Гнездо

Этого стоило ожидать. Хенджин никогда не покидал гнездо, если того не требовала ситуация или проблема, которую нельзя было решить без его личного присутствия. Поход в больницу был одной причин, по которой Хвану иногда приходилось покидать своё убежище, и сегодня всё пошло не по привычному плану «выйти, сесть в такси, посетить доктора и доехать обратно». Где-то на середине пути машина остановилась, и Хенджину не нужно было видеть извиняющийся взгляд водителя через зеркало заднего вида, чтобы понять причину остановки. И как только отследили, учитывая, что Хван пользуется приложением без привязки к геолокации и всегда выбирает класс для «особых» клиентов? Похоже, крыса. Хенджин выходит из комфорта машины в промозглую слякоть и тут же кутается в свою накидку, стараясь не растерять весь запас тепла сразу. Неясно, как долго продлится их встреча в этом живописном переулке всего в паре кварталов от гнезда, но ему могут понадобиться все силы для броска в сторону убежища. — Привет, детка, — Чан, кажется, стал ещё шире в плечах за время их разлуки, но вот его голос совершенно не изменился, и омега тут же откликнулся на него, перенося вес тела вперёд. — Джинни, давай поговорим как взрослые люди. Хенджин фыркает в ответ и кривит губы в улыбке. Наговорились уже в своё время, ему этого хватит до конца жизни. Взгляд птицы быстро скользит по окружению, но не может найти ни одной лазейки для побега. А также он не замечает никого постороннего: если не считать всё ещё стоящей рядом с ним машины такси с водителем за рулем, больше никого нет. Чан редко бывал на вылазках без своих псов, тем более на чужой территории, где его могли накрыть люди Минхо. Всё же Хван под его протекторатом сейчас. — И о чём же нам говорить, дорогой? — последнее слово он протягивает с отвратительно сладкими нотками, как бывало раньше, если он хотел поиграть, но теперь это звучало, скорее, как издёвка. Бан напрягается весь, большая дикая кошка шипит и хочет сделать бросок, но её сдерживают, обещают, что это в последний раз и скоро омега вновь будет рядом, под её защитой, а не выступать против. Чану нужно пару вдохов сделать, прежде чем вновь начать говорить. В такие моменты он может быть слишком резким и опять наделать ошибок, наговорить лишнего, сделать больно… снова. — Детка, — Чан делает удивительно неуверенный полушаг вперед, будто не он должен внушать страх своим видом и размерами, а именно его сейчас могут ранить при лишнем, неосторожном движении. — Я нашёл его, нашёл человека, который сделал это, — они оба знают что и оба не хотят произносить этих слов вслух. — Я совершил ошибку, но хочу всё исправить, дай мне шанс. Хенджину бы поверить в эти сказки, влететь в родные и тёплые объятия, да вот только он больше не может летать, а Чан не просто не защитил его, он позволил этому случиться. Кровь за кровь, да? Хвану не хочется слушать. На его удачу над головой слышится карканье, и Бан шипит, понимая, что скоро Хенджину на помощь придут другие, как раньше приходил он сам. — Не знаю, каким образом ты собираешься исправить это, но думаю, тебе лучше отступить, — Хенджин сильнее зарывается в свою накидку. Отчего-то стало очень холодно и горько. Чан на прощание кидает, что ему некуда отступать, ведь в его жизни больше нет безопасного места. «Ты сам себя его лишил», — думает Хенджин, позволяя одному из Воронов помочь ему сесть в машину. Водителя в ней уже нет, и Хвану плевать, что с ним сделают люди Минхо, главное, сейчас он сможет вернуться в гнездо, где его ждёт единственный важный для него человек. *** Хенджин обожает слухи, окружающее его, но ещё больше он любит самостоятельно создавать эти самые слухи. Ему нравится овивать себя шлейфом разных оттенков и смотреть на то, как другие пытаются разобраться в этом, путаясь в сплетённой им паутине, вразнобой дергая за ниточки. Хван наслаждается удивлением, читаемым на чужих лицах при личной встрече, всё это делает его по-настоящему живым. Вернее, делало. После той странной течки, которую он провели практически полностью на таблетках, не считая пары ночей с альфой, который двигался медленно и старался окутать своей тёмной аурой защиты, всё стало идти наперекосяк. События начали развиваться настолько быстро, что Хенджин едва успевал вовремя реагировать на них. Клан стоял на ушах, в их офисах теперь всегда был переполох, кто-то куда-то спешил, возвращался раненый или приносил товарища в крови. Тучи сгущались, и они никак не могли понять, откуда растут ноги, пока не случилась странная встреча. Хенджин решил отвлечь одну из банд, чтобы дать людям Чана время порыться в чужом грязном белье. Всё шло гладко, по его плану. Хван весело порхал, ловя раздражённое рычание и уходя от пуль и острых когтей, танцуя буквально на лезвии ножа, а потом… потом в самом сердце этого хаоса возник он. Человек, появление которого заставило часы отсчитывать