Люди любят во все горло

Букеты пропадают не по одному, а всем скопом. Утром среды коридорчик, отделяющий две квартиры от остального подъезда, точно такой же простой и непримечательный, как когда Дима заезжал. Внезапно отдает какой-то тоской по пестрым цветам и ярким запахам. Позов удивляется даже, что судьба коридорных букетов заботит его настолько. Он ведь пытался понять, ухаживает ли за ними сосед, поглядывал на воду в вазах. И, учитывая, что простояли цветы почти неделю, присматривали за ними весьма неплохо. Но все же, импульсивность Арсения кажется странной. За один день, а точнее за одну ночь, потому что еще вчера коридорчик был полон цветочных ароматов, избавиться от всего того, за чем ухаживал почти неделю? При всей постоянности, и, казалось бы, предсказуемости соседа, Позов не перестает ему удивляться. Зато в предложенные рутины отлично вписывается. Признаваться в том, что он дрочит на секс соседей все еще стыдно, но сам себя он принимает. И без всех этих стадий! Просто поразмыслил и убедился, что во-первых, ничего плохого он в общем-то не делает, не мешает никому, а во-вторых, после покупки и сборки комода любой заслуживает разрядки. Да и после тяжелого дня. И вообще… Домой возвращаться теперь становится на порядок приятнее. Не только потому, что квартира наконец хоть сколько-нибудь приличный вид обретает, но и из-за небольшого, но теперь уже привычного ритуала. В ту самую среду он даже до готовки наконец добирается. Сил правда хватает только на то, чтобы пожарить курицы и нарезать салат. И получается совсем не так вкусно, как у доставок. Зато вспоминается, какое на самом деле наслаждение приносит сам процесс готовки. Жизнь вообще начинает казаться нормальной. Ну и что, что он теперь спать ложится в одно и то же время? Полезная привычка, не более. И в том, что на столике у кровати теперь всегда смазка и салфетки, тоже ничего странного. У многих так. По крайней мере именно в это хотелось бы верить. Но вот в том, что Позов лежит в кровати в ожидании начала секса соседей, что-то странное рассмотреть можно. С другой стороны, а хули они опаздывают? И не на сколько-нибудь, а на двадцать минут — такого еще точно не было. Тупо лежать наскучивает быстро, а тянуться за телефоном, уже поставленным на зарядку, просто не хочется. И Дима начинает разбирать события сегодняшнего дня в голове. Первыми, конечно, на ум приходят проблемы с работы, но их из поля тут же выгоняют. А сразу после вспоминается унылое утро в опустевшем коридорчике. Пазл будто собирается в один момент. Телефон все же оказывается в руке, а на экране высвечивается темная страничка известного сайта. И даже жаль, что негде написать «ч.т.д.», потому что чувствует себя Позов как минимум комнатным Шерлоком. У соседа представление, а значит, ждать его нет никакого смысла. И цветы исчезли именно потому, что вазы нужны для новых букетов. Внезапно сорвавшиеся планы Диму не расстраивают даже. «Кто предупрежден, тот вооружен», — решает он для себя, делая скриншот странного и не поддающегося, кажется, никакой логике, театрального расписания. Как Димка и предполагает, со следующего же дня все возвращается в привычное русло. Букеты, а на этот раз он их насчитывает всего шесть, снова в коридоре, рабочий день снова непомерно длинный, ужин — доставка, а за стеной у соседей секс. Поз себе в получении разрядки не отказывает, а после, уже засыпая, понимает, что какая-то ну совсем дурацкая улыбка на губах застывает. В рутине, все же, на порядок приятнее и спокойнее. Но появляются и новые привычки. В воскресенье, когда у Арсения очередной спектакль, Дима берется приготовить что-то «посолиднее» жареной картошки. И честно получает гораздо больше удовольствия от процесса, чем от поедания получившихся шедевров. В голове всплывает мысль ну совсем дурацкая: и это вписать в рутину. В такие вот свободные вечера с ужином можно и заморочиться, и побаловать себя. А то, что организм просит сна буквально спустя полчаса — мелочи и последствия, кажется, впервые за всю жизнь нормализовавшегося графика сна. Его, в принципе, такое положение дел устраивает все следующие две недели. Предсказуемость радует настолько, что даже Антон подозревает, не появился ли у Поза кто. Видимо, объяснить иначе приподнятое настроение друга