Тайна девочки из Вудхаус-Гроув

      Перед тем, как запереть её в Вудхаус-Гроув, мама как-то сказала, что дружба, обретённая в сестринских сообществах наподобие этому, будет сопровождать на протяжении всей жизни. Конечно, если Фрэнки позволит ей случиться. Глядя на Рут, которая суетливо поправила волосы и вытерла молочную пенку с губ при виде Брайса, она могла в это поверить. Интересно, с кем она общалась до того, как они встретились? Почему-то возникло чувство, что найти в школе близких подруг Сибли не удалось.       Накануне вечером, пока Камилла не вернулась в комнату, Рут посыпала солью порог и даже подоконники. Её кровать отныне стояла рядом, и Фрэнки была благодарна за поддержку. Кажется, их зарождающаяся дружба склонила чашу весов в ту сторону, когда Фрэнки могла назвать пребывание в Вудхаусе терпимым. И новой подруге определённо нравился Брайс Милтон.       Они расположились на террасе, которую не успели разобрать после вчерашнего праздника, прямо у кафе. На удивление выдалась ясная погода, очевидно, редкое явление для этих мест, раз все столы на улице были заняты, а подростки с блаженством подставляли лица лучам солнца. Выложенная булыжником площадь блестела, блики озорливо прыгали в стеклянных витринах. Из книжной лавки показалась женщина с меловым штендером подмышкой. Она отбросила вчерашнюю гирлянду с флажками к соседней обувной лавке — наверное, та портила презентабельный вид её части здания — и снова скрылась за дверьми. Жизнь вокруг кипела, и в тёплом мареве мир казался уютным, ярким и внушающим надежду на что-то хорошее, чего давно не случалось с Фрэнки. С появлением солнца мир, конечно, не стал лучше, но настроение поднялось.       — Добрый день, девушки, — поздоровался Брайс, когда подошёл к их столику. Он повесил куртку на спинку плетённого кресла. — Хороший денёк.       Когда с приветствиями покончили, а парень разжился сэндвичами и кофе, Фрэнки решила прощупать почву. Сейчас даже Брайс Милтон мог сойти за звено в цепи, которое помогло бы понять, как вести себя с Ричардом Тёрнером, да и в целом нарисовать в голове его портрет. Хотя Фрэнки казалось, что она пыталась найти заросшую тропу в лесу. Двадцать пять лет прошло, в конце концов.       — Знаешь что? — с улыбкой подхватила инициативу Рут. — Мы с Фрэнки заинтересовались той историей про убийство подростков. Представляешь?       Брайс насмешливо поднял брови.       — Серьёзно? Зачем оно вам?       Ей-то оно и не нужно вовсе, а вот нормальная жизнь — вполне себе. Фрэнки не собиралась рассказывать про призраков, и попросила Рут сделать то же самое. Брайс явно из тех людей, которые не поверят, пока не проверят.       — По-моему, интересный случай для такого местечка, — ответила Фрэнки. — Почему бы и нет? Я тут успела кое-что узнать, Брайс. Но без твоей помощи расследование точно не сдвинется дальше.       Глаза парня весело сверкнули. Они с Рут обменялись взглядами, и он кивнул.       — Ну ладно, мисс Марпл. Расскажите всё, что знаете. Уверен, это чертовски скучно и наверняка ни раз упоминалось в газетах.       Рассказ не занял и двух минут, но Фрэнки всё равно испытывала странную гордость за полученную информацию. Выходило, что она действительно вела любительское расследование. А что здесь такого? Не единожды она видела на форумах с нераскрытыми убийствами, как пользователи не только сыпали гипотезами, но организовывали свои команды по расследованию.       — Агрессия Флойда мне понятна. — Брайс пожал плечами и сделал глоток кофе.       — Ты поощряешь драки? — хмыкнула Рут.       Парень вытер губы салфеткой, смахнул крошки с рубашки и посмотрел на Сибли.       — Представь, если бы мы с тобой встречались, а вокруг вились твои приятели. Сомневаюсь, что мне бы такое понравилось. Никакому парню не понравится.       Сибли неожиданно смутилась. Она заправила прядь за ухо, отчего Фрэнки мысленно закатила глаза.       — Но мы не встречаемся, — зачем-то ввернула Рут.       — Мне кажется, Патерсону и Тёрнеру нравилась Эмили, — сказала Фрэнки.       Брайс кивнул.       — Скорее всего. В дружбу между девушками и парнями я верю с трудом. У моей кузины есть лучший друг, но до того, как они окончательно определились со статусом отношений, парнишка был в неё влюблён какое-то время. Как хотите, но это природа мужчины. Женщины же любят себя обманывать.       Когда Рут уже собралась открыть рот, чтобы очевидно выдать что-то крайне неловкое для всех, Фрэнки пнула её ногой под столом. Пусть разберутся между собой позже. Сейчас нужно было понять, как действовать. К тому же вот-вот должна приехать мама.       — Я собираюсь пойти к Тёрнеру, — сообщила Фрэнки. — Не помешает, если ты поможешь в этом вопросе.       — Что? Сегодня?!       — Воскресенье, Брайс, — ухмыльнулась Рут. — Её порвёт ждать целую неделю. Выкладывай, какой он? Есть ли шанс, что он захочет поговорить с нами?       Милтон распрямился в кресле, точно проснувшийся кот, и смерил девушек задумчивым взглядом. Фрэнки догадывалась, что ему не хотелось участвовать в этой ерунде, когда он мог наслаждаться солнцем, придавшим телу приятную вялость, и компанией Рут. Но надежда во взгляде последней кое-что да значили для парня.       — Ну-у… — после паузы сказал Брайс. — Мистер Тёрнер гораздо проще Патерсона. В нём что ли больше какого-то веселья, не знаю. Может, потому что он преподаватель, а не директор. По крайней мере, общаться с ним легко. Но вот станет ли он предаваться воспоминаниям при школьницах из Вудхаус-Гроув — хороший вопрос.       Фрэнки вздохнула.       — Когда ты так прямо об этом говоришь, то звучит и правда глупо.       — Просто давайте попробуем! — Пожала плечами Рут. — Если не выйдет, мы ничего не потеряем.       Разговор плавно перешёл на другие темы. Фрэнки посмотрела на часы как раз в тот момент, когда знакомый чёрный мерседес припарковался в переулке напротив. Въезд на площадь был запрещён, так что машины — в основном родственников учащихся — цепью стояли на крошечных улочках поблизости.       Быстро договорившись с ребятами встретиться через час, Фрэнки накинула на плечи куртку и двинулась в сторону мерседеса, то торопясь, то из вредности замедляясь. Только когда она обогнула фонтан в центре площади, обнаружила, что по сторонам озирался только Мартин. Мамы с ним не было. Это неожиданно напугало Фрэнки.       Наконец он её заметил и улыбнулся, что одновременно смутило и успокоило. Отчим выглядел как всегда безукоризненно: горчичного цвета твидовый пиджак, серая битловка, синие джинсы. Выбритый череп смешно блестел на макушке — Фрэнки неизменно морщилась, представляя, как мама гладит его по голове, — но очки в чёрной оправе придавали Мартину серьёзный интеллигентный вид.       — Здравствуй, Фрэнсис.       — Где мама?       Её в любом случае волновало отсутствие Стейси. Зная, как Фрэнки относится к отчиму, едва ли она позволила бы ему поехать одному просто так.       — Не переживай, — поспешил заверить Мартин, выставив ладони. — Всё в порядке. Её сразила простуда, но у неё есть всё необходимое.       — Тогда вы зачем приехали?       — Мама просила передать тебе тёплые вещи. Ну и если бы мы предупредили заранее, ты не пришла бы. Верно?       Ещё как! Им не о чем было разговаривать ни тогда, ни теперь. Мартин оставался для неё чужим человеком.       — Абсолютно. Как она?       — Уже лучше. — Он улыбнулся. — Стейси, конечно, рвалась поехать, но температура сошла только под утро, так что я попросил её отлежаться и поберечь себя. Само собой, ты ещё не знаешь, но скажу честно: болеть в нашем возрасте, как говорят молодые люди, отстой. Ты не против, если мы немного пройдёмся?       Фрэнки пожала плечами.       — Давно я не был в Байбери. — Мартин посмотрел по сторонам, а потом снова повернулся к ней. — Хотя, должен признать, время не властно над этим местом. Оно ни капли не изменилось.       — Так говорите, как будто бывали здесь.       — Учился в Баксвуде.       Фрэнки резко повернулась к нему.       — Серьёзно?       — Фрэнсис, — заговорил Мартин таким тоном, который обычно выдавал усталость, — не думаешь же ты, что мы послали бы тебя неизвестно куда? Я прожил здесь с одиннадцати до семнадцати лет. Что Баксвуд, что Вудхаус-Гроув по сей день считаются лучшими частными школами в стране.       Лучшая школа, отличная работа. Кое-что Мартин об этом знал. Не зря занимал должность хирурга в Королевской больнице Салфорда. Его фотография даже висела в приёмном отделении. Фрэнки не единожды мазала по ней взглядом, приходя к отцу в больницу, уповая на лучшее для него и себя. Когда мать познакомила её с Мартином в неформальной обстановке год назад — случился огромный скандал. Фрэнки кричала про этику, про предательство. Она не могла поверить, что Стейси хватило наглости привести в семью другого мужчину, когда боль от потери отца была ещё так сильна.       — Можно подумать, меня кто-то спрашивал, отправляя сюда.       — Я знаю, твой отец хотел, чтобы ты получила отличное образование. И с уважением отношусь к такому стремлению.       — Вы — не мой отец.       — Конечно, нет. Но я взял ответственность за вас, когда женился на твоей маме. Поверь, рекомендательное письмо из Вудхауса сможет открыть не одну дверь университета. К слову, как тебе школа?       Фрэнки хотела огрызнуться и сказать, что Вудхаус — отстой, но подумала, что сама по себе школа неплохая. Учителя вежливые, деликатные. Да на неё ни разу не повысили голос! В прошлом заведении практиковали другое поведение. К тому же, она обожала уроки верховой езды, коих здесь было гораздо больше, как и крикета с лакроссом. Единственным минусом оставалось аномальное нечто, терроризирующее и без того нарушенное спокойствие.       — Нормально, — буркнула Фрэнки.       — Это хорошо. Тебе нужно что-нибудь, кроме тёплой одежды? Может, книги или какие-то… М-м, вещи для девушек?       — Нет, у меня всё есть, — отрезала Фрэнки.       — Надо же, — с удивлением заметил Мартин. — Книжный магазин выглядит лучше, чем в мои школьные годы. В тринадцать я брал там комиксы, но свежие выпуски долго шли до Байбери.       Пока отчим предавался воспоминаниям, Фрэнки вдруг поняла, что вот он — возможный свидетель. Сколько лет прошло? Двадцать пять? Мартин по-любому что-то знал, если не врал про учёбу в Баксвуде.       — А вы слышали историю про убийство Эмили Уоллис и Питера Флойда?       Мартин вздохнул и замедлил шаг. На его лице промелькнуло чувство вины.       — Конечно. Но это ничуть не портит репутацию Вудхауса, поверь. Может быть, раньше, но не сейчас. А так — да. Я застал те времена. Как раз заканчивал учёбу, когда случилась трагедия. Насколько мне известно, тогда многие предпочли забрать детей из школ.       Надежда затеплилась внутри, поэтому Фрэнки с энтузиазмом взялась за расспрос.       — А вы лично были знакомы с этими ребятами?       Мартин задумчиво пожевал губу за созерцанием крыш. Они прогуливались вокруг фонтана под взгляды Брайса и Рут.       — Не сказал бы. С Эмили не общался, да и Питера не знал. Они были младше на год, а я тогда готовился к университету. А ты, гляжу, заинтересовалась этой старой историей.       — А мистера Патерсона или мистера Тёрнера знали?       Мартин засунул руки в карманы джинсов, переходя на медленный шаг. Его хмурый взор блуждал по листве под ногами, будто он силился вспомнить молодые годы. На краткий момент Фрэнки даже представила его подростком. Прошло слишком много времени, и она не торопила, но уши всё же навострила.       — Как ни странно, но да. Роберт Патерсон тогда был старостой, и мы пересекались на собраниях. Могу сказать, что Баксвуду повезло с директором. Он весьма преданный и справедливый человек. А с Тёрнером мы играли в поло. Хорошие были времена.       — Странно, а в Вудхаусе нет поло, — с обидой в голосе заметила Фрэнки.       — Баксвуд — более старая школа. Изначально туда, как и во многие частные заведения, принимали исключительно детей аристократов. Сама игра тоже не для всех, Фрэнсис. — Он посмотрел на неё и грустно улыбнулся. — Элитный вид спорта, если понимаешь, о чём я. Но теперь в школу может поступить любой ребёнок, конечно, если банковский счёт родителей позволяет. А поло лишь хорошая традиция школы.       — А сейчас вы общаетесь с мистером Тёрнером?       — Обмениваемся открытками по праздникам. Но как раз у него наводил справки про Вудхаус-Гроув. Возможно, я ошибаюсь, но твои вопросы явно обусловлены чем-то посерьёзнее праздного интереса.       Фрэнки остановилась и сложила руки на груди. Мартин взирал на неё сверху вниз с любопытством.       — Вы можете пообещать, что мама не узнает? — наконец выпалила она.       Уголок его губ дрогнул. Пожалуй, он ей совсем не нравился.       — Смотря что ты расскажешь, Фрэнсис. Я люблю твою маму, и секреты — не то, на чём стоит строить отношения. Особенно в моём возрасте.       — Я пытаюсь понять, что произошло двадцать пять лет назад, — сдалась Фрэнки. — Мне удалось узнать, что лучшими друзьями Эмили как раз были мистер Патерсон и мистер Тёрнер. Ещё викарий рассказывал, что Питеру не нравились друзья Эмили. Ну и про драку.       — Господи, викарий как был сплетником, так и остался, — цокнул Мартин. — Нет-нет, он, конечно, хороший человек, но порой много болтает. Так было всегда. Мы старались сбежать с воскресных служб побыстрее. Значит, ты ведёшь расследование?       Он сложил пальцы в ковычки.       — Я не вижу ничего смешного!       — Ни в коем случае. Так и чего ты хочешь? Чтобы я встретился с Патерсоном?       — С ним я уже беседовала, — важно сообщила Фрэнки под удивлённым взором отчима. — Я хотела бы задать вопросы мистеру Тёрнеру.       — В общем, ты хочешь использовать меня в своих интересах, — подытожил Мартин.       — Ну, грубо говоря, да.       Мартин весело хмыкнул.       — Ты удивительным образом напоминаешь мне свою мать. Что ж, хорошо. Было бы невежливо приехать в Байбери и не навестить старого приятеля, как считаешь?       — Вопиюще невежливо.       — Тогда вернёмся к машине. У меня есть отличная бутылочка джина на такой случай.       Так же как и большой дом, машина Мартина была внутри чиста и опрятна. На солнечном свете Фрэнки не обнаружила ни пылинки. В нагретом салоне приятно пахло кожей, мужским парфюмом и кондиционером для белья, который исходил от сумки с одеждой Фрэнки на заднем сидении. Мартин сообщил, что пешей прогулки не получится: на завтра у него назначена серьёзная операция, которая требовала подготовки. И хотя долгое время она находилась в активной стадии ненависти по отношению к Мартину, однако никогда не смела шуметь перед дверью его кабинета. В его руках были жизни людей — Фрэнки это понимала. Если честно, вся вина отчима в том, что он — отчим. Не отец. Жалость с раздражением боролись в ней каждый божий день. Потому что Мартин не был плохим человеком.       Он велел ей пристегнуться и пристегнулся сам, а затем машина развернулась и медленно поехала по узкой улочке. Вопреки решительному настрою, Фрэнки чувствовала себя скованно. Обычно спереди сидела мама, а она пялилась в окно на заднем, заткнув уши наушниками. Но теперь Фрэнки будто проснулась и скосила глаза на отчима, осознавая, что хочет она или нет, отныне он — часть семьи. У них одна крыша над головой, они с мамой спят в одной постели и могут даже — чёрт возьми — завести общего ребёнка. Отстой.       — Кстати, чуть не забыл, — нарушил тишину Мартин. — Если всё будет хорошо, мама обещала приехать к тебе в среду.       — Кто же её пустит среди недели?       — Вудхаус — не тюрьма, Фрэнсис.       — Для кого как.       Очень быстро Байбери остался позади, а их укрыло пожелтевшими кронами дубовой рощи, мимо которой стелилась дорога. Они миновали развилку, ведущую к церкви, и почти сразу увидели блестящий приветственный щит школы Баксвуд. К учебному заведению вела тенистая аллея, что пропускала в салон автомобиля только резаные лучи солнца. Тогда-то Фрэнки забеспокоилась, ведь она даже не успела составить план визита. В душе она надеялась, что присутствие Мартина — возможно, именно он задаст тон беседе — поможет вытрясти нужную информацию из Тёрнера.       