Граница времени

Анна Станиславовна приехала в офис очень рано, в восемь часов, в раздраженном состоянии. «И чего это все перемещаются ночью, дел у них более приятных нет? А вот у меня есть, но нужно бежать, ловить, мать их!». Подполковник милиции Павлова, начальник Службы по контролю за перемещение во времени, шла по коридору своего ведомства в конференц-зал. В последнее время беглецов в прошлое стало намного меньше: как-никак, полтора года кропотливой работы, профилактика, опять же. Ну, и не стоит скидывать со счетов ответственность за подобные «шалости». Со снижением количества нарушений жить стало проще, больше свободного времени, но «на верху» стали поговаривать: а нужна ли эта служба. А это было плохо, и именно это волновало Анну Станиславовну, когда она шла в конференц-зал. Конференц-зал представлял из себя большую комнату без окон, вдоль одной из стен которой висело несколько больших плазменных экранов, куда выводили всю информацию с компьютеров. Майор Егор Денисов, руководитель одной из трех опергрупп, стоял в уголке и полусонным взглядом окидывал помещение. Увидев немного растрепанную, нервную начальницу, он подумал: «Мда-а! А тебя, красавица, кажется, лишили утренней любовной зарядки. Уж больно ты сегодня нервная». Поговаривали, что у нее роман с каким-то милицейским генералом, мол, он ее и двигает, он же ее, всего тридцати-пяти лет отроду, назначили начальствовать пусть и над невесть каким, но учреждением, вернее, службой. - Всё, кажется, все в сборе, - высоким голосом произнесла Павлова. – Приступайте. До того не очень заметный парень в модной шляпе с узенькими полями, словно пианист ударил по клавишам и на черном экране появился логотип службы. - Несанкционированное перемещение произошло сегодня поздно ночь, в три пятнадцать… - Скорее уж ранним утром, - хмыкнул стоявший за спиной «моднявого парня» субъект, интеллигентского вида, в очках и взъерошенной прической. Правая щечка Анны Станиславовны неуловимо дернулась, что означало лишь одно – ей это очень не нравится. Но что поделать – специфика службы, без гражданских не обойтись. Владислав Николаевич Арбузов хоть и был всего лишь кандидатом наук, но обладал феноменальной эрудицией, прекрасно разбирался в истории страны, причем, не только большой – политика, экономика, но и малой – всевозможные бытовые детали. Как к ним попал программист Макс Горелов, Егор не знал, но дело он сёк только так. Правда, Егор программиста недолюбливал. Почему? А бог весть, просто какая-то антипатия и все, прям как кошки и собаки. Впрочем, детей им не крестить, можно и потерпеть. Тем временем Максим продолжал: - Нарушитель Рябинин Михаил Кириллович, девятнадцать лет, студент МГИМО. - Хм, золотая молодежь с жиру беситься, - процедил капитан Волошин, так сказать, силовое прикрытие в группе. - А вот и нет! – с ехидной улыбочкой парировал Макс. – Родился в городе Добрянка, это в Пермском крае, в семье учительницы и врача… - Какая пошлость, - брякнула Ольга Куприянова, эксперт-криминалист группы. На нее все удивленно посмотрели. Поняв, что попала в переплет, слегка покраснев, пояснила: - Я имею в виду, ну, как в фильме, там, «Ирония судьбы» и все такое… Удовлетворившись ошибкой и ответом, коллеги уставились на экран, с которого на всех взирало очень милое открытое лицо совсем юного паренька с аккуратно зачесанными русыми волосами. Он был красив, кто-то скажет даже чересчур. «Педик» - решил про себя майор Денисов. Он порой пытался о людях понять по фотографиям, иногда получалось. Тем временем Макс продолжал: - Поступил в МГИМО, просто сдав ЕГЭ на отлично, живет в общаге, проблем с учебой нет. - И куда он усвистал? – впервые за все время произнес Егор. - Представьте себе, в шестнадцатое января тысяча двести тридцать восьмого года, - с пафосом произнес Владислав Николаевич. - Глубоко! – выдохнул Петя Волошин. Путешествия в очень далекое прошлое он не очень-то и любил. - Вы