Ответственный подход к отцовству

      В маленьком уголке моря Ржавчины кипела жизнь. Шоквейв руководил работами по восстановлению Омега-замка. Теперь дело за малым, совсем скоро Кибертрон вернется в нормальное состояние. Почти, многое уже не вернуть никогда... Так или иначе, будет больше ресурсов для синтеза синт-эна.       Сейчас к общему делу присоединились светлейшие умы планеты. Безголовый не шибко горел желанием сотрудничать с ними, как и они — с безумным психопатом.       Даже десептиконы были не в восторге от работы с ним, но приходилось привыкать — обещание Скриму выбраться из зоны комфорта есть обещание.       Шоквейв боялся общения, не хотел слышать прямое осуждение, но, с другой стороны, теперь он стал более свободным. Не только как личность, но и как исследователь. В одиночку достигнуть хоть какого-то прорыва было очень сложно.       После окончания рабочего дня ученый вернулся через кибербридж в Каон, а оттуда в Даркмаунт. Сейчас он чувствовал себя безумно уставшим еле поднявшись наверх. Всю дорогу он думал о том, что там, на другом конце планеты ему казалось, что он ничего не делает, а только наблюдает за другим ботом. Тем самым Шоквейвом, который собственноручно пытал и калечил.       Ведь все его там воспринимали именно так.       Это не вызывало никаких положительных эмоций, только высасывало всю волю к существованию. Ученому была необходима «подзарядка» жизненной силой.       Скрим лежала на платформе. Она практически не вставала, с каждым днем становясь все хуже. Во время последнего единения Искр, Шоквейв увидел, насколько ужасным стало ее ментальное состояние. Она не могла смириться с мыслью, что стала активационной камерой, что сейчас внутри нее находится другой бот, забравший часть ее сути, что у нее выпячивается живот, и что теперь всем будет это заметно, что всем будет понятно, что она фемка.       Шоквейв делал все, лишь бы Звездочка не угасла. Она всегда была счастлива, получая его поддержку. Оно внушало надежду на то, что они смогут пережить это и все будет хорошо.       — Скрим, — ученый тихо привлек к себе ее внимание, сикерфем только слабо дернула крыльями, продолжая лежать, отвернувшись к стене. - Восстановление Омега-замка подходит к концу. Жаль, что тебя не будет на церемонии киберформирования.       От этого и правда становилось безумно грустно, ведь ученый хотел, чтобы конжункс своими окулярами увидела его достижения.       Но носительство уже было очевидно, он не успел. Была сфабрикована легенда о дипломатической миссии, точнее о поиске рыцарей Кибертрона. Экспедицию возглавлял Лорд, передав все свои полномочия теперь уже не просто ученому, а сенатору Шоквейву. Он снова впутался в это, снова подвергает себя колоссальному риску... Но такому же риску до этого каждый день подвергала себя Скрим.       — Я, хочу чего-нибудь органического, — вяло, но как-то неловко проскрежетала сикерфем.       — Органического? Но ты же никогда не любил органику...       — Хочу керосин! — голос, несмотря на слабость, четко давал понять, что возражения не принимаются.       — У меня есть керосин, я могу его принести, — ученый обрадовался, что у него есть возможность помочь. Но на самом деле его сейчас заинтересовало изменение вкусовых предпочтений у партнерши. Ведь такая ситуация с носителями возникала не первый раз многие из них хотели попробовать что-то странное, иногда им просто нравился запах, а иногда они пытались съесть что-то несъедобное. Керосин здесь был не самым удивительным, и тем более не опасным вариантом.       Ученый смешал органику с энергоном, принеся его в спальню.       Скрим все так же лежала на боку, закрывая манипуляторами и коленями выступивший живот.       Шоквейву... Нравилось, как менялась внешность его Звездочки, он не испытывал к этому такого отторжения, как она сама.       Сикерфем села, облокотившись спиной на изголовье платформы, так выпуклость стало еще лучше видно. У ученого возникло иррациональное желание обязательно прикоснуться к ней.       — Как ты себя чувствуешь?       — Крутит все и режет, как во время худшей протечки в жизни, - простонала Старскрим.       Праймус! Почему именно им так не повезло с носительством?!       Ученый сел рядом, передав напиток, а сам начал гладить единственной рукой живот своей Звёздочки. Она позволяла так делать, ведь это успокаивало боль.       Ему хотелось почувствовать, как шевелиться бета. Он уже понимал, как любит ее. Ему было не важно, каким будет характер малютки, главное, что в ней есть часть Скрим.       — Праймусе, ну и дрянь, — сикерфем моментально выпила всю жидкость. Она бы точно не стала признаваться, что ей понравилась органика.       — Я... Хочу, чтобы это случилось побыстрее...       — Ты про киберформирование?       — Про активацию.       По корпусу Искорки прошла дрожь. Она явно не предвкушала так же этот момент, но ей хотелось, чтобы все это побыстрее закончить.       Ученый почти каждый день наблюдал за развитием беты. Как же это завораживало.       Шоквейв хотел знать, что получится в итоге, цепляясь за детали. Протоформа уже получалась крупной. Совсем скоро по сигнатуре можно будет определить тип крохи. Конечно, родители надеялись на то, что это будет сикер. Не хотелось запирать Искру Скрим в теле, не способном летать.       