможет ситуации.       — Может, искупаемся лучше? — мягко спросила Рита.       — Давайте, а то я стал совсем грустным, — Никита оживлённо вскочил на ноги, уносясь в воду.       — Не давила бы ты так, — сказала Полина, поднимаясь и смотря на подругу.       — Он никогда не решится на следующий шаг, — фыркнула Шмелева. — Эта Маша — просто красотка. Ты видела её? Фигура — отпад!       Полина закатила глаза и пнула ногой воду в сторону подруги, которая предусмотрительно отвернулась.       — Никита вряд ли оценил её умственные навыки, — Рита всё-таки начала подниматься, чтобы поплавать.       — О, не сомневаюсь в этом, — хихикнула Полина, погружаясь в воду и начиная плыть. — Хочу свалить отсюда как можно быстрее.       Она не стала уточнять причину, по которой ей хотелось уйти с пляжа.       Та самая причина плыла к берегу, опуская голову в воду.       Рита, не заметив Фихнеева в отличие от Полины, продолжила диалог.       — Думаю, что нам пора. Скоро вечер, и я не хочу вернуться слишком поздно. Надо ещё чемоданы разобрать.       Полина на секунду обернулась, чтобы зацепиться за сочный фихнеевский зад, который всё больше показывался из воды.       «Прекрасен, засранец», — подумала она, продолжая плыть.       — Сплаваем да поедем, — отозвалась Иванова.       — Сначала бы Никитоса догнать, — пыхтела Рита, гребя руками.       Полина продолжила плыть, забывая о присутствии Саши на пляже.

~*~

      Саша докуривал сигарету, когда заметил, что из раздевалок вышла Полина в той самой одежде, в которой сегодня была в теплицах. Волосы были до сих пор убраны на голове, а оголённые участки тела сверкали краснотой.       Троица шла по деревянным дощечкам в сторону выхода, и он отвернулся от них, наблюдая за своей компанией, которая только-только вошла в кураж. У них осталось приличное количество пива и энергии, чтобы плавать до позднего вечера.       Он обернулся ещё раз, ловя хмурый взгляд Ивановой, которая тут же стремительно отвернулась, продолжая идти за Ритой.       Усмехнувшись, Саша выкинул окурок в урну и заметил, что из воды наконец-то вылезли Олеся с Артёмом. У рыжей были синие губы, но счастливые озорные глаза, светящиеся ярким огоньком. С губ Пестеренко не слетала улыбка, пока он слушал, что говорила Лоскутова.       Они выехали с пляжа, когда часы пробили девять вечера. Вода успела слегка остыть, пиво закончиться, и интерес к пляжу медленно сошёл на нет. Красивый закат расстелился на небе, пока Саша отвозил всех домой.       Он почувствовал облегчение, когда Тёма вышел из машины и сказал невзрачное: «До завтра».       Фихнеев наконец-то мог побыть наедине с собой.       Он приехал домой. В скромную евро-двушку в десятиэтажной панельке в спальном районе, которую получил в подарок от деда на двадцать лет.       Тишина обласкала уши, когда он развалился на диване, прикрыв глаза.       Это был долгий день, и искренне хотелось отдохнуть.