Меняя понятия

      – На этот раз, мисс Блэк, вы меня удивили, но не скажу, что не ожидала чего-то подобного, – директор Макгонагалл тяжело вздыхает, поправляя очки на носу. И за что ей всё это?       Авиор глядит на неё из-под густых ресниц, видя в лице профессора усталость.       – Почему удивила, мадам?       – Обычно вы с мистером Поттером действовали вместе, а тут вы выделились в одиночку, – директриса отвечает сразу, будто бы только и ждет вопроса.       Макгонагалл знала, что наглости на это у Блэк хватит. Просто потому что это Блэк. Даже спустя поколение на своего Блэка находился свой Поттер, что этаким сюрреализмом доводило бывшего декана Гриффиндора до нервных срывов. Авиор и Джеймса Сириуса не разделил ни Слизерин, где училась Блэк, ни квиддич, в который оба играли против друг друга, ни отработки с наказаниями за проделки.       – Я не виновата..       – Достаточно, мисс Блэк, – прерывает её жестом директор Макгонагалл. – я уже это слышала. Но факт остается фактом: вы нанесли урон мисс Брайс. Обстоятельства не снимают с вас ответственности, поэтому вы отработаете наказание.       Авиор нервно сжимает кулаки, поджав губы, продолжает следовать за мадам Макгонагалл по коридорам Хогвартса, освещаемым светом факелов.       Ситуация была донельзя глупой: она сцепилась с Кларой Брайс с Гриффиндора, что рылась в её сумке. Блэк поступила совсем не по-слизерински, но идиотка Клара была больше виновата в случившемся!       В коридоре сразу собрались невольные зрители, а потом участников конфликта отправили к директору. В ситуации разобрались, но за синеющий синяк под глазом у Брайс, Авиор получила наказание и снятие баллов. Это было совсем нечестно, её почти ограбили, она защищалась!       Блэк очень жалела, что вместе с ней действительно не было ДжейСи, они обязательно бы придумали, как отомстить воровке. Она заслуживала гораздо больше чем синяк, который сошел в этот же час, благодаря мадам Помфри и её запасом нужной мази. Надо же было Поттеру отдельно от неё попасть на отработку к Филчу…       Точно! Отработка у Филча!       Авиор моментально осеняет, что на этом «празднике жизни» они бы с ДжейСи и встретились бы. Она поспешно выглядывает из-за спины мадам Макгонагалл, за которой шла, но ждущего их завхоза не замечает. Они вообще с директрисой были на другом этаже.       – Профессор, мистер Филч ожидает нас другом этаже? – непонятливо интересуется Авиор.       – Нет, мисс Блэк, мы идем не к мистеру Филчу, – лишь отвечает Макгонагалл. – Вы думали, что я позволю вам вместе с мистером Поттером находиться на отработках, когда вы перевернули весь зал Славы? Зря.       Авиор с досадой понимает, что им с ДжейСи так просто не обхитрить Макгонагалл. Было лишь интересно, что сделал Поттер, но об этом она поинтересуется у него лично.       – Куды вы меня ведете, профессор?       – Увидите, мисс Блэк.

      Весь путь Авиор больше не говорит и просто идет за директором. Она думает лишь о том, как бы проучить Брайс и не попасться за этим делом. Хочется не маленькой шалости, а грандиозной мести, чтоб запомнилось надолго и послужило уроком.       Они с ДжейСи знатно повеселятся. В том, что он будет с ней заодно – уверенность была железной. Недруги у них были общие.       Витая в своих грандиозных мыслях, Блэк не замечает, как они с мадам Макгоногалл останавливаются, и чуть не вписывается в её спину, вовремя поймав равновесие. Авиор в растерянности оглядывается и поравнявшись с директрисой недоуменно спрашивает:       – Что мы здесь делаем, профессор?       – Ждём пока вы пройдёте в кабинет и наконец приступите к выполнению отработки, мисс Блэк, – лишь отвечает Макгоногалл, поджав губы. – Вы за все семь лет обучения не задавали столько вопросов, сколько за сегодня. Наберитесь терпения, нам нужно подождать всего пару минут.       Профессор откровенно подтрунивает над ней, поэтому Авиор пропускает комментарии мимо ушей. Пусть несправедливость и сжирает, но мысль о возмездие греет её сердце. Джеймсу наверняка понравится её идея.       Оглянувшись, Блэк в ожидание смотрит, чего же должно случиться и кого они ждут. Стоять около кабинета ЗОТИ, профессор которого уволился и нового не было вот уже месяц, не было особо занимательной вещью. Спрашивать ничего больше Авиор не пытается, ведь профессор Макгонагалл явно не намерена с ней разглагольствовать.       