не поняли! - рассердился историк. – Ну, не уже ли не догадались?! - Владислав Николаевич, - через силу сдерживаясь, как-никак начальник, ответила Анна Станиславовна. – Сейчас восемь утра, мы все встали ни свет ни заря, так что, пожалуйста… - Хорошо! Хотя и стыдно! Тысяча двести тридцать седьмой год – это же год Батыева нашествия. А пятнадцатое - двадцатое января как раз те дни, когда, как считается, монголы взяли Москву… - Татары, - решил поправить его Егор Денисов. - Монголы, и не спорьте… - Так что он, в самое пекло переместился! – искренне поразился Петя. - Получается, что да, - развел руками Владислав Николаевич, и сел на стул рядом с Максом. - Ну, тогда можно отправляться домой, досматривать сны, - улыбнувшись, изрек Денисов. Анна Станиславовна, чьи губки вздернулись в сдержанной улыбке, вопросительно посмотрела на него. – Ну как же, он в самом пекле?! Уцелеть ведь не реально, так что… когда там его косточки должны вернуться? - Через полтора года, - спокойно ответил Макс. – И это первый сюрприз этого дела. В зале повисло, вот уж воистину гробовое молчание. Все смотрели на программиста, словно не до конца веря в реальность. - Эко он хватил! – наконец, выпалил Петя Волошин. Но начальство уловило-таки главное. - А что там, получается, второе? - А вы спросите меня: откуда совершено перемещение? – кажется, Петя хотел что-то ляпнуть, но щека Павловой дернулась так отчетливо, что он не рискнул, а Макс, смутившись всего лишь на мгновение, продолжил. – А переместился он из квартиры по адресу: Большая Никитская, дом *, квартира **, принадлежащая Томскому Павлу Константиновичу, замминистра экономического развития. - Москвы? – робко уточнила Куприянова. - России. Сам министр вне подозрений. Он с делегацией в Давосе, супруга его где-то поблизости, в одном из горных шале здоровье поправляет. Дома, на хозяйстве, оставлен девятнадцатилетний студент МГИМО Олег Томский. И да, они однокурсники. Анна Станиславовна едва перенесла убойную информацию. Словно не своим голосом, она уточнила: - Это все? - Нет. Я порылся, и выяснил, что мобильник нашего «беглеца» куплен только вчера, причем, это «Эппл Айфон 5 эс 32 джи би», очень крутая модель! - И откуда бедный провинциал наскреб на гаджет? – спросил Егор. - Это подарок! – весело ответил Макс. – Я выяснил, что расплатились с карты принадлежащей Юлии Кольцовой, младшей дочери вице-президента «НефтьГазТрансЭкспорт» Виктора Кольцова. Она тоже студентка МГИМО. - Во ё! – выпалил Петя. - Так! – Павлова решительно встала. – Собирайте материалы, а я должна доложить! Без меня ничего не предпринимать. Отдав приказ, начальство буквально вылетело из конференц-зала… * * * Миша проснулся от странного ощущения холода и жара, а тут еще кто-то истошно завопил: «Помогите!». Открыв глаза, он пришел в ужас – казалось, что вокруг все горит! «Пожар!» - мелькнуло в голове Миши, но вокруг не было главного – стен, а было много свободного пространства, какие-то кусты и полыхавшие безумным красно-желтым пламенем дома и заборы. «Боже, где я!» - Миша вскочил и только тут понял, что совершенно голый. Словно волчок, он начал вертеться, пытаясь хоть что-нибудь понять, что-нибудь увидеть, и, к своему ужасу, увидел. В отблесках пламени, меж огромных кострищ, скакали всадники, низкие, в каком-то тряпье, в шапках, оббитых мехом. «Боже, что это?!» - Миша был в шоке, перебирал ногами, за что-то зацепился и упал в снег. «Снег?! Сейчас же июль, откуда снег?» - но выяснять это сейчас было глупо, он взглянул обо что споткнулся и весь похолодел – там лежал какой-то старик с разрубленной головой, вокруг все было бордовым. «Мамочка!» - не то подумал, а может и выкрикнул Миша. Он никогда не видел искромсанных тел, а тут такое. В тот же миг из огня вышел человек. Страшный человек был, казалось, прозаичен: маленького роста, в меховой шапке с шишаком, в подбитой мехом накидке. В его руке была изогнутая сабля, или как она