Настоящее время
Джисон смотрит на свои сложенные в замок руки, переводит взгляд на настенные часы и снова на свои руки. Время будто замерло и вместе с тем бежит с бешеной скоростью. Карие глаза напротив изучают, и даже боковым зрением это заметно. Но посмотреть и проверить как-то страшно. Первое, о чем он жалеет – выбор места. Кафе с тематикой донатсов обычно радует глаз сочетанием пастельных голубых и розовых тонов. Однако сегодня любимая обстановка не вызывает приятных эмоций. Сегодня Джисона тошнит от волнения. Потому что, возможно, он уже все упустил. – Не то чтобы я тебя торопил, но мы сидим вот так минут пятнадцать точно. – Да, я… я думаю, с чего начать. Прости, Минхо, – Джисон находит в себе силы посмотреть на собеседника. – Ты извиняешься за то, что тянешь время? – И за это тоже, – Минхо грустно улыбается, а Джисон берет с середины стола салфетку, якобы убрать каплю от кофе, кружка с которым слишком тряслась, пока ее ставили. – Было бы неплохо начать с первопричин. – Тогда мы здесь надолго, – салфетка рвется на две части. – Ничего, я не против. Джисон набирает побольше воздуха, будто собирается протараторить махом половину своей жизни и еще парочку последних месяцев в придачу. Две части салфетки рвутся еще пополам.Январь
Джисон в очередной раз дотошно разглаживает несуществующие складки на черной рубашке, аккуратно заправленной в джинсы. Часы показывают 20:40, а значит Хенджин зайдет за ним примерно через двадцать минут. Этого времени вполне достаточно, чтобы впасть в экзистенциальный кризис и задуматься не только над тем, почему он согласился в вечер пятницы пойти на какую-то дурацкую посиделку, но и над тем, как он вообще неизменно приходит к состоянию рыбы-капли, когда Хенджину чего-то хочется. Сопротивляться красивым и жалостливым карим глазам друга бесполезно – просто бери и иди следом, даже если это край света, дно Марианской впадины или круиз прямиком в Бермудский треугольник. А примерно так этот поход и ощущается. Можно было и дальше с удовольствием смотреть документалки про акул, но Хенджиново «ты без сторонней инициативы сольешься с кроватью за просмотром своих аниме, так хоть обстановку сменишь» всё порушило. А Джисон не любит шумные компании. Он не мизантроп, не одиночка, у него достаточно друзей. Проще говоря – с ним все так (по мнению Джисона, конечно же). Но вот смысла проводить время подобным образом не видит. И как раз тогда, когда он собирается написать Хенджину о смене планов, выдумав первую попавшуюся дебильную отмазку, тот стучит в дверь и лучезарно улыбается, как только ее открывают. Джисон смотрит на друга и чувствует себя благословенным и проклятым одновременно. Потому что люди не могут быть такими красивыми. Каждый раз, когда Джисон видит то, насколько старательно его лучший друг подбирает одежду для совместных походов, он надеется, что в этом есть капля его влияния. Потому что история банальна и стара как жизнь: встречаешь в детстве такого же микрочеловека, проходишь с ним огонь и воду, ловишь кризис ориентации, а потом и соответствующий краш, скрывая это добрых несколько лет под страхом разрушения всего того светлого, что смогли построить в устоявшейся крепкой дружбе. Однако Джисон по опыту наблюдения за отношениями Хенджина знает, что тому точно хватило бы смелости признаться, поэтому их ситуация, с высокой долей вероятности, не та, о которой пишут книги и снимают фильмы. Их ситуация – это безответно влюбленный герой второго плана, который будет с грустной улыбкой желать счастья главному герою, когда он встретит «того самого». Так что Джисон просто пробует приободриться и найти хоть какие-то плюсы в согласии пойти знакомиться с новыми людьми. А плюсов здесь не так уж много: во-первых, шанс выйти для самого себя на первый план и переключиться на кого-то, кто не Хван Хенджин; во-вторых, возможность отвлечься на один вечер. – Ну что, готов выйти в люди? – Хенджин бегло оглядывает Джисона с головы до ног. Удовлетворенно кивает, не замечая чужого смущения. – Вижу, что да. И, схватив за запястье, вытягивает Джисона из его сычевальни.***
Однокомнатная квартира на удивление хорошо вмещает в себя десять человек так, что находиться с ними в одном пространстве достаточно просторно. Феликс, представившийся ее хозяином, явно не страдает любовью к минимализму: на стенах развешано несколько гирлянд разного цвета и размера, книжный шкаф заставлен фигурками из аниме (некоторые из них Джисон даже знает и делает пометку, что с Феликсом они поладят), фотографиями и всякой мелкой всячиной, которая, видимо, имеет особое сакральное значение. В углу ютится гитара, слишком близко соседствуя с каким-то подобием фикуса, а на диване множество подушек с мультяшными принтами. В глазах рябит с завидной частотой, пусть Джисона и забавляет то, насколько сильно обстановка отражает характер Феликса. Первый час Джисон сухо улыбается, здороваясь с очередным незнакомцем, и старается держаться поближе к Хенджину. Но тот с горящими глазами спешит пообщаться с каждым присутствующим, и спустя три рукопожатия Джисон уже теряется в именах. Это вроде Чанбин, а это Бан Чан. Или Бин Чан. Или там был Чанбан? Нет, кажется, наоборот… Джисон тяжко вздыхает и самым оптимальным вариантом выбирает сбежать ото всех на кухню, моля богов, чтобы там никого не было. Боги его молитв, конечно, не слышат. Какой-то парень, стоя к Джисону спиной, сосредоточенно наливает алкоголь в шейкер для коктейлей. Это занятие так сильно захватывает его, что появление кого-то второго, очевидно, пропускается мимо ушей. И сложившаяся картина