Сначала ученице Слизерина думалось, что мадам Макгонагалл к ней плохо относится, ведь она когда-то была деканом Гриффиндора. Но все было совсем не так, пусть и бегали они с Поттером на отработки чаще, чем на уроки, однако нечестного отношения в свою сторону Блэк не получала. Заслуженные снятия баллов за взбучки с задирами и розыгрыши – да, но за личные отношения факультетов – никогда.       Семья и друзья вполне спокойно отнеслись к её поступлению на Слизерин. Мама – Джойс Сен-Дени, работница авроврата, приехавшая из Америке на практику, но оставшаяся тут, так как построила отношения– отреагировала вполне спокойно. Она училась в Ильвельвморни, почему у неё не было никаких предрассудков. Папа – Сириус Блэк, всем известный первый Гриффиндорец в их роду, знаменитый член Ордена Феникса и когда-то невинно осужденный – переживал. Дети Пожирателей, родителей которых упекли в Азкабан на пожизненный, по мере взросления поступали на Слизерин и его это слегка напрягало. Он знал, что не стоит делать выводы по родителям, ведь сам нисколько своим не соответствовал, но тревога сидела где-то внутри.       Всё положение дел и спас Джеймс Сириус, с которым Авиор стала плотно общаться в школе. До этого они не дружили, ДжейСи подшучивал над ней и не хотел брать в игры, ведь Фреди Тедди всегда ей поддавались.       Тедди…       Блэк замирает, загипнотизировано смотря в стену. Дыхание замедляется, а внутри кажется разрастается огромное дерево, которое мешает сделать свободный и безболезненный вздох, чтоб не обжечь легкие.       Никакого Тедди больше нет.       Она мысленно твердит это как мантру, уже который раз. Авиор пытается отделаться от любой мысли о Тедди Люпине, который когда-то был её другом.       Вы больше не друзья.       Бьет сама себя же по тому, что очевидно. Очевидно невыносимо.       Он никогда и не был твоим другом, Авиор.       Блэк не хочется верить, что это правда. Но упорно заставляет себя. Он был её нянькой-братом, старшим товарищем, но не другом.       Друзья не забывают.       Авиор чувствует, как глаза щиплет от сухости и моргает, мотая головой.       Всё это в прошлом. Пусть там и остаётся.       Пытаясь заглушить все эти приступы неприятной ностальгии, Авиор совсем не замечает взволнованный взгляд Макгонагалл.       – Мисс Блэк, вам нехорошо? – профессор берет её аккуратно за плечо, пытаясь привлечь внимание.       Блэк чуть вздрагивает и поспешно мотает головой, стараясь прийти в нормальный вид.       – Спасибо, директор, всё в по…       Авиор замирает на полуслове, слыша приближающиеся шаги. Они вместе с профессором поворачивают голову в нужную сторону и Блэк цепенеет окончательно.       Сердце улетает вниз, разбиваясь о непроглядную тьму, а легкие, будто бы отказывают напрочь. Кожа нагревается, словно кровь кипятят до невозможных температур. Все тело, кажется, жжется, не оставляя участков без ожогов.       По коридору к ним навстречу вышагивает мужчина среднего роста. Он одет в бежевую рубаху, с закатанными рукавами и коричневый костюм-двойку: небрежно накинутый жилет и прямые выглаженные брюки, облегающие его щиколотки. Открытая часть рук усеяна мелким полосами шрамов, явно оставшихся от темных проклятий. Ведь только такие шрамы остаются навсегда.       На его чуть угловатом лице с выделяющимися скулами виднеется тень улыбки, а карие глаза смотрят вперед. Одной рукой он держит волшебную палочку, а другой чуть поправляет вихры синих волос.       Авиор, словно Феникс, умирает как и миллион раз до этого. Из пепла ей возродиться проблематично: его кажется совсем не осталось.       – Здравствуйте, директор, – его низкий голос, в котором слышится радость, заставляет все внутренности свернуться в трубочку. – рад снова присутствовать в стенах Хогвартса!       Эдвард Люпин. Все то, что осталось от Тедди. А если точнее: всё то, что выросло.       – Здравствуйте, мистер Люпин, благодарю, что откликнулись на моё предложение о должности профессора, – Макгонагалл будто забывает о Блэк и переводит все свое внимание Люпину.       Авиор опускает взгляд на свои кроссовки, чувствуя как взор знакомого-незнакомого Люпина переходит на неё.       Ей кажется, что уже пора проснуться. Открыть глаза и быть наконец вырванной из этого кошмара. Пусть Анита Моррисон, её соседка по комнате и хорошая подруга, снова будет бурчать о том, что они опаздывают на завтрак и о несделанной Травологии. Джеймс будет ластиться перед Нитой комплиментами, вновь выклянчивая домашку, а она, Авиор, вновь смеяться над этим. Как и всегда. В нормальные школьные будни, в которые она может позволить себе не думать о том, как её прошлое становится с каждым разом все мрачнее и пытается нагнать в будущем.       