Мир Пламени: Пламя Последствий

Почти середина февраля. Небольшая оттепель закончилась, зима явно вознамерилась доказать своё господство над спящей природой, что она ещё хозяйка своего времени года. Снова наступили холода, уже было настроившийся на тепло, народ снова был вынужден доставать из шкафов более тёплые куртки и пальто, ругаясь на погоду и собственный оптимизм, сподвигнувший так глубоко засунуть «самые зимние» вещи. Зато снег красиво лежал коврами – там, где ему позволяли лежать вездесущие уборщики. Детишки радовались, взрослые ворчали – всё как обычно. Старшеклассникам было сложнее. Стараниями учителей, мысли об экзаменах проникли в умы даже самых нерадивых учеников. На следующей неделе начиналась интенсивная подготовка к написанию итоговых тестов за год; все морально готовились к тому, что задавать будут на порядок больше, а свободного времени станет заметно меньше. Да и на уроках станут требовать большего – и так почти весь год расслаблялись, пора подналечь на учёбу перед концом! Конечно, слишком многого требовать не будут, но и это «немного» нужно знать. Неделя могла окончиться вполне спокойно, если бы не удивительное известие. Череду серых будней разбило принесённая Аоко новость. Вообще, странно, что именно она заметила первой, но Сагуру был занят каким-то расследованием и на уроках сидел задумчивый, так что ему простительно… Газета, зло плюхнутая на стол перед Кайто разворотом с нужной заметкой гласила: «Кайто Кид снова нацелился на большой куш!». Даже удивляться нечему, очередной богатей сфабриковал послание вора-фантома, чтобы привлечь внимание к своей выставке. А вот Хакуба удивился, когда подошёл к ним узнать в чём причина злости девушки. Ещё бы, он-то точно знал, что Кид ничего не планировал. Не в том жалком состоянии, в котором предстал перед ним в прошлый раз. Вот на его лице промелькнуло сомнение, быстро заменившись уверенностью пополам со злостью – догадался, что это фальшивка и вызов. Негодует, что вору фантому придётся выходить на дело в таком отвратном состоянии… Да, лучше смотреть на товарища, чем вблизи наблюдать пышущую гневом Аоко. Как и было сказано ранее, относится к Киду она «не очень». Вернее «очень не». И почему это продолжает огорчать, давно пора смириться. Высказываемые любимой надежды, что уж в этот-то раз её отец поймает наглого вора, успешно забивались мыслями о грядущем представлении. Потом Кайто очнулся и громко заявил, что Кид всё равно получит то, на что нацелился и никто его не поймает. Играть привычную роль было сложнее обычного. Кажется, даже получалось хуже – вон какой странный взгляд у детектива. К счастью, звонок на урок спас от ответа любимой, который обещал быть яростным и изобличающим, судя по выражению её лица. Урок прошёл в чтении газеты, спрятанной за учебником, и обдумывании дальнейших действий. А на следующей перемене подошёл Сагуру. Со всё тем же непонятным выражением лица, странным тоном начал: «Слушай, Куроба…», – и всё это едва не заставило поверить, что он всё знает. Напрягшись по большей части от количества посторонних вокруг, а не от предполагаемой темы разговора, Кайто кивнул, показав на лице лишь вежливый интерес. Опасаться нечего, вряд ли этот, обожающий Кида заноза станет обсуждать такое громко и на людях. Ошибиться и не ошибиться одновременно было странно. Речь и правда пошла о Киде, но в другом ключе. Тот и правда догадался, что уведомление поддельное и спрашивал совета. Как фанат у фаната, знающего их общего кумира дольше – стоит ли влезать? В смысле расследования относительно хозяев выставки, ведь обычно так поступают, когда хотят повесить на вора-фантома настоящую кражу. Подменить камень, получить страховку и всё такое прочее. Говоря всё это, он выглядел неуверенно, но всё же продолжал. Сложная ситуация. С одной стороны, это не личное появление на представлениях, можно и разрешить. С другой – это тоже может быть опасно. Так и правда делали, пытаясь обмануть всех и Киду приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы раскрыть преступные замыслы мошенников общественности. Но Сагуру ведь детектив, постоянно сталкивается с подобным. И самому не придётся напрягаться… В том-то и суть: товарищ хотел помочь вору-фантому, сняв с того хоть часть забот. Чтобы хоть немного облегчить задачу. А что додумался спросить у него – так больше не с кем посоветоваться. А