Игра в «Мафию»

Дорога от Токио до Киото занимала около семи часов. Я собрал в небольшую сумку необходимые вещи, аккуратно сложил одежду, чтобы она не занимала много места, и в десять вечера вернулся к месту работы, где меня с Хиросавой должна была забрать Наоко. Позвонив Юмири по телефону, попросил принести материалы дела, которые остались на моём рабочем столе, потому что заходить туда лишний раз не хотелось. Опыт показывал, что чем чаще заходишь на работу, тем больше обязанностей получаешь. К тому же я надел простые вещи и никак не вписывался в строгую форму офиса. Юмири довольно быстро оказалась внизу с толстой папкой в руках. Тёмная сумка на плече, накинутая на плечи вязаная кофта натолкнули на мысль о том, что она собиралась уходить домой, и мне впервые хотелось проводить её до станции, поговорить о ерунде и, сидя рядом с полупустой электричке, слушать её неторопливый и ровный голос. — Уже уезжаете? — Да. — Тогда удачи вам, — она протянула папку двумя руками и по-доброму улыбнулась на прощание. — Когда закончите дело, посидим вместе где-нибудь? Я знаю одно место, где делают не такой ужасный кофе. — В этом кофе есть свои плюсы. — Потому что вы к нему привыкли. Нужно пробовать больше и привыкать к хорошему, чтобы жизнь стала чуть лучше, — Юмири слегка поклонилась и неспеша направилась на станцию. Смотря на её удаляющуюся фигуру, я не мог оторвать взгляд. Она была лёгкой и приятной девушкой, временами странной, но я никак не мог представить её рядом с собой. Наверное, потому что мне в целом было сложно представить кого-то рядом. Хиросова пришёл чуть позже. С большим чемоданом и сумкой через плечо, с маленькой плюшевой игрушкой в руках и большим стаканом вишнёвого сока, который пил через трубочку, он напоминал ребёнка, ждущего автобус в детский лагерь. Его солнцезащитные очки ночью я тоже не понимал. Повисшее между нами молчание тянулось слишком долго. Всем своим существом я ощущал его желание заговорить, но то ли мой внешний вид подсказывал, что лучше не стоит открывать рот, то ли он устал от бесконечный речей, до приезда Наоко Хиросава мужественно держался. — Мы как будто на экскурсию едем, — Наоко открыла багажник своей новенькой Акуры, и мы кинули в него вещи. — Всё взяли? Возвращаться времени не будет. Мне хотелось сказать, что я взял даже немного лишнего, но вряд ли им бы понравилась эта фраза. Я же не выбирал их в напарники. Этот багаж навязало начальство. Хиросава оперативно занял место рядом с Наоко, а я остался позади, чтобы изучить присланные на электронную почту документы. В салоне автомобиля витал приятный запах каких-то цветов, хотя сама Наоко не любила букеты. У нас было принято поздравлять сотрудников с днём рождения, и пока всем девушкам мы дарили цветы, Наоко доставалась двойная порция её любимого шоколада. Заиграла знакомая «Dont stop me now». Я потёр глаза, наблюдая за тем, как огни огромного Токио мелькали за окном, и одновременно включая планшет. К удивлению, мне понравилась царящая в салоне машины атмосфера. Наоко, попросив разрешение, сделала громче и стала ритмично постукивать ладонью по рулю, вслед за ней покачивать головой начал Хиросова. Через полторы минуты они вместе пели песню. Я знал слова и мог бы присоединиться к ним, но не решился. Сидя в темноте, молча наблюдал за тем, как они веселились, и даже чувствовал себя лишним. Они, находящиеся на одной волне, принимали мою угрюмость и ворчливость, а я не мог никак побороть собственную замкнутость, чтобы начать ощущать свободу. Тем не менее, стал топать ногой в ритм песне, уткнувшись в экран планшета. Изучить все материалы за поездку было реально, но в тёмном салоне, в котором одна за другой играли песни группы «Queen», а двое молодых людей срывали голос, выкрикивая строки припевов, задача значительно усложнялась. Я пытался вникнуть в содержимое, но сколько бы ни старался погрузиться в дело, ничего не выходило. Тогда я выключил планшет, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. На самом деле, как бы сильно я не отрицал, поездка в Киото всё-таки была отличной. В подростковом возрасте я следил за ровесниками, которые свободно проводили вместе дни и ночи, незапланированно срывались в соседнюю префектуру и просто жили. Моя же жизнь даже близко такой не была. Друзья — скромные девушки, увлечённые учёбой. Из парней — я хотел отрицать этот факт до конца своих дней — только Хиросава смог разжечь внутри души непривычное пламя. И сейчас вместе с ним и Наоко я, будучи взрослым мужчиной, наконец-то исполнял давнюю мечту. Пока играл «Queen», а за окном в темноту токийского пригорода врывались придорожные фонари, я чувствовал свободу и даже счастье. Назойливые мысли о том, как будет проходить работа или как умудрился жениться, отложил на потом, решив отдать тело и душу атмосфере. Мы