Мир Пламени: Пламя Последствий

Проснуться ещё затемно, хотя выходить только к девяти? О да. Судорожно перебирать маски-личины, не в силах определиться какую надеть, едва не решиться пойти вообще без – тоже да. Не суметь впихнуть в себя завтрак и прийти на место за час до оговорённого срока – дважды да. Кайто не думал, что будет так волноваться. Вообще не думал – но вот оно. И варианты признаний раз за разом прокручиваются в голове, всё прибавляя в подробностях, пока не становятся слишком громоздкими и не отбрасываются. Так, сидящим на скамейке со взглядом, устремлённым в стену, его и застал товарищ. За двадцать минут до указанного срока. Сходу определив состояние, начинает болтать, что не надо, если сложно и тут же спорит сам с собой – что надо, раз может помочь… По одному жесту замолкает и присаживается рядом. Ещё дальше по скамейке ставит коробочку с бутербродами – исполнительный. Глубоко вдохнув и мысленно выбрав самую короткую версию объяснений, Кайто быстро произносит: – Сагуру, я не человек и поэтому моё пламя может всё то, что тебя так удивляло. – В каком смысле «не человек»? – явно не был готов к такому резкому началу тот. – В самом прямом, видовой принадлежности. – напомнил себе не раздражаться и ещё раз глубоко вдохнул. – Ты заблуждаешься, если считаешь, что это что-то изменит в моём к тебе отношении. Ты – это ты, Кид. Хотя это твоё заявление и удивило меня. Это хотел услышать? – проницателен, как всегда. – Именно это, заноза. Спасибо, что сказал. – тот улыбнулся и расслабился, чувствуя, что эта полу-шутка является знаком подлинного облегчения. Теперь можно и продолжить: – Моя сущность даёт определённые преимущества, в частности, огнём своим я занимался с детства… Товарищ слушал очень внимательно. В некоторых местах кивал, явно находя подтверждение каким-то своим мыслям насчёт Кида, в других выглядел недоумённо – и тогда ему поясняли, не заставляя спрашивать. Сложно уследить за моментами, неочевидными человеку, при этом не являясь одним из них – тут-то и пригождались подсказки вежливого детектива, одним выражением лица умудряющегося дать понять необходимость уточнения того или иного обстоятельства. Однако, когда они перешли к самоназванию вида и значению загадочного определения «обладатель второго облика», тот не выдержал: – Значит, ты что-то вроде оборотня? – Это всё ерунда и старые страшилки. – отозвался пренебрежительно, а сам задумался: может ли быть так, что и в россказнях о людях-волках, зависимых от фаз луны, быть что-то настоящее? А ведь до Акако с её историей и не задумался бы о таком… Что оборотни не были представителями его вида, Кайто мог сказать точно, сразу по ряду признаков. Будь всё так, подобных слухов и рассказов не допустили бы. Либо чистильщики, либо церковь, отрицающая их существование… Но, может, оборотни появились вследствие какого-нибудь эксперимента? Кого-то, имеющего силу и власть… Надо будет спросить у ведьмы, не из её ли «товарищей по ремеслу» кто-то баловался с подобным. – Но там ведь тоже превращение… – пытался спорить Хакуба. Неуверенно так. – Вот покажу – сам увидишь. – слова сорвались с губ будто сами собой. А если испугается? Но тот обрадовался и воодушевился: – Так ты именно это собираешься сделать? Пусть я пока не всё понимаю, но пусть оно тебе поможет! – пожелал от всего сердца. – Раз не так, как у оборотней, то в кого ты превращаешься? – Не знаю ещё. Ты же не дал мне сказать. – с лёгким укором. Тот понимает и притихнув, только любопытно поблёскивает глазами. – Второй облик неизвестен пока его не примешь. Это важный выбор в жизни, ведь потом отказаться от него уже не получится. Но, главное, он даёт доступ к знаниям, которые у нашего вида записаны где-то… наверное, в генетической памяти. Эти знания мне и нужны. Вот только… По некоторым сведениям, во втором облике я буду… большим. И пламя останется мне подвластно. А что с сознанием – неясно… – Снова твои уговоры передумать? – легкомысленно улыбнулся товарищ, глядя как на несмышлёного ребёнка. – Забудь, Кид. Я с тобой. Затем и