Игра в «Мафию»

Тело девушки лежало посреди улицы. Её открытые глаза смотрели в ночное небо Киото, наверняка желая разглядеть хотя бы одну звезду, но не смогли увидеть даже собственную смерть. Вряд ли она поняла, что случилось. Звук выстрела обычно раздаётся чуть позже того, как пуля проделывает дыру в теле. От чего-то стало не по себе. Может, потому что Фукуда не была незнакомым человеком, возникло ощущение скорби. Может, потому что Фукуда унесла с собой в могилу что-то важное, о чём даже мне побоялась сказать. — Ягира! — он подошёл ко мне, закрывая бутылку воды и нервно сглатывая выпитое. — Я напоминаю: на таких заданиях пойти посрать — первое, что ты не должен делать. Так куда же ты отошёл? — О, очнулся, — произнёс Хиросава, услышав мой командный тон. — Мы уже подумали, что ты вечно будешь ходить, как подросток в депрессии. — Рот закрой. — Понял, — он сунул руки в карманы и, присвистнув, пошёл куда-то. — Никуда я не уходил, — выглядел Ягира неважно. Постоянно морщился, словно что-то болело, неловко чесал затылок и медленно говорил. — Посидел в книжном где-то часа четыре, она рядом была. А потом отвернулся на секунду, как меня по голове чем-то ударили. В глазах потемнело на какое-то время, из-за звона в ушах ничего не смог услышать, а когда немного в себя пришёл, дверь уже была открыта. Свалила она, короче. — Подтверждение есть? — Медики обработали башку. Хиросава может подтвердить, он потом осматривал сам. — Значит, сбежала… — Вы уж извините, но какая-то она мутная. Люди, которым уделяют столько внимания, так себя не ведут. И я не про себя. Не похожа она жертву сталкинга. К тому же, говорят, сталкера вы поймали. — Типа того… Мысленно я решил побеседовать с Каситаро ещё раз. И он, и Фукуда скрывали что-то, от чего зависела моя карьера, поэтому позволить упустить ещё одного, пусть и не испытывающего ко мне тёплый чувств, человека было бы глупо. Он должен был рассказать всё, что ему известно. Ягира присел на капот машины Наоко и стал наблюдать за тем, как тело девушки накрывают тканью и перекладывают на носилки. Хиросава, сощурив глаза, внимательно следил за каждым движением коллег, а затем прикусил подушечку большого пальца. Кажется, нашёл в трупе что-то интересное. Коротким жестом он подозвал к себе, отвёл подальше от толпы и, помотав головой на вопрос о поездке в морг, закрыл меня телом, чтобы остальные не наблюдали. Хиросава не спешил говорить. Его тяжёлый взгляд, направленный никуда, зафиксировался на стене напротив и застыл. Я хотел достать из кармана пачку сигарет, но вовремя вспомнил, что не курю. — Интимная атмосфера, — произнёс я, когда прошло достаточно времени. — Мысли я читать не умею. — Когда Фукуда бросила заниматься проституцией? — Пару месяцев назад. После смерти матери. — На её теле были свежие ссадины и синяки. Сначала я подумал, что это мог быть сожитель, но жила она одна. Потом решил, что какой-то клиент-извращенец избивал её, но она уже не работала. Откуда тогда синяки? — Думаешь, не бросила? — Не знаю, может быть. — Или ей не дали бросить, — заключил я. — Сам знаешь, что оттуда не уйдёшь, просто попрощавшись. В её поведении было что-то странное постоянно, но и врать о том, что она завязала смысл какой? — Боязнь признаться? Для девушки не просто открыто говорить о таком. — Или боязнь проблем… Я оттолкнул Хиросаву, который оказался слишком близок ко мне, сложил руки на груди и стал наблюдать за работой полиции у станции. Из переулка, где стояли мы, видно было достаточно, поэтому я принялся рассматривать отдельных людей, словно желал найти среди них близких родственников. Если Фукуда не завязала, то это объяснило бы её поведение и отметины на теле, но… — Хиросава, — голос стал тише. Не хотел, чтобы нас кто-нибудь услышал. — Можешь проверить её последние переводы, счета и всё, что касается банковских операций? — Может, лучше Ягиру попросите? Я же врач. — Ягиру нельзя. Ягира теперь больной на голову, — нервно укусив губу, я перевёл взгляд на стоявшего рядом и увидел неуверенный кивок. Если моя догадка верна, то наше расследование и моя группа влезла в самое неприятное дело. Хиросава не сдвинулся с места. Он что-то ждал от меня, но я, даже если бы имел понятие, вряд ли пошёл на его поводу. Всё, что он когда-либо просил, озвучить я мог только под градусом. — Время идёт. — А ты нет, — он указал на машину. — Наоко ждёт. Едем в гостиницу, дальше разберёмся. Я почесал затылок, незаметно кивнув. Пройдя мимо Ягиры, поручил проверить камеры между книжным магазином и станцией, когда голова окажется в норме. Я был уверен: в столь запущенном месте, в котором находился магазин, вряд ли есть камеры с лёгким доступом к ним, а вот частные — вполне. Останется только выпросить записи. Ягира что-то пробормотал в ответ.