называлась, парень в этом не сильно разбирался. Страшнее было не это. Ужас наводило веселое раскосое лицо с тонкими усиками у кончиков губ, а с сего сабли капала кровь. Пялясь на парня, он хихикал, прищуривался, от чего его глазки, казалось, совсем смыкались, превращаясь в тонкие полосочки, а сабля так и играла в руке. Миша не мог отвести от нее взгляд, кожей он почувствовал, что это его конец, что это не игра. Ему казалось, он знает, что это, вот только сообразить не мог, проклятая сабля полностью завладело его сознанием. И Миша побежал, отчетливо слыша, как едва касаясь земли, за ним гонится страшный человек. Возле какого-то мужика с отрубленной головой валялись вилы. В миг, схватив их, парень развернулся, выставив два острых рога вперед. «Хрум» - отчетливо раздалось рядом. Миша не сразу осознал, что страшный человек налетел на острые зубцы и медленно стал оседать на и без того багровый снег. «Боже, я убил человека» - просвистело в мозгу, и тут же: «Я жив!». Словно в тумане, Миша выхватил саблю и побежал вперед, просто вперед, только бы вырваться из этого ада. Но ад не отступал, за одними горевшими домами, поднимались новые факелы, а еще жуткие тени всадников. И тут он увидел, как такой же, круглоголовый, низкорослый, тянул за собой девушку, ее русая коса совсем растрепалась, а в глазах стоял смертельный ужас. Чудовище сильной рукой держало ее за волосы, вторую лапищу он запустил под длинную рубаху. Сзади, ползя на коленях, едва удерживая девушку, стенала старуха, ее рука обхватила залитый кровью живот, но второй она, казалось, намертво вцепилась за щиколотку девушки и никогда её не отпустит. «Убегай!» - командовал мозг, «Спасай себя!». Но что-то не давало сбежать, вместо этого он кинулся к ним и, размахнувшись что было силы, рубанул по коротышке. Тот только руками взмахнул, шапка отлетела в сторону и косоглазый, завыв, стал кататься по снегу, держась за лицо. Не думая, парень рубанул еще раз, но уже по шее. Голова не отлетела, но из раны посочилась кровь, а коротышка затих. «Второй», - как-то безучастно подумал Миша и кинулся к остолбеневшей девушке. Старуха уже лежала на снегу ничком. Не раздумывая, он поволок девушку вперед – единственно верном направлении. Но девушка и впрямь оказалась строптивой, она стала упираться. - Я хороший, я помогу, - на ходу выкрикивал Миша, а та ни в какую. Не выдержав, уже готовый врезать строптивице, он посмотрел на нее. - Детинец! – выпалила девушка. – Детинец там! – и она показала куда-то в сторону. «Какой, к чертовой матери, детинец! Она что, спятила?!» - Миша непонимающе смотрел на нее, а та, воспользовавшись замешательством, потащила его в указанном направлении. Невероятно легко ориентируясь средь этих огромных факелов, они подбежали к речке с пологим берегом. У самой кромке лед был расколот, и темная вода широкой полосой отделяла их от спасения. Сзади раздался топот конских копыт. Обернувшись, Миша увидел с десяток всадников, несшихся к ним. Еще секунды, и они окажутся в руках этих монстров. Не раздумывая, просто некогда, он потянул девицу, и они тут же оказались в ледяной воде. Холод, миллионами тончайших иголок, вонзился в их тела. Но жизнь была в движении, и он потянул очумевшую от такого броска девушку ко льду. Он даже не вспомнил, что не умеет плавать, он греб что было сил, лихорадочно считая: «раз-два, раз-два…» Наконец, они достигли белой ледяной кромки и выбрались на нее – он первым, потом втащил девушку. И тут же по льду стали скользить стрелы. «Господи!» - взмолился Миша и поволок свою невольную компаньонку к высокому берегу, поросшему кустарником. Листьев на нем быть не могло, зато за голые сучья легко было хвататься и подниматься все выше и выше, пока они не оказались возле бревенчатой стены. Только там они и смогли отдышаться, от их тел шел густой пар, и начинало резко ощущаться, что на дворе зима. Однако замерзнуть пока им было не суждено. Сверху, чуть