Гнездо

Йоль оказывается сильным малым и достаточно сообразительным. Учитывая состояние Хенджина, он сам заказывает машину премиум-класса, где не задают лишних вопросов и не спрашивают имён. До главного дома клана Бан они добираются без препятствий и точно так же заходят внутрь. Никто не встаёт у них на пути, ни один пёс не возникает перед Хваном с тяжёлой ношей на плечах. Уже на самом пороге дома их встречает Чанбин, он смотрит на своего друга и лишь качает головой, впуская гостей без лишних слов. Они вместе проходят в гостиную и укладывают Чана на диван, прикрывая его бездыханное тело красивым зелёно-золотым пледом, который когда-то купил Хенджин. — Я сам займусь организацией похорон, — Чанбин вновь видит в птице напротив того старого Хенджина, что не уступал в силе собственному альфе. — Ты сейчас являешься старшим и явно должен будешь перенять бразды правления, поэтому обо всём остальном можешь не переживать. Со тяжело и медленно вздыхает. В их жизни даже нет времени и возможности понести траур, только скупое прощание и закрытые похороны. — Ты ошибаешься, если думаешь, что люди пойдут за мной так просто, — Чанбин не хочет думать об этом сейчас, когда тело его друга ещё до конца даже не остыло, но время будет играть против них. — Начнутся распри, и будут желающие занять место Чана. Есть те, кто куда старше и умнее меня, те, за которыми пойдут люди. Хенджин молчит. Он сидит на диване рядом Чаном и никак не может поверить в происходящее, но откуда-то появляются силы, те самые, которые потухли в момент включения бензопилы. Хван снова ощущает себя омегой главы клана, его правой рукой и тем, кто не даст в обиду ни себя, ни своих приближённых. — Ты всё ещё являешься законным мужем главы клана и имеешь право на то, чтобы занять его место, пока не найдётся достойный приемник, — Чанбин знает, о чём говорит. На протяжении всех лет, которые Хенджин провёл вне клана, он слышал разговоры об омеге среди других. Они боялись и уважали его, некоторые даже почитали и ставили себе в пример. За Хваном пойдут, его будут слушать. — Я стану твоей правой рукой и помогу со всем. — Знаешь, — Хенджин перебивает речь Со, — у Чана есть наследник. Вернее, наследница. Альфа. Чанбин на мгновение прикрывает глаза, зажмуривается так сильно, как только может, чтобы ни одна слезинка не смела скатиться по щеке. Ему не показалось тогда: от Хенджина и правда пахло не только им самим, но и свежестью, которая приносила с собой беременность. — Я сделаю для вас всё, буду защищать до последнего вздоха, пока маленькая принцесса не превратится в настоящую королеву, а она превратится, — Чанбин смотрит прямо в глаза Хенджина и видит там понимание. Они оба осознают, что ребёнок таких сильных родителей будет подобен им, если не больше. — А как же Гнездо? — впервые за всё это время подаёт голос Йоль. Хенджину на мгновение кажется, что он видит перед собой молодого Минхо с этим огоньком в глазах и хитрым прищуром. Не будь этот ребёнок прибившимся к клану бродяжкой, Хван вполне мог бы принять его за родного сына Ли или же младшего брата. Видно, что мальчишке не нравится эта идея и план в целом. Он смотрит на Хенджина таким преданным взглядом, будто виделись они не всего пару раз, а взаимодействовали постоянно, и Йоль считает его частью своей семьи. — Думаю, Минхо и Хан смогут позаботиться обо всём, — мягко улыбается омега и непроизвольно сжимает в руках ладонь своего умершего мужа. — Вы сможете защитить Гнездо и его обитателей. В глазах мальчишки появляется боль вперемешку с гневом. Хенджин не осуждает его за эти чувства, ведь по факту он только что сказал ему в лицо о своём намерении вернуться в другой клан. Для столь юного члена клана это не просто уход одного омеги, а целое предательство. — Ты скажешь Минхо это сам? — Йоль неожиданно встаёт, он сжимает ладони в кулаки, явно сдерживая свой гнев. В словах ни намека на почтительное обращение к старшему, лишь панибратское «тыканье». В глазах Хенджина появляется сталь. Он тоже поднимается и делает шаг в сторону юного альфы, который перешёл черту. Никто не смеет обращаться к нему подобным образом, особенно в момент, когда весь мир меняется буквально в считаные секунды и нужно продумать каждый свой шаг, чтобы не оступиться на этом скользком пути. Йоль не отступает, смотрит пусть и снизу вверх, но всё так же решительно и дерзко, будто кидает вызов. Хван делает ещё один шаг и только сейчас ощущает прежде подавленные феромоны альфы. Глаза округляются от удивления, и Хенджин бросает взгляд в сторону Со, который тоже успел встать рядом, словно готовясь защитить омегу в случае чего. Тот продолжает просто внимательно наблюдать за развитием событий. Неужели Хенджину просто показалось? «Нам очень жаль, но мальчика с таким именем нет в нашем детском доме. Может, вы ошиблись заведением?». Сынмин обманул его, заставил идти по ложному следу, будто издеваясь. Хенджин подобных выходок не прощает. Йоль не сжимается под натиском омеги, стоит, вытянувшись и словно бы готовясь к броску. Хенджин выпускает феромоны, а в ладони уже тычковый нож. Хван перестаёт видеть перед собой ребёнка — напротив него самый настоящий волк, который, очевидно, не готов отступить. Этот взгляд… В кармане Йоля жужжит телефон, и атмосфера напряжения резко рассеивается, оставляя на языке лишь вкус пепла от сгоревшей связки. Мальчишка ловко вытаскивает телефон из кармана и тут же отвечает на звонок, видя имя контакта. «Вы где?» — без приветствия и лишних слов. Хенджин приглушенно слышит голос Минхо из динамика чужого телефона и вдруг все планы, построенные за последние полчаса, разрушаются. Шрамы на спине ноют, а теснота помещения давит со всех сторон. Как Хенджину хочется вновь взмыть в небо и освободиться от всего этого бремени. Будет ли в его жизни хотя бы намек на «долго и счастливо»? — Мы в доме Банов, — так же чётко и без предисловия отвечает Йоль. «Выезжаю», — Хенджин дёргается на этом слове и тут же вырывает телефон из чужой руки. — Не нужно, всё под контролем, мы скоро будем, — и сбрасывает, не дожидаясь ответа.

