***
Когда они уже лежали в кровати и готовились ко сну, Антон решил начать говорить: — Слушай, у меня тут есть к тебе один разговор… На этих словах у Арсения брови свелись к переносице так близко, что на лице образовалась монобровь. — О чём, Антон? Это обращение тут же сбило с Шастуна весь романтический настрой. Всплыли неприятные воспоминания, когда мама отчитывала его за прогулы в школе или по ещё какой-то ерунде. — Эм… Ну… Такое дело… Попов, кажется, не шевелился. Только сверлил глазами огромными, голубыми, которые от уличного фонаря ловили яркий блик. — Мне нравится один человек. Феерический проеб, Антон. Ты — первоклассный долбаеб. — Вау, — сухо ответил Арсений. Он чуть отодвинулся от Шастуна и скрестил руки на груди. — Кто же эта счастливица, что смогла отгрохать себе внимание Мастера Подземелий и концентрированного гуманитария? Шастуну хотелось крикнуть «ЭТО ТЫ, ПРИДУРОК» прямо Попову в лицо, но он только закатил глаза и продолжил говорить, пытаясь выкрутиться из каши, которую сам только что заварил: — Не важно. Он…а хорошая. Ну вот реально. И умная. — Важные параметры при выборе женщины, Антон, — кивнул Арсений. — Без шуток, ты же не стал бы заводить детей с умственно неполноценной. — Иди ты, — возмутился Шастун и ударил Попова по голове лежащим рядом плюшевым котом. — Мне семнадцать, какие дети? — Ну, некоторые люди и в шестнадцать рожают уже, — пожал плечами Арсений. — Это ебанутая передача, это не значит, что так делают все. — Туше, — хмыкнул Попов. — Так что там про девушку? Ты мне про неё для чего рассказал? Совета попросить? — Да, — ляпнул Антон. Господи, да он ещё тупее, чем предполагалось. — Это не ко мне, — покачал головой Арсений. — Ты знаешь, я в человеческих взаимодействиях в целом не силён. — Понял, — прошелестел Шастун. — Тогда… Спокойной ночи? — Да, доброй ночи. Арсений отвернулся к стене, поплотнее укутавшись в одеяло. Антон со вздохом отвернулся тоже, поджав коленки к груди. «Первый блин комом», — думал Шастун, отходя ко сну. — «Ничего, у меня ещё столько шансов впереди…»***
Целый месяц Антон был увлечён окончанием кампании и закрытием всех долгов по учëбе, так что никаких мыслей о любви в голове не находилось. Арсений всë так же был рядом, помогал с уроками (читай: давал списывать Шастуну по первой просьбе) и выслушивал восторги Антона по поводу того, как ребятам понравилась его новая ведьма — Поз оценил тонкий юмор и отсылку на шизанутую директрису из новой школы Шастуна. Макар и Журавль второе дно персонажа не оценили, но это не помешало им покончить с Болотиной всего за три хода. — Антош, привет! — Ира Кузнецова, девочка с параллели, которая стала часто захаживать к Шастуну на переменах, кокетливо улыбнулась и присела на край парты. — Ты на хэллоуинскую вечеринку идёшь? — Тина разрешила? — округлил глаза Антон. — Под давлением Стасяна и Андреева, — Ира с деланным интересом любовалась своим свежим маникюром. — Так ты как? В деле? — Конечно, — Шастун просиял. — А когда?.. — Тридцать первого, в пять вечера начало. Одиннадцатые обещали, что будет алко, — заговорщески прошептала Кузнецова. — Всё тогда, чмавки-лавки! — Ага, — Антон махнул ей рукой на прощание и продолжил списывать алгебру у Арсения. Попов с невозмутимым лицом подтащил тетрадку к себе за краешек и закрыл, громко ей хлопнув. — Ты резко стал против списываний? — нахмурился Шастун. — Арс, я серьëзно. Это чë щас за прикол был? — Это она? Арсений своими большими голубыми глазами прожигал в Антоне