***
Спать на узком продавленном диване, который стоял в одной из подсобок автомастерской, Коту было не впервой. Он и до этого ночевал здесь, но если раньше он воспринимал эту провонявшую бензином и машинным маслом подсобку как благословение, то теперь ему было неуютно. Все же как быстро человек привыкает к хорошему, а! И месяца не прошло с того дня, как он обосновался у Шарлотты в квартире, а уже привык к комфорту. Да что и говорить, конечно гораздо приятнее было просыпаться в теплой постели, в тишине, нежели тут, в грязи и в холоде! И в шуме. Не открывая глаза, Майлз оскалился, услышав, как в соседнем помещении опять что-то уронили. За грохотом последовала заковыристая брань: судя по голосу сам хозяин автомастерской - мистер Купер решил вспомнить былые годы и взять в руки инструменты. А раз так, раз хозяин решил выйти в боксы, то надо вставать. Нет, о том, что один из его работников несовершеннолетний и бездомный - Купер прекрасно знал. И ничего не имел против, когда Майлз оставался ночевать в мастерской. Еще и докидывал денег, мол, постережешь заодно. Но то ночью, а сейчас уже утро… Утро?! Подскочив, Кот вытащил из кармана телефон и выругался: почти одиннадцать! Он проспал и не разбудил малявочку! Черт!!! Однако не успел он набрать нужный номер, как телефон зазвонил, а на крохотном экранчике высветилась надпись: “Котенок”. Хмыкнув, Майлз поднес телефон к уху: - Бля, малая, сорян, я чот вырубился. Прости, моя… - Майлз… Раздавшийся в динамике голос был абсолютно бесцветный. Малышка не нервничала, не фыркала, как маленький рассерженный котеночек, не сердилась. И Кот, каким-то шестым чувством поняв, что что-то произошло, торопливо поднялся. - Малая, что случилось?! Тишина в трубке была настолько давящей, что Коту, который уже давно забыл что такое бояться чего-то, вдруг стало жутко. А потом малявочка произнесла страшные слова, услышав которые, он покачнулся и схватился рукой за стену. - Майлз… Мама… Мама умерла. На мгновение Коту показалось, что ему со всей силы зарядили под дых, выбив из груди весь воздух. Беатрис… Умерла? Нет, он прекрасно помнил о том, что несчастная женщина уже довольно продолжительное время была в палате реанимации, почти с начала года. Но он, как и его малышка, до последнего верил, что это временная, вынужденная мера. И Кот даже не сомневался, что мать его девушки обязательно выкарабкается, но… - Малая, где ты?! Однако в трубке была тишина, прерываемая лишь далекими-далекими голосами и какими-то непонятными звуками. Ло явно не сбросила звонок, но она и не отвечала. А после вдруг раздался короткий глухой удар, и Майлз, который до этого стоял, как громом пораженный, рванул к выходу, успев лишь схватить с дивана свою куртку. …Кот несся через туман, точно хищный зверь - грациозный, ловкий и бесконечно опасный. Он с легкостью определял расстояние до домов и попадавшихся на его пути людей. Улавливал едва различимое движение в сплошной серой пелене, и четко знал, когда из-за поворота покажется очередной автомобиль. И даже если бы он прямо сейчас ослеп, то даже это ни на миг бы его не замедлило. Сердце безошибочно вело его. Этот туман был иррационален. Он клубился под ногами, точно стелящийся по земле дым страшных пожарищ, скрадывал звуки и превращал людей в безликие тени. И в другое время Кот бы наверняка с удовольствием прошелся по этим туманным улицам, но сейчас у него в голове набатом билась лишь одна мысль: как можно скорее добраться до больницы! Как можно скорее!!! Взвизгнули тормоза, и высоченный старшеклассник, чудом увернувшись от появившегося из тумана автомобиля, оскалился, но даже не ответил на брань в свой адрес, на которую оказался столь щедр водитель. Все не важно! На все плевать! Главное сейчас быть рядом с малявочкой! Кот и сам не заметил, как пересек последний перекресток и оказался перед корпусами больницы. Он не знал, где искать Шарлотту так что решил начать с