не задев головы, упал конец плотной веревки. Миша задрал голову и увидел свесившихся косматых мужиков – двоих помоложе, третий совсем седой. - Чё зенки вылупил! Лезь сюды! – рявкнул старик. Не раздумывая, Миша подсадил девчонку на веревку, полагая, что сейчас намучается, сам-то он по канатам лазил сносно, а вот за слабый пол ручаться не мог. Но та шустро стала перебирать руками и ногами, резво взмывая ввысь, Мише пришлось ее догонять, с непривычки он совсем вымотался. * * * Часа через полтора всех сотрудников опять пригласили на совещание. Последними в зал вошли Павлова и седовласый подтянутый господин, хотя, сам он, скорее всего, предпочел бы обращение «коллега». - Это полковник Яснов, - коротко представила гостя Анна Станиславовна. Полковник приветливо улыбнулся. - Да, в прошлый раз знакомство было шапочным, так что представлюсь еще раз: меня зовут Яснов Константин Иванович, и я полковник ФСБ. Информация о вашем ЧП доведена до самого верха, буквально, письменного разрешения нет… пока, но устная директива проста: провести дознание. Так что, опергруппа на выезд. Долго собираться не пришлось, все были наготове. Внизу стояли две «Ауди А8» с мигалками на крыше. - Вы, Егор, поедите со мной, – тоном, не терпящим возражения, произнес Яснов. – Ваши коллеги, Волошин и Куприянова поедут с моим человеком, и он указал на высокого красивого парня с короткой стрижкой и большой залысиной, которая его не уродовала, а, казалось, придавала шарма и очарования. - Майор Козлов, Валера, - улыбнувшись, главным образом Куприяновой, представился парень. Лететь с мигалкой по уже запруженной машинами Москве было приятно, тем более что их службе мигалки не полагались. - Мне не хотелось бы нарываться на межведомственную ревность. Просто, сами понимаете – замминистра, - мягко произнес Яснов и пристально посмотрел на Денисова. – Вести себя подчеркнуто корректно, на провокации не поддаваться, - с юмором заметил полковник. – В общем, действовать будем экспромтом, но помните, руководить операцией поручено ФСБ, то есть, мне. - Я понимаю, - спокойно ответил Егор. В самом деле – кричи, не кричи, ничего не изменишь: высшие сферы. Кроме того, поговаривали, что на их Службу «облизываются» именно эфэсбешники. * * * - Кто такие будите? – спросил высокий, черноволосый. Миша его окрестил воеводой, иначе и быть не могло. В плетеной из металлических колец кольчуге поверх темной рубахе, в сапогах, он выглядел очень богато на фоне грязно-серой массы людей. - Я Олеся, мы с тятей и маменькой в посаде жили, скорняком он был, знатным… - Как звали? – перебил её воевода. Миша потому его так определил, что к нему обращались Филипп, а не князь, но на простого воина не походил, в нем чувствовалась уверенность, сила и, даже, власть. - Федотом кликали его, Ермолаев сын, - пояснила Олеся. - Знаю, - только и ответил Филипп, мотнув головой. – А ты кто? – и он устремил свой тяжелый взор на Мишу. Тому кто-то дал небольшой овчинный тулуп, так что он стоял уже не нагой, да и малость согрелся. - Я? – пролепетал Миша, так и не решив, что нужно сказать. – Я…это… Михаил… я путник, странствую по миру, смотрю… - Какого ляда смотреть на него? – рявкнул толстопузый понурый мужик, что стоял рядом с воеводой. Кольчужка ему доставала едва ли до пупа. - Я записи веду, чтобы… чтобы… аббату представить… о том… как мир Божий устроен… - Миша выжимал из себя эти нелепости, лишь бы что-то наговорить, лишь бы спастись. Обидно – спастись от татар и погибнуть от своих. - Так ты монах? – спросил воевода и в его глазах мелькнули чертики. Миша уж было хотел ляпнуть, что да, но тут же опомнился – на его голове совсем нет следов тонзуры, чисто выбритого кружка. - Нет, я вольный писате… писец. Меня нанял аббат, и я… - Аббат! Ты слыхал, Филипп! Да он лазутчик! – опять встрял толстопузый. - Не правда! – неожиданно выкрикнула Олеся. – Он меня защищал, пару косоглазых убил. - Погодь, Анфим, щас