тёплый

страх мучительно клокочет под куполом диафрагмы — и Минхо пытается отдышаться, замерев за углом своего общежития. трясутся руки, ледяной дрожью сводит лёгкие — каждый вдох даётся с таким усилием и болью, что кружится голова, стучит — тук-тук-тук — сердце прямо в висках... заглушить бы его, сжать в ладони и размозжить, лишь бы пульс не был таким громким. вечером двадцатого сентября так тепло — но первый испуг все ещё не прошел. Минхо бы заперся за сотнями дверей, сделал бы вид, что все хорошо — однако вместо этого он, сжимая в дрожащих руках телефон, пишет пишет пишет несколько сообщений подряд... отправляет сразу, бездумно, и тут же сомневается. он тянется к свету в свой слабый момент, на уровне отчаяния, излома и конца — но не уверен, хочет ли свет быть рядом. но свет хочет. поэтому сразу — такси, тут же — через шумный город, быстрее, скорее и как можно ближе. а Минхо прячется. прислонившись спиной к бетонной стене, медленно спускается вниз — до сих пор саднит колено, которым он ударился о переднее сиденье во время столкновения, — и бездумно листает галерею, отвлекаясь. он и не замечает, как проходит полчаса... а свет уже здесь. осторожно заглянуть за угол общежития: Минхо там, на асфальте, прижимается спиной к стене и прячется под капюшоном свитшота, чтобы не узнали. подойти — тихо-тихо, — коснуться его плеча... он вскидывает голову — у него ссадина поперек щеки, — цепляет за кисть и тянет к себе. сажает меж своих ног, кладет голову на плечо и закрывает глаза. лопатками чувствуется его учащенный пульс, словно он только-только вышел из поврежденной машины, пока Минхо, обнимая под грудью, молча сидит и греется. даже несмотря на то, что сегодня тепло. и ему хочется поблагодарить. сказать: “спасибо, что ты здесь“, но он не уверен, что от него хотят слышать эти слова. Минхо лучше, мягко целуя в шею, шепотом произнесет: — ты – мой свет. и эти слова звучат громче любой благодарности. и эти слова — как проявление искренний нежности, истинной привязанности... это звучит сильнее признания в любви. коснуться пальцами его рук, не разрушая объятий... Минхо улыбается, снова прижимается, чуть ёрзает. холод его сережки ощущается под ухом, когда он наконец начинает рассказывать. о том, что у него все хорошо. о том, что повреждения и правда несерьёзные — он лишь ударился коленом и слегка поцарапался... о том, что отделался только испугом, а ещё о том, что у него в планах — всю ночь смотреть аниме. он говорит, как хочет в Японию, потому что там самый вкусный пудинг, и рассказывает, как во время тура объедался им до тошноты. а затем замолкает. — с тобой так спокойно, — говорит через минуту. — давай посидим так ещё... пока нас никто не видит, мой свет. здесь, на улице за углом его общежития, пройдет ещё два часа. и Минхо шепотом расскажет о каждой своей секунде на этой неделе, выслушает о любой мелочи в ответ... пока его покидает страх и пульс приходит в норму. всему виной — любимый человек в объятиях и его свет.