вполне играет Джисону на руку – можно посидеть несколько минут, перевести дух и попытаться вернуться к остальным. Вот только чужая рука тянется к бутылке с колой, и язык Джисона работает быстрее головы, выдавая: – Мне кажется, это не лучшая идея. Парень одергивает руку, оборачивается и окидывает нарушителя тишины хмурым взглядом. Джисон на секунду задумывается, не в музее ли они, потому что перед ним стоит ожившая картина. Пшеничные, слегка жженые окрашиваниями, пушащиеся волосы, темно-карие миндалевидные глаза, пухлые губы и тонкий нос. Как минимум, модель, как максимум – греческий бог. И, судя по попытке налить колу в шейкер, явно не Дионис. – Почему это? – господи, Джисон берет свои слова назад и меняет божественную территориальность с греческой на египетскую. У них же там по кошкам прутся? Обладатель голоса буквально мурчит. – Ты собираешься налить туда газировку. Шейкер встряхивают. – Ага, я знаю, – и парень, как ни в чем не бывало, заканчивает начатое. А затем вставляет в открытый шейкер трубочку с какой-то декоративной мишурой на сгибе и пьет свой напиток, глядя Джисону в глаза. – У Феликса мало посуды, все стаканы заняты. Не в суповой же тарелке мне намешивать выпивку. – О, логично… Но разве вечеринка не предусматривает в таких случаях покупку одноразовой посуды? – Ты серьезно думаешь, что парень, у которого висит гринписовский шопер в прихожей и оформлена подписка на ежемесячный донат в фонд помощи экологии, будет покупать одноразовую посуду? – Джисон видит ухмылку на красивых губах. – Ликс скорее заставит нас пить из вазы. – Возможно, я не подумал. – Зато подумал, что я достаточно тупой, чтобы потрясти газировку. Джисон краснеет и оглядывается на дверь. Стоит уйти сейчас, вынуждая себя терпеть шум, или продолжать позориться дальше? Он смущенно теребит браслет на руке, и бусины, кажется, вот-вот покинут тонкую черную леску, на которой держатся не только они, но и душевное равновесие владельца. – Да забей, – парень неловко отводит взгляд. – Ты чего сюда пришел-то? Налить тебе выпить? – А, нет. Не надо. Можно сказать, я сюда воздухом вышел подышать. – Так в комнате Феликса есть балкон. – Там немного… шумно. На Джисона косятся как на дурака, во взгляде читается чистое «так и тут, вроде как, не библиотека». – О, кажется, понял. Ну, я себе уже все доделал, так что не буду мешать твоему алкогольному унынию. Парень подхватывает шейкер и бутылку виски, намереваясь протиснуться мимо Джисона, все еще задеревенело стоящего посреди кухни с того самого момента, как вошел. Первой эмоцией малодушно зарождается радость, ведь незнакомец, наконец, уйдет, оставив в заветном одиночестве. Вот только эту радость пинком выталкивают с еще не насиженного места, уступая его напоминанию о цели визита. Разве не Джисон хочет переключиться с Хенджина? Разве не Джисону обидно быть загнанным в статус самого лучшего друга на свете? Почти прямая цитата со слов Хенджина, между прочим. А это, на минуточку, уже даже не френдзона. Это бестфрендфореверзона. Парень перед ним преступно красив. Немного язвительный, но вроде неглупый: знает, что нельзя трясти шипучие напитки и что людям иногда нужен покой. На коленке сложно накидать еще преимуществ в его пользу, однако это проблема решаемая. Меркантильный мотив берет управление телом в свои руки, и Джисон преграждает дорогу, едва не спотыкаясь о собственную ногу. – Оставайся. – Чего? – Я тебя не гнал отсюда, ты не доставляешь дискомфорта, – немного лукавит для верности. – И вообще было бы здорово нормально познакомиться тут хоть с кем-то. Если ты не против, конечно. Парень быстро скрывает удивление и разворачивается в сторону барной стойки, без особого труда взбираясь на высокий стул. Он приглашающе похлопывает по соседнему месту. Джисон, немного кряхтя, залезает на это самое место. – Тогда предлагаю начать диалог по новой. Ли Минхо, – Минхо нарочито серьезно, поскольку расстояние между их стульями абсурдно маленькое, протягивает свою ладонь. – Хан Джисон, – Джисон посмеивается с его выходки и жмет ладонь. – Классная футболка с котами, кстати. – Спасибо, вырезы на ключицах у твоей рубашки тоже ничего. Джисон застенчиво улыбается.***
Когда часы перемахивают за полночь, общий настрой на вечеринку немного утихает. Все рассредотачиваются по небольшим компаниям и активно обсуждают насущные жизненные проблемы. Одни делятся трагичными историями о несчастной любви, вылете из универа и прочих неудачах, а другие включают психотерапевтов и сочувственно кивают на любую жалобу, даже самую незначительную. Джисон слишком замкнут для первой категории и слишком трезв для второй. Поэтому сидит рядом с Хенджином и переваривает эйфорию от нового знакомства и крайне приятного часа в компании Минхо. За подвыпившим Хенджином стоит присматривать, это фактически дружеский долг. И подвыпивший Хенджин весьма тактилен, так что несколько недобросовестный характер такого присмотра осуждать нельзя – вот будете безответно влюблены, тогда и поговорим. К сожалению, никакие внезапные красавчики на кухне такое не лечат за один сеанс. Периодически Джисон, еле умещаясь в не слишком просторном для двоих человек кресле, ловит на себе взгляд со стороны дивана. Там Минхо обыгрывает в настольную игру Чанбина (имя Джисон теперь запомнил точно, потому что такой громкий человек в компании только один) и смеется с очередных воплей, очаровательно морща нос. Минхо поднимает бровь, заметив ответное любопытство. Они обмениваются невербальными репликами.Что?
Джисон отрицательно мотает головой, кивая на стол.Ничего, играй давай.