выясним, - попридержал Филипп этого Анфима. – Если тебя направил аббат, то ты должон быть не местный, а язык наш уразумел, а?! - Посланец это падшего ангела! – вскричал высоченный как столб, тощий как жердь и седой, словно лунь, старик в черной рясе. – Конец нам настал! Последний час пробил! – стал взывать старик, явно не нуждаясь в ответах, которые итак «знал». Воевода недовольно зыркнул на старика, но оборвать причитания не посмел, а просто очень пристально посмотрел на парня, а того и понесло. - Ищ фур мит дейм цуг, - начал как можно уверенней лепетать Миша, просто вспоминая хоть какие-то фразы из разных языков. – Это я сейчас по-немецки, то есть, на германском наречии говорил. Могу немного по-итальянски: Перке, перке ми камбиа, Донна Анна. Но так-то я говорю на английском наречии: Плиз, донт килл ми, ам гууд гай… анд гей… - Во лопочет! – хмыкнул Анфим, которого иностранная речь явно позабавила. – Это где ж земля такая, итальянская? - В Италии, - как-то глупо ответил Миша. Ну как еще объяснить этому детине, который и карты-то в своей жизни никогда не видел, где находится Италия. – Она такая вытянутая, чем-то на сапог похожа, - продолжил свои объяснения Миша, пока все хохотнули, про сапог. – А столица там Рим… - Латиняне! – гневно воскликнул Анфим, а лица всех посуровели. - Тьфу! - Нет-нет, я из Англии, там главный город Лондон, а Рим это в Италии… Только теперь Миша понял, что в те далекие времена… вернее, в эти времена, никакой Италии нет, а есть масса герцогств и королевств, если найдется хоть один грамотей, ему конец! - Так как тебя в твоей земле кличут? – спросил воевода, немного подобрев. - Майклом, - вмиг сообразил Миша. - И откуда ты там? – опять спросил Филипп-воевода, словно прекрасно знал Англию, как свои пять пальцев. А у Мишки словно память отшибло – ни одного названия не помнит, но говорить нужно было быстро. - Из Баскервилля, - ляпнул он. - Майкл из Баскервилля, - с чувством произнес Филипп. – Чудно! - Ангел смерти это! – возопил старик. – Признал я его! - Ага! – подхватил Анфим весело. – Вон там этих ангелов пруд-пруди! И все на одну рожу! - Кончай! – коротко изрек Филипп, хлопнув руками по коленям и встал. – Пойду к князю, все обстоятельно расскажу, а пока писца под замок, да накормите что ли. Сказал, и ушел. Все сразу насупились, Анфим взяв паренька за руку, повел на другой конец двора, к высокому терему, в подклете которого и запер. Темница была вполне приличной: во-первых сухо, во-вторых тепло, но то по причине хлева, что располагался совсем рядом, оттого и запахи стояли не очень, но то была сущая ерунда. Анфим принес небольшой шмат мяса, хлеба и крынку с молоком, добавив: - Это тебе от зазнобы, - сказал и, крякнув от удовольствия, ушел, заперев дверь на засов, хотя, будь дверь открыта, Миша и не подумал бы бежать. Поев, он лег в сено и тут же заснул, так сильно устал, не мешало ему ни хрюканье из-за стены, не крики во дворе. * * * Дом на Большой Никитской был не очень высокий, этажа четыре, явно девятнадцатый век. Квартира была во втором, парадном этаже. Минут пять пришлось подождать, пока откроют. Когда дверь отворилась, на пороге стоял заспанный толстяк в серой футболке и свободных боксерах. - Чё надо? – смачно зевнув, спросил он. - Войти, - равнодушно ответил Яснов и, слегка толкнув толстяка, вошел в большую прихожую. – Нам нужен Томский Олег. - Он еще спит, - твердо ответил толстяк. - Придется потревожить, - ответил Яснов. – Быстро. Совсем быстро не получилось, «хозяина» апартаментов пришлось подождать еще минут пять. Только тогда в прихожую вышел высокий статный брюнет в серых спортивных штанах, еле державшихся на его узких бедрах. - Вы хотели меня видеть? – спросил он без какого-либо видимого интереса. - Во-первых, можно узнать, что здесь происходило? – вопросом на вопрос ответил Яснов. - Во-первых, на каком основании… - Томский начинал «входить» в состояние «праведного