центрального здания, подошел к крыльцу и.. И понял, что на каменных ступенях кто-то сидит. Туман мешал обзору, но Майлз безошибочно узнал в этой маленькой фигурке свою девушку. За секунды преодолев оставшееся до нее расстояние, Кот рухнул на колени, схватил малышку за плечи, обнял, прижал к себе. Но тут же отстранился, пытаясь поймать ее взгляд, и встряхнул худенькую девушку, надеясь тем самым привести ее в чувство. Но та лишь безвольно качнулась, словно марионетка. Она смотрела куда-то сквозь него, а тонкие руки сжимали промокший шелковый платок. - Малая! Кот еще раз встряхнул Ло, но она даже не взглянула на него, лишь чуть отстранилась, а после закрыла глаза, словно силы вдруг оставили ее. Больше не говоря ни слова, Майлз поднялся. А после, подхватив свое самое главное сокровище, развернулся и пошел прочь. Хрупкая фигурка Шарлотты безвольно обвисла в его руках, и Коту казалось, что он несет не живого человека, а драгоценную фарфоровую куклу ручной работы, которую сломали какие-то ублюдки. Его ласковая хрупкая малышка… Она выдержала падение на самое дно трущоб, но выдержит ли она этот удар?.. На ходу он прижался щекой к ее виску, прижимая голову малявочки к своему плечу. - Моя маленькая, пожалуйста, открой глаза! Посмотри на меня, скажи хоть слово, моя девочка, моя крошка, прошу!!!***
… Ей казалось, что она плывет в холодном туманном море, а седые волны разбиваются о ее ноги, касаются голых рук и шеи скользкими щупальцами и так и норовят забраться под одежду… Больно. Очень, очень больно, словно там, в груди, застряло несколько длинных стеклянных осколков, которые ранят ее, мешают сделать вдох… Чьи-то теплые руки. Кто-то несет ее, прижимает к себе, но почему-то у нее не получается разглядеть его лицо: оно словно скрыто темной тенью, но… Его глаза. Она может рассмотреть его глаза: ярко-голубые, сияющие, точно драгоценные ледяные аквамарины, что ощутили на себе смертельное дыхание Зимы… “…У моей любви вместо глаз ключевая вода…” Интересно, откуда эти строки? Она не помнит. Да и не важно. Ничего уже не важно…***
Редкие прохожие, что в этот день все же рискнули выйти из дома, с недоумением провожали взглядами высоченного широкоплечего парня в черной кожаной куртке и рваных на коленях джинсах, который нес на руках худенькую девушку. Этот образ был настолько необычен, что казался видением, миражом, причудливой игрой тумана и теней. И, конечно, никто из горожан и подумать не мог, что эти два одиноких изломанных подростка сегодня остались один на один со своим горем. …Или всё же они были не одни?***
Рэймонд с тоской взглянул на серый мир за большим школьным окном – сколько еще будет стоять эта погода? Конечно, сам Ворон уже очень скучал по весне и по открытию мотосезона, когда можно будет наконец вывести Дамаска из гаража, но и против зимы ничего не имел. Против нормальной зимы. А не этого безобразия, в которое в нынешнем году неожиданно превратился январь. И еще этот странный туман… Мимо историка сновали дети – занятия у многих уже закончились, и ученики галдящими стайками разлетались по домам, то и дело хлопая шкафчиками в длинном светлом коридоре. Рэй одёрнул себя – похандрить на вид из окна можно и попозже, дома, с чашкой крепкого кофе, например. Сейчас надо завершить пару дел в учительской комнате и… Тишина и напряжение, с которыми преподаватели слушали директора, ошеломили Рэймонда, едва он ступил за порог. Дверь в учительскую всегда открывалась почти бесшумно, потому Ворона заметили не сразу – всё внимание было приковано к Сандерсу, который нервно промакивал лысеющую потную голову бледно-голубым платочком. - Вот так, коллеги… - завершил какую-то мысль директор и прерывисто выдохнул. - Ох… бедная девочка! – неожиданно искренне произнесла мисс Питерсон, прижав руки к груди. Внутри у Рэя всё перевернулось: «бедная девочка»?! Кто?! - Что случилось? – резко спросил он, словно хрипло каркнул. Все тут же повернулись