тут, вроде как «старший товарищ» в этом увлечении. Следил за подвигами вора-фантома с самого его появления… К тому же, нельзя исключать из мотивов и чувствительность Хакубы. Может на каком-то подсознательном уровне ощущает – не сознанием, а чем-то более глубинным… Чувствует, что они близки и доверяет. Ведь это доверие – подойти с таким вопросом, показав свои намерения. Ну да, кто ещё мог бы понять такое стремление, как не другой фанат Кида. Склоняясь к тому, чтобы согласиться, Кайто осёкся. Тут тоже требуется осторожность, нельзя же сказать: «Да, сделай это, разрешаю. Очень выручишь, спасибо». Чуть подумав – притворившись, что размышляет над вопросом – нашёл подходящие слова. Довольный поддержкой и признанием его задумки хорошей мыслью, детектив отправился «делать пару звонков», оставив собеседника наедине с мыслями. Как и всю эту неделю, они были направлены преимущественно в сторону предначертанной. Вот сейчас она дуется и демонстративно не смотрит в сторону друга. Как всегда, когда он выказывал поддержку Киду… Интересно, Хакуба уже думал, как обещал на тех выходных? Разруливать ситуацию надо, а в собственную голову, как назло, не приходит ничего путного. Зато этот вопрос перестал быть таким уж срочным. Как и собирался, в ночь с воскресенья на понедельник парень влез в комнату любимой. Дорвавшееся до столь страстно желаемого, пламя льнуло и завивалось, чуть не облизывая оказавшуюся поверх одеяла ладошку. Похоже, так ей удобно и привычно – при пламенном подтверждении спала в той же позе. Ощущения, передаваемые огнём, были ни на что непохожими, но замечательными. Причём Кайто ничего не делал, сила будто жила собственной жизнью, подчиняясь каким-то своим побуждениям – а может так и было. Не мешая чему-то внутри себя, возможно, самой своей сути, наслаждаться этим «про запас», только придерживал пламя от распространения – не хватало оставить подпалины. Хватит и крохотного «не уследил», ведь любимая не обладала своим огнём, значит и пижама, и постельное бельё не защищены никакой пропиткой. Спустя несколько минут всё закончилось. Обласкав ручку предначертанной, пламя успокоилось и снова стало подчиняться воле хозяина, послушно исчезнув. А ещё чувствовалась определённая степень «насыщения» этим странным, но приятным чувством. Тихо покинув соседский дом, парень вернулся к себе. И в эту ночь, как и в последующие, спалось хорошо. И голова снова соображала как положено. Пусть и появились мысли о повторе подобной «профилактики», ни жить, ни думать они не мешали. Но, конечно, эти мысли становились настойчивее, чем больше времени проходило. Зато пламя больше не пыталось самовольно воплотиться – главная проблема была решена. На следующих выходных можно будет и повторить. Пока же, во избежание ещё каких-нибудь неприятностей, Кайто решил больше не разглядывать загадочный кинжал и не прикасаться к нему. Ведь проблемы со сном начались именно с его появления. Пусть это и не доказано – пусть будет, на всякий случай. Мало ли что он ещё может. Поэтому и обращался с клинком предельно осторожно: вынимал платочком и старался даже не смотреть лишний раз. Как вернулся с ним домой в тот день, когда хотел показать ведьме, но вместо этого узнал об откате за применённую в ходе рейда магию – так и засунул в дальний ящик. Зря только выносил, получается. С тех пор так и лежит оружие в подвале: в самом нижнем ящике стола с инвентарём Кида. Забыть не получится, но хоть перед глазами маячить перестало. Может поэтому и сложностей со сном больше не возникало. Ведь Акако не знала, что это за вещь и какие у неё свойства. Подтвердила это в понедельник вечером, когда её навестили, чтобы проверить состояние. Ещё фыркнула и взглядом выразила что думает о всяких там, не верящих с первого раза. Кстати, выглядела как обычно: и лицо, и тело вернулись к прежнему состоянию, включая обычный её весьма фривольный наряд, открывающий чуть не больше, чем скрывающий. Заметив изучающий взгляд, она покрутилась, давая рассмотреть себя со всех сторон и убедиться. Злая искорка, мелькнувшая в глазах, сказала больше слов и Кайто ещё раз извинился, не став спрашивать, как такое возможно. Очевидно, теперь все разговоры о магии будут напоминать ведьме о том неприятном случае, да и раньше она не спешила делиться тайнами и посвящать в своё ремесло. Тем более не стоит напрашиваться на