Минхо отводит взгляд и сдерживает улыбку, уже не от удачного хода на игровом поле. Хенджин сонно опускает голову на плечо Джисона и получает успокаивающие поглаживания по затылку. – Джинни, пора домой, – тихо шепчет Джисон. В обычном состоянии Хенджин не любит уменьшительно-ласкательную форму своего имени, оставшуюся в памяти друга с детства. Но в ситуациях, как сейчас, только больше плывет и превращается в сахарную вату. – Давай еще посидим. – Тогда нужно не спать. – Хорошо, – Хенджин с неимоверным усилием садится ровно, продолжая сонно моргать. Он смотрит на ту же компанию, слегка разросшуюся по количеству. – Сходил бы туда, познакомился. Ты же тоже любишь настолки. – Люблю, но мне и здесь неплохо. – Полезно расширять свой круг общения. Присматриваться, находить новых друзей… и не только друзей. – Я уже присмотрелся сегодня к кое-кому. Не хочу загадывать, но вряд ли хочу просто подружиться. Хенджин недоверчиво косится на друга. От былой сонливости не остается и следа. – Так-так, колись. – Да ничего такого, просто чертовски привлекательный и крайне обаятельный знакомый Феликса. Хенджин делает комично большие глаза, заговорщически наклоняется (ложная тревога, но для слабого сердца Джисона это слишком близко!) и, имитируя подобие диалога с экстрасенсом, с придыханием спрашивает: – А этот кое-кто… он сейчас с нами? В этой комнате? Джисон не отвечает, смотрит в сторону и выдает тем самым себя с потрохами. Хенджин следит за траекторией его взгляда, улыбаясь все ярче. – Как его зовут? Так, нет, стоп! Опиши, а я угадаю. – Хорошо, – Джисон принимает условия игры. – Прямо сейчас он улыбается самой красивой улыбкой на свете и старается не смеяться. У него крашеные светлые волосы. Глаза-полумесяцы… – Мне нужно тебе кое-что сказать. Тон, с которым Хенджин прерывает их импровизированного «крокодила», не сулит ничего хорошего – он переполнен тяжестью, разочарованием и… виной? Джисон поражается резкому переходу, но не успевает в полной мере озадачиться, потому что Хенджин привык рубить с плеча. Ему так легче. К сожалению, он не учитывает, что другим не всегда помогает подобный способ. – Я в отношениях. Вроде как даже с перспективой на что-то серьезное и долгосрочное. – О. О. А вот это правда ощущается так, будто что-то отрубили. Как там в книгах пишут? Мир рухнул? Мир не рухнул, но знатно покосился. И если бы Джисону сейчас сказали, что он на корабле и за бортом бушует шторм – он бы поверил. Настолько сильно его начало мутить. – Я… я очень рад за тебя, – звучит почти искренне. – Спасибо, – Хенджин улыбается совсем слабо, но действительно искренне. – Только к чему ты это? И почему не сказал раньше? – Я бы сказал, честно. Но позже. Понимаешь, мой любимый человек принял себя не так давно. Он не уверен в себе, не уверен во мне. Нельзя заявлять о чем-то настолько серьезном, пока у вас все на стадии притирок. И это пока секрет. – Но? – Джисон ощущает потребность в логическом завершении мысли. – Но я хочу сразу сказать о том, что Мин не самый удачный вариант для симпатии. Вернее, вообще неудачный. Потому что отношения у меня с ним. – Какое у тебя интересное сокращение для его имени. – Он такое не любит обычно, – Хенджин тушуется, понимая, что ляпнул лишнего. – Мне разрешил со скрипом и только между нами. При остальных я зову его полным именем, конечно, и… Ох, увлекся. Прости. Джисон переводит остекленевший взгляд на Минхо. Минхо сосредоточенно склонился над карточками и выбирает, какой из них сделать ход. Что, если он изначально улыбался не ему, а смотрел на засыпающего Хенджина и умилялся? Образ миловидного нового знакомого рассыпается и утекает куда-то прочь. – Все в норме? – Хенджин аккуратно касается предплечья и обеспокоенно рассматривает лицо Джисона. – Порядок. Я никому не скажу. – Нет, Джисон. Ты в норме? – А почему не должен? – Джисон перехватывает чужую ладонь и мягко снимает ее с предплечья. – Это просто приятное впечатление от знакомства, а не влюбленность. Ты выбрал подходящий момент и вовремя предупредил. Очень рад за вас, правда. Он встает и неловко трет ладони о джинсы. – Спасибо, – Хенджин – очень умный парень. Самый проницательный из всех, кого Джисон знает. Вот только на себя у него это работает критически выборочно. Влюбленность Джисона – то самое, что в выборку не попадает, каждый раз пролетая как фанера над Сеулом, совершая постепенно целую кругосветку над другими столицами стран мира. Хенджин выдыхает и радуется. Джисон задыхается и впадает в отчаяние. – Душно здесь, пойду подышу воздухом. – Ладно. Я думаю уже собираться домой. Ты со мной? – Нет. Еще немного посоциализируюсь здесь. Лучше позови своего парня прогуляться по вечернему городу. Романтика, и на транспорте экономия.Настоящее время
Минхо задумчиво помешивает свой молочный коктейль, давно уже потерявший презентабельный вид. Его лицо выражает сложный спектр эмоций, и Джисон не шибко уверен в том, что это хороший знак. Может, несчастный коктейль сейчас окажется у Джисона на голове, пусть это и не в характере Минхо. Хотя Джисон, как оказалось, настолько плохо разбирается в людях, что утверждение про характер еще не так однозначно. А может, Минхо молча встанет и уйдет, и больше никогда их пути не пересекутся. – Так я тебе понравился? – Из всего того, что я рассказал, ты зацепился только за это? – Не скажу, что не догадывался о твоей влюбленности в Хенджина. И меня немного обижает, что ты рассматривал меня как замену, – Минхо кривится, будто ему предлагают лизнуть жабу. – Изначально так и было, – Джисон пытается возразить. – Ах, вот как? Так и было? – Минхо отодвигает молочный коктейль, фокусируя все внимание на Джисоне и давая возможность обиде говорить за себя. – Позволь узнать, почему же я вдруг оказался в списке неугодных? Обида эфемерно занимает соседний от Минхо стул и так же сильно прожигает Джисона взглядом, как и ее обладатель. – Возможно, у нас не сложился один диалог. – Один? – Ладно. Ладно, да, – Джисон примирительно поднимает руки. – Не один, но с того диалога все началось.Январь
