Средь пыльных стопок книг

Большая перемена служила передыхом не только для студентов, но и для преподавателей. Те успели уже скучковаться небольшой компанией на лавочке и грели свои дряхлые косточки на нежном солнце, попивая кофе с чаями и не забывая перемывать косточки особо отличившимся студентам. Тигнари лишь мельком посмотрел на них, кивая на ходу, пока пытался отыскать своих друзей. Те нашлись не так уж и далеко: им посчастливилось занять одну из наиболее удалённых лавочек и сейчас они о чём-то весело переговаривались. Вернее Кавех увлечённо рассказывал о чём-то, пока Аль-Хайтам его внимательно слушал, не забывая при этом отпивать свой кофе из термоса. — …а потом я этому мошеннику как отвечу!.. — Кавех размахивал руками в такт своим словам, выражая полное негодование. Тигнари неслышно подошёл сзади, чего не утаилось от внимательного взгляда Аль-Хайтама, который тут же повернулся в его сторону. Кавех мгновенно замолчал и в его глазах читался неприкрытый интерес. Поняв, что поесть ему спокойно не дадут, Тигнари обошёл лавочку и сел на неё, медленно открывая свой термос с чаем и делая глоток. Всё это время он чувствовал как друзья прожигают его взглядами, но специально оттягивал момент. — Что он тебе сказал? — Кавех терпеливо дождался, когда Тигнари уберёт термос чуть подальше и только после задал интересующий его вопрос. Тигнари выдержал ещё несколько секунд театральной паузы, после чего всё же сдался. — Сказал, что я ему нравлюсь. Ещё добавил, что если мне неприятен его взгляд, то он перестанет. — А ты? — А я в шоке был, чтобы вообще ответить хоть что-то. Я-то думал у него претензия ко мне какая-то или ещё что-то есть, а он… — Тигнари тяжко выдохнул и опустил голову, скрываясь за волосами. Чего Тигнари никак не мог ожидать, так это того, что Кавех начнёт хихикать, всячески пытаясь скрыть это, а потом и вовсе рассмеётся. Аль-Хайтам на удивление тоже улыбался. Тигнари сидел и вообще не понимал, что происходит. Он вообще-то тут печальным делится, а это двое смеются. — Прости, прости. Просто твоя история напомнила мне кое о чём. — Кавех прикрыл рот ладонью, но в его глазах всё равно не переставали плясать смешинки. — Аль-Хайтам, можно? В ответ Аль-Хайтам лишь кивнул, почти сразу же кидая виноватый взгляд на Тигнари. Они вообще-то сейчас должны его грустную историю слушать, а не весёлые россказни Кавеха. — Ты уже знаешь, что мы с Аль-Хайтамом дружили с раннего детства, но это не совсем правда. Наши родители были знакомы и очень хорошо общались, поэтому и нам приходилось. Я жадным ребёнком был и делиться игрушками было едва ли не смертеподобно, а Аль-Хайтам вообще не подозревал, что с ним кто-то может не поделиться. Вот и дрались мы с ним постоянно. Родители с нами ничего сделать не могли, всё пытались объяснить, как себя вести нужно, но только не работало с нами ничего. А потом он резко пропал. — Так вышло, что отцу предложили хорошую работу, но требовалось поехать в другой город на несколько лет. Подробностей я и не помню уже, да и не интересовался ими особо, но по итогу нас разлучили. — Я уже начальную школу закончил, когда Аль-Хайтам снова появился в нашем дворе. Помню, как ребята обсуждали и не понимали, как всё время можно в книжки залипать. А Аль-Хайтам же на тот момент вообще из этих книжек не вылезал. Вроде и на улице сидит, воздухом дышит, а сам от книжки не отрывается. — Я тогда для себя динозавров открыл, а после ещё и всех обитателей океана изучать принялся. — В общем, за то лето мы с ним ни разу не поговорили даже, хотя каждый день на площадке виделись. А потом началась школа. Мало того, что нас перевели в среднюю, где все учителя были разные, так мы с Аль-Хайтамом ещё и в один класс попали и вот тогда-то и началось всё самое интересное. Аль-Хайтам после этих слов улыбнулся, понимая, что именно расскажет Кавех. Тот в ответ ухмыльнулся и продолжил: — Помнишь же то отвратительное чувство, когда тебе буквально дыру в спине прожигают? — Кавех дождался, когда Тигнари кивнёт и продолжил, — не поверишь, но Аль-Хайтам делал то же самое. Он с самого первого дня буквально насквозь хотел прожечь мне спину. Даже друзья стебали с тем, что я ещё не успев ничего сделать, завёл себе врага. Я не поверил им, конечно, но такое пристальное внимание порядком напрягало. Самое главное, что Аль-Хайтам был буквально везде, куда я только не решусь пойти. Продержался я так месяц, а потом плюнул и утащил его под лестницу в школе, чтобы поговорить и выяснить, что не так. — Всё оказалось совершенно не так, как предполагал Кавех. Он был уверен, что я на него смотрю из-за того, что он мне не нравится. На самом деле я смотрел на него, потому что не мог вспомнить, где его видел. Почему-то моя память решила поиграть со мной и заставила забыть Кавеха напрочь, вот я и смотрел на него, пытаясь вспомнить, почему он кажется мне знакомым. Спросить у него напрямую мне почему-то было неловко. — Я когда его под лестницу затащил, то к стене прижал сразу, чтоб даже рыпаться не смел, хоть он и не пытался даже. Устроил ему допрос с пристрастием, а он мне и выдал, что не помнит меня совсем. Так обидно стало, я ему намекнул и… — Я почти разом вспомнил всё. Воспоминаний было так много, что голова заболела и Кавех меня ещё к медсестре водил, чтоб она мне таблеток дала. — С того времени мы, считай, неразлучны. А после школы и вообще решили съехаться. Про мою ориентацию родители знали, а вот Аль-Хайтаму пришлось не сладко и только недавно они смогли смириться с тем, что внуков им не светит, — Кавех закончил рассказ и нежно посмотрел на Аль-Хайтама, что улыбался в ответ. Судя по растерянному взгляду Тигнари, тот явно о чём-то уверенно думал, перебирая всю информацию в своей голове и пытаясь сделать нужные выводы. Кавех с Аль-Хайтамом предпочти не мешать ему в этом.