ехали уже около двух часов. За это время музыка стала тише, а любители попеть заметно подустали. Хиросава, опустив голову на ремень безопасности, безнадёжно смотрел в экран телефона, ожидая появления связи, а Наоко, чуть расслабившись, вела автомобиль одной рукой и молчала. Она повернула руль, машина послушно свернула с дороги. Я приоткрыл глаза, чтобы посмотреть, куда мы едем, так как голоса навигатора не услышал, и увидел маленькое придорожное кафе с пустой парковкой перед ним. Наоко надавила на педаль газа и сразу же отстегнула ремень. — Хочу выпить кофе. Вам что-нибудь взять? — она посмотрела на скучающего Хиросаву и потом заглянула между кресел, чтобы взглянуть на меня. — Я с тобой схожу, — тут же оживился парень. — Какой-нибудь крепкий кофе и шоколадный пончик, — я не хотел идти с ними, но вышел из машины, чтобы осмотреться. За стеклом кафе увидел симпатичного парня, который протирал столы, улыбаясь при встрече с Наоко. За кассой стояла женщина лет сорока и недовольно о чём-то говорила. Возможно, её немного смутил Хиросова, пробежавший рядом с ней прямиком в туалет. Я посмотрел на автомагистраль, по которой мы должны были поехать дальше, и увидел вдалеке маленькие огоньки города. Из-за бледного света луны я смог различить очертания гор. Заросшие лесом они напоминали большого пушистого кота, который растянулся рядом с городом, чтобы ему было спокойно. Только потом я понял, что мы находились в префектуре Канагава. Минамиасигара, скорее всего. Посмотрев на часы, прикинул по времени. Да, скорее всего. Набрав полные лёгкие воздуха, ночного и прохладного, нашёл точку опоры в машине Наоко и прикрыл глаза. Отчасти мне хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, чтобы мы просто ехали и ехали куда-нибудь, останавливались в кафе и на заправках, ходили гулять в горы и ночевали в машине, но я знал: уже через пару часов мы заселимся в отель Киото, Хиросава займёт кровать у окна, а Наоко будет жить через стенку с нами. Наши головы будут забиты совершенно другими мыслями, и пока я решил забить голову этим моментом, в котором я стою на пустой парковке, вдыхаю свежий воздух и смотрю на бесконечное звёздное небо, пока оно смотрит на меня. — Кофе, — Наоко всегда передвигалась очень тихо и зачастую приходилось лишний раз оглянуться, чтобы убедиться, идёт она позади или нет. Я взял тёплый стаканчик и пончик и сразу же сделал глоток. Обжигающий язык напиток проскользнул в пустой желудок и затих. Аромат был приятный, ещё ни разу не встречал ничего похожего, но пить его я не спешил — слишком горячо. — Хорошая ночь, да? — Ага… Мне стоило поддержать разговор, но я не знал как. Смотрел за Наоко, которая, убрав прядь волос за ухо, спокойно пила свой любимый латте и грела холодные ладони о стакан. — Однажды я читала книгу о человеке, который любил кофе. Почти как вы, но он предпочитал разные сорта и умел их готовить. Я всё ещё думала, как подозрительна такая гиперфиксация на напитке, потому что на протяжении всей работы кофе уделялось времени больше, чем главным героям, — она отхлебнула ещё и откусила пончик со светлой глазурью. Наверняка он был со вкусом банана. Продолжила она говорить уже с набитым ртом. — А потом оказалось, что кофе убило человека. Это многое объяснило. — Ты много читаешь? — Каждый свободный час. Я люблю книги и стараюсь читать больше, но времени не всегда хватает, — она смяла упаковку от пончика и направилась в сторону урны. Навстречу ей, довольный и свежий, шёл Хиросова с целым пакетом еды. Он всегда так делал: покупал еду на всех, чтобы никто не остался голодным, а потом жаловался, что не хватало денег на видеоигры. — Я сяду за руль! — он положил еду на заднее сиденье и поспешил занять место водителя. — Я не хочу умереть молодым, — соврал я, облизывая кончики пальцев, испачканных в шоколаде. — Хорошо, что ты ещё считаешь себя молодым, комиссар, — он открыл дверь и, гаденько хихикая, запрыгнул на водительское место, чтобы настроить зеркала под себя. Наоко, не успевшая даже возразить, села рядом со мной, отчего Хиросава недовольно фыркнул. — Вот так вы в меня верите? Никто не ответил. Пристегнув ремень безопасности, Наоко убрала бумажный пакет с едой в сторону и стала давать указания по эксплуатации автомобиля, что вызвало у меня ещё больше сомнений по поводу профессионализма старого друга в управлении. Когда зеркала наконец-то заняли необходимое расположение, он включил музыку. Заиграла неторопливая и спокойная «Let it be» группы The Beatles, и я успокоился: Хиросава порой слушал то, от чего мне становилось плохо. Определить жанры его предпочтений оказалось невозможным, поэтому я просто избегал встреч с ним в его машине. Пережить такое было выше моих сил. Он проложил маршрут до Киото в навигаторе и надавил на педаль газа. Под звуки гитары и голос уже