Подышать воздухом Джисон действительно выходит. Правда, через несколько шотов чего-то ядерно алкогольного, выпитых сразу после того, как пообещал уходившему Хенджину ничего такого не трогать. Непривыкший к подобным выходкам организм реагирует соответствующим образом: походка шаткая, взгляд сонный, речь местами несвязная. Зато мозг ловит вертолеты и транслирует радостное: «жизнь одна, кайфуйте». Как тут не прислушиваться к велению сердца? Ну, почти сердца. Он с энтузиазмом поддерживает любой разговор, в который только может влиться. Принимает на себя роль того самого психотерапевта (потому что на пациента не тянет – делиться своей грустью не готов), и раздает всем не столько советы, сколько утешительные объятия: парочку для Бан Чана, вздохнувшего о переработках, штук десять для Феликса, поступившего под влиянием родителей на экономиста с умением извлекать корни только из земли, и еще много-много каким-то незнакомым оставшимся участникам посиделки, по самым разным причинам. Ровно миллион раз Джисон игнорирует все взгляды Минхо. И вот после этого, наконец, выходит подышать воздухом. Перед Хенджином совесть чиста, потому что шоты не трогаются. Трогаются трубочки, вставленные в эти шоты. Губами. Балкон у Феликса просторный, будто бы до конца не завершенный из-за отсутствия каких-либо предметов, исключая деревянную этажерку с тесно приткнувшимися друг к другу растениями. Зато во всей этой незавершенности Джисону как-то умиротворенно – ничего лишнего не перегружает глаз. Он облокачивается о подоконник и наблюдает за пустым двориком. Город с высоты третьего этажа не шибко виден, но можно понаблюдать хотя бы за обстановкой внизу. Правда, в два часа ночи мало что меняется. Балконная дверь за спиной открывается, но Джисон ленится повернуть голову и рассмотреть внезапно возникшую компанию. – Джисон? – в ответ Минхо получает лишь вопросительное мычание. – Ты хорошо себя чувствуешь? «А похоже?» – хочется спросить Джисону. Но Минхо для откровений человек незнакомый, новый. Минхо чужой. – Да, все супер, – он открывает окно и устало свешивает с оконной рамы руки, опираясь на локти. – Мне очень весело. Просто немного устал. Я тут еще постою, а ты иди. – Может я тоже хочу постоять. – Без проблем. Вместо того, чтобы открыть новое окно, Минхо пристраивается рядом, зеркалит позу Джисона и задумчиво смотрит вниз, тесно соприкасаясь локтями. – Смотри, там кошка сидит, – Минхо указывает подбородком куда-то в сторону. – Вон, видишь? Джисон не старается искать кошку, только утвердительно кивает и изучает лицо собеседника. Вообще-то Минхо ему больше не нравится. Он вызывает в Джисоне зависть, разочарование и грусть, из-за чего радоваться за Хенджина не получается. Получается только чувствовать себя плохим другом. Несмотря на статус Минхо, раздражение вызывает тот факт, что он все еще воспринимается удивительно красивым. Особенно когда Джисон пьян. Последние работающие крупицы аналитических способностей шепчут едкое «это логично, что выбрали не тебя: они очень хорошо смотрятся вместе, а ты чмоня с неправильным прикусом и огромными щеками». Сравнение происходит непроизвольно, но больно бьет куда-то в теменную часть головы. Есть вероятность, что там расположена самооценка Джисона, либо же туда ушел избыток действия алкоголя. В любом случае, конечно, Джисон проигрывает обаятельному Минхо по всем параметрам. И ему хочется уйти подальше, дабы не стоять рядом и не инициировать ситуацию «конкурс красоты: слева победитель, а справа тот, кого даже участвовать не взяли». Быть может, Джисон Хенджина и не любит, потому что тяжело желать ему счастья, если оно с кем-то третьим, не поименованным в их прекрасном тандеме. Разве любовь не должна быть вопреки всему и от чистого сердца? Вопреки безответности, упущенной возможности и желанию оказаться на месте другого человека. Джисон прочищает горло, чтобы задать волнующий вопрос и забить последний гвоздь в крышку гроба, вот только голос его подводит и все равно противно срывается под конец. Минхо, будто предчувствовал начало этого разговора, сосредотачивает свое внимание на Джисоне. – Так, значит, ты и Хенджин?.. – он неуверенно жестикулирует руками, сам не зная, что именно показывает. – Что-то типа пары, да? Минхо хмурится и не сразу отвечает, обмозговывая услышанное, а затем его лицо озаряется странным пониманием, и рот удивленно приоткрывается. – О, так Хенджин тебе все рассказал? – Не то чтобы все, скорее поставил перед фактом без подробностей. Не переживай. – Чего мне переживать? Этого стоило ожидать, вы же с ним лучшие друзья. Неудивительно, что он не удержался. – Он с такой теплотой о тебе говорил, – Джисон старается соблюдать деланно беззаботную интонацию, будто бы услышанное его совсем не выворачивает наизнанку. – Как давно вы знакомы? Недаром Джисона часто сравнивают с грызунами, ведь любовь к слезливому поеданию кактуса – это их объединяющая черта. Остановить опрос и уйти? Нет, лучше мы расковыряем у себя все болячки. – Где-то два года? У нас одно направление подготовки, но на разных курсах. Пересеклись с ним на соревнованиях. – Но парой вы