Так хотел Господь

Мы создаем свою реальность своими мыслями

Мир падал, обрушиваясь на истерзанные тела, рассыпаясь на миллионы мельчайших частиц, что обещали кануть в прошлое и забыться. Желудок подпрыгивал к горлу, вызывая дурноту и желание вывернуться на изнанку, а голову обхватил стальной обруч, сжимающий виски. — Кто вы?! — Ты не поняла? — его сладкий голос утонул в ее сбившемся дыхании и отложился на подкорке, а Дженни застыла, прижимаясь к шероховатой поверхности затылком. — Ну же, Дженнифер, разгадай загадку… Громкий стук поставленного на столик стакана, полного янтарной жидкости, вырывает Вилли Вонку из болезненных воспоминаний, заставляя его скорчиться от пронзившей виски головной боли и в желании спастись прикрыть глаза. Он учащенно дышит, приложив руку к груди, туда где билось воспаленное яркими урывками сна сердце. Оно стонало и почти выпрыгивало из костяной ловушки, беспрерывно подкидывая какие-то почти смазанные временем отрывки чего-то далекого. — Вам нехорошо? — настороженно спрашивает официантка, с видом заботливой матери подавая несколько салфеток. Вилли с минуту пялится на них, пока не осознает, что из носа бежит кровь. Капли почти успевают упасть на его рубашку и пиджак, но он втягивает воздух сильно и глубоко, почти захлебываясь и фыркая от противных ощущений и металлического привкуса. — С-спасибо… — даже не побрезговав он отнимает предложенное с особой жадностью и прикладывает к носу, все еще не понимая, попросту не помня, где находится. Мысли сбились в одну кучу, перерастая в снежный ком, катящийся с горы и с каждым поворотом становящийся все крупнее. Что-то упорно его отвлекало, не позволяя даже рассудить о том, что произошло, почему он сейчас находится здесь. И будто поддавшись короткому импульсу осознания, он хватается за свое тело в районе груди, но не ходит ответа. Там определенно должен был быть нож, но… на удивление пусто. — Вы чудовище… — неверующе прошептала она, качая головой, отчего слипшиеся от грязи и пота прядки волос стукнули по щекам. — И как ты такое могла подумать? И снова болезненный стон, вырвавшийся из грудной клетки, стоило только вспомнить умоляющие глаза той девчонки. Вонка силился вспомнить все до мелочей, окунаясь словно в омут в то, что сейчас казалось таким реальным. Он не понимал, определенно даже не осознавал происходящее. «Я умер?» — бегло подумал Вилли, но тут же отчаянно ущипнул себя за плечо, а следом отнял от лица салфетку, перепачканную кровью и слишком вдумчиво всмотрелся. «Нет… тогда что произошло?» — но вопросы оставались без ответов, а раздражение внезапно обретало новые краски. — А у тебя кожа слона, гребанный ты псих, — прошипела она, выхватив из его пальцев часы и мельком поглядев на время. Ее голос врывался в сознание, осыпаясь мелкими осколками на мозг. Вокруг лишь полутьма бара, пропитанная чужими запахами. Дым от сигарет складывался в причудливые завитушки, кружившие повсюду и затуманившие Вонке обзор на помещение. Он яростно выискивал кого-то глазами, почти с отчаянием, умирающей надеждой, силясь избавиться от рези в глазах. — Это невозможно! — Смотря с чем ты сравниваешь… Он выхватывает неоновые вывески, а следом стенд с именитыми рок-певцами, лица которых успел запомнить до тошноты. Чертит взглядом по пространству, выдернутый из долгого сна и теперь абсолютно ничего не понимающий, словно обессиленный после долгой истерики ребенок, натыкается на узнаваемые лица каких-то людей, будто выдернутых из далекого прошлого. — Интересно, что же ты будешь делать, девочка, когда поймешь, что теряешь себя? — задумчиво спросил он в пустоту, трогая губы пальцами и желая ощутить ее на вкус. Магнат почти подпрыгивает на месте, чувствуя себя последним паршивцем на этой планете. Ему просто не верится в реальность всего увиденного и услышанного, просто хочется понять, что же произошло. Он смотрел, но видел лишь отрывки чего-то далекого, будто не относящегося к нему. Словно узрел прошлое, сон, но далеко не свой… — Я не импульсивный ребенок, — огрызнулась девушка. — …мне снился какой-то жуткий сон… Дженни резко распахивает глаза, едва не слетев с высокого