время до судного дня. Высокий, но всё равно уступающий на пару сантиметров Хенджину, с хитрым прищуром, хотя на губах не было и тени улыбки. Он вызывал странный трепет одним своим присутствием и заставлял ощущать себя загнанным в угол. Хван ненавидел это чувство, и этот гнев придал ему больше сил и желания противостоять незнакомцу, появившемуся словно из неоткуда. — Моё имя Чонин, Ян Чонин, — голос забавно высокий, неясного происхождения акцент и ямочки, появляющиеся при каждом слове, хотя парень всё так же не улыбался. — Мы ещё не знакомы, но полагаю, ты уже понял и так. Я пришёл разрушить этот мир, ведь только так ты согласишься пойти со мной. Хенджин совершенно ничего не понимал. Хотя нет, одна догадка была. Запах этого наглеца слишком правильно окутывал его даже на расстоянии, Хван ощущал острую горечь и притворную сладость, в которой вязли его вечно расправленные крылья. Хенджин выстрелил, не раздумывая, и сделал ещё семь попыток, но огромная кошка оказалась проворнее. — Подумай, может, стоит просто сдаться? — последняя фраза, произнесённая непонятно каким образом, ибо облик незнакомец не менял, так и скрылся, оставляя в глазах рябь от полос. Хенджин из-за этой глупой заминки получил пулю, она вошла в голень, чудом не задевая кости, ушла на вылет. Кровь моментально пропитала любимые и очень дорогие брюки, второй выстрел сделал уже один из их людей, а пёс подхватил раненую птицу на руки, чтобы поскорее доставить в клинику к их врачу, который не задаёт лишних вопросов о характере ранений. Хван удивился тому, что совершенно не чувствовал боли, пока его везли в назначенное место. Все мысли заняты странной полосатой кошкой, которая смотрела своим пронзительным взглядом прямо в душу. Омега даже не понял, альфа перед ним или кто, но эта противная сладость заставляла морщиться. Хенджин никогда не любил мёд, его тошнило даже от самого лёгкого привкуса в еде, а тут концентрированный аромат, казалось бы, заполнил лёгкие. Доктор успокоил тем, что через пару месяцев Хенджин и не вспомнит о ране, но для птицы это был слишком долгий срок. Будучи раненым, он не мог перевоплотиться, но и ходить нормально теперь тоже не имел возможности. Больше всего в жизни Хван ненавидел бессилие, он слишком долго жил с этим чувством, которое разъедало его изнутри, но теперь он сильней. Ногу прострелило резкой болью, и Хенджин застонал от этого и накатившей резко злости на самого себя и на чужака, появившегося так не вовремя. Чан, естественно, в больницу примчался сразу же. Он бесновался, ходил из угла в угол и, перемешивая английские и корейские слова, проклинал того, по чьей вине его прекрасная птица вынуждена была лежать пусть и в вип, но палате больницы. — Что им нужно? — Хенджин и сам злился, но Альфу пытался успокоить, притянул ближе к себе за руку, заставляя сесть рядом на край кровати. Ему не нужна была бешеная кошка, которая сама может подставиться по неосторожности под пули, такое уже было один раз — Чан хотел отомстить за названного брата. — Один старик, который стремительно теряет своё положение в нашем обществе, решил, что если сможет захватить наши точки, его вновь станут уважать, — Бан оскалился на собственные слова, но успокоился в чужих руках, аромат омеги убаюкивал, как и его воркование, которое то и дело вырывалось из груди Хенджина. Чан думал о том, что именно так он будет убаюкивать их детей. — Видимо, поняв, что своих сил не хватит, связался с теми русскими, о которых я тебе говорил. Большая часть из них коренные корейцы, но часть — огромные медведи, чьей звериной силе позавидует любой из нас. Старик явно делает на них большую ставку, но он ошибается. Пытаться вылезти в современном мире на таком устарелом концепте бессмысленно. Видимо, думает, что так они смогут подавить меня или моих ребят. — Думаю, они в первую очередь сейчас будут искать омег клана, — Хенджин только сейчас понял, что многие атаки были не случайны. Они тыкались вслепую, что значит, сторонников и информаторов у них либо нет, либо очень мало. На этом можно сыграть. Если старик считал омег всё ещё такими слабенькими игрушками для альф, то Хенджин вполне мог подыграть. Правда, маловероятно, что Чан согласится на подобное безумие, но это не так важно. Он не зря находится подле главы клана, он тоже обязан его защищать как может. Чан осторожно приобнимал своего омегу, стараясь не выпускать лишних феромонов, чтобы не беспокоить того. Хенджин медленно погружался в сон под действием препаратов, и Бану не хотелось нагружать его ещё сильнее. Хван, проваливаясь в темноту, обдумывал краем сознания, каким именно образом он может помочь своему клану и альфе. Хенджин должен быть достойным омегой и сильным человеком, которого нельзя так просто сломать одним простым выстрелом. Он станет надежной опорой и сможет утвердить свою власть над кланом наравне с Чаном. У них всё получится. Обязательно.