пришёл. Давай, приступай. – Ладно. – они встали с лавки. – Думаю, этого помещения должно хватить… – вышел на середину, жестами отогнав товарища подальше от себя. Сглотнул, вздохнул, переступил с ноги на ногу. – Если что – беги, Сагуру. Если я буду большим, то через дверь пройти не должен… если только не змея… – вспомнились старые мысли насчёт того, каким мог бы быть второй облик. Да, змея там тоже была, среди вариантов. – Всё будет хорошо. – как-то так детектив умудрялся говорить это, с такой уверенностью, что волнение отпускало. – Ты не причинишь мне вреда. – поймав этот момент спокойствия, Кайто кивнул, давая знак, что начинает. Зажмурился и мысленно заглянул внутрь себя. Где-то там всегда жило нечто… иное, глубинное; отдалённый уголок с особым содержимым… Стоило потянуться к нему – и оно откликнулось. Радостно, с готовностью. Будто только и ждало, когда о нём вспомнят. Телу стало тепло: не горячо, но ощутимо. Появилось такое ощущение… должно быть, так себя чувствует фигурка оригами, когда её расправляют обратно в листок, из которого она была сложена. Будто что-то разворачивается, освобождается, выходит наружу из-под скрывавших и сдерживавших его покровов – ощущение разрушения барьеров, в хорошем смысле. Приятное… но вот всё закончилось. Конец ознаменовал судорожный вздох Сагуру. Страха в этом звуке не было, скорее восхищение, и Кайто позволил себе ещё немного неопределённости под закрытыми веками. После того как глаза будут открыты, придётся принять себя таким, каким стал. А пока… прислушиваться к себе, пытаясь угадать новый облик, было забавно и волнительно. Тот огромный пласт информации, доступ к которому и был целью всего, прочно ощущался в голове. Уверенность, что он не исчезнет с возвращением в человеческий облик, позволяла отложить «раскопки» на потом. Уже дома, а сейчас можно вслушиваться в собственное новое тело. Удивительно, но парень не чувствовал никаких изменений в себе. Тело ощущалось совершенно обычно и естественно. Но это ощущение обманчиво, стоит только шевельнуться – и оно пропадёт. Поэтому без движений, только дыхание: поверхностное, едва-едва. Хотелось прочувствовать, посмаковать момент и неопределённость. В этом облике было хорошо. Не подобрать другого слова – просто хорошо, нормально, так, как и должно быть. Опасения, что это будет что-то странное, оказались напрасны. Или странности придут с движением? – Кид. – осторожно позвал товарищ. В голосе сомнение и беспокойство. Ещё бы, превратиться и замереть как статуя… Да и о словах, что после смены облика он может быть несколько не в себе, тоже помнит, отсюда осторожность и негромкое обращение. Чтобы не провоцировать зверя. Опасение напугать здесь точно не причём, ведь звук шёл снизу. То есть все «метр восемьдесят» стоящего в полный рост детектива оказались ниже ушей второго облика. И правда, большим получился. Вздохнув чуть глубже, Кайто открыл глаза. Тело не начало ощущаться, зато вид был – очень даже. Хакуба оказался ощутимо ниже, смотреть на него приходилось с непривычного ракурса сверху-вниз, разница в росте на две, а то и три головы. Впору порадоваться полностью сохранённому разуму, эдакая громадина была бы действительно опасна. Само зрение и то, как смотрело существо, оказавшееся его вторым обликом, позволило понять парню, что это хищник. Взгляд цепко подмечал каждое мельчайшее движение. Следил с эдаким хищным интересом, но не голодным, а скорее игривым; ощущение это было достаточно слабым и легко игнорировалось. Зато произошло ещё одно открытие: это существо испытывало приязнь к человеку, на которого смотрело. Узнавало, признавало, считало своим. Вот такое чёткое ощущение: «свой». Глаза продолжали следить за шевелением, но никакой угрозы в этом не было. Товарищ был прав, он не навредил бы, даже лишившись человеческого сознания. – Когда ты так смотришь на меня… – несколько напряжённо улыбнулся Сагуру. Есть от чего занервничать, под таким-то пристальным взглядом. Со стороны наверняка хорошо видна хищная природа этого существа. Но товарищ продолжал