знакомого исполнителя мы поехали дальше. Прошло примерно сорок минут перед тем, как машина затормозила вновь. Я приоткрыл глаза, чтобы понять причину остановки, но парковок рядом не было, кафе, заправки тоже. — Мы где? — Готемба, — Наоко лениво жевала мармеладных червячков и смотрела в экран телефона. — Ты только посмотри, — Хиросова приоткрыл окно и детским взглядом устремился куда-то вдаль. Я постарался смотреть туда, куда и он, но всё ещё не понимал куда. — Это же Фудзияма, гений! А позади неё — луна. Только не говори, что не видишь красоты, которая заставит даже тебя ахнуть от удивления! Я перестану считать тебя человеком в таком случае. Я опустил затонированное стекло и увидел гору во всей её красе. Верхушка была скрыта из-за мягких белых облаков, но из-за расположения луны картина, открывшаяся передо мной, впечатляла: очертания Фудзиямы на фоне множественных созвездий, а позади — свет луны. Гора показала мне свой божественный лик, а я, не в силах противостоять её изяществу, невольно выдохнул. Хиросава довольно усмехнулся, а Наоко, покинув салон, стала делать фотографии на память. Не каждый день увидишь такое. Вершина горы открывалась только избранным, но её ночной облик видели лишь единицы. Я никогда не был романтиком, но, видя такое, хотел им стать. Хотел навсегда остаться тут, рядом с двумя надоедливыми и шумными людьми, и смотреть на Фудзияму. К сожалению, мои мечты никогда не сбывались. Через полчаса езды под тихие песни неизвестного исполнителя, я почувствовал голову Наоко на своём плече. Я подпёр голову кулаком, чтобы продолжить смотреть в бесконечную темноту за окном, и предположил, что мы проезжаем по горной дороге: в дальнем свете фар отчётливо виделись крутые повороты и тысячи стволов деревьев, растущих по обеим сторонам. Я чувствовал, как машина то поднималась, то вновь двигалась вниз, и радовался тому, что не увижу обрыва рядом с магистралью. С этими мыслями я заснул. Снилось что-то странное, даже не совсем понятное. Мои руки, перепачканные кровью, сжимали рукоять кусунгобу, кинжала для совершения сэппуку, а я смотрел на него и не мог понять, как он оказался у меня. Осуждающие взгляды незнакомых людей изучали со всех сторон, но в чём я был виновен? Живот — без единой царапины, рядом нет ни одного тела, однако душевная боль, едва ли сравнивая с чем-то другим, подсказывала: я совершил преступление, и наказанием за него станет смерть. Стоящий позади Хиросава замахнулся катаной, и, когда лезвие коснулось позвонка на шее, я открыл глаза. Мы проезжали Окадзаки. Значит, сон длился примерно два часа. Столько же оставалось до Киото. Когда я проснулся во второй раз, мы проезжали Оцу — так сказал механический голос женщины. Наоко сидела за рулём и иногда делала глоток воды из бутылки, а на моём плече спал уже Хиросава. Его волосы имели запах леса после дождя, и я невольно вдохнул как можно больше, чтобы лес пробрался в лёгкие, слился со стенками и пророс в них. Конечно, это глупая мысль, поэтому, когда желание вдохнуть вновь возникло в черепной коробке, я столкнул Хиросаву с плеча и стал наблюдать, как он то медленно опускал голову, то резко поднимал её. В Киото мы оказались примерно в седьмом часу утра. Наоко уверенно припарковалась у гостиницы, а я слегка похлопал спящего коллегу по спине, чтобы он проснулся: Хиросава склонился вперёд настолько, насколько позволял ремень безопасности, и его слюни капали на новенькие джинсы, поэтому смотреть на это было неприятно. Над Киото уже поднималось солнце, и белые стены «Ишичё Хотел» в его лучах становились светло-розовыми. Заселились мы достаточно быстро. Наш с Хиросавой номер находился на третьем этаже, Наоко из-за какой-то путаницы пришлось заселиться в одиночный номер на втором, почти что под нами. — Футоны! — Хиросава кинул вещи при входе, снял обувь и принялся изучать то, что и так видел на картинах в интернете. Не самый дорогой вариант, не самый дешёвый. Возвращаться в гостиницу мы всё равно планировали только ближе к вечеру, так как наша основная цель — раскрытие преступлений, а здесь с умным видом сидеть на месте не выйдет. Придётся изучить окрестности, районы, где обнаружены трупы, опросить возможных свидетелей, составить отчёт о проделанной работе и план действий, а уже потом вернуться, чтобы поспать пару часов и начать день заново. В киотском отделении полиции нас ждали к четырём часам дня, поэтому было время освоиться, немного прогуляться по городу и перекусить. В идеале. На самом деле нам предстояло изучить материалы дела и дождаться опаздывающую часть группы, которая попала в пробку в двух часах езды от Киото. Я хотел погулять по Накагё вдоль реки Камо, дойти до сада Кёто-гёэн и пройтись по его территории, но в итоге занял место перед низеньким столом и опустил на него папку с материалами дела.