Но все это не сон. Все это лишь кошмар наяву.       – Привет, Ави..ор, – от Люпина, как подтверждение неизменной аксиомы.       Авиор почти тошнит от мысли, что он хотел назвать её детским прозвищем, как когда-то давно, как и все до сих пор. Но она больше не «Ави». Точно не для него. Для кого угодно, но не него.       Блэк не может и вымолвить слова, лишь резко дернув головой в знак приветствия на его фразу. Она не может поднять и взгляда, потому что слишком тяжело.       Он улыбается как прежде. Словно всё то, что уничтожило её – она придумала себе сама.       – Что ты успела натворить, Авиор? Профессор сказала, что у тебя отработка, – Эдвард продолжает глядеть на неё, в ожидание ответа.       Но Авиор молчит. Смотрит в носки, почти потускневшей от давней носки, обуви и молчит.       – Ничего хорошего, – отвечает за неё директриса, посему вся недосказанность не становится заметной. – Вы же знаете, они с мистером Поттером устраивают неприятности не хуже отца и деда.       Люпин тихо смеется, а Блэк вздыхает. Ему всегда с неё смешно. Она будто бы воплощение несерьёзности для него.       – Я прослежу, чтоб Авиор выполнила наказание, как следует, – проговорил Люпин.       Блэк чувствует, что её жизнь за один вечер превращается в ад: Люпин новый профессор, так ещё и будет наблюдать за её взысканием.       Лучше бы ее заставили идти в лес с Хагридом и искать единорогов, чтоб по пути её затоптали кентавры.       – Отлично. Располагайтесь на новом месте, а мисс Блэк направьте убрать кабинет: он запылился за пару месяцев, – это были последние слова Макгонагалл перед её уходом.

***

      – Как ты?       Авиор протирает пыльные парты тряпкой, мысленно отправляя Брайс по всем кругам Ада, когда за её спиной возрастает тень и слышится голос.       Она находится в полной тишине почти минут двадцать, потому что стоило ей зайти в кабинет, Эдвард исчез на втором этаже, проходя в новые покои. Блэк не совсем понимает, что его не устраивает в работе аврора и почему он решил портить ей жизнь везде работать в школе. Но как бы интересно не было – беседы она с ним вести не собиралась.       Но у Люпина, как обычно, были другие планы.       Блэк до трясучки раздражает его беспардонность в отношении её: он мог не общаться с ней месяцами, а потом вот так появляться и спрашивать, как же её дела. Будто бы они разговаривали нормально вчера, а не пару лет назад, когда для неё он был ещё Тедди.       – Нормально, – Авиор даже не повернулась, продолжая работу.       Она чувствовала лопатками его пронзающий взгляд, который будто бы кричал о том, чтоб она повернулась к нему и посмотрела в глаза. Но Блэк этого делать не собиралась.       На предателей не смотрят. Особенно на тех, кто делает вид, что все хорошо.       – Я, если честно, не ожидал, что при устройстве на работу, к профессору Макгонагалл придут доносить про вас с Джейми, – признается Люпин, чуть усмехаясь.       – Всё бывает в первый раз, – Авиор отвечает односложно и уклончиво, до конца не понимая, как теперь к нему обращаться, да и не желает делать, как действительно правильно.       – Ты первая, кто знает о том, что я в Хогвартсе, – Эдвард продолжает поднимать всевозможные темы, словно Авиор была единственным человеком, с кем он мог поговорить в этой жизни. Это крайне раздражает и Блэк хочется поскорее убраться, чтоб не чувствовать вселенской несправедливости, разъедающей полностью и всецело. – Макгонагалл завтра представит меня, поэтому не говори ЛиЛу, ладно?       Блэк молча кивает.       На комнату обрушивается звенящая тишина, что каждый звук и скрип отдается как будто эхом. Авиор лишь боится, что при таком раскладе можно будет услышать как быстро бьётся её сердце, готовое в любую секунду выпрыгнуть наружу.       Но этого бы не случилось.       Блэк думает, что скоро в ней будет дыра, ведь Люпин молча смотрит на неё, наверняка ожидая каких-то слов, кроме односложных предложений и кивков. Но ничего нет.       Авиор, казалось, может сидеть так вечность, если бы не неприятное занятие, которым её наградили за поведение.       Это пугает. Эдвард был невыносим для неё настолько, что хотелось все бросить и сказать, как же она ненавидит его за то, как он обманывал её, теша надеждами о дружбе.       Авиор казалось, что она ненавидела Эдварда Люпина, ведь он поступил с ней неправильно: молча ушел и снова вернулся, когда прошло время. Но ради его взгляда карих глаз, который она чувствовала всеми фибрами души, почему-то хотелось отстаться.       Значит только казалось?