дыру. — Чë бля? — Антон с недоумением обернулся на дверь кабинета, за которой только что скрылась Ира, и затем снова повернулся на Арсения. — Какая девушка, бра… — Та девушка, о которой ты говорил. Господи, та девушка. Мысленно Антон закатил глаза десять раз, а проклял себя за свой длинный и слишком болтливый язык уже раз двадцать. — Эм… Ну… Нет? «Спасибо, что хватило смелости хотя бы на это». — Понятно, — сухо ответил Арсений и вернул тетрадку, положив еë точнëхонько перед Шастуном. — А то я уже хотел поздравить. — Ощущение, будто это ты в кого-то влюблëн, — хмыкнул Антон. — Может, это тебе Ира нравится? Шастун тут же пожалел о своих словах, когда ему в лицо прилетело тяжеленным учебником алгебры. — Надеюсь, ты не придёшь на вечеринку, — пробурчал Антон, потирая лоб. — Мне не хочется получить и там по щщам за то, что я не так подышал на какую-то девчонку. — Я и не собирался, — самодовольно хмыкнул Арсений, открыв «Призрака оперы» на заложенной странице. — Не люблю эти дурацкие вечеринки.***
— Всем привет! С вами на волне ДиДжей Жабр, и сегодня мы будем качать с вами только под чистый кайф! — срывая голос, кричал Игорь Джабраилов, одноклассник Антона и по совместительству его коллега по внешкольным мероприятиям — их пара «звукарь — ведущий» была давно слаженными механизмом. Яркий свет софитов бегал по полу и стенам актового зала. Большие окна, выходившие на внешний двор школы, были завешаны тяжёлыми бордовыми шторами, рядом с которыми было невозможно находиться — воздух был насквозь пропитан пылью. Колонки загудели, и на импровизированный танцпол высыпала толпа девчонок и мальчишек из среднего звена. Синтезатор начал выстраивать незамысловатую, но ритмичную мелодию. Антон с восторгом осматривал зал. Стас реально постарался: по углам висели закосы на паутину, все школьники пришли по дресс-коду вечеринки, и в центре зала сконцентрировалось большое количество ведьм, эльфов и зомби. Напитки и закуски, сделанные в духе Дня Всех Святых, радовали голодного Шастуна. Он снял накладные клыки и, поправив торщачий воротник, с удовольствием вгрызся в «смертельно острую куриную ножку». Почувствовав, как кто-то коснулся его локтя, Антон подпрыгнул от испуга и развернулся на пятках. Ира мило улыбалась ему из-под сетчатой вуали, на липучке прицепленной к ведьминской шляпе. — Потанцуем? — кокетливо спросила она и, не дожидаясь ответа, потянула Шастуна за собой в самую гущу толпы. Антон без особой охоты стоял рядом с Ирой, которая цепко обхватила его за шею, не давая и шанса на побег. Шастун поморщился — от неё пахло слишком сладкими духами. — А сейчас минутка медляка! — самым неподходящим для романтики голосом объявил Игорь. — Хватайте своих любимых за за… Что получится, — замялся Джабраилов под грозным взглядом Стаса. — И кружитесь! Игорь дëрнул ползунки и запустил трек. Все довольно загудели, а кто-то восторженно заулюлюкал, увидев, как высокая кудрявая каланча в гриме вампира и секси-ведьмочка закружились под первые такты песни «Беги от меня». Шастун пытался отстраниться и незаметно смыться из танца, но Ира прекрасно строила из себя наивную дурочку и продолжала кружить Антона, заливаясь звонким смехом. В очередной раз, когда Антону пришлось повернуться вокруг своей оси и проволочь за собой Кузнецову, он затылком ощутил на себе чей-то взгляд и решил обернуться. Арсений стоял в отдалении от танцпола. Хоть и половина его лица была скрыта маской, Антон увидел, с каким искренним удивлением и горечью Арсений