к нему – в глазах многих учителей он увидел растерянность и шок. - Мисс Уилсон… - тихо начала Виктория, стараясь не смотреть на историка. - Что «мисс Уилсон»?! – нетерпеливо выпалил он с нарастающей тревогой. - Её мама… сегодня скончалась в больнице. Если бы разум Рэя можно было сравнить с часами, то сейчас секундная стрелка застыла бы на месте на несколько мгновений. А потом механизм чётко зашагал снова – быстро, без паники и колебаний двигаясь от мысли к мысли. «Мама умерла – мисс Уилсон осталась одна – ее заберут в приют – что с ней будет - ей шестнадцать - дотянуть пару лет до совершеннолетия – есть ли еще родственники – где узнать – у кого узнать – опека, что с опекой – никуда не звонить, пока не выясню…». Стремительный поток размышлений прервал голос миссис Симмонс: - У бедняжки ведь нет отца… - всхлипнула учительница биологии, которая всегда от чистого сердца переживала за «своих» детей. – Это… это так ужасно. - Даааа… - тяжело выдохнул директор, - это действительно ужасно. Рэймонд удивленно поднял на него глаза – Сандерс сочувствует Шарлотте? Что? Он вряд ли даже помнит, как она выглядит… Но тут же всё встало на свои места. - Ужасно! Вы только представьте, - с надрывом выпалил невысокий человечек, всплеснув руками, - вы представьте, сколько нам сейчас предстоит работы! Особенно мне! Опека ведь не отцепится! Сколько характеристик, бумажной волокиты… А еще полиция подключится! Уф… На миг перед глазами у Рэя всё потемнело от ярости – словно заволокло алым густым туманом. «Бумажной волокиты»?! Он правда это сказал?! Уже открывая рот, Рэймонд понимал, что пара-тройка крепких слов из лексикона Медяка сейчас точно разбавит его речь и уронит его учительский авторитет навсегда, но ему было плевать! - Мистер Сандерс… - начал было Ворон, но внезапно его перебил резкий женский голос. - Мистер Сандерс! – возмущенно воскликнула Виктория и аж подалась вперед. – Как вы можете?! При чем здесь бумаги и опека?! Вас только это беспокоит? У девочки умерла мама – можете проявить хоть немного сочувствия?! Если в случае с «помощью» для Пелли Рэй ни на секунду не верил в искренность мисс Питерсон, то здесь… Негодование женщины было настоящим. И ее эмоции тоже. Она действительно жалела девочку и в кои-то веки не пыталась ни перед кем выслужиться или пожеманничать. И такая Виктория – искренняя, с горящими глазами – располагала к себе гораздо больше, чем её наигранно-кокетливая маска, за которой она пряталась, стараясь понравиться всем и каждому. Под напором учительницы математики и под прицелом осуждающих глаз остальных коллег, Сандерс замялся и снова заблеял, покрывшись холодным потом: - Да-да, конечно, но бумаги, вы же понимаете… Ух!.. – нервно выдохнул он и провел дрожащей рукой по лысине, как будто забыв, в какой ладони сжимает платок. – Н-наверное, надо в первую очередь позвонить в… - Никуда не звоните! – словно раздался раскат грома, и все вновь удивленно повернулись к Рэймонду. Тяжелый взгляд двух черных ониксов нацелен прямо на директора. Прямые очертания строгого пиджака, полы которого раскинуты по бокам как большие крылья… Огромный напряженный ворон, что сжал когти и, распушив перья на загривке, приготовился к атаке. Только вот атаковать Рэймонд никого не хотел. Он должен был защищаться. Вернее – защищать. Он был максимально собран. Сосредоточен. И оттого казался очень опасным противником. С каменным взглядом и холодным рассудком. Но его оппонентом сейчас был отнюдь не моросящий мелкими капельками пота трусливый директор – нет! Ворону придется выстоять против сильной бюрократической машины. Против законов страны, штата и города. К счастью, ему не впервой. - Никуда не звоните, - повторил грозный голос, и в глубине черных опалов вспыхнул огонь. Сандерс с трудом сглотнул, не отрывая круглых испуганных глаз от историка. Ни дать, ни взять – мелкий неповоротливый грызун в поле, который полностью беззащитен