***
Иван задумчиво покручивал пальцами баночку с ромариновой мазью, размышляя о предстоящем бое. Соперник сегодня слабый, так что Шуту можно лишь посочувствовать — бой Чемпионата, на который он попал, не обещал быть интересным. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Шурик. Заметив Ивана, он жестом указал ему готовиться и снова исчез. — Удачи, — пожелал ему кто-то у выхода. — Удачи, — шепнул уже нашедший себе место у круга Чан Ян. — Удачи! — донесся из толпы звонкий голос Вихрь. Иван поднял взгляд на противника. Кому бы удача сегодня не улыбалась, он рассчитывал победить, опираясь на силу духа, свои цели и тяжелые тренировки. — Удачи, — доброжелательно улыбнулся он сопернику. Пусть ему повезет и он не сильно пострадает от схватки с Иваном.***
Бой закончился довольно быстро, и Ивану не довелось продемонстрировать свои навыки. Парень поднял взгляд на почетного зрителя на балконе. Что ж, простите, господин Предвестник, что на ваше появление выпала такая посредственная схватка. Впрочем, Пьеро не выглядел разочарованным. Непроницаемое выражение его лица на протяжении всего вечера не позволяло прочесть ни одну мысль или эмоцию. Он просидел в кресле большую часть боев, с одинаковой степенью интереса наблюдая за всеми участниками, а затем встал и направился к выходу. Двое рослых мужчин, материализовавшихся за его спиной, надели на лица маски, словно сообщая собравшимся, что необычный визит окончен, и вся троица скрылась за дверью. После ухода Предвестника зал наполнили возбуженные голоса, пытающиеся угадать цель его появления в цехе. Шут решил отнять у Тартальи его детище? Предвестники хотят прекратить бои? Или же гость просто искал, где провести приятный вечер? Предположений было много, и Иван вместе со всеми выдвигал все новые. — Он пришел посмотреть на Быка! Даже Предвестники не такая редкость, как этот великан! — Да ну, тогда бы он пришел на его бой, а не на бой Феникса. — Ну, значит, на меня пришел посмотреть, — ввернул Иван, — Я тоже редкий. — Редкий придурок, — буркнул проходящий мимо Федор, но никто не обратил на него внимания. — Что, если Шут захочет посещать Цех постоянно? Нам нужно второе кресло? — Да у нас и первое-то пустует большую часть времени, пусть одно делят! — А если придут оба?! — Тогда уже мы будем смотреть на их бой! Раздались громкие смешки и испуганное шиканье. — Да потише будьте! Вдруг он недалеко ушел? — Следующий бой! — раздался возглас глашатая, и в Цехе снова воцарилась тишина. В круг спустились две девушки, но не успела ни одна из них нанести удар, как кто-то взял Ивана за предплечье. — Иди за мной, — раздался голос у парня за ухом. Хватка на руке исчезла, и, обернувшись, Иван, к своему удивлению, обнаружил перед собой Егора, одного из команды организаторов. — Что случилось? — попытался он уточнить, но мужчина молча пробирался к двери. — Так что, все-таки, случилось? — снова попытался узнать Иван, стоило им оказаться в темном коридоре. — Ищут тебя, — пояснил Егор, кивнув на высокую фигуру в маске. Иванов непонимающе осмотрел ожидавшего его агента. Это точно не агент из его командования. Судя по всему, он пришел вместе с Пьеро. А раз так, то какое у него может быть к Ивану дело? — Эм, добрый вечер, — поздоровался парень, но агент продолжил молча смотреть на Егора. — Я пойду, — понятливо кивнул тот и скрылся в зале. Блестящие глаза, видневшиеся в прорезях маски, переместились на Ивана, и агент подал голос: — Господин Предвестник желает говорить с вами. Не успел парень осмыслить услышанное, как незнакомец в маске жестом приказал следовать за ним, и направился куда-то по темным коридорам. Иван с сомнением поглядывал на мрачную фигуру агента. Имеет ли смысл о чем-то его спрашивать? Наверное, нет. Хороший военный молча выполняет приказы начальства, а не сплетничает о них с посторонними. Вскоре они дошли до неприметной двери, которую тут же открыл ожидавший их офицер. Еще один шаг в неизвестность, и вот уже дверь захлопывается у Иванова за спиной. Он оказался в небольшом помещении, которое, видимо, когда-то было кабинетом. За старым деревянным столом, освещенным тусклым светом пыльных светильников, сидел Предвестник. Его лицо не дрогнуло при появлении гостя, а острый взгляд сосредоточенно изучал стопку каких-то документов. Иван неловко переступил с ноги на ногу. — Здравия желаю, — решил он нарушить молчание. — Как тебя зовут? — произнес Шут, не поднимая на собеседника взгляд. — Иванов Иван. — Откуда ты? Парень дернулся. Первым порывом было ответить, что он из Дома Очага Арлекино. Вторая мысль — рассказать душераздирающую историю про скитающегося по затерянному в песках Сумеру Аль-Басаару юношу, который наконец нашел дорогу домой, в Снежную. Но что-то в образе Предвестника подсказывало, что в данном случае возможен только один ответ — правдивый. — Я… я не знаю, откуда я. Взгляд серых глаз впервые обратился к Иванову. — Продолжай. — Я очнулся около года назад, не помня