стула, а после еще долгие минуты пытается нормализовать участившееся сердцебиение. Мир перед глазами все еще падал, отслаивался и расщеплялся на множество неясных образов, что кололись и щипали глаза. Она все еще была в баре, крепко сжимая стакан с соком в одной руке, а блокнот с неясными рецептами в другой. Все еще чувствовала чужие пальцы на своей коже и хриплое дыхание вперемешку с неясным шепотом. Это определенно пугало и вынуждало вздрагивать, а посторонние звуки отошли на второй план и даже полюбившаяся песня Disorder группы Joy Division будто приглушилась, эхом отдавшись в сознании. — Легкий и короткий путь? — криво усмехнулась она в ответ. — Ты про себя что ли? — Заметь, драгоценная моя, я предлагаю тебе все… Казалось, от количества перенесенной боли даже стены закровоточат, оповещая о том, что все было реально. Но… впустую оглядывая полнящийся буйством красок зал, девушка не могла поверить в только что увиденное. Она цеплялась за край барной стойки, выискивая кого-то в полутемном огромном помещении, но толпа, что танцевала за очерченными границами, не позволяла видеть дальше себя. Дженни отчаянно искала подтверждение пережитому, но… не находила ничего кроме до боли знакомого блокнота в похолодевших пальцах. — Где же он?.. — сорвалось с губ, звоночком оповещая, что она может говорить. — Не советую тебе отказываться от моей щедрости. — Щедрости… Сюрреалистичность зашкаливала, и Дженни была готова проклясть всех на свете за один простой ответ: правда это или же плод ее воспаленного воображения? Но не могло же быть все настолько реалистично! Однако, продолжая въедаться взглядом в людей и ища знакомое лицо, девушка не сомневалась — что-то тут не чисто, где-то в темных уголках крылся подвох. Она еще не знала этого человека, но была готова поверить в любую ложь, в любую галлюцинацию — и верила, сталкиваясь лбом с выдернутыми будто из другой жизни воспоминаниями… — Вы оберегаете меня? Но почему?! — Для себя, — коварно ухмыльнулся мистер Вонка, отсалютовав ей бокалом. — Что с тобой? — подошел к ней озадаченный Дэвид, продолжая натирать стакан. Дженни испуганно вздрогнула, не ожидавшая вторжения в свое личное пространство, и теперь с мольбой вглядывающаяся в лицо друга. Он нахмурено проследил за сменяющимися эмоциями на лице Райт: от негодования до злости, а затем и страха, граничащего с опустошением. — Я… я не знаю… — давиться собственными словами совсем не в ее стиле, однако, мысли не складывались, все расслаивалось. — Сколько прошло времени? — Ты недавно пришла, — все еще непонимающе отозвался Уоррес, поглядывая на блокнот в руках девчонки. — О, а это же рецепт ирисок. Правда… что это? Гормон роста волос? Ну и чушь! Откуда ты это взяла? Райт испуганно шарахается в сторону, распахивая глаза и упираясь взглядом в пожелтевшие страницы. Стойкое ощущение дежавю не отпускало, лишь усугубляя ситуацию и заставляя вдумываться, вспоминать все до мельчайших деталей, вплоть до жадных ухмылок того незнакомца, что именовал себя Вильямом Вонкой. Это имя вызвало злость, затесавшуюся на кончике языка, что прижался к зубам. — Вот черт… — Ты попалась мне на глаза совершенно случайно, но не заметить тебя было сложно, — пронеслось, как гром средь раннего весеннего рассвета. — Ты будто желала всем доказать свое присутствие в этом мире, поставив жирную точку на чем-то… будоражила мое сознание своим упорством, а на деле оказалась непоследовательной, пугливой девчонкой. Но, стоит признать, упорство никуда не делось… Она спешно разворачивается на стуле, но ничего не видит, кроме толпы людей. В голове все смешалось в одну неясную субстанцию, совершенно неопознанную и пугающую. Было ли это предзнаменованием, пророчеством или чем-то по типу, — понять сложно. Однако, Дженни ясно чувствовала возрастающую в глубине души тревогу и мрачное ожидание чего-то нехорошего. Их губы встретились и разошлись, Вонка нежно провел губами по щеке девушки, ладонью вынуждая нагнуть шею чуть вбок, и она подчинялась каждому его властному движению. Одна его рука легла на затылок, лаская скальп трепетными прикосновениями пальцев, затянутых в перчатку, и