оставаться на месте, заглядывать снизу-вверх. Чтобы успокоить его, Кайто моргнул. Закрыть глаза было ощутимо сложно, этому существу явно привычно полагаться в первую очередь на острое зрение. Было очень неуютно лишать себя обзора, но зато он был вознаграждён уже настоящей улыбкой занозы: – Ты такой красивый в этом облике. – уже без опаски в голосе. Понял, что угрозы нет. И всё же, наедине с огромным хищником… это нужно иметь смелость. И огромную веру. И всё же детектив остерегался позволять себе «вольности» с, возможно, не таким уж и разумным существом. Попросил кивнуть, если его понимают. Ну вот и всё, сейчас, при движении станет понятно, кто «достался» в качестве второго облика. Небольшого движения головой достаточно, чтобы почувствовать тело «в динамике». Обнаруживается удивительное: крылья, хвост, лапы, клюв… Мысль: «Я – птица!», – потрясает только сознание, да и то не особо. Часть разума и прежде знала, более того – была абсолютно уверена, что так и должно быть. Кайто осматривает себя насколько получается. Мимоходом отмечает гибкость шеи – без труда удалось повернуть голову на сто восемьдесят градусов и взглянуть себе на спину, туда, где раньше были лопатки, а теперь красовались сложенные крылья. Почему-то совершенно не удивляет цвет – снежно белый. В иной расцветке как-то и не представлял себя, всё верно. Осмотр лап, в которые превратились ноги, показал, что кожа осталась такой же, как у человеческого тела и сейчас темнела на фоне белоснежного оперения «штанишек». Тёмно-серый бетон пола делал это цветовое сочетание завораживающим. – Кид. – привлёк внимание товарищ. Кайто сразу понял, что слишком уж долго таращится на собственные лапы и выпрямился обратно. Но не во весь рост своего второго облика, а пониже. Чуть пригнулся, чтобы тому не приходилось задирать голову. – По-моему ты – это всё ещё ты. Можно потрогать? – и откуда у него такая уверенность? Только с того, что птица присела? Не дожидаясь кивка, Сагуру подошёл ближе и дотронулся до шеи сбоку. Приятно. И просто касание, и когда гладят. Оказывается, через перья слышно прикосновения. Казалось, не должно бы, но чувствовалось очень хорошо. Не тепло, но нажим передавался коже просто отлично. То, как осторожно гладил заноза… Вот отступил и стал обходить по кругу, осматривая со всех сторон этим своим восхищённым взглядом. «Ты – сокол!», – констатировал с непонятной радостью. Но потом засомневался, качнул головой и потребовал раскрыть крыло. И что он там хочет увидеть? Раскомандовался тут… Разворачивать крыло было удивительным ощущением. И смотреть на этот огромный белый парус – тоже приятно. Детектив бормотал что-то о чуть других крыльях у соколов, внимательно рассматривал лапы… Кайто же захватило новое ощущение: крылья! Пошевелил этим, одним; закрыл, развернул оба, оценил размах… Понял, почему Акако говорила: «Помещение побольше», – сам-то собирался для этого дела перебраться в комнатку поменьше, там было бы даже не встать в полный рост. Если прикинуть относительно Сагуру, то птичка под два с половиной метра получалась. Хорошо, что ведьма уточнила, даже тут касался стен кончиками крыльев! Изумительно было двигаться в этом облике, по большей части тем, что тело само знало, как это делать. Как держать равновесие, как шея поворачивается, а как – нет, как можно махать крыльями, а как нельзя… даже хвост – аналога которого в человеческом теле просто не было – и тот подчинялся идеально. Ради интереса Кайто развернул его веером, не глядя – и получилось! Точно знал какие мышцы требуется напрягать и делал это так запросто, будто всю жизнь пользовался. Более того, представлял результат и чувствовал, что всё правильно… Мышечная память, да? И откуда бы ей взяться? Но, всё равно, ощущения потрясающие! Примерно такое же потрясение, как испытывал он, читалось и на лице товарища, только ещё с благоговением. Тому явно очень нравилось видеть птицу с раскрытыми крыльями. Но ведь раскрыли-то их не просто так! Мелькнувшую мысль: «Раз эта птица сама всё знает, то и летать должна уметь», – было