стали недавно, – Джисон больше констатирует вслух для себя, однако Минхо все равно утвердительно кивает. – Почему? За два года ты его ни разу не рассматривал в этом плане? Из пьяной головы напрочь вылетают слова друга о недавнем каминг-ауте Минхо с предшествующим этому длительным непринятием себя. – Рассматривал. Хенджин же просто находка. Он безумно трудолюбивый, отзывчивый и талантливый, – Минхо застенчиво улыбается и хлопает своими длинными ресницами. – Просто мои предложения постоянно отклоняли. – Почему? – Потому что Хенджин хотел чего-то серьезного, а у меня все по мелочи было. Приходилось перебиваться помощью других, не сидеть же одному, когда хочется дуэт. Ошибка. Error 404. Not found. Джисон хмурится и явно не может сложить дебет с кредитом. Что-то не сходится. Хенджин не предупреждал о внезапных шалавских наклонностях. Вероятно, Минхо настолько развязало алкоголем язык, что он уже выдает лишнего. И кто Джисон такой, чтобы не запомнить каждую мелочь, когда все может пойти во благо душевного равновесия Хенджина? Ведь если Минхо ветреный, то до расставания рукой подать. И Хенджину не будет так тяжело, поскольку до серьезных отношений не дошло. Сейчас Джисон быстро соберет досье. План надежный, как швейцарские часы. – Для тебя это просто… прихоть? – Нет, конечно, Джисон. Я так долго ждал согласия Хенджина, что настроен максимально серьезно. Всю душу вкладываю уже на начальном этапе. Знаешь, мы с Хенджином работаем над этим практически день и ночь. Джисон морщится, с трудом удерживая содержимое своего желудка. Видимо, вопрос оказался некорректным, раз Минхо осознал предыдущий промах и резво переобулся. – Все, спасибо, хватит. Я понял, что у тебя основательный подход и очень за вас с Хенджином рад. – Уже удовлетворил твое любопытство? – Вполне. – Тогда можно ты теперь удовлетворишь мое? – Минхо насмешливо улыбается и расслабленно постукивает пальцами одной руки по подоконнику. – Смотря что тебя интересует. – Цифры твоего номера телефона. Если ты не против обменяться, конечно. – Как и у всех, от нуля до девяти, – Джисон шутит, но улыбка на чужих губах уменьшается в ширине и яркости. – Прости. Не уверен, что мы поладим. – Мы уже поладили. По крайней мере, мне так показалось. Да и у нас достаточно общих знакомых, это не последняя встреча. – Хенджин, например? – Например, он, да. Тем более, других присутствующих ты согласился добавить в мессенджере. Джисону хочется продолжить язвить и ответить, что если он захочет что-то передать Минхо, то вот через Хенджина это и сделает. Но было бы действительно странно обменяться ранее с остальными парнями контактами, игнорируя при этом только одного человека. Джисон молча достает свой телефон, открывает пустое поле для заполнения данных и протягивает Минхо. Тот вновь светится, как настенные гирлянды у Феликса в квартире, и быстро повторяет действия Джисона. Оба, не сговариваясь, не подписывают свой контакт. – У меня уже есть парочка Минхо в телефонной книге. Как еще тебя можно записать? – внутренняя завистливая язва выталкивает следующий вопрос совершенно спонтанно. – Может, Мин? – Только не так, – Минхо недовольно мотает головой. – Звучит слишком неполноценно. Запиши как Лино, это мой сценический псевдоним. – Договорились. У тебя таких проблем нет? – Нет, ты в моей телефонной книге единственный такой, Джисон. Джисон думает, что неправильно расставленные паузы – плод его пьяного воображения.Настоящее время
– Ты был крайне груб со мной. – Я знаю. – Мне было обидно. – Знаю, – Джисон вздыхает. – Ты идиот. – Зна… Слушай, ну это уже перебор, – некогда квадратная салфетка лежит некрасивой горкой мусора. – Ну, да. Я идиот. А что мне было думать? Как бы ты на моем месте себя повел? – Если бы, чисто теоретически, встретил немного ветреного парня своего лучшего друга, имея к последнему чувства? Корректно. Другой человек не заслужил обращения с собой, как с отбросом, если предпочтение отдали ему, – Минхо предотвращает попытку Джисона вытянуть еще одну салфетку, сдвигая салфетницу на свою часть стола. – Понимаю, что тебе напряжно находиться тут со мной, но посмотри на меня, пожалуйста. – Мне не напряжно. Вернее, нет, напряжно, но не из-за тебя. Нет, не то чтобы совсем не из-за тебя. Блять. – Хорошо, пока ты определяешься, возьму инициативу. Знаешь, что подумал я? Минхо наклоняется к Джисону, опираясь на ладони, поставленные на стол, и сохраняя приличную дистанцию. Несмотря на расстояние между ними, Джисону хочется уменьшиться до микроскопических размеров, иначе его просто съедят глазами, и подтекст здесь далеко не эротический. Джисон молчит, и Минхо выжидающе выгибает бровь, намекая на необходимость ответить на вопрос. – Что ты подумал? – Что у нас произошло забавное знакомство, мы хорошо посидели на кухне и поговорили. Ты был ко мне достаточно расположен, чтобы считать коннект вполне себе дружеским. Можно было списать это на мое воображение, потому что принять попытку отделаться вежливым диалогом за приятное времяпрепровождение легко, если собеседник умело скрывает настоящие эмоции. Но когда вы потом половину вечера обмениваетесь красноречивыми взглядами – недопонимание определить как-то сложно, не находишь? – Так я же тебе объяснил, что… – Не перебивай меня, пожалуйста. Как я мог догадаться, что за это время тебе излил душу Хенджин, ты записал меня чуть ли не во враги и подходить к тебе не стоит? По игнору после его ухода? Так я и пришел к тебе тогда с целью выяснить, почему ты такой потерянный. Ты же посчитал это прекрасной возможностью поиграться. Опыт бесценный, спасибо. Обязательно