Последний дракон

- А для че-во вы это при-ме-нять? - Ни для чего. Не трогай! - Ах! А тут руна! Зиг руна! - Нельзя! А ну брысь отсюда! - Вы обесали научить меня! – топнула я ногой, - я хотю знать руны! - Принцесса, - жалобно пробормотал Серпико, - прошу вас, не приближайтесь к этим вещам! - Но мащьтер Го-до пользо-вать руны и мне не показывать! Я сетсас обизусь и уйду! - Прыткая какая, – сдался наконец-то широкоплечий старый кузнец, - ты откуда руны-то знаешь? - Я читала… - Тогда иди к тому ящику, поищи там иголку и катушку с ниткой… Нашла? Ага… а теперь лоскуток возьми… Да какой хочешь! Бери из своей одежды тогда! Что, взяла? А теперь ту же руну сейчас сшей на рукаве! На левой, не на правой, глупая! Да, хорошо! Я принялась шить то, что мне сказал Годо. Повезло, что рисунок Зиг был простой, потому что вышивать я не умела, и учиться мне пришлось прямо на нем. Серпико крутился по гроту как мышь в колесе: то воду из подземного колодца потаскает, то хворост из леса принесёт, то еду приготовит. Пареньку очень не нравилась жизнь в горе, но он ни на что не жаловался. Частично из-за того, что это было не в его характере, частично из-за того, что он до смерти боялся Годо. Стражник Рут отправился проведать замок, пронаблюдать за принцем и его бандой. От грота и кузнеца он тоже не был в восторге, но потому что считал, что мне, как светской принцессе, общение с горным мастером неполезно и жизнь в горах будет в тягость. Да и мало ли, вдруг молот на меня упадёт, или кузнец перепутает меня с зайцем, сварит в котле и съест, как он иногда грозился сделать. Первые дни я действительно бегала как одуревший заяц в марте, на что Рут и Серпико были немало удивлены. Весь путь, растянувшийся в трое суток, я была помертвевшей и немой. Прибыв в грот, я моментально ожила. Двоим оруженосцам не пришлось упрашивать Годо меня вылечить. Нелюдимому кузнецу было достаточно того, что к нему ни свет, ни заря заявились у порога трое нежданных гостей. Кое-как уставшие Рут и Серпико поочерёдно объясняли изумлённому горному мастеру наше бедственное положение. Годо приходилось умолять разрешить остаться у него на время гостевать, ведь он терпеть не мог лордов. - Пошли прочь! – ревел он, - зачем притащили сюда Таргариенову принцессу? Возвращайте её обратно к своей драконьей своре! Серпико, сладкоголосый и обаятельный, потратив весь свой запас жалобных песен для старого кузнеца, понял, что тут его талант разбился вдребезги о каменную стену неприязни собеседника. От угроз Рута тоже не было проку. Годо меньше всего боялся воинов. Я поняла, что ситуация зашла в тупик. Значит нужно сейчас её брать в свои руки. - Мащьтер Годо! Уваза-емый мащьтер Годо! - заговорила я, отвесив почтительный поклон, - пвастите нас за внезапное втор-зение. Проб-лема не только в кон-фъикте моих отца и матери, Деймона Таргариен и Реи Ройс, и зелании отца забрать меня в сто-лицу. Но и ф том, сто мне, как будусей леди Рунного Камня, какой хочет меня моя мать, необхо-димо знать всё о зите-лей этих зе-мель и о делах, кото-рыми они зани-маются. Я слысала о легендальных брон-зовых доспехах. Но в книзках малё сто о них есть. А то сто есть – не дают. Я знаю, сто вы рабо-таете с бронзой. По-этому я угово’ила своих приблизонных под-няться к вам в горы вместе со мной. Я бы хотеля пойти в сто’ицу с отцом, но тогда я не смогу увидеть бронзу! Саму природу бронзы! Понимаете? Годо не перебил мой лепет. После моей несколько сбивчивой речи последовала непродолжительная пауза. - Природа бронзы, говоришь? – задумчиво произнёс Годо. И не то мне показалось, не то и в самом деле в черных глазах блеснул интерес, - ну что ещё споёшь мне, драконья принцесса? - Сто бронза хранит в себе эту природу, - ответила я, а затем все же выпалила, - природу передавать энергию. - Тааак! - протянул кузнец, - как же ты про это узнала, девочка? Про такое в книгах не пишут! Все думают, что бронза слабый материал по сравнению славом из железа и серебра! И с валирийской сталью не сравнится! – тут на смуглом лице возникла плутовская усмешка, - ну, как тебе это стало известно? - А затсем вам знать? – заявила я, раскинув руки, - вы всё раво нас про-гоняете. Ви-тимо, вы и сами забы’и как заставить эне’гию проте-кать через металл. Наверное, свухи оказались неверными. Стож, придётся