Ученый вспомнил про пару ее односерийников. Они получились колесными. Колесными с характеристиками, идеально заточенными под полет. Он взял их для исследований, в конечном итоге оба несчастных сошли с ума и были утилизированы.       Шоквейву не хотелось в очередной раз вспоминать, какие ужасные вещи он творил. Да, для этих ботов жизнь была бы очень непростой, но они, несмотря на свою бесполезность, не заслужили такой участи.       Старскрим ничего не знала о потерянных «братьях», а безголовый не видел смысла рассказывать, она только расстроиться лишний раз и может немного позлиться, что маловероятно.       Тем временем сикерфем уже расслабилась, опустившись на спину. Ее поясница немного выгнулось, из-за чего живот сильнее уткнулся в руку будущего опи.       — Я вижу в этом чудо...       — Ты все еще о карапузе?       — Да. Я... Нужен вам.       — Ну а как ты себя чувствуешь?       — Это тяжело, — Шоквейв был рад, что мог поделиться этим с кем-то. Он уже привык изливать свои чувства, и теперь нуждался в том, чтобы его выслушали. — Я не лидер. И я начинаю переживать, когда вижу осуждающие взгляды, направленные на меня.       — Ты просто объёмный комок проблем, — Скрим страдальчески улыбнулась.       — Сейчас я очень устал. Я не привык к такой активности.       — Болят приводы?       — Да.       — А у меня спина.       — Я могу...       — Продолжай гладить живот!       — И все равно я восхищен твоими возможностями, — Шоквейв хотел понять, что действительно значит собственным телом создавать новую жизнь. Он лишил этой самой жизни слишком многих ботов.       Старскрим смущенно отвела взгляд.       — Фемки куда сильнее, чем кажутся на первый взгляд, — ученый зашел на тонкий лед, веся двести тонн.       Сикерфем прокашлялась. Ученый тоже почувствовал себя крайне неловко.       — Думаешь, бета будет бояться меня? — спросил он.       — Ну... Спиногрызы Саунда вроде нормально к тебе относятся.       — Я не знаю, стоит ли мне притворяться перед своим ребенком. Отсутствие сострадания так просто снимает ответственность! Я не хочу перекладывать это на бету.       — То есть ты хочешь притворяться перед самим собой? Логично.       — Если притворяться, то он будет более расположен ко мне.       — Я искренне не понимаю этих коротышек! Они же знают, что если ты психопат, значит можешь прикончить их без малейшего колебания Искры! Но знаешь что — Рамбл и Френзи безбашенные недоумки, я не такой, и ты тоже. Я ненавидел, когда ты был психопатом. А раз бета это я, то не думаю, что что-то поменяется.       Шоквейв понимал, что имеет недостаточно статистических данных. Но все беты, которых он знал, не нуждались в сострадании. Не только миниконы, но и Мико.       — Ты ведь доверяешь мне?       Доверять Старскрим было нелогично, но ученый это делал.       — Да, — и все равно он боялся непринятия. Таким опи, как Саундвейв, можно гордиться, Шоквейв в лучшем случае был способен внушать страх. Ему не хотелось вываливать на ребенка все свое чувство вины, не хотел, чтобы он начал испытывать то же самое.       К тому-же даже перед конжункс ему было тяжело открываться, а делать это перед еще одним ботом, пусть маленьким, безвредным и являющемся ими самими, все равно стало бы еще труднее.       Но еще одной тревожащей вещью было то, что безголовый понимал, что не изменился и его Искра требует продолжения...       Ученый продолжал работу, но ему пришло сообщение через комлинк:        «Шок», — услышав голос Скрим, исследователь не на шутку перепугался, кажется, ей было больно. — «Нужна помощь»       Не задавая лишних вопросов, учёный бросил все и рванул в Даркмаунт.       Оказавшись на месте, он увидел сикерфем в луже энергона и... крайне нелепой позе.       Шип наколенника каким-то образом пробил грудную клетку, видимо застряв там. Такое уже происходило, учитывая сколько раз Лорд падала за день, но тогда не было настолько серьезных повреждений.       Шоквейв даже не понимал, что случилось:       — Скажи, что ты просто споткнулся.       — Да, — ученый понял, что Старскрим врет. — Конечно!       — Что ты сделал? — безголовый думал, как поднять ее так, чтобы не сделать еще хуже его единственной рукой.       — Я просто упал!!! — сикерфем попыталась возмущённо дернуть крыльями, но только вскрикнула от боли.       Исследователь переложил ее на носилки, а уже с них на платформу.       — Скрим, если я не узнаю, что случилось, то лечение потеряет в эффективности.       Лорд поджала губы. А потом выпалила:       — Я пытался трансформироваться, но что-то пошло не так! Ну что, доволен?!       Ученый удивленно поднял антенны. Она УЖЕ не может сменить форму?! Да, живот еще вырос, но неужели он теперь настолько мешается?       — Возможно, тебе поможет новое сканирование...       — Я не буду менять альтмод! — Старскрим его перебила. — Иначе потеряю его.       — Хорошо. Тогда приступим к ремонту, — Шоквейв уже подготовил все необходимое. Внезапно его охватило волнение, граничащие с возбуждением. — Повреждения могут быть серьезнее, чем ожидается, мне придётся отключить твои системы.       — Да делай уже хоть что-нибудь!