Мартин заглушил мотор у самых ворот, достал бумажный пакет с джином, и Фрэнки, вытерев вспотевшие ладони, вышла следом. Уже издалека стало понятно, что в Баксвуд вкладывали гораздо больше денег. Трёхэтажный фасад здания, в отличие от Вудхауса, мог похвастаться свежей побелкой, дорожкой из плитки (без сорняков) и аккуратно подстриженной живой изгородью. И жили здесь, конечно, мальчики, имеющие возможность играть в поло. От несправедливости Фрэнки поджала губы.       Очевидно, отчим с лёгкостью прочитал её мысли, поэтому воздержался от комментариев по поводу внешнего вида школы. Хотя Фрэнки готова была поклясться, что тот посмотрел на неё так, словно встретил старого доброго друга.       Не теряя времени, они подошли к воротам, где под крошечным козырьком располагалась кнопка с динамиком, и пока Фрэнки топталась на месте, Мартин нажал на неё. Охранник осведомился о личностях гостей, цели визита и пропал. Через минуту механизм в воротах издал гудок, а решётки медленно расползлись в стороны. Так они очутились в грёбаном Пемберли, где наверняка водилось много рыбы в озере и не водились привидения. Несмотря на всю абсурдность ситуации, в голове успела промелькнуть мысль, что застрянь Эмили здесь, то, может, и не просила бы о помощи, а преспокойно летала от лужайки до душевых, подглядывая за мальчиками. А не за Фрэнки.       Она ступила на территорию Баксвуда так, точно пробовала воду ногой — медленно и с опаской. Ботинки глухо застучали по плитке. Фрэнки прислушалась, но до слуха не долетало ничего, кроме ветра, гулявшего в кронах деревьев. Солнце облизывало светлый фасад, делая его на удивление тёплым и дружелюбным. С Вудхаусом такие вещи не прокатывали: это был тот случай, когда при ярком свете проявлялись все изъяны, а здание выглядело ещё более зловещим. Так, будто школа вылезла прямо из-под земли. Осматривая территорию, она отметила, что с западной стороны можно увидеть остроконечную крышу церкви. Может, потому здесь царила атмосфера спокойствия?       Парадные двери распахнулись прямо перед их носами, и на пороге возник рыжеволосый мужчина в красном свитере.       — Мартин Робинсон! — радостного воскликнул он, снимая садовые перчатки. — Вот это сюрприз!       — Здравствуй, Рич!       Захрустела бумага, отчим протянул пакет с джином приятелю. Тот оценил содержимое и хитро кивнул. Мужчины пожали руки, и Мартин поспешил представить Фрэнки под любопытные взгляды Тёрнера.       — Ричард, это дочь моей супруги — Фрэнсис Гейт. — Рука отчима легла на её плечо. — Она учится в Вудхаусе. Фрэнки, это мистер Ричард Тёрнер. Мой старый добрый друг и лучший наездник, которого я знаю. В Баксвуде он преподаёт верховую езду.       Тёрнер весело отмахнулся. И протянул ладонь Фрэнки.       — Перестань, прямо-таки лучший. Мисс Гейт, приятно познакомиться.       Она смущённо пробормотала «мне тоже», пока Тёрнер тряс её руку, а потом тот буквально затащил их внутрь. Пока мужчины переговаривались, она разглядывала холл из светлого дерева. По обе стороны тянулись лестницы, с которых с цветочными горшками спускались мальчики лет одиннадцати.       — Мы с ребятами высаживаем зелень в теплице, — объяснил Тёрнер. — У нас установлены лампы, так что вполне успеваем собрать ещё один урожай лука, базилика и чеснока.       Некоторые мальчики смешно скривили носы, за что получили строгий взгляд учителя.       — О, даже не смейте! Это всё для вашей пользы, молодые люди. А сейчас отнесите рассаду в теплицу. Скоро продолжим. — Он снова устремил взгляд на гостей, и Фрэнки была готова поклясться, что на лице Тёрнера промелькнуло озорство. — Мартин, ты даже не представляешь, чей кабинет мне достался. Даю подсказку: этот старик меня просто ненавидел в школьные годы.       — Мистер Атчесон?       Тёрнер щёлкнул пальцами.       — Точно. До сих пор не могу избавиться от его барахла. Пойдёмте, угощу вас чаем.       