грубость, интересуясь тем, что тебе пока не готовы открыть. Кому, как не такому же обладателю множества тайн, это знать… На оправдания, что не хотел, не знал и вообще, хозяйка алхимической лавки кивнула уже более благосклонно и жестом отмела дальнейшие разглагольствования. Наверное, правильно. Вряд ли стоило говорить вертящееся на языке: «Уж прости, но в состязаниях на выдержку такие как я побеждают в тот самый миг, как соглашаются участвовать». Даже в голове звучало как бахвальство. Потом спросил о клинке – получив ещё один отрицательный ответ с долей раздражения от недоверия. Раз переспросил… «Никто не может знать всего», – дополнила она свою мимику, «Где-то видно больше, где-то меньше; где-то ничего непонятно, а где-то достаточно, чтобы потерять покой». Причём создавалось ощущение, что говорит она не о настоящем, а о чём-то из прошлого. Разумеется, парень не спросил. Расставались они на какой-то странной ноте. Странности добавлял и тот факт, что Акако демонстративно крутила между пальцев – со сноровкой неплохого фокусника, между прочим! – карту документа. Своего собственного, судя по мелькавшей фотографии. Даже с хорошим зрением строки было не рассмотреть с такого расстояния и в движении. Да, что-то такое было раньше, она говорила, что к нужному сроку у неё будет положенный документ. Уже получила, по всей видимости. А не показывает… кто её знает почему. Сегодня никаких вопросов. Таким образом была продемонстрирована полная готовность к проверке жрецом Изначальной Искры после экзаменов. Вроде как «Я помню твои слова и всё готово, не беспокойся»? Или нет? Вот стоило подумать, что ведьма начинает становиться понятнее – как снова всё наперекосяк и сплошные загадки. Ну и пусть её. Некогда голову ломать над подобными загадками, у него ещё учёба, в отличии от некоторых! И тренировки разные. А как сия особа будет сдавать экзамены – уже её проблемы. Не самый приятный разговор получился, но, вроде бы, никто ни на кого не обижается, пусть доля раздражения и имеется. Нестрашно, пройдёт. Но ещё более неприятная беседа ждала парня следующим вечером. С Накамори. Начиналось всё вполне благовидно: они с Аоко вместе делали уроки, потом девушка отошла «наскоро сообразить ужин», а её отец сел на освободившееся место и, дождавшись, когда на него поднимут взгляд, заговорил… Кайто одновременно хотел и не хотел этого знать, но сам факт, что до него доносят явно служебную «не подлежащую разглашению» информацию, да ещё и по такой теме… наталкивал на строго определённые мысли. Всё потому, что речь зашла о трущобах и трущобниках, вернее о произошедших там пару дней назад странных беспорядках. Именно беспорядках, а не убийствах – к удивлению полицейских, никто не погиб и даже серьёзно не пострадал. Была большая драка, какие-то разборки и выяснения среди тамошних, но ни одного трупа. Парень был рад это слышать, но не позволил себе даже мимолётной улыбки, ведь в его реакцию всматривались столь пристально, что подозрение было видно невооружённым глазом. Да что там «видно», наверняка и пощупать удалось бы – протяни руку и ощутишь. Поэтому на лице было показано только вопросительное недоумение человека, который понятия не имеет почему ему это говорят. Накамори же продолжал, дополнив свой рассказ тем, что один из неблагополучных районов, в которых случилось «странное», является тем, в котором напали на них с Аоко. Куда клонит хозяин дома было предельно очевидно, но парень не спешил отрицать. Пусть сначала ему выдадут всю информацию, на которой строится пока что завуалированное обвинение. И полицейский не разочаровал, к уже описанным фактам добавив ещё один: за это дело – не дело даже, а так, странность – отказался браться тот самый следователь. Тогда как раньше его очень интересовало всё, связанное с трущобами, даже такие мелочи как: «Почему-то там никого не было и район как будто вымер». Свидетельство одного из очевидцев было весьма загадочно, но тот человек с нюхом на тайны просто пожал плечами, улыбнулся и заявил, что нечего тут расследовать. И отказался даже изучать материалы. Данное событие, вроде бы никак не связанное с обвинением одного конкретного старшеклассника, на самом деле было связано напрямую. Какова бы ни была «личная заинтересованность», на которую Накамори намекали сослуживцы того «особого», оный не имел ничего против подобных рейдов. Не мог не