под прицелом внимания хищной птицы. - Н-но как же… - вырвался у директора то ли писк, то ли голос. - Вам позвонят из всех инстанций, когда им будет нужно, - холодно продолжал Рэймонд, сведя седые брови, - сейчас ваше дело – сидеть ровно и на все вопросы о мисс Уилсон отвечать односложно и непредвзято. «Ну, сидеть на месте ровно вы и так прекрасно умеете!», - со злостью подумал Рэй. - Н-но бумаги… - тихо прошелестел Сандерс, уже больше на автопилоте, чем на авторитете. - Разберётесь вы с вашими бумагами!! – неожиданно для себя самого гневно рявкнул историк. – Сейчас речь о человеческой жизни, а не о бумажной волоките!! Все в кабинете сжались, даже те, кто поддерживал точку зрения Рэя. А он расправил плечи и, взглянув на полуживого директора сверху вниз проговорил чётко и холодно: - И, кстати, в случае чего, опеке будет очень интересно узнать, почему девочка так долго жила одна и почему в школе об этом знали, но ничего не сделали. Либо даже, - укол острыми обсидиановыми иглами, - не попытались узнать!***
«Скверно, очень скверно…» Рэймонд почти бежал по коридору – благо был конец учебного дня и уворачиваться от толп учеников ему не приходилось. Равно как и опасаться, что кто-то из школьников услышит его совсем не мягкие выражения, которые он отпускал в сторону телефона, который выдавал только длинные протяжные гудки. Мисс Уилсон не брала трубку. Рэй прекрасно понимал, чем для девочки чревата эта ситуация – её случай сразу же возьмет под контроль опека, и Шарлотту отправят в приют или в приемную семью. Это правильно, это по закону, но… Но Ворон отлично помнил страх и панику в глазах мисс Уилсон, когда она просила не помогать ей в ноябре – а теперь у нее есть Майлз. Рэй часто видел их вместе в школьном коридоре – и эта пара всегда выглядела довольной и счастливой. У мистера Фортиса улучшились оценки, у Шарлотты тоже... Они справлялись вдвоем – нельзя их разлучать! И Майлз, порывистый и резкий юноша, сейчас может натворить дел, если вовремя не подключить здравый рассудок и логику. Что Рэймонд и собирался сделать. Дело было даже не в том, что мужчина поверил в любовь двух подростков и в их стойкость – он, как взрослый и опытный человек знал, что такое юношеский максимализм и понимал его последствия. Но в то же время считал, что у каждого должен быть шанс. Шанс на жизнь и на личный выбор. Однажды он уже дал такой шанс мисс Уилсон, когда не стал вмешиваться в ее дела этой осенью – однако Рэй внимательно следил за ее судьбой и был готов в случае чего броситься на помощь. И вот он – тот самый случай. Когда им точно не обойтись без поддержки взрослого. Взрослого, заинтересованного в их жизнях. Рэймонд уже неоднократно задавал себе вопрос – а зачем это нужно ему самому? Было ли это нереализованным желанием заботиться о чужих детях, раз своих не случилось? Или же просто помощь другим… потому, что он может? Ведь, несмотря на весь свой печальный жизненный опыт, Ворон так и не отступил от своего убеждения, что человек человеку не волк. И что сидеть, сложа руки, когда окружающие в беде, он не сможет никогда. Одной рукой сжимая телефон с его издевательски-длинными гудками, Рэй пытался второй попасть в рукав зимнего пальто. Конечно, оно было менее удобным, чем короткая куртка, в которой он был на той самой ярмарке, но тогда он был одет в простые джинсы, а теперь с его строгим костюмом-тройкой других вариантов, кроме пальто, не было. Широкие полы как назло путались, портфель из плотной коричневой кожи казался ужасно громоздким и норовил выскользнуть из-под руки, а еще Рэй в спешке чуть не выронил телефон – его ударопрочный дорогой чехол был очень функциональным и действительно пережил уже не одно падение, но из-за него держать мобильник было очень и очень неудобно. Всё это злило и без того раздраженного Рэймонда – но особенно он кипятился на слова и отношение директора: бумажная волокита! Он думает только о бумагах!! О