просто невозможно не проверить. Желание – и тело воспроизводит «взмах отрыва от поверхности». Вполсилы, ведь над головой крыша, а не небо. Небо… Воображение нарисовало полёт очень отчётливо. Настолько, что действительно захотелось туда, в вышину. Взгляд мимоходом отмечает, как присел Хакуба, чтобы не сдуло тугой волной воздуха, порождённой огромными, но такими лёгкими крыльями… это уже неважно. Единственное, что важно в этот миг – испытанное чувство. Ни с чем не сравнимое, острое, сладко-болезненное, желанное… Оно настигло, когда лапы оторвались от бетона. Всего на миг, но этого хватило… Полёт, это был именно он, пусть и такой короткий. Захотелось больше, выше… Полёт… небо… взмахи крыльями… Что-то в этом было такое притягательное, такое желанное!.. И возможность есть, это тело умеет, оно способно летать!.. Нельзя. Осознание как удар под дых – его размеры и окрас никак не назвать незаметными. Любая попытка – и появится множество свидетелей, а этого никак нельзя допустить. Летать нельзя. Даже если очень хочется. Никогда этой птице не подняться в небо. Никогда – какое страшное слово… Внутри поселяется чувство, похожее на обиду и злость одновременно. Но, может, всё же удастся как-то исхитриться? Надежда быстро пересилила отчаяние, возвращая веру в завтрашний день. – Кид, что с тобой? Кид! Эй! – только после окрика занозы появилось понимание, что он так и замер после того злополучного взмаха, даже крылья не сложил. Да, тяжесть на душе ещё оставалась, но это не повод пугать товарища. Тот вытянул руку и поглаживал под клювом – куда достал – надеясь хоть касанием привлечь внимание, если словами не получается. Вернув крылья в обычное положение, Кайто уселся на пол, расположив тело горизонтально; почти улёгся, можно сказать. На бетоне оказалось совсем не холодно, как можно было подумать – везде тёплые перья, а лапы вообще не чувствуют температуры окружающей среды. Из-за такого положения голова птицы оказалась на уровне груди детектива. И тот не преминул оценить вид сверху, восхитившись «настоящей короной». Погладил основания… Сразу вспомнилось, как прошлой зимой, перед принятием пламени жутко зудела кожа на лбу, по границе роста волос. Именно в этом месте располагалась «корона» у второго облика. Иначе и не назовёшь, плотно пригнанные друг к другу… наверное, всё же рога, в количестве семи штук, образовывали плавно понижающийся от центра к краям венец. Наибольший, центральный шип достигал в длину полутора ладоней детектива – то есть, сантиметров тридцать, а совсем маленькая пара по краям выглядывала из перьев на палец – около десяти сантиметров. Это кажется, что много, но на такой голове и вообще теле огромной птицы, данная «конструкция» смотрелась как нечто небольшое и даже симпатичное. По крайней мере Сагуру умилялся, поглаживая. Кстати, кость рогов оказалась достаточно чувствительной, чтобы отчётливо осязать даже легчайшее прикосновения. Когда же касания сместились к вершинам, Кайто шевельнул головой, отодвигая острия от любопытных пальцев. – Всё понял, они у тебя острые, буду осторожен. – правильно догадался товарищ. Стал щупать на порядок аккуратнее, а как закончил произнёс непонятное, но восхищённое: – Да у тебя тут не только корона! – странность была в том, что ничего кроме венца рогов на голове не ощущалось. Но на что тогда с такой улыбкой смотрит детектив? – Какой милый хохолок. Я пощупаю? – и, привыкнув, что ему всё разрешают, сразу протянул руку. Сообразив с запозданием, Кайто успел отдёрнуть голову в самый последний момент. Как там, правильно заданный вопрос – уже половина ответа? А он спрашивал себя не о том. Хохолок, который рос из темени позади рогов, и в который по незнанию чуть не сунул руку любознательный детектив, состоял из пламени. Вертикальный язык огня, синий, как и вся его сила, ближе к концу начинал загибаться и двигаться по воле ветра или движения; он в самом деле напоминал хохолок. Только был, скажем так, нематериальной частью тела. Физически на голове и правда больше ничего не было… А ещё этот огонёк «выдавал» полную мощь пламени Кида. И за несколько секунд он просто не успел бы понизить температуру. – Чего дёргаешься? – удивился ничего не понявший Хакуба и снова протянул руку куда не надо. При такой температуре от человека и пепла не останется. Чуть не лишился пальцев – и снова туда же! Это разозлило. Из горла вырвался клёкот, Кайто поднялся во весь рост и грозно навис над товарищем. – Ты чего, Кид? – спрашивал тот удивлённо. Только удивление, ни следа опаски. Нет, приятно, конечно, что не боится такого огроменного «птица», но надо же иметь хоть элементарные представления об осторожности! Хотелось рявкнуть: «Ты же впервые сталкиваешься с подобным!», а ещё толкнуть, повалить, прижать лапой… возможно, даже щёлкнуть пару раз загнутым клювом возле лица – для острастки. Чтобы думал, прежде чем!.. Но так человек скорее просто испугается, чем вынесет урок, да и пугать не хотелось. Поэтому птица отошла к стене, из которой торчала какая-то железяка, и просто махнула головой. Чем-то похоже на поклон. Огненный язык прошёлся по арматуре, всего на миг коснувшись, но кусок отвалился и упал на пол, где моментально превратился в пузырящуюся лужицу. Какой, однако, паршивый металл использовался в этой постройке… Убедившись, что Сагуру видел произошедшее от начала до конца, Кайто подошёл вплотную и опустив голову до уровня «глаза в глаза», медленно приблизил свой клюв к чужому носу. Такой себе аналог слов: «Теперь-то ты понял, придурка кусок?!». Тот, разгадав, ответил, что понял и попросил не сердиться, обещал быть осторожнее. А потом добавил вопрос о том, все ли огоньки на птичьем теле такие же горячие; может, другие можно потрогать? Но ведь никаких больше «огоньков» не было… Или были? Повторный осмотр подтвердил отсутствие. – Что, не заметил? Ну ты даёшь! – поразился товарищ. – Хотя, если не чувствуешь… Раскрой хвост. Веером, как вначале. – выполнив, Кайто увидел пять крупных огней, будто пришитых к перьям его хвоста. В сложенном виде их видно не было, а так – очень даже. Кусочки пламени не удалось заставить потухнуть волевым усилием и осталось только рассматривать. Равномерно расположенные: один в центре, два по краям и ещё два посередине промежутков; насыщенный синий на белом – они смотрелись красиво. Но, вместе с «головным факелом», это было слишком заметным демаскирующим фактором. Теперь уж точно не полетать. Раньше ещё хоть была надежда, пока не знал про огни, теперь же… Сложив хвост и усевшись на пол, птица тоскливо повесила клюв. Как бы, и раньше было понятно, но всё равно грустно: последнюю надежду безжалостно растоптали… От тоски не отвлекал даже товарищ, бегающий вокруг с вопросами о самочувствии. Как оказалось, игнорировать деятельного детектива не стоило, тот таки нашёл способ «достучаться». Из тоскливого ступора вывело странное ощущение: знакомое и вместе с тем иное. Ощущение связи. Тут же пришло понимание, что тот окутал своим белым пламенем «хохолок» и сейчас пытался тормошить тяжеленную птичью тушу. Не переставая взывать к Киду. Громко, чуть не в самое ухо спрашивал не плохо ли и что с ним. «Это пройдёт», – с долей насмешки над собой подумал Кайто. И был удивлён ответным: «Что пройдёт? Что с тобой вообще?», – чуть подумав, детектив добавил: – «И почему я слышу твой голос в своей голове?». Стоило задаться вопросом – и нужные знания сами собой всплыли в голове. Казалось, взялись из ниоткуда, но на самом деле ответ явился с того нового слоя. «Это из-за контакта нашего пламени. Кстати, можешь убрать своё, связь уже установлена и бессрочна. Теперь ты всегда будешь слышать меня в этом облике, если не окажешься слишком далеко», – выслушав пояснения, заноза подчинился и всё равно немного удивился, продолжив слышать в своей голове: «За это ты расплатился кусочком своего огня. Но это ничего, ещё нарастёт. Я тут узнал, что пределы роста твоего пламени не ограничены… И не надо так пугаться, моё «исчезать» тоже перестанет». – Да, твоё пламя… – запоздало кивнул. Потом подумал и: – Как ты узнал, что я испугался? – задал свой недоумённый