тёплый

так тихо. из звуков лишь — его размеренное дыхание и редкие капли, падающие с кожи. он сидит позади, позволяя прижиматься к груди спиной. Минхо несильно обнимает ниже ребер, под руками, держа в ладонях крохотного динозаврика. прижимается щекой к щеке, щекоча шею кончиками влажных волос. — динозавр должен увеличиться в размерах из-за воды, — говорит на небольшой улыбке. — но почему-то уже полчаса ничего не происходит. провести пальцем по этой фигурке... на ощупь она — склизкая, как мыло. Минхо погружает ладони под пену и опускает голову, касаясь подбородком плеча. он дышит так размеренно и медленно: чувствуется спиной, как вздымается его грудь. здесь спокойно и тепло... здесь безопасно: меж его рук, в гнезде, построенном из любви и внимания. Минхо ни о чем не говорит, позволяя обоим расслабиться, терпеливо ожидая, когда же вырастет динозаврик. пальцами одной руки — по его предплечью... кожа холодная, почти ледяная, как у змея, — Минхо реагирует на касание вздрагиванием. он целует у основания шеи, сразу прищипывает зубами и тихо смеётся, не отстраняясь. хочется опуститься ниже, под воду, согреть грудь и плечи... но Минхо перекладывает динозаврика в одну ладонь, второй прихватывая за бедро, не позволяя соскользнуть. его пальцы такие раскалённые, а держит он так крепко, что и без того в горячей ванной становится до нестерпимого жарко. корпусом — назад. Минхо слегка скатывается по краю ванной и опускается ниже, позволяя лечь на него сверху, сгибает колени и погружается почти по грудь. по остывшей коже теплой водой как по льду огнем — невозможно приятно. Минхо роняет фигурку: она соскальзывает и падает на дно, под заднюю часть бедра. может, хотя бы теперь динозаврик вырастет. но о нем уже никто и не вспомнит: не сейчас, когда Минхо освободившейся рукой обнимает поперек талии, кончиками пальцев скользнув по животу. не сейчас, когда вместо спокойствия и тишины он выбрал ласку, целуя вновь и вновь линию шеи и плеча, до смеха щекоча растрёпанными волосами. каждая прожитая минута стоит этой возможности быть с ним рядом. каждое действие и решение в прошлом привели к этой ванной с теплой водой, в которой распаляются чувства до осязаемых... у Минхо ускоряется сердцебиение, у него дрожат руки, когда он отпускает бедро, когда кусает за краешек уха и гладит выше, к груди. и дыхание его не такое ровное, и слова совсем не связанные: он говорит тихо, прерываемый всплесками воды, словно не хочет быть услышанным. а может, это и не так важно. может, гораздо значительнее — ночь вместе, шум воды и запотевшее зеркало... жаль только, что в конце концов Минхо словит динозаврика со дна ванной и выбросит его за бортик. чтобы не мешал.