том, сколько времени потратит на документы Шарлотты! Даже Виктория Питерсон, которую Рэй тоже считал не особенно заинтересованной в делах школьников, проявила себя с очень человечной стороны, открыто выступив против Сандерса! Который повел себя просто как последний муд… Ворон не заметил, как всё же выругался - очень тихо и в сторону, но вслух. Пара старшеклассников, проходивших мимо, удивленно покосились на учителя. Рэй тут же спохватился и громко закашлялся, делая вид, что им показалось. Не хватало еще материться в стенах школы, перед учениками! И вообще у него сейчас были куда более веские поводы переживать, так что Сандерса с его ленью можно смело выбрасывать из головы. Мисс Уилсон и ее судьба – вот, что сейчас важно. Историк уже ранее задумывался о таком исходе – что будет с девочкой и как можно ей помочь – но сейчас, когда беда нагрянула неожиданно, он снова перебрал в голове факты и варианты решения. А решение было. Случай Шарлотты далеко не безнадёжен, но для того, чтобы всё получилось, Рэймонду нужно было узнать побольше о ее семье. Тогда картина сложится окончательно, и он, Ворон, сможет помочь. Ну или, по крайней мере, постарается. Конечно, если мисс Уилсон примет его помощь. Рэй набирал номер девочки снова и снова – ее телефон не отвечал. Значит – нужно ехать к ней, ведь адрес он знает, запомнил, когда завозил шлем в ноябре. С номером квартиры, правда, будут проблемы, но он что-нибудь придумает… Вот только вдруг она не дома? Вдруг ее уже куда-то забрали или она в больнице… Неужели придется носиться по городу и терять драгоценное время? Рэймонд толкнул плечом массивную дверь школы и только в тот момент, когда в лицо ему ударил порыв свежего воздуха, сообразил – Майлз Фортис! Он наверняка сейчас с Шарлоттой, со своей девушкой! Надо позвонить ему! Тут Рэй чертыхнулся уже открыто – он же не знает номера парня! Придется возвращаться к директору и… - Мистер Морт? – раздался рядом мелодичный голос. Пелли стояла совсем рядом, на школьном крыльце, и улыбалась ему так открыто и ласково, что Ворон на секунду забыл, куда он шел и зачем. Птичка, прочитав на его лице растерянность, наклонила голову влево, будто задавая самый логичный в этой ситуации вопрос: что случилось? Рэй замешкался – а стоит ли ей говорить? И тут же мысленно кивнул себе – стоит. Даже если мисс Гейл еще ничего не знает, то совсем скоро ей будет известно про маму Шарлотты… - Мисс Гейл, - на тяжелом выдохе выпалил Рэймонд, поправляя бордовый шарф, который он теперь всегда носил, - у мисс Уилсон… Пенелопа мгновенно нахмурилась и насторожилась. Цепкие пальчики сжали длинную лямку холщовой сумки. - У мисс Уилсон сегодня умерла мама, - завершил он. Округлившиеся от шока глаза Пелли дали ему понять, что она этого не знала. - К-как… - только и смогла произнести девушка, Рэй видел, что у нее мелко задрожали руки и губы. Мысли понеслись в голове Пелли такой же логической вереницей, как недавно у самого Рэймонда: “Ло накануне плакала и говорила, что мама в реанимации – ни Шарлотты, ни Майлза сегодня не было в школе – Ло осталась без родителей, а это значит…” - Её заберут в приют! – в отчаянии воскликнула Птичка и вскинула на Рэя глаза полные паники и горя. – Шарлотту заберут в приют! Девушка судорожно сжимала лямку сумки, взгляд ее бегал: - Надо что-то делать… Я должна что-то сделать… Я… - Мисс Гейл… Пелли! – Рэй неожиданно для самого себя крепко схватил ее за плечи и тут же отпустил, поняв, что делает. – Простите… - замялся он, - простите меня. Но, - добавил мужчина уже тверже, - у меня есть план. Всё будет хорошо. Я постараюсь ей помочь. Вот только сейчас… Я должен ехать к мисс Уилсон, но не знаю, где она. Трубку она не берет, и я подумал, что надо связаться с… - Майлзом! – воскликнула Пелли. – Конечно! Вы ему звонили? - У меня нет номера мистера Фортиса, - развел руками Рэймонд. - Сейчас! Пенелопа деловито достала телефон – очень