***

Минхо получает официальное разрешение беспокоиться и метать, едва ли не бегая по холлу под взглядами двух омег, которые заменяли Хенджина на его посту. Последний оказался в доме своего бывшего! Он не мог без причины быть у Бана, с ним хотя бы свой человек, Йоль, пусть и молодой, но альфа. — Братец, я тебя сейчас собственными руками вышвырну за двери, — голос Феликса звучит настолько угрожающе, что Минхо непроизвольно замирает и тут же слышит звук мотора машины. Кто-то подъехал к Гнезду. Хенджин заходит внутрь один, очевидно, оставив альфу за дверями. В его взгляде читаются укор и что-то ещё, чего Ли никак не может понять. Альфе хочется кричать и одновременно с тем заключить птицу в объятия, рассказать о той давней встрече и… успокоиться. — Что ты делаешь внутри Гнезда в такое время и в таком состоянии? — Хенджин звучит строго и делает два больших шага навстречу замершему Минхо, который только замечает кровь на светлой рубашке омеги. Запах говорит, что кровь чужая, но менее беспокойно от этого не становится. — У тебя нет разрешения и нет заслуженной монеты! — Хван повышает голос, который непроизвольно надламывается. Хенджин ломается. Весь и сразу. В глазах рябь, а в теле невыносимая боль, растекающаяся от кровоточащих шрамов. Минхо ловит его буквально за мгновение до удара об пол, прижимает к себе крепко, одновременно с тем боясь сделать больнее. Омега не сопротивляется, жмётся ближе и еле слышно просит увести в комнату, подальше от чужих взглядов. Ли подхватывает птицу на руки и без промедления идёт в сторону лестницы. Хенджин не плачет, просто дрожит весь и бормочет что-то неразборчивое, где-то вдалеке слышится вой. Минхо кидает взгляд в сторону окна, ощущая, как этот пронзительный звук проходится по каждой нервной клеточке, так обычно волки ощущают своих близких. Ли отмахивается от этого и укладывает омегу в гнездо осторожно, будто драгоценную хрустальную вазу, которая может разбиться. Хотя разве Хенджин уже не разбит? Минхо ложится рядом, потому что цепкие пальцы не отпускают ткань кофты, а альфа и не пытается попробовать их разжать. Волк внутри доволен, он наконец рядом со своей парой и в силах её защитить. — Почему ты помог мне после всего, что случилось? Почему дал дом? — шепчет Хенджин, и Минхо рассказывает всё: про первую встречу, про запечатление, про стёртые волком воспоминания в попытке защитить маленького альфу. Хван молчит в ответ. Он не чувствует единения с волком, омега попросту не может ответить на его зов, затянутый в пучину своей боли. Хенджину кажется, что у них уже нет шанса на совместное будущее, слишком большая пропасть, которую не перейти без моста, а он старый и подвесной, с кучей сломанных деревяшек и стёртыми временем канатами. Один неверный шаг, и вся эта конструкция полетит в бездну. Омега не уверен, что сможет пережить очередное падение, ведь у него давно нет крыльев, а новые уже не появятся. — Ты боишься, и я это чувствую, — голос Минхо такой же тихий и мягкий. — Но я не дам тебе упасть, буду держать, — в подтверждение своих слов Ли крепче сжимает Хенджина в своих объятиях. Запах крови витает между ними вперемешку с феромонами, не давая и шанса забыть, в каком мире они живут. Их руки в красной живой краске, которую они никогда не смогут отмыть, а тела и души исполосованы шрамами. Хенджин не может позволить себе остаться. Он осторожно выпутывается из объятий уснувшего альфы и идёт в комнату дочери. Слишком поздно пытаться построить замок из рассыпавшихся за столетия камней.