мужчина сам уткнулся в ложбинку на ее шее и рассмеялся. — Останься, Дженнифер… Неужели все это — фабрика, бесконечный бег, цеха, Рэй и сам Вонка — оказалось лишь плодом воображения? Это невозможно, попросту невозможно. Человеческий мозг не может настолько предаться фантазиям, ведь Райт могла поклясться, что если стащит сейчас всю одежду, то обязательно найдет всему этому подтверждение, неопровержимые доказательства. Но только взглянув на руки, она сокрушенно удостоверилась в собственном самообмане. Ничего нет, ни единой царапинки или зацепки. Это по идее должно было радовать, но Райт не чувствовала ничего кроме непонимания, словно оказалась куклой в чужом театре и точно без согласия. Она с отвращением перекинула волосы назад, хмурясь и цокая языком от объявших тело желаний. Каких? Все разузнать и… лишь отчасти, дотронуться до Вонки еще раз. Она молчит, изо всех сил потянув на себя нить воспоминаний, еще не искаженных захудалой памятью. Насмешливая иллюзия спасения — сидеть здесь, гадая, что это было и в то же время разрываться от желания сбежать или найти его, вытрясти всю душу и понять, что это, черт возьми, было. — Он не мог мне присниться или почудиться… — упорно прошептала Райт, отчего рядом сидящий мужчина как-то странно скосил взгляд и фыркнул. Райт не обращала внимание на все, что ее окружало, копаясь в мыслях и выдергивая каждое слово, каждый неосторожный взгляд. Она знала, что такая одержимость до добра не доведет, но внутренне была готова к чему угодно. Несколько месяцев, прожитых непонятно где, а затем выбросивших ее в исходную точку не прошли даром. И все же… несколько месяцев! Они будто выпали из реальности, превращаясь в сон, иллюзию, неосуществимые действия. Будто опьяненная, она не осознавала случившегося, упорно выискивая на задворках сознания ответы на вопросы. Что же стало с ней, почему все изменилось? — Я победила… — ответ нашелся сам собой, когда память весьма реалистично подкинула ей картину открывающихся дверей фабрики. Она вышла, она переиграла его. Но… кого его? И почему теперь так пусто, почему жизнь кажется серой и немного… скучной, будто устаревшей, выдернутой из чего-то гораздо большего? Дженни уже хочет подняться, чтобы… чтобы что? Пойти домой и вдоволь поплакать, обнять братьев, забрав их от Бетс? Или же подойти к фабрике достаточно близко, чтобы снова ощутить хоть что-то кроме всепоглощающего непонимания? Может быть там есть ответы? Но прежде чем ей удается взять себя в руки и сделать хоть что-то, по телу проходит едва уловимый разряд тока, вынуждающий все волоски на теле подняться дыбом и замереть. Это пьянящее знакомое ощущение не принесло страха, а лишь… азарт? Удивление и любопытство. Она чувствовала не затылком, а кожей его взгляд, что скользил по волосам и лопаткам, в своей излюбленной, но возможно, сейчас непонимающей манере. Следом послышался стук с плавной периодичностью, оповещая все нервные окончания о чьем-то неминуемом приближении. Дженнифер сглотнула, унимая дрожь во всем теле, чувствуя, как вспотели ладошки, с силой сжавшие деньги и чужой блокнот. Глаза расширились от беспокойства, ведь такое не может быть взаправду. Неужели… неужели они сейчас встретятся? И предвкушая ее ожидание, шаги стихли. Трость с глухим, но резким стуком приземлилась совсем рядом с ее дрогнувшими руками, а следом чужое дыхание опалило затылок. Дженни напряглась, перестав слышать что-либо и даже музыку, помимо чужого присутствия. Даже Уоррес удивленно замер на своем месте, глядя на странно одетого мужчину, сейчас склонившегося над Дженнифер и упорно вдыхающего запах ее волос. Он прикрывал глаза в наслаждении, пока Дженни расширяла свои, даже не попытавшись дернуться или нагрубить незнакомцу. — Тебя не учили не брать чужие вещи, дитя? — шепот обжигал не столько волосы и кожу на затылке, сколько грозился спалить сознание к чертям. Дженни медленно, очень медленно повернула голову чуть вбок и запрокинула подбородок, вглядываясь в такие знакомые глаза. И когда взгляды встретились, то стало понятно — еще ничего не кончено, но они сломали колесо и обрели возможность все начать с начала.