Истории Сказочного Мирка / lea Lethaichina dhe le Eiriath Dhaigheoith

      Коля никогда и не думал, что станет он попаданцем, и, тем более, не думал, что станет он попаданцем-неудачником. Нет, вообще, мозгом-то было понятно, что большинство попавших в другие эпохи или миры должно гибнуть бесславно по причинам бытовым совершенно, но… Раз уж попал? Неужели так просто?       Колю повязали орки, причём совершенно тупо, лишь как дополнение к главной добыче – ночным горшкам и целиком спёртому домику туалета типа "сортир", прямо так сорванному с выгребной ямы.       Орки и гоблины – сейчас он всё-таки понял, что это были два разных вида созданий – унесли его в какие-то подземные тоннели, где волокли, волокли, волокли… К моменту, когда он оказался притащен в, кажется, Центрозамок, от него оставались рожки да ножки, а сам он был вывалян во всевозможном дерьме, аки шарик жука-скарабея. Целиком в каком-то поганом говне.       В таком виде он и предстал перед Центробогом. Тот сидел на возвышающемся троне, и Коля увидел лишь едва-едва освещённое лицо правильных черт и прямые белые волосы. – Торде! Ты ведь желала получить себе следующего попаданца? – спросил он куда-то вбок, и из-за трона, оттуда, где возлежали огромные волки, спешно вытекла, кланяясь, ещё одна тень, изящная, стройная. – Можешь не отвечать, – лениво добавил Сеннейосса, – я знаю, что ты желала. Так получай же. И можешь без благодарностей. Мне, знаешь, надоело выслушивать твои льстивые речи.       Тень низко поклонилась, ударив лбом об пол, и широким шагом, казалось бы, от бедра, направилась к Коле.       Тень действительно оказалась женской фигурой – высокой, но не такой, как Центробог, конечно, и статной, с ломким, хрупким станом и восхитительно-крутыми горячими бёдрами. Правильные, несколько резкие черты лица и прямые длинные чёрные волосы с такого же цвета струящимся платьем довершал картину какой-то выделанной идеальности, жёсткой и даже жестокой. Бесцветные губы скривились в оценивающей ухмылке; густо накрашенные мокрыми тенями чёрные-чёрные глаза зашарили по захотевшему прикрыться под пристальным взглядом Коле. – Отмыть и доставить в мои покои, – рот у Тени был широкий и слова выплёвывал жёстко, фактурно, несколько театрально.

***

      Торде, или Пытка, была одним из подчинённых Центробогу низших духов, облачавшимся в женское тело. Ненасытная садистка и кровопийца, Торде была полезна ему лишь одним – она прекрасно выбивала из врагов сведенья и признанья. В обмен на исполнение служебных обязанностей она получала регулярную кормёжку орками, гоблинами и наименее ценными пленными, отчего демонстративно плевалась, но в присутствии Сеннейоссы превращалась в заискивающую верную льстицу и поддерживала хаемого за глаза господина во всём, запросто сдавая всех подельников и понадеявшихся на неё казнокрадов, воров и – если такие встречались – шпионов.       Давним желанием Торде было разделать в своё удовольствие кого-то столь ценного, как попаданец.       Она была в бешенстве. Даже сейчас ей отдали отброса. А ведь Центробог и его лучшие подчинённые столько раз пользовались её навыками и её красотой, и – никакой за это отдачи. Торде ненавидела Центробога – сильнейшую из сущностей в Ниламинде – и всех его подчинённых. Ненавидела – и ценила, потому что они наполняли её гневом, который было так приятно выплёскивать. Стоило позволить издеваться над тобой более сильным, чтоб получить право – и желание – издеваться над теми, кто слабее тебя.

***

      Отмытый Коля оказался в большой комнате с огромной кроватью за балдахином; сводчатый потолок был закопчён, а пол почернел от спёкшейся крови, как и бельё на кровати. Тут было холодно; от страха и кровь застывала.       Торде наскочила на него прямо с кровати, бросив к стене и придавливая к ней попаданца всем своим телом. Она была обнажённой – хороша! Белая кожей, с ярко-чёрным треугольником густых лобковых волос и остренькими сосками на аккуратных, хорошо ложащихся в руку грудях. – А-а-а! – в плечо впились зубы, вырывающие из него кусок кожи и мяса, и всё ещё горячая кровь побежала по телу.       Торде принялась пить, и губы, щёки её наливались ало-жизненным цветом. Она заткнула попаданцу рот жёстким ударом – тот чуть не откусил свой язык – и впилась длинными ногтями в поджавшиеся от страха и холода яйца, вызывая ещё один крик страшной боли.       Наконец насосавшись кровищи, Торде укусами спустилась вниз и взяла в рот вялый пенис, поигрывая с ним заострившимися зубами, практически иглами. – Нет… Нет, нет, не надо… – заскулил Коля, на что Торде лишь улыбнулась.       Она лизнула член, перешла на яички и умелым движением руки привела мужское достоинство в возбуждение.       "Даже тут – жалкий мусор," – проглотила Торде, со злостью беря в рот и принимаясь сосать жёстко, активно, наслаждаясь предвкушением настоящего пира.       Коля заорал отнюдь не благим матом, когда Тень всё-таки сомкнула на пенисе зубы и сплюнула откушенную головку. Поток наливавшей член крови залил её лицо, и она умылась ей, жадно втягивая в себя, после чего бросила попаданца на кровать и схватилась за нож и иглы. Жизнь в нём, истекающем кровью, поддерживали сейчас лишь её Силы.       Коля откусил язык от крика, когда Торде, сломав ему пальцы, принялась резать их вдоль, расщепляя на два, а потом и четыре ошмётка. Кость легко поддавалась ей, и каждый пальчик она обсасывала окончательно раскрасневшимися губами, пару раз не сдержавшись и даже отгрызя от них что-то.       Торде не упустила возможности и вцепилась в рот попаданцу поцелуем – он не должен был захлебнуться от крови, а кровь не должна была пропасть понапрасну.       Принявшись за пальцы ног, Торде встала над ним раком, и, работая лишь одной рукой, другой активно замастурбировала, то и дело орошая измазанное кровью лицо своим сквиртом. Закончив, она уселась на него и помочилась в рот попаданцу – тот закрыл губы, и их пришлось сперва срезать.       Затем Торде принялась за рёбра. Она вскрыла грудную клетку, с удовольствием отбиваясь от попыток защититься, и принялась выворачивать и обстругивать рёбра. Закончив с этим, Тень срезала Коле кожу с лица и сбросила её на пол – лёжа прямо поверх раскрытой груди в объятиях раскрытых рёбер, она кайфовала и тёрлась обнажённой промежностью об остатки пениса Коли. Сил заставить огрызок встать вполне ей хватило.       Боль постепенно исчезла – тело отказывалось чувствовать, и Коля просто наблюдал за тем, как сейчас вот-вот кончит. Торде казалась несколько раздосадованной, пусть и получала пока удовольствие.       Излиться ему не дали. Торде вовремя опустилась вниз и смахнула ножом мужские яички, заставляя сперму пролиться мимо. Не обращая внимания на неё, Тень опустила тестикулы себе в рот и хорошенько их прожевала. Запустив руки в раскрытую грудь, она снова впилась зубами в шею, выпивая остаток крови, и прекратила поддерживать жизнь, устраивая голову на плече попаданца как на подушке.       На сегодня и завтра она была, кажется, сыта.