***

После тяжёлого дня я был рад оказаться на футоне, подложить под голову руки и сомкнуть веки, чтобы выпустить весь воздух из лёгких и расслабиться. Рядом со мной стояла металлическая банка дешёвого пива — Хиросава по-дружески купил мне её, чтобы алкоголь покрепче не оказался в номере. Нависнув над столиком, он крутил ручку пальцами и периодически проводил пальцем по планшету, изучая какие-то документы. Мне же не хотелось ни о чём думать. За день на плечи свалилось слишком много, поэтому лучшее решение — успокоиться и подышать. Только из головы не вылезали сказанные Каситаро слова, перед глазами лежало тело Фукуды, а ощущение, будто весь полицейский участок Киото хочет перегрызть мне горло, почему-то не беспокоило вообще. — Осима, — он сделал глоток воды и оставил ручку в покое. — Что ты будешь делать завтра? — Работать. — А что насчёт Каситаро? Не думаю, что он или коллеги простят тебе арест. — Слушай, три года назад я сам провёл в одиночке пару дней. Ничего, до сих пор не хочу отомстить виновнику. И даже с ума не сошёл. — Рассказывай тут, — Хиросава ударил меня по затылку. — Ты сидел, потому что напился, а идти домой не хотел из-за аренды, которую нечем было платить. — Это одно и то же. — Нет, Осима. Подумай, пожалуйста, ещё раз. Перед Каситаро нужно будет хорошенько извиниться. Перед остальными, кстати, тоже. Плюс ещё само расследование, которое висит теперь на нас. — Не переживай, расследование скоро закончится. — Что? — Я взял с собой Ягиру не просто так. Я выпил последние капли пива и поднялся с места. Нельзя сказать, что несколько жалких процентов помутнили мой разум, но изображение перед глазами заметно плыло, словно после долгой поездки на катере я сошёл на песчаный пляж, а тело продолжало бороздить волны. Захотелось подышать воздухом, поэтому, поднявшись, я вышел из номера под пристальным вниманием Хиросавы, и двинулся к лифту. Убедившись в том, что он не следит за мной, я остановился напротив номера Юзуки и постучался. Ответ не заставил себя долго ждать, и через пару секунд я стоял в её просторном номере и пытался найти подходящие слова, чтобы объяснить визит. Они не потребовались. Не знаю, казалось или нет, но девушка поняла моё состояние и без слов. Пригласив присесть на кровать, она предложила мне выпить чего-нибудь крепкого, потом скорчила недовольную гримасу, покачала головой и предложила чай. Я не хотел пить вообще, поэтому в ответ на все вопросы промолчал, взглядом рассматривая большую комнату с телевизором на стене, гравюрами каких-то неизвестных мне художников, и её аккуратным рабочим столом. Её номер, в отличие от нашего хаоса, находился в полном порядке. Я подался назад, упал спиной на кровать и стал изучать незамысловатые узоры на люстре. Странная гостиница — вроде, с полностью японским интерьером, но европейские элементы всё равно проскальзывали. Будто какой-то дизайнер не смог определиться с тем, что больше понравится людям. Юзуки опустилась рядом. Поставила чай на стеклянный столик и, убрав прядь волос за ухо, стала смотреть на меня. — Выглядишь уставшим. Я промолчал. — Не знаю, что ты пил, но воняет ужасно, — добавила она, не меняясь в лице. Я мог ошибаться, но в подобного рода вещах имел опыт и поэтому предполагал, что