порекомендую данную услугу по грязевым обмазываниям друзьям. Джисон старается выдержать чужой взгляд, вжимаясь в спинку стула. Минхо не повышает голос ни на децибел, от и до говорит спокойно. Только бездонные глаза с каждой секундой чернеют все больше. Хотя, казалось бы, куда уж больше. В этой черноте боязно видеть свое отражение – растерянное и встревоженное. Джисон в глазах Минхо как будто тонет, а плавать он не умеет. Минхо удрученно садится обратно на стул и тянется за рюкзаком, повисшим на специальном крючке под их столиком. Велика вероятность, что сейчас он заберет свои вещи и покинет помещение, оставив Джисона без возможности внести корректировки в ситуацию. – Я почти сразу же пожалел о том, что чуть ли не насильно выпросил у тебя номер. Подумал, тебе некомфортно. Но Хенджин так настаивал, что мы с тобой точно найдем общий язык, просто надо больше контактировать. И пересекаться вживую. – Так та ситуация с кино была его инициативой? Минхо не отвечает.Январь
Остаток января у Джисона проходит, на удивление, сумбурно. Первая мысль, которая приходит ему на ум по возвращении домой – включить грустную музыку и сидеть как Белла перед окном, меланхолично наблюдая за сменой времен года, потому что теперь ничего не будет как прежде. Вот только Джисон не Белла, Хенджин не Эдвард, да и праздники, в общем-то, на носу. А значит, надо закрывать сессию в университете, судорожно искать в магазинах подарки для семьи и друзей, и беспокоиться о том, на какие деньги доживать после всех трат конец месяца. Минхо пишет от силы раза четыре, начиная диалог странно бытовыми новостями о том, что он ел, или какую песню нашел как возможный вариант для своих танцев. А потом и вовсе молча кидает фотографии питомцев, живущих у него дома, либо у его друзей, либо у рандомных людей, встреченных на улице. Джисон шлет нейтральные яснопонятно и предельно кратко отвечает на вопросы о своем дне. Водить дружбу с парнем Хенджина он не собирается. Не исключено, что слать стоит не ответы на сообщения, а самого Минхо, с припиской «раз так хочешь поболтать – иди к Хенджину и подтверждай свои серьезные намерения». С другой стороны, с чего бы Джисону укреплять чужие отношения, строящиеся на обмане? И как иначе выяснить всю подноготную Минхо, если не через диалог? Нейтральные яснопонятно продолжают сыпаться. Как и призрачные надежды Джисона на сохранение прежней дружбы. Хенджин вежливо уточняет, ничего ли страшного, если он изменит их с Джисоном традиции и отпразднует Новый год с «Мином». Джисон, который висит на созвоне, буквально зарывшись носом в учебник по уголовному праву, рассеянно кивает, мол, да-да, конечно, все что хочешь. Секунд через тридцать он переосмысляет сказанное, где-то после хенджиновского «я знал, что ты самый понимающий друг, как же классно будет провести вечер и ночь с любимым человеком, ура…» роняет карандаш и смотрит во все глаза в телефон с мелькающим пиксельным изображением. – Ты хочешь оставить меня одного в Новый год? И ты мне сообщаешь об этом за… – он бросает взгляд на настенный календарь, – пять дней? И как давно ты определился с планами? – Мин пригласил меня пару дней назад, честно. А ты можешь позвать Феликса, вы же очень подружились после той вечеринки у него дома. Он сам мне пересказывал, как вы за кофе ходите и мемами перекидываетесь. Джисон хочет возмутиться, что за кофе он ходит и мемами перекидывается с другим человеком потому, что Хенджин вечно занят. Занят танцами, отношениями, мечтами о приторно сладком будущем. – Феликс другое, – учебник громко захлопывается, теперь точно не до него. – А когда ты сходишь куда-нибудь со мной? Мы же теперь почти не проводим время вместе. – Мы сейчас сидим и разговариваем, – возражает Хенджин. Ему не нравится эта тема, это видно по поджавшимся пухлым губам. – Нет, Хенджин. Когда в последний раз очередной субботний просмотр кино не откладывался по твоей инициативе? Это к примеру. Я все понимаю, но хотя бы иногда вспоминай о том, что у тебя есть друг. – Так… Как поступим с Новым годом? – Делай что хочешь, – Джисон устало трет переносицу, не уверенный, что его последняя реплика про субботы дошла до адресата. Кажется, единственное, что сейчас волнует Хенджина – это конкретная дата в календаре.***
Новый год Джисон действительно отмечает с Феликсом, решившим не ехать к родителям на праздники, о чем вспоминает почти без горечи. Лишь делает пометку купить какие-нибудь хорошие наколенники Хенджину и оставить себе наушники, когда видит в их диалоге новые сообщения. Джинни: «Джисонни!! С Новым годом!! Смотри, что Мин подарил» *изображение* «Жесть, я о них полгода мечтал, уже опробовал, музыка в них безумно классно звучит!!» «У меня самый классный парень на свете, разрешаю завидовать~»***