гнева», но Яснов перебил его, сунув под нос бумагу, что фельдъегерь передал перед самым домом. Парень очень внимательно прочел те несколько строк, что составляла ту самую силу их мандата и особенно подпись, состоящую из бесконечных завитков. - Ладно, - сдался Томский, понимая, что юлить не позволят. – У меня была вечеринка, а что, соседи-суки… - Второе, где находиться Михаил Рябинин? – опять не дал договорить Яснов. Парень удивленно пожал плечами. - Где-то здесь, - равнодушно ответил он. Яснов кивнул Куприяновой и Козлову, чтоб те осмотрели квартиру. - Что вас связывало с Рябининым? - Он что, маньяк какой? – хмыкнув, процедил Томский, но лица вошедших остались каменные. – Да Юлька его опекает, типа, карманный педик. - Поясните? – Яснов старался быть немного равнодушным, словно все ответы на все вопросы и так знает, но Егор заметил легкое замешательство на лице полковника. - Ну, как вам объяснить… у всякой уважающей себя гламурной девушки должны быть модная тачка, модная собачка и модный гей, чтоб смотрел с обожанием, ходил по бутикам, ну и так далее… Вот она и подобрала этого пидора. - С чего вы взяли, что он гей? – не выдержал Егор. Не за голубых ему было обидно, а за девушку Юлю, может и не самую умную, но, наверное, добрую, да и не нравился ему этот «победитель жизни», отталкивал своим жлобством. - Олежек, что-то случилось? – голос был не громкий, но красивый, а его обладательница еще краше. Стройная девушка с распущенными каштановыми волосами чуть длиннее плеч, в одной мужской сорочке. У Денисова член в штанах так и дернулся. - Как хорошо вы знали Михаила Рябинина? – с ходу врубил вопрос Яснов. - Наверное, год. Мы ведь учимся вместе. - Простите, но что вас связывало? Щечки девушки вспыхнули, она пронзительно посмотрела на Яснова, потом Денисова. - Мы друзья, - четким, даже ледяным тоном ответила дочь олигарха. - Но вы купили ему дорогой мобильник? – Яснов словно не замечал ее гнева. - И что?! Подумаешь! Это был подарок. У него старый мобильник просто хлам, а мне не трудно. Егор успел заметить, как прокатились желваки по личику Томского. Вначале беседы, он еще был готов поверить, что этот парень, пусть и неприятный, но не причем, зато теперь… - Товарищ полковник, - Куприянова высунулась в прихожую. – Можно вас. - Одну минуту, - сказал Яснов «сладкой парочке» и прошел в большую гостиную. То тут, то там, на полу и диванчиках валялись люди, все молодые полуголые. Шторы были хоть и задвинуты, но не плотно, оттого в комнате стоял полумрак и в пробивавшемся сквозь шторы свете струился сигаретный дым. На небольшой диване, что стоял в самой глубине комнаты, лежали вещи: джинсы с черными слипами внутри, узенькая футболочка и рубашка в клетку. На этом барахле красовался новенький мобильник, а вот хозяина этих вещей нигде не было. - Боже! Где Микки?! – Юля была взволнована. Она стояла прямо за спинами Яснова и Денисова, рассматривая эту картину. Олег стоял рядом с ней, придерживая девушку за талию. На его лице уж больно отчетливо было написано равнодушие. «Не правильно играешь, - подумал Егор. – Надо не равнодушие изображать, а удивление, заинтересованность в судьбе парня, как-никак, он из твоего дома исчез. Значит, ты приложил руку!» Майор Козлов включил мобильник, на экране появился интерфейс программы по перемещению во времени. Картина преступления была налицо. * * * Утро наступило для Миши Рябинина со светом, что падал на его лицо. Ему снился такой причудливый сон – будто он попал в монгольское нашествие, его чуть не убили, зато убил он и спас красивую девушку. Лучше бы красивого парня, но и так сойдет. Сон был страшноватый, но героический, потому приятный… И тут заржала лошадь. Остатки сна как рукой сняло, парень вскочил на ноги – вокруг был тот самый сарай, из сна, хотя, на самом деле из яви. Из одежды на парне все еще был тулуп, но холода не чувствовалось. Миша припал к широким щелям меж досок: при свете дня