жемчужный

язык немеет от сотого поцелуя за ночь, а он и не думает прекращать. перехватывает пальцами за запястье, скользит к внутренней стороне ладони — прикасается губами к краешку уха и улыбается. — зачем мне смотреть на звёзды над головой, когда вселенная прямо здесь, рядом. словами он режет сильнее острейшего из ножей: медленно, невыносимо — необъяснимо больно. а сам смеётся, наблюдает за реакцией, пробует на вкус покрасневшие щеки и двигается дальше. перехватить его руку покрепче, поторопиться следом. на улице пахнет влажным асфальтом после недавних дождей, немножко — звездным небом и необъятными чувствами. а Крис прыгает на каждый попавшийся бордюр, не расцепляя ладоней, и старается не упасть со своей большой сумкой Живанши на плече. ему никуда не нужно. никто нигде его не ждёт — и он готов потратить как минимум всю ночь только на прогулки по заснувшему городу: Крис не следит за временем и уже забыл о существовании минут, когда рядом — больше, чем понятие вечности. больше, чем можно выразить словами. а он ценность показывает не словами, но действиями: прячется в переулке, перехватывает обе руки, подносит к губам и целует целует целует костяшки пальцев... еще и ещё, едва сдерживая смех и так невероятно ярко блестя глазами из-под козырька кепки, что не верится, что звёзды на самом деле там, наверху, а не внутри него. считывает стеснение, оторопь, растерянность... широко улыбается, подаётся вперёд и целует: жмется губами, поворачивает голову слегка набок, языком раскрывает простое касание во что-то большее. у него сбивается дыхание — почти сразу, — и сердце дрожит пульсаром в груди, когда он так невыразимо, необъяснимо любит — и этих чувств у него хватит на всех людей планеты, но будут посвящены только одной душе из миллиардов. он отпускает руки, касается лица, берет за щеки и немного сжимает... отстраняется, облизывается, влажно целует в краешек рта и, не открывая глаз, считает удары сорвавшегося сердца. взять его за запястья, не отстраняя от себя, потянуться и поцеловать под серёжкой у уха. Крис улыбается. — люблю тебя. знаешь? знаю. и вновь губами — к его, пока не занемеет язык, а он только улыбается в поцелуй и, не открывая глаз, выворачивает сердце, отдавая, возможно, слишком много, чрезмерно искренне и наполненно... а Крис попросит сделать фото в инсту — после бесконечных ласк так дрожат руки, что они получаются совсем смазанными. а он листает, листает, после смотрит прямо в глаза и говорит — без стеснения и смущения: — мне нравится. но больше нравишься только ты. хочется немножко его одернуть, попросить выключить режим флирта и не разламывать сердце на части — но нет слов, когда он так восхищённо всматривается в глаза посреди городской ночи и улыбается улыбается улыбается... каждая секунда наедине даётся тяжело. Крис чрезмерно любит и заставляет любить в ответ — невыносимо. он снова заскакивает на бордюр. хватает за руки, притягивает к себе и утыкается носом в шею, мягко обнимая... секунда за секундой — Крис не считает времени и не оглядывается по сторонам. — все же мне не нужен космос наверху, когда мой собственный находится у меня в руках. сбивчиво, невнятно, прямо в кожу... и до чего же саднит в груди и сдавливает душу каждое сказанное им слово — он даже себе не представляет, не понимает и не осознает. просто говорит что думает. и от этого только больше в себя влюбляет. Крис повторит эту ночь не раз — он уже решил. но пускай замрёт время и остановят свою пульсацию звёзды, пока он сжимает в руках свое обнаженное сердце, свои безграничные чувства и свою собственную вселенную.