всё-таки ехать в сто-лицу, выйти замус за лорда и укрепить д'аконий род. А мама отдаст Рунный Камень п’имянику и его сынам. Стар-сый уже вырос и чи-тает узе без по-моси и дазе в кости пере-стал всё время про-игывать. Хо-росый лорд этих земель будет! Сказав это, я знаком указала Руту и Серпико идти обратно к лошадям. - Постой, девочка! – вдруг крикнул Годо, - эх, в пекло, живи здесь вместе о своими олухами. Я покажу тебе грот, кузницу и как работать с металлом. Знаю я, как энергия через бронзу передаётся. Я подошла вплотную к Годо. Ростом я едва доставала до бедра. Я пальчиком поманила кузнеца. Он наклонился. - Медь, - сказала я на ухо, - не через бронзу, а через медь. Позалуй-ста, с’едите за терми-нами. Годо ответил со смешком. - Да я знаю… - прохрипел он мне тоже на ухо, - вот и поглядишь, как правильно делать сплав меди… Мастер Годо жил в горе почти всю свою жизнь. Он был сильным, коренастым, с бородою до колен, с маленькими чёрными глазами, которые сверкают во тьме как угольки. По его виду невозможно определить, сколько ему лет. В его густой бороде проступала редкая седина. На смуглом лице можно заметить морщины, только если тщательно приглядеться. Однако кузнец жил задолго появления на свет матери. Он помнил её деда, для которого он выковал замечательные бронзовые доспехи, настоящее произведение искусства, а для его сына великолепный шлем и меч. Шлем спас молодого Ройса от верной гибели при битве с отрядом из речных земель. Но позже, по его словам, дядя моей мамы проиграл доспехи и шлем какому-то подлецу из Эссоса. После того случая, Годо не хотел иметь дело ни с Ройсами, ни с кем-то из лордов. Годо был несколько странноват и нелюдим. Он так долго провёл в горе в почти что полном одиночестве, что людское общение ему было в тягость, и привык разговаривать он с металлом, с удовольствием слушая ответный звон. Жил он тем, что для него приносили крестьяне из городов и посёлок. В частности, его раз в полгода навещали старые солдаты, которые выжили в битвах с мятежными горными племенами и преподносили ему еду, пожитки и зерно. Годо ставил ловушки для зверей, и основной едой было мясо. Рут ушёл в город после дня пребывания в горе, когда проверил кузницу, грот и жилище мастера. Серпико выполнял всю хозяйскую работу по гроту. При том он старательно избегал кузнеца. На мой вопрос, что же в одиноком и безобидном кузнеце он нашёл страшного, если являлся единственным смельчаком из слуг, который забегал к свирепому Караксесу и с риском для жизни кормил его бараниной. - Я не знаю, что от него ожидать, - ответил Серпико, - он очень… странный. Я слышал, как на мосту через реку солдаты Шеттов встретили какого-то старика. По-моему, случилась у них перепалка, из-за чего солдаты так и не дошли до Чаячьей башни, а мост и вовсе сгорел. От чего – неизвестно. Как и солдаты будто сквозь землю провалились. Ни одного трупа не нашли. По описанию черни этот старик похож на Годо. Я вдруг вспомнила медный браслет, покрытый рунами, который нашла в кузнице. Браслет был сделан грубо в отличие от других изделий мастера. Медь давно окислилась и покрылась голубой плёнкой, но рисунок рун был почти незатронут временем. Браслет был для меня большим, но достаточного размера, чтобы я смогла сложить его себе за пазуху, пока Годо ничего не видел. К сожалению, Годо много показывал, но ничего не объяснял. С прошлой жизни я не могла вспомнить своё имя, какие там руны я могла знать? А ведь герб Ройсов обрамлён ими! И мама гордо носила бронзовые доспехи с узорами из них, отказываясь от других более изящных и крепких серебряных или практичных железных. Я стащила браслет на будущее, надеясь, что смогу разгадать, как можно контролировать энергию стихий, которые содержат руны. Возможно, лет через пять, я смогу создать электрогенератор и провести свет в замке. И смогу читать книги, и играть на инструментах ночи напролёт. Шить я села в полдень и закончила, когда было совсем темно. Серпико сел рядом со мной, весь уставший и замученный. Следить за порядком в гроте, ежедневные заботы обо мне и готовка вымотали мальчика. Тот даже не смог позвать меня на ужин, просто уселся на сколоченную наспех кровать, а затем лег и уснул. Я сняла с него сапоги и укрыла его овечьей шкурой. В отдельном отсеке