вопрос. «Я слышу твои эмоции, когда наше пламя соприкасается», – признался Кайто и тут же перешёл к извинениям и уточнениям: «Прости, что не сказал сразу. Тогда, когда только обнаружил это, я не собирался открывать тебе правду о себе. Теперь вот говорю. Да, и сейчас слышу», – добавил в качестве ответа на вопрос, который крупными буквами был написан на лбу детектива. «Думаю, ты можешь и думать в мою сторону, а не только говорить», – добавил ещё одно, ведь тот явно не собирался нарушать тишину. Только сидел чуть растерянный. – Так что это с тобой было? – всё же ему было удобнее говорить вслух. «Лучше погладь меня», – попросил Кайто и кивнул на скамейку. Когда товарищ сел, положил голову ему на колени и несколько минут наслаждался нежными поглаживаниями затылка и шеи. Теперь к огненному языку рук не тянули – урок усвоен. Раздумья говорить ли, сошлись на ответе: «нет». Чем заноза может здесь помочь? Только страдать будет от невозможности помочь – уже не было сомнений в этом. Поэтому – нет. Всего лишь немного тоски о том, чего никогда не знал и вряд ли доведётся познать… это можно пережить. Стоило лишь немного шевельнуться – и руки убираются. Птица встаёт в полный рост и, глубоко вздохнув, обращается человеком. Товарищ поднимается с лавки и подходит ближе, всматривается. То ли перемены ищет, то ли ещё что, но упорное ощущение, что глаз отвести вот сейчас точно нельзя, заставляет отвечать прямым взглядом. И это оказывается последней каплей. Что такое одна маленькая тайна личности по сравнению с тайной существования целого вида? Верно, ничего не значащая мелочь. И уверенность наконец обретает твёрдость. – Иди сюда, Сагуру. – казалось, что голос должен хрипеть после смены облика, но он такой же как всегда и так же великолепно подчиняется. Тот подходит на расстояние вытянутой руки и смотрит вопросительно, с долей беспокойства. – А теперь… ты можешь сделать то, что хочешь. Знаю, ты хотел этого уже давно. Так вперёд. – договорил и закрыл глаза. Секунда, другая – и тот делает. Вот только делает он… – Заноза, я никогда не поверю, что ты не понял, о чём я. – внятно говорить сложно, получается невнятное бормотание, ведь его вместо того, чтобы снять маску, крепко обняли. Просто-таки стиснули. – Конечно, я понял о чём ты, Кид. Но мне хотелось именно этого, давно хотелось. И, раз уж ты разрешил… – короткий смешок. – К тому же, ты выглядел слишком несчастным. Тебя просто необходимо было обнять. – оправдывался и не думая отпускать. – Я ведь… ничего не могу сделать для тебя. Только это… В прошлый раз ты говорил, что стало легче… – и сам перешёл на бормотание, закончившееся чётким: – Хочу, чтобы твои страдания закончились. – Спасибо. К слову, твои поглаживания были весьма приятными… Может уже отпустишь меня? – намёк понят, судя по вздоху. Недовольному такому. Сразу понятно, что хочет сказать, но сдерживается. Отпускает. Вот как тут не пояснить? – Знаю, что не обязан и ты бы довольствовался нашими встречами, но… Я хочу, чтобы ты узнал кто я на самом деле. И нет, это не под влиянием момента, а вполне взвешенное решение. – добавил парень на резкое несогласие на лице товарища. И угадал. – Тогда сам представляйся. – буркнул в ответ, глядя в сторону. – Жил я спокойно без тайны твоей личности… Ничего срывать не буду, можешь не намекать! –Ладно. – легко согласился Кайто. После принятия этого решения сожалений и сомнений не осталось. Чувство правильности было сродни испытываемому во втором облике: где-то в глубине себя ты точно знаешь, как должно быть. А такая мелочь как самому стащить личину – и вовсе не стоит упоминания. Хакуба внимательно смотрит как Кид медленно тянет маску ото лба вниз. Но вот «растягивать удовольствие» надоело – и сорванная личина летит в угол. Дабы избавить ото всех возможных сомнений, он двумя руками зачёсывает чёлку назад, убирая волосы ото лба и открывая лицо. И использует свой собственный голос, чтобы сказать: – Вот он я, настоящий. – Куроба?! – восклицает детектив, узнавая одноклассника. Впервые за всё время его удивление столь