Минхо активизируется внезапно, но очень решительно. Джисон морщится от звука беспрерывно приходящих уведомлений и старается поглубже уткнуться лицом в подушку, накрываясь одеялом с головой. Требовать с кого-то зайти в социальные сети ранним утром двадцать восьмого января – это почти преступление. Джисон в этом уверен, он знает законы. Сон сбивается окончательно, так что рука высовывается из теплого одеяльного кокона и беспорядочно хлопает по тумбочке в поисках девайса. Получается это после нескольких внутренних (и не очень) недовольных мычаний, поэтому настроение, еще не успевшее толком сформироваться, уже падает ниже плинтуса. Джисон медленно садится и трет опухшее лицо, вчитываясь в текст диалога, несколько раз проверяя отправителя. Лино: «Доброе утро, у тебя есть планы на сегодня?» «Не хочешь сходить в кино со мной?» «Если ты не занят» Ответить хочется как-то язвительно, однако мозг еще не в состоянии генерировать гениальные панчи. Нельзя просто вбросить вопрос о том, почему зовут не Хенджина, и если даже Хенджин не может, то где же все связи по мелочи, которыми до него перебивались? Джисон редко когда относится к людям предвзято. Он вообще живет по принципу «поступки других людей никак меня не касаются, если они в рамках закона и никому не вредят», но Минхо, будучи еще по факту абсолютно невиновным, уже тянет на профилактическое порицание по натуре своей. Тут Джисон дает себе карт-бланш на свинство, потому что защищает Хенджина. Не придумав ничего искрометного, он оставляет сообщения прочитанными и снова ложится досыпать свой сон. На пару минут наступает тишина, и Джисон почти выдыхает. Пока телефон не начинает вибрировать. – Да? – на корректировку интонации уходят почти все силы, Джисон хочет убивать и старается скрыть это в голосе. Видимо, получается плохо. – Поднимай свою сонную задницу с кровати и собирайся, мы с тобой идем в кино, – весело мурлычет Хенджин. – Ты невыносим. Кто вообще будит людей в субботу так рано? – Сейчас уже почти двенадцать дня, а сеанс в два. Ты же ворчал, что мы фильмы перестали смотреть вместе. Так что давай, собирайся. Адрес скину. Хенджин не дает возразить и сбрасывает звонок. Джисон раскидывается по кровати в позе звезды и смотрит в потолок, грустно тоскуя по упущенному пролеживанию выходного дня часов до четырех вечера. И фыркает, открывая диалог с Минхо.«Не получится, уже есть планы»
***
– Спасибо, что вытянул из дома. Но ты хоть бы предупредил, что мы идем компанией, – шепотом ворчит Джисон, наклонившись к Хенджину. Он, скрестив руки на груди, сидит в холле кинотеатра и недовольно сверлит взглядом Минхо, сидящего напротив. Тот листает ленту в телефоне и полностью игнорирует окружающую обстановку, сосредоточившись на видео с котами. Помимо него Хенджин позвал Чана, Феликса и Сынмина, однако прийти смог лишь последний. С Сынмином Джисону общаться особо не доводилось, поэтому они просто слегка неловко улыбаются друг другу, не находя общих тем. Но даже так Джисон чувствует к парню куда больше расположения, нежели к четвертому участнику мероприятия. – Я не думал, что это так важно, – Хенджин пожимает плечами. – Вообще идея исходила от Минхо, когда мы с тренировки шли, так что благодарить нужно его. Минхо, услышав свое имя, поднимает голову и сталкивается взглядом с Джисоном. Сложно сказать, что за тренировка такая была у ребят, если на веках Минхо в уголках глаз заметны нюдовые тени, волосы красиво уложены, а одежда подобрана как на свиданку. Даже Джисон в широкой серой толстовке и спортивных штанах, с пушащимися после душа волосами и воспалением на щеке от ночного поедания чипсов одет в более тренировочный вид. Кто-то явно не разграничивает понятия романтической прогулки, перешедшей в общую встречу, и встречи для занятий спортом, танцами, или чем они там занимаются день и ночь. Но что-то ему подсказывает, что он и с самым удачным своим внешним видом проигрывал бы сонному уставшему Минхо, одетому в мешок из-под картошки. Бесит. – Пойду возьму попить, – Джисон встает с кресла и собирается отвлечься от негативных мыслей, потому что грызут они его невыносимо. – Кто что будет? Несправедливо, что самые пакостливые люди одновременно и самые красивые. – Минхо, сходи, пожалуйста, с Джисоном, он один не унесет, – довольно щурится Хенджин после озвучивания пожеланий. Минхо и Джисон сверлят его взглядами с налетом вопросительного «ты серьезно?».Ты серьезно думаешь, что мне нужна его помощь?
Ты серьезно думаешь, что он будет рад моей помощи?
Но Джисон все еще слаб перед любыми просьбами Хенджина, даже если технически они обращены не к нему. Он закатывает глаза и тянет Минхо за рукав рубашки, намекая пойти следом. Минхо, на удивление, без лишних слов повинуется. Кино-кафе встречает их небольшой очередью. Джисон разглядывает попкорн, лежащий в прозрачных контейнерах. В последний раз он брал на фильм подобные снэки года три назад, а то и больше, с каждым разом все сильнее жмотясь тратить такие деньжищи на перекус. Грустно, но вкусно. – Если бы Хенджин не позвонил, ты бы не ответил на мое предложение, да? – Минхо отвлекает Джисона от захлебывания слюной. – Ответил бы, как проснулся. – Отрицательно? – Слушай, ну я же стою здесь, значит, положительно. – Я просто не понимаю… – Лино, вот это встреча! – на Минхо со спины довольно налетают с объятиями, прерывая на полуслове. Минхо, до этого хмурившийся, становится рядом с каким-то парнем другим человеком, расслабляясь и мягко улыбаясь. Он ошарашенно обнимает в ответ, а карие глаза приобретают живой блеск. Джисону кажется, что перед ним стоит не один, а два незнакомца. – Сонхва! Ты разве не должен быть в Китае? – Минхо не разжимает объятий, жадно вглядываясь в черты лица собеседника. – И даже не позвонил, зараза. – Решил навестить ненадолго родные края, – Сонхва ухмыляется, когда ему тянутся взъерошить волосы, уворачиваясь от безуспешных попыток навести на голове полный беспорядок. – Хотел сделать сюрприз, кто же знал, что ты меня опередишь. Я бы даже сменил курс со своих дел на тебя, но пришел с братишкой на какой-то мультфильм. – Все в порядке, проведи сначала время с семьей, а по остальному спишемся. Я здесь тоже не один, – Минхо косится на Джисона, вспоминая о его присутствии. – Знакомься, это Джисон. Друг… Хенджина. Джисон внимательно изучает Сонхва. Сонхва лучезарно улыбается и стремится поскорее пожать новому человеку