дешевый, простой, но аккуратный, невольно отметил историк – и принялась быстро щелкать по его выпуклым клавишам. И еще до того, как Рэй успел что-то сказать, она прижала мобильник к уху и через миг выпалила: - Майлз! Майлз, где Ло? Она рядом с тобой? В трубке что-то устало забурчал знакомый басовитый голос. - Спит? Поняла, - Пелли напряженно сдвинула брови, - вы у нее дома? Получив ответ, девушка нервно кивнула собеседнику и быстро обрубила: - Хорошо, жди. Не уходи никуда! Проигнорировав недовольное ворчание Кота, Пелли нажала на “отбой” и уверенно посмотрела на Рэя. - Они там, у Шарлотты дома. Она уснула, Майлз с ней. - Спасибо вам, - выдохнул Рэймонд и вдруг периферийным зрением выхватил на дороге машину с характерными черными шашечками. Такси! Как кстати! В два широких шага перемахнув через ступени крыльца, Рэй бросился к дороге и замахал рукой, делая жест машине остановиться. Ворону сегодня несказанно везло – таксист не просто увидел его, но еще и оказался пустым, так что тут же подрулил к обочине. Рэймонд уверенно шагнул к дверце и уже протянул было руку, чтобы открыть ее, как вдруг… Как вдруг его за рукав схватила тонкая птичья лапка. Изящная, но очень цепкая. - Я еду с вами! Глаза Пенелопы светились стальной уверенностью, а тон не принимал возражений. Она не спрашивала, она ставила перед фактом. Рэй усмехнулся про себя – еще полгода назад робкая Птичка даже взгляд на него поднять не смела, не то что хватать за руки! Он в очередной раз ощутил гордость за свою ученицу и… и щемящее чувство нежности к этой смелой девушке. Будущей звезде исторического факультета Уайтмаунтена. Мужчина всё же предпринял слабую попытку избавить Пенелопу от тяжелых хлопот сегодняшнего дня: - Мисс Гейл, - проговорил он как можно спокойнее и ласковее, - я думаю, вам сейчас не стоит… - Я еду к Шарлотте, мистер Морт! На этом такси или на следующем! Пелли выпустила рукав учителя и скрестила руки на груди, внимательно глядя на Рэймонда. Тот кивнул: - Хорошо, садитесь. В глубине души он и сам хотел, чтобы девушка поехала… …Едва за пассажирами захлопнулись двери, машина резко стартанула с места, словно водителю сказали поторопиться. Она оставила за собой облачко выхлопного газа, которое быстро смешалось с густым туманом, и… И несколько пар удивленных глаз, что проводили автомобиль с абсолютно разными чувствами и выводами.***
- Ни-фи-га себе… - протянула Ребекка, больше известная в школе как Бекки. – Ты это видел, Кев? - Я не слепой! – огрызнулся Ньюман-младший и гневно зыркнул вслед такси. Его злость на историка не утихла после той осенней отповеди, наоборот – крепла с каждым днем. Особенно от того, что сам Кевин ничего не мог сделать бывшему профессору – даже с помощью отца. Подростки стояли неподалеку от крыльца, а потому наблюдали всю сцену от и до: как Морт столкнулся с Пенелопой на крыльце, как они быстро о чем-то поговорили, как вместе запрыгнули в такси и куда-то уехали. Кевин не сомневался – завтра же об этом будет знать весь класс и чирлидерский состав, Бекки об этом позаботится. Ну и отлично! Чем больше слухов пойдет про то, что новый историк совращает школьниц, тем быстрее его турнут из школы! И ведь слухи будут не беспочвенными – вряд ли только они с Бекки видели это. Да, уже был конец учебного дня, но у школы большие окна, а машина такси с ее визжащими на всю округу тормозами наделала слишком много шума. - Ну ваще пипец… - продолжала девушка, словно и не заметив грубого выпада Кевина, - вот тебе и заучка… С преподом мутит. Охренеть! В голосе Бекки послышались нотки восхищения, и Ньюман недовольно покосился на неё: - Ты чо, ей завидуешь? Сама, что ли, хотела под старикана лечь? – злобно процедил он. - Кев, ты прикалываешься?! – воскликнула девушка и нервно поправила волосы. – Мне чо, делать нечего?! Ребекка врала. Она, как и многие старшеклассницы, уже давно с огромным интересом поглядывала в сторону мистера Морта – особенно