сильно. Несколько мгновений в потрясённом оцепенении и: – Это невозможно! Мы же вместе видели Кида!.. – Это была моя мама. – быстро вставленное уточнение заставляет того подавиться следующими словами. Потом ещё немного мыслей – и вот заноза смотрит с таким глубоким отчаянием, вкупе с испугом и неверием, что ошибиться невозможно: – Не вздумай извиняться, Сагуру. Да, ты позволил себя провести, но ведь это я тебя обманул, а потом так по-дурацки на это же и обиделся… Всё в прошлом. – затравленный взгляд становится чуть менее виноватым, но ещё не до конца, надо продолжать: – Ты тогда был почти полностью уверен, что я – Кид, а я ещё не мог принять нашу необычную связь… Если уж на то пошло, то это мне впору извиняться, столько промучил тебя ни за что. Поэтому и не думай просить прощения! Я и так порядочной сволочью себя чувствовал, видя, как ты… угасаешь. Короче, закрыли тему. Все отпускают свои сожаления по поводу прошлого, идёт? – Идёт. – детективу стало заметно легче. – И, Куроба… – поправка: «Зови по имени, что ты как не родной», была принята безоговорочно. – Знаешь, Кайто… Я, получается, с тобой тебя же обсуждал… – неловкость была настолько велика, что на вечно бледных щеках товарища проступили неровные пятна румянца. – А я ещё спрашивал, так ли хорош. Помню. Было очень мило, как по мне. – вместо ответа тот издал невнятный звук, похожий на писк, и отвернулся, чтобы привести себя в порядок. Похлопать его по плечу так просто, обычный дружеский жест, но почему-то делать это было очень приятно. И ничуть не сложнее сказать: – Не страдай так, заноза. Теперь всё будет проще и вообще, хорошо будет. Я найду способ признаться Аоко… – обсуждение подобных бытовых мелочей вернуло хорошее настроение. Желания второго облика остались, как и он сам, но стали едва ощутимы, почти незаметны. Больше это не казалось трагедией. Вот и замечательно. – Аоко! – воскликнул Сагуру мученически тоном. Да, мог догадаться, но в упор не видел, считая невозможным. Предвзятость – так, кажется, это называлось? Потом сообразил и повернулся обратно: – Будет сложно. – Не будет. Я начну с Кида как ты и предлагал. – товарищ улыбнулся, но потом задумался. – И всё же… что-то было не так, когда ты был птицей. После того взмаха… и когда увидел огни на своём хвосте. – не желал оставить этот вопрос, снова вернувшись к нему. – Был ошеломлён ощущениями. Они, знаешь ли, совсем не такие, как у человека. – ответил Кайто как можно беззаботнее. Видел, что детектив не до конца поверил, но настаивать не решился. Приятно, когда твоё мнение уважают, но вот сейчас… будто он считает себя не в праве требовать ответа. Как будто… чужой человек. Неприятное ощущение, но оно тут же отступило на второй план, когда понятливый товарищ сменил тему. Теперь он искал преимущества в раскрытии личности Кида: – Теперь мне не придётся носить на сумке яркие брелоки, чтобы встретиться с Кидом. Достаточно будет просто пойти в гости к однокласснику? – с вопросительной интонацией. Кивок в подтверждение и разрешение являться в любое время. – И над пламенем мы сможем работать сколько угодно и в любое время. И… И… Я смогу стразу спрашивать у тебя всё, что приходит в голову, а не «копить вопросы», чтобы потом задать их при встрече и раз за разом забывать! – искал и находил всё больше преимуществ. – Только с вопросами на людях поосторожнее. – улыбнулся Кайто в ответ на такой энтузиазм. Всё же ему очень повезло с таким чутким и покладистым товарищем. Потом была тренировка – Сагуру поначалу пытался контролировать свои чувства, зная теперь, что их слышат, но в итоге махнул рукой и просто наслаждался зрелищем как обычно. Потом и ему дали «потаскать» по помещению сине-белую огненную змею. В перерыве на пару съели бутерброды – не нести же обратно. И вообще очень хорошо провели время в обществе друг друга. Отчётливо ощущалось, что теперь, лишившись этой стены под названием «тайна личности», они стали ещё ближе. Судя по виду и эмоциям товарища – он тоже это чувствовал. Значит, всё, произошедшее сегодня, было правильным.