грота, меня ждал ужин из жаренного на вертеле кролика, похлёбки из оленьей крови, салат из грибов и щавеля, собранных мною утром, и крынка простокваши. Той провизии, которую собрал Рут, хватило лишь на три дня, не считая времени в пути. В остальные дни гостевания у старого кузнеца пришлось довольствоваться в основном мясом и дикими грибами с ягодой. Я этому меню предпочла бы омлет, нежную утку с печеными яблоками, морской салат. Но об этом можно только помечтать, жуя горький щавель. А вдыхая аромат одной только кости с мясцом, я чувствовала, как желудок скукоживался от жирности сей яствы. Прибытие Корнела Рута почуял вещий Годо. Он знал гору и лес как дух-хранитель, и ничего от него почти нельзя скрыть или укрыться от его взора. Рут зашёл в пещеру, промокший от дождя и измотанный даже больше, чем Серпико, но сел за стол к мастеру и угостился кроликом. За столом он рассказал о делах в замке. - Деймон рвёт и мечет, - сказал он, - отправил пятерых стражников к своей красной змее, та пожрала их, а он вздёрнул ещё троих слуг, что служили леди Ройс. Я раскрыла рот и захлопала глазами. - Ничего удивительного, - прохрипел Годо, - или думали что? Жертв не будет от вашей выходки? Рут покачал головой. Рыжеватые волосы скрыли его лицо. - Ни о чём не думали. Вытащить принцессу из лап проклятого Деймона и всё. Со мной и Серпико всё равно что будет. А Риэлла? Не видел и дня чтобы Порочный Принц не был собой и не зажаривал младенцев на совковой лопате! Дракону всё позволено! И слуг убивать, и жён унижать, и дочерей растлевать! Я хотела бы возразить Руту, что Деймон не всегда был таким. Но образ заботливого отца в моей голове поистёрся и уступил Принцу-Разбойнику, первейшему из злодеев в Вестероссе. - Зуб? Септа Гризелла? Джейни, Лесли и остайные слу-занки?! – спросила я. - Шут покинул замок сразу после нас. Не прогадал ведь… Деймон сразу подумал, что он тоже вытащил тебя из замка и спустил на него свою свору. Тут ещё действуют ищейки принца под видом простого люда, среди них есть и дети. Так что в город нам тоже путь заказан. Септу не трогали, но она до смерти напугала, особенно когда… в общем. Всё с ней неплохо. А вот нам придётся туго. За принцессой теперь гоняется Аргус Тейт. - Кто этот тип? – спросил Годо. - Не знаю его, - ответил Рут, - но ничего хорошего о нём не говорят. А о нём много, что говорят. Он запугал столько народу своими методами в поисках принцессы... Пустил ищеек по нашему следу. Рано или поздно он достигнет этой горы. Рут отпил эля из деревянной кружки. Я побоялась спросить про служанок, сердцем чуя, что непросто Рут не договорил про них. - Через день выдвигаемся к Серой Лощине, замку лорда Толлета. Он получил увечье на охоте и лечится теперь в своей крепости. Скроемся у него на время от принца и этого Аргуса. Корнел выглядел замученным, ему был необходим отдых. Дожевав мясо и отпив похлёбку, он пошёл в комнату, той самой где спали я и Серпико, и растянулся на ковре из волчьих шкур. Вскоре и Годо удалился из столовой, потому что любил работать ночью. Кузница загорелась огнём, стало в ней почти так же ясно как при дневном свете. Пошоркав жир с деревянных тарелок, я бросила это занятие и пошла к Руту и Серпико. Годо строго запретил приближаться к кузнице ночную пору, поэтому я вглядывалась оконное отверстие, издалека наблюдая за светом. Лучи полумесяца серебрили камни грота. Ветер завывал в лесу, но в комнатах у кузнецах было сухо и тепло. Где-то далеко выли волки, и ухали совы. Дождь отбивал удары ко листве, заглушая звон из кузницы. Серпико то и дело ворочался в постели. Наверное, ему снился кошмар о кузнеце. Рут тоже то и дело вздрагивал от криков ночных птиц. Но пока они спали, я напевала песню. Дул ветер, мрачный и сырой, И вереск гнулся под горой. Смешала тень и ночь и день Угрюмой сумрачной порой. Дул ветер с темных стылых гор, Под ним стонал окрестный бор. И молот пел, металл звенел, Кузнец внимал их разговор. Дул ветер прямо на восток, Звук лиры смолк, и люд продрог. Замок застыл, и в небе плыл Змей красный, гоняя туч поток. Дул ветер прямо к той келье, Где прячется дракон в яйце, Где сизый дым плывет над ним И тает в лунном серебре… Пусть дует ветер, и рыщет змей За беглой дочерью своей. Недаром ей среди камней Попались руны, злата ценней…