учуять тайну в этом деле, но сознательно не стал за него браться. А распознал ли виновника? Тот ещё вопрос. Как вообще работает мозг у таких людей с обострённым чутьём, ещё называемым интуицией? Но даже это неважно, а важно то, что этот следователь явно не враг. Минус одна потенциальная проблема. Но другая всё ещё оставалась: сосед с его подозрениями. И тоже не лишён «чуйки», объединив эти несколько с виду несвязанных событий, воедино. Нужно как-то разубеждать. Тем более, что он и сам не особо-то хочет верить. А потом и удобное объяснение нашлось – Накамори сам того не подозревая, дал его, осталось только «художественно обработать». Суть была в том, что погибший в день столкновения с их парой старшеклассников, амбал был «любимчиком» того следователя. Вот на это и был сделан упор в объяснениях, которые были начаты, разумеется, с оскорблённого вопроса: «Вы что, подозреваете меня?». И Накамори сделал большую половину работы, сам повторив все аргументы против собственной шаткой версии или, скорее, зыбкой догадки. Главным доводом было то, что у Куробы Кайто просто физически недостаточно пламени. С его количеством в такие районы даже не зайти без опаски, что уж говорить о чём-то большем. И, тем более, о том, что он никак не мог бы заставить тамошних жителей сначала исчезнуть, а потом устроить беспорядки. Невозможно это. Наконец заговоривший парень начал с того, что исключил из цепочки умозаключений того следователя. Двумя фактами. Первый – будь у него тайны, тот не отстал бы, пока не докопался. И второй: раз «любимчик» скончался, то ослабление внимания к трущобам вполне логично. Мужчина соглашался с каждым пунктом и выглядел счастливым от того, что его теорию разваливают. Собственно, это было и всё, на чём основывалась его хлипкая гипотеза – всего лишь пара совпадений: района и следователя. Да ещё и подозрительный отказ последнего. Объяснение всему найдено, причём объяснения были простые и обычные, куда более похожие на правду, чем то, притянутое за уши предположение. Вот и окупились предусмотрительность и подготовка даже «там, где никто не проверяет», отличающая профессионала от дилетанта. Ведь про алиби-то на время беспорядков полицейский не спросил. Почему? А потому, что наверняка узнавал у дочери – а та возьми, да и скажи, что друг собирался посвятить учёбе всё время до обеда. Сказалась привычка маскировать свои действия – более чем полезная привычка, стоит заметить. Объяснением сосед остался доволен. Ещё бы, нелегко подозревать давно знакомого человека, да ещё и спасителя своей дочери. В нём боролись ответственность полицейского и отцовская благодарность. Вот и причина облегчения – оснований для борьбы не осталось. И стало можно показать обиду на подобные подозрения – теперь, когда они развеяны. Мужчина извинился, но главное, перестал думать так. Его утешили тем, что полицейским везде мерещатся преступления – профессиональная деформация, так сказать. Да и рядом с тем следователем наверняка и сама атмосфера такая – невольно начинаешь подозревать всех подряд, а тут ещё такое совпадение. Так что неудивительно… В итоге Кайто сказал, что не в обиде, они пожали руки и расстались довольные друг другом. Вернее, пошли ужинать, а уже потом разошлись по домам. Да, узнать итоги их с Акако рейда было интересно, но он предпочёл бы получить эту информацию по-другому. Не факт, что они сделали многое – что делала ведьма вообще остаётся загадкой – но отсутствие смертей в беспорядках уже само по себе хорошо. И намекает что трущобники начали хоть немного лучше относиться друг к другу, стали добрее… они ведь тоже люди. Живут, мечтают о чём-то. Прикладывают усилия для достижения цели… Остаётся надеяться, что им стало хоть чуточку легче жить. Может, воздействие Акако помогло им стать чуть лучше, чем они были? Не за просто так же настолько мощный откат? Хорошо бы. Но то дело прошлое. Сейчас речь о настоящем, а именно – о внезапном внеплановом выступлении. Это определённо вызов, а Кид всегда отвечает на вызовы. Благодаря Сагуру будет легче, не придётся самому проводить расследование и выводить злоумышленников на чистую воду, но есть то, на что способен только он. Что бы ни происходило в жизни Куробы Кайто, о чём бы он не думал и не печалился, а Кид должен оставаться безупречен. Всегда. Без исключений. И чтобы это было так – кого-то ожидает бессонная ночь.