смотрел на них с Ирой. Он мял в руках искусственную красную розу и дергал плечами, словно пытался сбросить с себя накидку. «Блять, что я наделал, пиздец…» — Арс… — тихо прошептал Антон, но Попов уже скрылся за дверью в коридор. Шастун сбросил с себя руки Иры и побежал следом за Поповым. Кузнецова разочарованно вздохнула. Антон нашёл Арса в кабинете физики. Сергей Борисович всегда забывал закрывать дверь, за что ему неоднократно влетало от директрисы и заучей, но доктор Матвиенко (а у этого человека имелась докторская степень по техническим наукам, между прочим) на всë это только пожимал плечами и продолжал забывать о таких мелочах, после работы со скоростью света уматывая на своëм «Порше» сразу после шести часов вечера. Попов нервно перебирал оборудование, принесëнное из лаборатории, за учителским столом — в очередной раз отсортировывал винтики и болты, идеально отсортированные и до этого. — Привет… — просипел Шастун. Арсений поднял на него взгляд. Голубых глаз почти не было видно за пеленой слëз. — Боже, Арс… — Что ты хотел? — улыбнулся Арсений, словно не он был готов разреветься в одно мгновение. — Просто у меня важное дело, Сергей Борисович попросил… — Давай только без вымыслов, — Антон шагнул к Попову вперëд и встал напротив учительского стола. — Как-то не честно тогда получается, — съязвил Арсений, яростно грохнув коробкой. — Я с тобой по-честному, а ты мне нагло врëшь? — Да где я уже успел наврать? — повысил голос Антон. Вообще, он много где успел наврать, но вот на вечеринке был честен, как никогда — потому что не произнёс и слова. — Это по-твоему нормально врать, что тебе кто-то не нравится, а затем обжиматься с ней посреди танцпола? — Да мне не нравится Ира! — рявкнул Антон. — Она меня сама цапнула на песню… — Как будто ты козлëнок, которого за веревочку увели со двора? — слова Попова сочились ядом, а пальцы подрагивали. — А тебя это вообще как колышет? — начал атаковать Шастун. — Ты мне кто, мамка, чтоб перед тобой отчеты вести? — Я твой… Друг, — добавил Арсений несмело. Из ясных голубых глаз брызнули слёзы. Попов неловко стёр мокрые дорожки тыльной стороной ладони и рвано выдохнул. — Арс, прости, — сказал Антон мягко и, обойдя стол, протянул руку к Попову. — Я вспылил, я сделал ошибку, я хочу испра… — Не трогай меня, — рыкнул Арсений, посмотрев на Шастуна исподлобья. — Уйди. Пожалуйста, Шаст. Антон завис на мгновение и нахмурился. Затем поджал губы, опустил руку и, развернувшись, вышел из кабинета. Мокрые голубые глаза и бледные губы никак не могли выйти из его головы. — Есть чë покрепче? — Антон подошёл к Бебурешвили, одиннадцатикласснику из физ.мат. класса, тряхнув пластиковым стаканчиком. Тот улыбнулся. — Для его Величества графа Пидоракулы — всë, что угодно.***
Алкоголь отуплял разум незаметно. Смесь водки, текилы, энергетика и рома (Игорь назвал это «Лонг Айленд для бедных») неплохо ударяла по мозгу, заставляла Шастуна забыть и про слишком приторную Иру, которая теперь обжималась с каким-то другим мальчиком, возможно даже одиннадцатиклассником, и про плачущего Арсения. Про него забыть хотелось особенно — в груди от воспоминаний об этом что-то обязательно скреблось и просило вернуться в кабинет. — Слушай, я сейчас хочу караоке конкурс устроить, — пытался перекричать звук колонок Игорь. — Хочешь поучаствовать первым? Подашь пример, все дела. А то тут все ссыкуны такие… — Без «б», Жабр, — икнул Шастун. — Ты в таком состоянии, что еле складываешь буквы в слова, — хихикнул Бебурешвили, хлопнув Антона по плечу. — Уверен, что споешь? — Спою, и Пугачëва нервно закурит в сторонке, — самодовольно ухмыльнулся Шастун и полез на сцену. — А, прям сразу… — Джабраилов хохотнул и включил микрофон. — Снова на свяжи Жабр, и сейчас мы начинаем вокальный конкурс! «Голос.