она тоже не в самом трезвом состоянии. — Коньяк. Выпиваю, чтобы работалось легче. — И как, помогает? — Пока никто не жаловался на качество работы. — Везёт, — усмехнулся. — Мои жалуются даже на трезвого меня. — Тебе просто приходится иметь с людьми дело напрямую, мне — нет. Выпьем за работу или отметим брак? У меня немного осталось, так что лицо перед коллегами не потеряешь. Хиросава меня убьёт. Странно, что будучи совершенно взрослым человеком, за спиной которого сотня распутанных дел и десятки интрижек, я всё равно думаю о том, что скажет Хиросава, увидев меня пьяным. Я постарался расслабиться и кивнул. День выдался ужасным, смерть Фукуды и слова Каситаро не вылезали из головы, и если хотя бы таким образом я смогу избавиться от них, то ладно. Она поставила на столик фрукты и поделила остатки алкоголя на двоих. — Это так странно, — Юзуки опустилась в кресло напротив меня и стала рассматривать коньяк. — Я до сих пор не знаю, как реагировать на произошедшее. Воля случая, совпадение, судьба, неизбежность? — Это может быть подделка. — А есть способ проверить? Мысленно я ударил себя по голове. Конечно есть. Только почему-то я додумался только сейчас. — А если подделка, то как так вышло? Вообще-то, если предположить, то Наоко и Хиросава вполне могли пошутить надо мной, чтобы таким образом я бросил пить, но никто из них даже не попытался намекнуть на это. Да и причём тут Юзуки? Впутывать в мои личные проблемы совершенно постороннего человека никто бы не стал. Я помотал головой — на днях позвоню Юмири, чтобы она помогла разобраться. Если брак действительно фальшивый, как минимум станет немного легче дышать. Когда алкоголь подействовал, разговор стал идти проще. Юзуки рассказывала о себе, упоминая, что у неё достаточно большая семья и ей приходится быть опорой для всех, разгребать чужие проблемы и следить, чтобы их не стало больше. Её детство оказалось трудным: мать умерла, когда Юзуки было шесть лет, отец погиб, когда ей исполнилось шестнадцать. Выслушивая её историю, я думал о собственной семье. Когда проходили похороны матери? Не помню. Почему я оставил отца в одиночестве, хотя знал, что нужен ему? Ни братьев, ни сестёр… Как ни крути, а ведь на отсутствие родственников я даже не жаловался никогда. Потому что в моей работе их лучше не иметь? Я лежал на кровати и смотрел на её красивые черты лица. Окажись поэтом или просто романтиком, наверняка бы сравнил их с чем-то божественным и прекрасным. Она, склонив голову, странно улыбалась. Следовало уйти, оставить её, чтобы не нарушать рамки разумного, чтобы она смогла спокойно лечь спать, а утром снова заняться работой, но почему-то я остался. Потому что она попросила? Не помню. Мы лежали друг напротив друга, уставшие после долгих разговоров, и молчали. Думаю, Юзуки начала первой. Каким бы пьяным я ни был, есть черта, за которую не позволительно переступать в любом состоянии. Но она поцеловала меня. Придерживая волосы, нависла сверху, коснулась губами моих, оставив после себя сладковатый привкус, потом отстранилась и повторила начатое. — Это тоже подделка? — спросил я, когда она стягивала с себя просторную футболку, под которой скрывался тёмный топ. — Нет, — ответила она, спуская кружевную лямку. — Это по-настоящему.