руку. Не исключено, что они с Феликсом нашли бы общий язык. – Очень приятно, Джисон. Мое имя ты уже слышал, я старый знакомый Лино. – Ой, да брось, для статуса, в котором ты был, ты сильно прибедняешься, – Минхо усмехается. – Постой тут, сделаю заказ. Он оставляет Джисона, не успевшего и слово вставить, наедине с Сонхва. Это вот вообще никак не планировалось. Джисон должен был сам сделать заказ и гордо впихнуть себе в две руки четыре стакана с напитками, демонстрируя всяким там выскочкам свою независимость. – Старый знакомый? – Ага, – Сонхва довольно перекатывается с пятки на носок и держит руки в карманах расстегнутой дутой куртки. – Даже больше. Мы несколько лет ставили вместе хореографии в танцевальной школе, но потом я поступил в танцевальную академию в Китае, а Лино остался тут. – О, так вы и правда были очень близки. – Лино меня убьет, если я вне контекста уточню, что мы многое попробовали вместе впервые, но я все равно буду шутить об этом, – Сонхва на секунду сомневается, правильного ли слушателя выбрал, переставая улыбаться. – Стой, вы же не в отношениях? А то если да, то я про всякие там стойки и танцевальные приемы. – Упаси боже, Минхо – чужая головная боль, – Джисон кривится. Сонхва с этого громко смеется, привлекая внимание окружающих и смущая собеседника. – Очаровательно, значит, он не меняется. – Кто не меняется? – Минхо легонько пихает Джисона локтем, передавая лоток с двумя напитками и небольшое ведерко попкорна. – Сеул. Обязательно прогуляюсь по памятным улицам. У тебя очень милый друг, Лино. – Если тебе так кажется, то спешу заверить, что у тебя специфический вкус. – Забавно слышать это от человека, с которым мои вкусы полжизни сходились, – Минхо закатывает глаза. – Ты прости, но я побежал, братишка заждался. Был рад повидаться. – Нет проблем. Набери меня. – Обязательно. Сонхва энергично машет и пропадает из поля зрения так же внезапно, как и появляется. Джисон отрешенно смотрит ему вслед, стараясь переварить и осмыслить всю ту информацию, что на него вывалили за короткие пять минут, показавшиеся вечностью. Все-таки показания Минхо и Хенджина не сходятся. И очень странно, что Минхо так спокойно демонстрирует всем разные версии себя, а Хенджин этого не замечает. По рассказам друга, Минхо самый добрый, заботливый и понимающий парень на свете. По рассказам остальных и самого Минхо – экспериментатор в десятой степени, с кучей отношений в прошлом. – Ты идешь? Сеанс через десять минут начнется. – Да-да, – Джисон заторможенно плетется следом, только на подходе к диванчикам замечая лишнюю нагрузку в руках. – Это кому попкорн? – Тебе, – Минхо чешет нос, глядя куда угодно, только не на Джисона. – Но я не просил. – Но ты же хотел. Джисон мнется, жуя нижнюю губу. Он, вообще-то, только что пополнил на этого человека сомнительное досье. Тут презрительно фыркать надо и впихивать несчастное ведерко обратно, поскольку ему не нужны никакие подачки. Джисона таким не купишь. Даже если человек удивительно хорошо понял твои желания без озвучиваний. – Спа… – Джисон замолкает, осознавая, что слишком легко поддался. – Пустая трата. Я верну деньги. – Если тебе так будет комфортнее, то ладно, – Минхо пожимает плечами. – Но никто тебя в должники не загоняет. Они находят Хенджина и Сынмина сидящими на противоположных концах дивана как каменные изваяния, будто в этой неестественной позе те оказались несколько секунд назад. Минхо раздает напитки, подозрительно оглядывая парочку. – Думаю, нам пора идти, – Сынмин вскакивает и показывает в сторону открытых дверей кинозала. – Народ расселся, столпотворения уже точно не будет. Фильм Джисону, несмотря на дурацкое соседство с Минхо, понравился. И попкорн тоже.Настоящее время
– Один вопрос: почему ты с каждым моим знакомым переводил видение наших с ним отношений в горизонтальное положение? – Не я виноват, что у тебя сомнительная характеристика с первого дня, а твои друзья ситуацию легче не делали, – Джисон возмущенно мнет очередную салфетку, до которой дорвался, пока Минхо отходил на стойку заказов, чтобы попросить счет. – У тебя нет друзей, которые шутят про передружбу? – Сонхва не выглядел так, будто шутил. – Джисон, вы были знакомы пять минут, как вообще можно верить каждому слову нового человека? У него своеобразный юмор. – Так у вас ничего не было? – Почему я чувствую себя как на выяснении отношений с ревнивым парнем, – Минхо хнычет и устало массирует виски. Джисону его почти жаль. – Нет, не было. Минхо благоразумно опускает часть про выезды в танцевальный лагерь и игры там в бутылочку со своими ровесниками в подростковом возрасте. – Давай-ка мы с тобой прогуляемся, а то тебе явно надо выйти и потрогать траву с такими бестактными вопросами, – Минхо мягко накрывает чужие ладони и забирает несчастную салфетку. Он быстро накидывает пальто и ждет, когда Джисон закончит возиться с худи, впихивая ее рукава в широкую куртку. Рядом друг с другом они выглядят как шаблонные подросток-бунтарь и его строгий родитель. Даже забавно как-то. Минхо сложно признать, что он почти простил Джисона, как только увидел, с каким виноватым видом тот встречал его в этом самом кафе. Почти. Им еще слишком многое нужно обсудить и выяснить. Оказавшись на свежем воздухе, Джисон первым делом прячет руки в карманы, хмуро смотрит под ноги, пиная мелкий камушек, и тут же ойкает, не рассчитав силу. Минхо фыркает от смеха. – Я столько дерьма на вентилятор накидал после той встречи с Сонхва, это ужас просто. – Да ладно. Бывали ситуации и похуже, ты даже в топ пять не вошел со своими эмоциональными качелями.