после того, как он пришел на рождественскую вечеринку не в своем обычном строгом костюме, а в простой кофте и джинсах. Такая одежда только подчеркнула его отличную физическую форму и красивый рельеф спины. А если еще взять в расчет его рост… Бекки с подружками не раз обсуждали, что такого в койку затащить хотела бы каждая из них, но они отшучивались тем, что он уже старый и вряд ли способный на что-то как мужик… Хотя девушки прекрасно понимали, что он им точно не по зубам: такому человеку была бы не интересна ни одна из чирлидерш, как бы они ни крутили рядом с ним хвостами! Да и что уж скрывать – школьницы его побаивались. Историк производил впечатление учителя сурового, пусть и справедливого. К такому и подойти страшно лишний раз! И вот тут Бекки укололо неприятное чувство: они все побоялись иметь дело с мистером Мортом, а заучка, выходит – нет? Она что, получается, смелее их всех? Эта серая мышь, которая вечно одевается как училка – и не испугалась такого сильного человека… - Вот шалава! – в сердцах выругалась чирлидерша в сторону уехавшей машины. - Кто? – усмехнулся Кевин и прищурился, глядя на свою «девушку». - Ну не я же! – возмутилась Бекки и тряхнула шикарными волосами, собранными в высокий тугой хвост. Ничего! Она ей еще покажет! Этой заучке! Такие сплетни про нее распустит – нахалка никогда не отмоется! До выпускного точно!***
Виктория всё видела. Как он открывал перед ней дверь такси. Как галантно придерживал за руку, пока девушка усаживалась на заднее сиденье. Как быстро обходил машину, чтобы поскорее устроиться рядом с ней… Ни один мужчина в жизни Питерсон так не делал. Ни один. И никогда не сделает. Пора прекращать тешить себя пустыми надеждами. Её жизнь и дальше будет такой – серой, скучной, одинокой. Без любви. Без ласки. Даже без банальных знаков внимания. Которые так нужны каждой женщине… Виктория с раздражением сорвала с ушей вычурные алые клипсы – что она из себя строит?! Ради кого себя украшает?! Перед кем наряжается?! Она всегда будет проигрывать! Им – молодым, стройным, с юной нежной кожей и мягкими руками!! Со смазливыми личиками и хрупкими белоснежными ножками! Не было ничего удивительного в том, что новый учитель предпочел не ее, а юную девушку! Все они, мужики, одинаковые! Им только молоденьких подавай! Женщину тут же одернула ее совесть – ты же читала статью про Рэймонда Морта! Бывшая жена археолога моложе него всего на пару лет – Мария Морт была далеко не школьницей на момент их брака! Виктория дернула головой, прогоняя ненужные мысли – да какая теперь разница?! В любом случае, сама мисс Питерсон так и осталась одна… И останется… Будь прокляты все мужчины с их завышенными требованиями и позорным невниманием!! Ну и пусть! Ну и ладно!! Виктория быстро стерла выступившие слезы и отвернулась от окна. Никто ей не нужен! Пусть теперь проклятые мужланы держатся от нее подальше!! Вон, лучше кошку себе завести! Или двух… Чтобы хоть кто-то ей радовался, когда погрустневшая учительница математики приходит домой по вечерам…***
Кот не заметил, как дошел до самого отдаленного и неблагополучного района города. Здесь туман был еще гуще, еще плотнее. Он полностью скрывал очертания домов, и даже налетавший с окраин ветер не мог его развеять. А еще тут было на удивление тихо. Обычно гетто жило своей жизнью даже ночью, ненадолго затихая перед рассветом, но сейчас тут царила тишина, лишь иногда прерываемая скрипом дверей или чьими-то шагами по пожарной лестнице, которые гулким эхом прокатывались по подворотням и вновь затихали. Шаги самого Кота не были слышны. Он двигался в этом тумане, как призрак: быстро и совершенно бесшумно. Руки у него затекли, хотя малявочка почти ничего не весила. Однако никакая сила не заставила бы его отпустить Ло или хотя бы остановиться и отдохнуть. Малышка все так же молчала, и всю дорогу отчаявшийся старшеклассник шептал имя своей девушки, звал ее, но та, глядя куда-то в пустоту, одной рукой прижимала к груди синий шелковый платок, а второй крепко держалась за воротник косухи Майлза. Она не видела, как Кот занес ее в квартиру, не чувствовала, как он усадил на диван и стащил с нее промокшую одежду. Туман. Все, что она видела - это туман… Серый непроглядный туман…***