Они двинулись по коридору, устланному красным ковром, мимо окон с цветными витражами. Где-то успокаивающе отсчитывали время часы. Казалось, здание излучает домашний уют, которого не хватало в последнее время.       Их пропустили в кабинет, заставленный тяжёлой мебелью, с фотографиями лошадей на стенах. На каминной полке стояли кубки, что сияли в лучах солнца. Пока Тёрнер ходил на кухню, Мартин устроился в кресле за просмотром журнала «Лошадь и гончие», а она села на диван, изучая обстановку. Как успела понять Фрэнки, отчим интересовался скачками, видимо, на том они с Тёрнером и сошлись.       — Скажи-ка, — сказал тот, возникнув в дверях в подносом. — Сколько мы уже не виделись? Года четыре?       Мартин отложил журнал на стол и улыбнулся.       — Три. На Эпсомском дерби, помнишь? Ты проиграл тогда кучу денег.       — Да, чёрт возьми! — рассмеялся мужчина. — Поставил на Эклипса. Так бездарно спускать месячный оклад мне больше не доводилось.       Фрэнки с удивлением отметила усмешку на лице Мартина.       — Тогда ты стал выращивать овощи в теплице?       Комнату наполнил раскатистый смех Тёрнера. Он опустил поднос на столик и принялся разливать чай.       — Миссис Харкнетт — наша кухарка — не дала бы умереть голодной смертью. Если честно, кормит она на убой. Но жокеем мне в любом случае не быть, так что всё в порядке. Как поживает семья, Мартин?       Взяв чашку, отчим с удовольствием потянул воздух носом и сделал глоток, глядя на Тёрнера, который присел на краешек стола. Фрэнки же первым делом потянулась к печенью. Сладкое очень редко подавали в Вудхаусе.       — Отлично, — ответил Мартин. — Правда, Стейси приболела, так что сегодня навещаю Фрэнсис только я. Решил воспользоваться случаем и пригласить тебя на ужин в следующий уик-энд. Было бы здорово выбраться, пока погода совсем не испортилась.       — С удовольствием принимаю приглашение! И буду рад познакомиться с твоей супругой. Держу пари, она так же очаровательна, как и дочь. — Тёрнер подмигнул Фрэнки, и она хихикнула, едва не подавившись. — Ну, мисс Гейт, как вам школа?       Она прочистила горло.       — Спасибо, хорошо, сэр. Однако невозможно не заметить, что Баксвуд выглядит несколько лучше.       — Пока что. Мисс Келлехер взяла бразды правления только весной, но, насколько я знаю, уже отремонтировали конюшни и кухню. Не беспокойтесь, со слов мистера Патерсона, во время каникул в школе будут производиться ремонтные работы. Ваша директриса достойна уважения, поверьте.       — Ричард, не сочти за наглость, — вмешался Мартин, — но Фрэнсис искала с тобой встречи, и я не смог отказать.       Тёрнер перевёл на неё вопросительный взгляд.       — Мисс Гейт, всё, что угодно, — шутливо отозвался мужчина. — У вас какой-то вопрос ко мне?       Фрэнки сделала глоток чая, собираясь с силами. Если всё получится, то её чай наверняка остынет. Небольшая жертва.       — Мистер Тёрнер, — с осторожностью начала она, — когда я приехала в школу, то мне рассказали историю про Эмили Уоллис и Питера Флойда. Это может показать грубым, но у меня возникло желание разобраться во всём. Возможно, виной тому стала несправедливость, случившаяся с одной из воспитаниц, но не позволите ли задать вам несколько вопросов?       Светлые глаза мужчины слегка прищурились, а на скулах заиграли желваки. Фрэнки знала ещё по отцу, что это означало скрытую злость или что-то около того.       — Ах вот оно что. — Голос Тёрнера при этом был дружелюбен. — Я не против ответить на вопросы, но имейте в виду, что это было давно, и моя память уже не такая цепкая, как раньше. Многие интересовались этим делом, но в Англии всё быстро забывают.       — Но не вы, верно? Я видела на могиле Эмили цветы. Вы же, кажется, дружили с ней?       Он внимательно выслушал её, ни на секунду не отводя взгляда — это нервировало — и кивнул.       — Одно время я, мистер Патерсон и Эмили были очень дружны, — наконец сказал он. — Я познакомился с ней первым. Ну как… В лицо знал её и раньше, интерес появился лет так в четырнадцать. Мы пересекались в книжной лавке, и любовь к чтению сдружила нас. Моим лучшим другом был Роберт, и смысла проводить выходные раздельно не было. Так что мы стали встречаться втроём. Больше людей — веселее.       — А вы были в неё влюблены?       — Одно время, но недолго. Я, как сказала бы наша милая кухарка мисс Харкнетт, ветреный молодой человек, — рассмеялся Тёрнер. — Влюблённость в то время не перерастала во что-то серьёзное. Чего не скажу про Роберта. Мистера Патерсона. В пятнадцать он успел по уши втрескаться в Эмили, но кто его будет винить: она расцвела как роза. Многие парни заглядывались на неё. Добрая, умная, красивая.       — Она отвечала ему взаимностью? — поинтересовалась Фрэнки. В голове у неё возник образ угрюмого подростка с тёмными волосами.       — Одно время мне казалось, что да. Но потом у них что-то не заладилось.       — Я слышала, что вы дрались с Питером Флойдом.       Всё это время Мартин сидел тихо, даже чашка не касалась блюдца. Тёрнер всплеснул руками.       — Ну обычное дело для подростков. Он нам не нравился. Приехал из Америки. Гордый, дерзкий. Между прочим, совсем не сидел в седле. Но больше нам не нравилось, что он крутился рядом с Эмили. В шестнадцать мы и так стали её редко видеть.       Интересно. Значит, Флойд был новичком из Америки. Возможно, друзей Эмили бесило именно то, что она отдала предпочтение чужаку. Но дерзость — не повод для кровавой расправы.       — Она проводила много времени с Питером? — уточнила Фрэнки.       — И это тоже. Но в основном на выходных она подрабатывала в той книжной лавке, где мы и познакомились. — Тёрнер поёрзал, чтобы сесть удобнее. — Видите ли, Эмили воспитывала только мать, и денег на всё не хватало. Миссис Уоллис очень хотела, чтобы у Эмили был шанс чего-то добиться в жизни, а та в свою очередь помогала маме.       От Фрэнки не ускользнул взгляд Мартина, которым он мазнул. Она не стала на него смотреть.       — Она… Миссис Уоллис ещё жива?       — Покончила с собой сразу после похорон. В последний раз позаботилась о дочери и всё.       — Это ужасно, — выдохнула Фрэнки.       — Чудовищно, — согласился Тёрнер.       — Так значит, Питер Флойд — был американцем.       — О да. Как бы там ни было, Эмили выбрала его.       И тут она выдала то, чего не собиралась. Всё это крутилось в голове ещё со встречи с директором Баксвуда и могло выглядеть некрасиво.       — Я заметила, что мистер Патерсон хромает.       Тёрнер хмыкнул. Она испугалась, что на том их беседа окончена, но он обратился к отчиму:       — Послушай, Мартин, девочка явно метит в Скотленд-Ярд.       Хоть Мартин улыбнулся скованно, но всё же улыбка получилась искренней.       — Почему бы и нет?       — Так вот, мисс Гейт. — Вернул ей внимание Тёрнер. — Вы наблюдательны. И да — мистер Патерсон повредил ногу в драке с Флойдом. Два влюблённых в одну девушку парня. Сами понимаете.       Первым побуждением было ответить, что нет, Фрэнки не понимала. Если Эмили выбрала Флойда, то чего добивался Патерсон? Зачем лез в отношения? Сейчас она могла согласиться с мнением Брайса. Парню явно неприятно, когда вокруг возлюбленной вьются другие.       — Поэтому мистера Патерсона подозревали?       Тёрнер кивнул.       — Мистер Тёрнер, а почему Флойд приехал учиться в Баксвуд? Его семья переехала?       Мужчина вытаращил глаза, будто её слова оскорбили его. Мартин издал смешок. Неожиданно Фрэнки почувствовала себя так, словно её подобрали с улицы и привели в элитное общество. Одним словом, глупо.       — Молодая леди, вы должны знать, что английское образование стоит гораздо выше американского. Это неоспоримый факт. Питера, насколько я помню, отправили сюда на время. А вообще вам лучше поспрашивать у Люси Солсбури. Они работали вместе с Эмили в книжном и наверняка обсуждали все эти женские секреты.       — И как мне её найти?       — В Байбери только один книжный, мисс Гейт, — усмехнулся Тёрнер.