ничего о себе. Я не знаю ни своего прежнего имени, ни своей Родины. Но нашел в Снежной дом, друзей и призвание. Царицей мне был дан Крио Глаз Бога, но кто из Архонтов правил местом, где я жил раньше, мне неизвестно. — Никто, — внезапно произнес Пьеро. — Как это? — недоуменно уточнил Иван. — Странно, — игнорируя его вопрос, продолжил Шут, — Глаз Бога подтверждает догадку о смешанной крови, но в то же время ты не хиличурл… — Хиличурл? — совсем потерялся парень. — Подданные Каэнри’ах со смешанной кровью были прокляты уродством и безумием во время Катаклизма. Теперь они те, кого новый мир зовет хиличурлами. — Я не знал этого, — пробормотал Иван, — Я не думал, что это люди. Перед глазами промелькнули кривые черные ножки и увесистые дубинки хиличурлов. Это существа, которых жители Тейвата не пытались понять. Сам Иван думал, что они ближе к животным, и без сожалений избавлялся от них при встрече. Мысль о том, что это люди, вызвала ощущение ноющей пустоты в душе. Человечество приняло екаев, мелюзин и океанид, но отторгнуло тех, кто был его частью? — Как много ты знаешь о Катаклизме? — вывел его из раздумий голос Пьеро. — Почти ничего, — пожал плечами Иван, — это же было около пятиста лет назад. Не интересовался причинами и подробностями. — Хотел бы я просто «не интересоваться» событием, унесшим разум и проклявшим души всех, кого я знал, — сказал Предвестник, изогнув губы в кривой усмешке. Иван зачарованно уставился на собеседника. Лицо Шута словно обратилось в театральную маску. Такое безразличное ранее, сейчас оно отображало и насмешку, и муки. Пронзительные серые глаза, казалось, видели рождение и смерть миров, и не способны больше удивляться. Иванов словно видел что-то сломанное, пронзительное и надрывное, сокрытое под маской безумного веселья. Или это веселье и было искренней частью? — Твоя прежняя жизнь уже не вернется, — внезапно добавил Предвестник. — Я понимаю, ведь моя память может и не проснуться. — Не в этом дело. Твоя Родина, твой дом, твоя жизнь были унесены вместе с крахом Каэнри’ах. Людям из нашего края не рады в этом мире. — Нашего? Вы хотите сказать, я родом из государства, которого не существует уже несколько веков? Да это же безумие! Иван нервно засмеялся. Главный человек страны оказался сумасбродом. То, что он пережил Катаклизм, — ужасно, но приобщать к этой истории про Каэнри’ах его? Да, может он и не снежниец, но это не делает его выходцем из страны грешников! Парень снова взглянул собеседнику в лицо и заметил то, что заставило его сердце изменить ритм, а ладони намокнуть. Зрачки… Еще когда он сидел с зеркалом в клинике доктора Васнецова, он обратил внимание на то, что его глаза совсем не такие, как у окружающих. Не такие, как у Васнецова, не такие, как у семьи Ольги. Не такие, как у всех в Снежной. Но такие же, как у Шута. Шут говорил правду. Иван не снежниец. Но он и не гражданин других регионов. Он — пожелтевший лист, упавший с дерева, которое срубили. С дерева, которое уже не подарит жизнь таким, как он. И ближе всего в этом мире ему мог стать именно этот суровый человек. Такой же лист, сорвавшийся чуть раньше. В груди защемило. Он смирился с тем, что никогда не вспомнит и не увидит вновь тех, кто был его семьей. Но узнать, что все они были прокляты? Что он, возможно, собственноручно убил лучшего друга детства, защищая стадо Макара от хиличурлов? — Я так мало знаю, — сбивчиво забормотал юноша, — Не знал, что люди, не знал про глаза, не думал много о целях Царицы… Иван в отчаянии сжал кулаки, на несколько мгновений забыв о Предвестнике, о Цехе, обо всей Снежной. Перед глазами плыло, и образы стали четкими только после того, как сидящий перед ним Шут резким движением руки сбил с ворота снег. — О, простите, — вернулся Иванов в реальность. Глаз Бога у него на поясе чуть потускнел, и с потолка перестали падать снежинки. — Забавно. Я тренировался, вступил в Фатуи, сплел вокруг себя сеть из информаторов, мотивируемый защитой близких. А защищать нужно весь мир, ведь без именений на небесах случившееся пятьсот лет назад может повториться. И снова будут прокляты люди, снова почернеет небо и прольется кровавый дождь. — Жители других регионов говорят о злодеяниях Фатуи, но правда в том, что путь, по которому мы идем вслед за Царицей, ведет нас в мир, избавленный от жестокости, которую они восприняли, как должное. — Я хочу узнать больше, — твердо заявил Иван, поднимая взгляд на Предвестника, — Если не расскажете вы, выясню сам. — А если я единственный, кто знает? — поднял бровь Пьеро. — Значит, вырежу эту информацию из вас, — процедил парень, положив ладонь на рукоять меча. Шут демонстративно поднял ладони, выражая готовность к сотрудничеству. — Я пошлю за тобой завтра после обеда. — Спасибо, — кивнул Иван, — Я завтра на службе, после обеда отряды Сандроне отправятся на восточное стрельбище, меня можно будет найти там. Но Предвестник отрицательно дернул головой. — Ты больше не служишь Сандроне.