Дети» отдыхает!.. Антон взял со стола второй микрофон и включил его. Встав на краю сцены, он взглядом пробежался по толпе. Бебур показывал ему два больших пальца, некоторые одноклассники улюлюкали, Ира увлечëнно вылизывала рот какому-то старшаку, а Арсений… Арсений?! — Итак, привет, — чуть растягивая гласные, начал Антон. — Сейчас я буду петь. Первым. Звучит лучше, чем есть на самом деле. Кто-то в толпе прыснул от смеха. Попов, обхватив себя за плечи, внимательно следил за каждым движением Шастуна. — И ещë — я понимаю, что это просто конкурс, но я хочу посвятить эту песню одному человеку. Я знаю, что ты сейчас обижен и расстроен, я поступил как дурак настоящий, — Антон поймал взгляд Арсения, и, улыбнувшись, сказал: — Но я прошу тебя просто знать — я тебя люблю. В этом вся причина моего дебилизма по отношению к тебе. Все девочки на танцполе заохали от милоты, парни зааплодировали и нестройно выкрикивали: «Мужик! Молодец! Не зассал!». Шастун подумал, что они скорее всего не расслышали мужской род в его обращении, но не стал акцентировать на этом внимание. Он смотрел только на Арсения. Остальной мир стал размытым цветастым и шумным пятном. Арсений застыл всего на пару мгновений, а затем улыбнулся в ответ. Все адекватные мысли и даже текст песни вылетели из головы Антона в момент. — Итак, после такой пламенной речи грех не начать! — Игорь включил минус песни на компьютере и присел за кулисами.Между нами импульс тока
Притяжения вещества
Может, физика жестока
Только химия права
Антон спрыгнул с лестницы, как только прозвучали последние такты. Толпа громко хлопала ему, Бебур одобрительно свистел, Игорь звал нового участника на сцену, но Шастуну было искренне плевать. Он взял Арсения за руку и выбежал с ним из актового зала. — Ты меня далеко уводить собрался? — пошутил Попов, когда они спустились по лестнице и подошли к кабинету Сергея Борисовича. — Мы уже пришли, — Антон развернулся лицом к Арсению. — Знаешь, я на самом деле благодарен Борисычу. — За что? — поднял брови Арсений. — Ну, как минимум за это. Шастун спиной вперед зашел в кабинет, за руку потянув за собой Попова, и, закрыв за собой дверь, притянул Арсения за воротник и поцеловал. Антон прижал Попова к ближайшей стене, не разрывая поцелуй. Его руки бегали по телу Арсения, срывали накидку, снимали неприятно цеплявшуюся половинчатую маску. Попов улыбался в поцелуй и мягко гладил Шастуна по спине. — Ты как голодный пëс, — разорвав поцелуй, пошутил Арсений. — Даже хуже, — уткнулся носом Антон в шею Попова. — Собака хочет просто поесть, а я хочу тебя. Постоянно. Рядом. — Я успел забыть, что ты пьяный в зюзю, — Арсений накручивал на пальцы кудряшки Шастуна, тепло улыбаясь. — И несмотря на это, всë равно хочу быть с тобой, — Антон носом потëрся о висок Попова, а затем оставил там невесомый поцелуй. — Я тебя люблю. — Я… Я тоже, Шаст, — Арсений положил ладонь на щёку Антона и поглядел на него снизу вверх. — Люблю. И долго боялся сказать. — Так вот почему… — Антон глупо улыбнулся и снова поцеловал Арсения в губы. — Какой ты дурак. Боже, ты даже глупее меня. — Заткнись, Шастун, — Арсений погладил большим пальцем скулу Шастуна и улыбнулся. — Просто замолчи.