двор оказался и меньше, да и форму имел неправильную. Высокие стены из частокола, какие-то сараюшки. То тут, то там, возле еще тлеющих костров сидело много людей. Они были изможденные, чумазые – все в саже, у многих одежда обгорела. «Господи! Так это не сон! Но как я тут оказался?! – Миша начал вспоминать свой последний день в своей эпохе – они тусили у Олега Томского. Парень его недолюбливал, этого не скрывал, но на пати пригласил, может, Юлька попросила. Миша точно знал, что просто так попасть в прошлое не мог, значит оставался один вариант – программа перемещения во времени в мобиле, хотя он и не помнил, чтобы такая у него имелась. Может плохо посмотрел, впрочем, он вообще не смотрел, отложил знакомство с новым гаджетом на потом, дурак, теперь вот расхлебывай. – Стоп! Была программа или нет – не важно. По любому, запустить её мог только кто-то из людей, кто-то из тех, кто был на вечеринке!» - Золотая молодежь, бля! – зло процедил парень. – Суки! – и слезы покатились по его щекам. Засов звякнул, дверь скрипнула и отворилась. В проеме показался высокий широкоплечий воин в кольчуге и с мечом. - Князь зовет, - пробасил он, и повел пленника. Идти пришлось совсем близко – вдоль терема, до конца, а там и широкое крыльцо наверх, в первой же горнице, прямо за сенями, стоял князь. Он был высок ростом, строен, его широкую грудь покрывали короткие волоски, мягкой каштановой дорожкой спускавшиеся к животу, там, вокруг пупка они образовывали ромбик и ныряли в кожаные штаны. Князь был молод, едва за двадцать, но вся его фигура излучала силу и ловкость. На красивом лице были милые усики, едва соединенные с порослью на подбородке, а немного длинноватые каштановые волосы обрамляли лицо. Он созерцание такой красоты у Миши началась эрекция, хорошо хоть тулуп срам скрывал. - Кто ты? – повелительно спросил князь, пристально взглянув на вошедшего. Только подойдя ближе, парень увидел на торсе хозяина города синяки и сильный порез на правой руки, только что перебинтованный, так как на белоснежной ткани совсем не было крови. - Я Михаил из Баскервилля, езжу по миру, записываю интересное, по заданию нашего аббата, - начал много увереннее плести свою небылицу парень. Угрюмый Филипп сидел на скамье подле стены и о чем-то думал, скорее всего, не о парне. - Как же ты у нас очутился? – спросил князь. - Я… я просто заснул, в каком-то сарае, я просто очень устал, думал – передохну, заплачу хозяевам и за постой, и за еду, а проснулся – все в огне… Если не считать нескольких явно выдуманных деталей, ощущения были верны. - Ты знаешь, сколько их? – неожиданно спросил князь, и его щека дернулась. - Я слышал – тьма, - ответил Миша, стараясь не выдавать своей исторической осведомленности. Говорили, что хан, покоривший всю Азию, двинулся на Европу. Я думал, это сказка, выдумка, но всё правда. - Сними, - сказал князь, и не успел Миша опомниться, как смурной стражник сорвал с него тулуп. Молодой человек окинул его взглядом, а потом изрек. – Ступай, тулуп прихвати. Смурной молодой воин остался стоять в горнице, а Миша попятился назад, и тут же вышмыгнул в сени, прикрыв дверь. Он начал напяливать тулуп, невольно прислушиваясь к разговору. - Бритый, как баба – усмехнувшись, произнес князь. – Мне отец говаривал, про тамошних монахов, растленцев и отступников. - Так может сжечь его, ирода? – пробубнил молодой. - Тебе пожаров мало? – спросил князь. – Не боись, скоро все сгорим. Пришла весть от батюшки, из Владимира, что Рязань пала, что батюшка отправился на Волгу, собирать войско, но к нам, скорее всего, не поспеет… - Как же?.. – удивился молодой. - Все одно помирать, так хоть с честью, - изрек воевода. – Не дрожи Яшка, коли ныне нам суждено предстать пред очи Его, то не осрамимся. - Может еще выстоим? – тоскливо спросил князь. Ответа Миша не слышал, потому как его возле дверей уже не было. Тихонько, стараясь не шуметь, стал спускаться вниз, во двор.