в конце каждого рабочего дня, Шаст ну никак не может. А Дима не рассказывает про дрочку, и фотографии букетов не показывает больше. Слишком личным и интимным это все ощущается, будто маленькой тайной между ним и соседом. Цветы, конечно, выставляют в комнатку не для него. Да и сексом Попов вряд ли занимается для того, чтобы все соседи послушали. Учитывая, как он стонет, и как просит… Поз не удерживается от того, чтобы облизнуть губы даже от одних воспоминаний. В общем, сомнений в том, что сосед искренне получает удовольствие, нет никаких. И когда в один из вечеров Дима стонов не слышит, он удивляется весьма искренне. Ждет минут пять, перепроверяет театральное расписание и даже чуть волноваться начинает. В голову приходит ну совсем дурацкое — провести расследование. Поз выбирается из кровати, о чем начинает жалеть как только ноги касаются ледяного ламината, и бредет к входной двери. Тусклая лампочка в их с Арсением (с каких пор он так вообще начал так называться?!) коридорчике горит всегда, а дополнительный свет возле зеркальца можно включить вручную. Но для того, чтобы рассмотреть через глазок отсутствие тапок, которые, уходя, сосед всегда оставлял снаружи квартиры, хватает и имеющегося освещения. Получается все дома. Ну, по крайней мере Арсений. Обратно в спальню Дима возвращается в состоянии весьма странном. Смешиваются внутри разочарование и, как и в любой связанной с соседом ситуацией, интерес. Позов тушит свет, укрывается одеялом, и искренне надеется, что мозг согласится отдохнуть, а не строить сумасшедшие теории полночи. Мысли тем временем уже роятся в голове. И о том, что отношения соседа могли закончиться, и о ссорах, которые бы наверняка были бы слышны через стенку, и о том, что партнер Арсения перестал удовлетворять, иначе почему стоны тихие такие… Дима выдергивает из мыслей сам себя. Садится на кровати как можно тише, хмурится и прислушивается. Пару секунд он чувствует себя полнейшим идиотом, но реабилитируется сразу же после того, как из-за стены действительно доносится едва слышный стон. В любой другой ситуации Позов бы начал ворчать о том, что стены картонные настолько, что слышно даже такое. Но когда его член твердеет в ответ на повторяющийся из-за стены звук, жалобы арендодателю — последнее, о чем хочется думать. В конце концов, он в любом случае собирался подрочить. Именно этим Поз себя успокаивает, сдвигаясь ближе к стене. Отчего-то в этот раз весь процесс кажется особенно неправильным. В происходящее за стеной приходится вслушиваться гораздо внимательнее, а это уже смахивает на какое-никакое вторжение в личную жизнь. Но устоять перед тем, как звучит Арсений — это что-то из невозможного. Дима даже понять не успевает, когда именно рука начинает медленно водить по члену, а не просто сжимать его через ткань белья. Волна возбуждения вперемешку с волнением пробегается мурашками по всему телу, и Позов прикрывает глаза. Во-первых, так лучше слышно. Базовая анатомия, при отключении, даже временном, одного чувства, обостряются другие. Во-вторых, так меньше стыдно. Необъяснимо и непонятно, но уже не ощущается настолько неправильным слушать стоны и хрипы Арсения. — Бля-я, — позволяет себе на выдохе Позов, уже совсем на грани. А потом понимает, что звучало оно, наверняка, слишком громко. Так кажется как минимум потому, что за стеной что-то громко падает на пол, а после все затихает. Вместо мурашек теперь по спине пробегает неприятный холодок, а рука сжимает член чуть сильнее. Диму застукали, это слишком явно. Но почему вместе со стыдом, его накрывает еще большей волной возбуждения не понятно совсем. — Бля-я, — почти с той же интонацией, что была у Позова пару минут назад, звучит из-за стены. Рот приоткрывается сам собой. Арсений стонет громче. Дима понимает наконец, почему ощущается все иначе. На этот раз они только вдвоем. Нет хриплого, низкого, третьего-лишнего голоса. Только два их. Да, Позов больше хрипит и сопит, когда вновь начинает водить рукой по члену. И все же, момент абсолютно особенный. Если глаза прикрыть, то и вообще кажется, что с соседом они в одной комнате, и что рука, ускорившаяся так сильно, совсем не его… Арсений всегда замолкает, кончая. Это за несколько недель наблюдений удается выяснить наверняка. Дима обычно тоже старается быть потише. Но в этот раз звук сдержать просто не получается. И винить себя за это почему-то не хочется. И вообще, не хочется ничего. Позов тянется за салфетками, позволяя себе забить на душ. А убрав все следы и тщательно вытерев руки, откидывается на подушки. Тело расплывается одной расслабленной лужицей, а мозг вместо тяжелых мыслей и чувства вины подсовывает весьма неожиданный вопрос: а чем сейчас занят Арсений? Поразгонять на эту тему, правда, ну совсем не получается — слишком быстро Диму утягивает в сон. Но на следующий день муки совести одолевают с тройной силой. — Ну рассказывай, — предлагает Шастун, передавая Диме кофе. — Да че рассказывать, — действительно! Посвящать во всю историю, выдать вчерашнее нечто, за которое так сильно грызет что-то внутри, или промолчать вовсе? — Сделал вчера кое-что… — Понимаю, — Антон перебивает и улыбается как-то ну слишком загадочно. Настолько, что даже хочется спросить, что именно он там понимает. Дима, однако, не успевает, — знаю я одно средство… — продолжает друг. — Шаст… — Да ты попробуй! — Упрашивает длинный настолько искренне, что Позу не остается ничего иного, как изобразить максимальный уровень снисходительности и продолжать слушать: — смотри, правую руку поднимаем вверх, — движение выполняют оба, — а потом резко вниз! Да, идеально, — подозрительная улыбка все не сходит с губ Антона. — Теперь к этому добавляем «да и хуй с ним»! — Шаст, это какая-то херня, — рука Димы опускается сама собой, а голос звучит чуть разочаровано. — Я этой херней со всеми проблемами справляюсь. Давай-давай, и искренне! Позов вздыхает тяжело, головой качает, но поднимает все-таки руку. Он закрывает глаза настраивается пару секунд, вспоминает отрывки собственных утренних мыслей, после — звуки, которые слышал и издавал прошлой ночью, и наконец лицо Антона, убежденное в действенности метода. — Да и хуй с ним! — Абсолютно по-настоящему, честно и громко. Помогает забыть о проблеме. Дима правда наверняка не знает, трюк Антона, или стыд перед клиентом, вошедшим прямо в момент ритуала. Как бы там ни было, мыслей о соседе не всплывает до того самого момента, пока Поз не оказывается дома. В той самой квартире и комнате. Он честно пытается отвлечься, залипая в сериал на экране, но не понимает ни единой строчки из того, что говорят герои. Взгляд то и дело обращается к часам, а пальцы играются с завязками домашних штанов. Выхода из сложившейся ситуации ровно два — наплевать на собственные моральные установки еще разок, или все же взять себя в руки. И чем дальше движется минутная стрелка, тем больше поджимает принятие решения. Но время на то, чтобы еще чуть покопаться в себе, конечно, находится. В спальню Позов идет уже с относительным пониманием проблемы. Дрочить с Арсением через стенку мозг все еще считает чем-то неэтичным. Не то, чтобы вариант без стенки вообще имеется, но тут скорее речь не о том. Когда присутствует третий человек, Дима не участник, а лишь невольный свидетель. А вот один на один — слишком лично, слишком горячо, и слишком стыдно после. Но зато получается убедить себя в том, что он пришел послушать, что именно сегодня происходит за стенкой — во благо всем. Выжидает Поз совсем недолго, и когда убеждается, что Арсений один, заставляет себя свалить в другую комнату. Дает личного пространства. Или уберегает себя от соблазна, тут уж как посмотреть. Слова героев на экране вновь сливаются в какую-то кашу, а мысли теперь вьются вокруг соседа. Дима лезет в гугл. Отчасти по привычке, отчасти потому, что видеть Арсения перед глазами в одежде все же чуть лучше, чем представлять без. Он сверяется с графиком выступлений еще разок, и уже собирается подумать, какой бы кулинарный выебон организовать в субботу, когда взгляд цепляется за два простых слова: «последний билет». Затея хуевая с нулевой секунды. Дима не фанат театра. О постановке он знает ровно ничего. Но посмотреть на то, как Арсений играет, хочется. Да и получить возможность увидеть его заодно. Конечно, в теории, Позов может просто встать и пойти постучать в соседнюю дверь. Только вот это не то совсем. Да, его появлению наверняка и сейчас удивятся, но скорее всего не так сильно, как в театре. Автозаполнение данных банковской карты на сайте работает как никогда хорошо.