… Холодно… Она в тумане, и сквозь серую пелену проступают очертания какого-то места. Смутно знакомого ей места: серые стены, серый пол. Занавески на окнах тоже серые. Серое. Все серое. Весь мир серый, ведь в нем больше нет красок... …Прикосновение. Кто он? Кажется, она его знает. Ей знакомы прикосновения этих теплых заботливых рук… …У него красивые длинные пальцы, но костяшки сбиты. А еще у него на руках шрамы… Голос. Бархатистый, словно шорох волн или кошачье мурлыканье. Кажется, даже слова можно разобрать… “Моя маленькая, мое сокровище… Посмотри на меня, моя малышка, мой котенок, моя девочка…” Посмотреть? Зачем?..***
Точно во сне Шарлотта подняла голову и посмотрела на присевшего перед ней парня, моргнула и… И словно вынырнула из серой пучины отчаяния, судорожно всхлипнула, дрожащими руками обхватила себя за плечи. - Майлз… Теперь она узнала того, кто все это время звал ее, чьи прикосновения она чувствовала. И едва поняв это, малышка почувствовала, что страшное напряжение отпустило ее и она сумела заплакать. - Мама, она… Она… С силой прижав плачущую девушку к себе, Кот до хруста сжал зубы, сдерживая рвущийся с губ крик. Никогда до этого момента он так не боялся за нее, да и не мог представить, что когда-то увидит свою крошку… такой. Такой ушедшей в себя. И этот ее взгляд… Она смотрела сквозь него, а ее прекрасные синие глаза были похожи на пуговицы из бутылочного стекла: лишенные какого-либо выражения. Мертвые. Пустые. - Холодно… Услышав шепот Ло, он выругался, торопливо сорвал с себя толстовку, натянул ее на девушку, а после укутал малышку в старый черно-красный плед и еще крепче прижал к себе. Неудивительно, что его Котенок замерзла, ведь пока она сидела на крыльце больницы, ее одежда промокла, и по приходу домой он сам стащил с нее и джинсы, и теплую кофту. Но в квартире стоял промозглый холод, так что Кот помянул недобрым словом домовладельца. Он там башкой об угол ударился, что ли, раз в такую погоду не включил отопление?! - Так теплее, моя малявочка? Шарлотта ничего не ответила, лишь покачала головой. Ее глаза были залиты слезами, а губы подрагивали, точно она пыталась что-то сказать, но не могла. И в эту секунду Кот до боли отчетливо понял, что у этой хрупкой девушки нет никого, кроме него. Теперь она осталась совершенно одна. Почему-то осознание этого вдруг резануло его по сердцу - полоснуло черными когтями, заставив в исступлении прижать к себе эту хрупкую малышку, уткнуться в нее. О, если бы он только мог забрать ее боль, мог принять ее на себя, то он бы согласился не раздумывая! Все что угодно, лишь бы его синеглазая крошка не плакала, лишь бы не скрывалась от него за той призрачной пеленой отчаяния и отчуждения, что так напугала его. - Я с тобой, моя малышка, моя девочка! Я всегда буду с тобой, слышишь?! Всегда! Ло молчала, но Майлз чувствовал, как ее точеные пальчики сжали его ладонь и на какие-то секунды ему стало легче. По крайней мере малявочка слышит его. Уже хорошо. И вдруг Шарлотта вздрогнула всем телом, испуганно отпрянула. - А где мамин платок?! Неужели я его потеряла?! Кот, не ожидавший этого, тоже вздрогнул. Он помнил, что малявка прижимала к груди шелковый лоскут, но где же он? Оглянувшись, Майлз увидел, что темно-синяя ткань выглядывает из-под промокшей толстовки, которую он сам бросил на спинку дивана. - Вот он, не волнуйся. - Протянув руку, Кот вытащил вещь Беатрис и подал своей девушке. - Малявочка, ты… Он хотел что-то сказать, но понимал, что сейчас любые слова бессмысленны. Самое страшное, что только могло произойти, то, чего его любимая малышка так боялась, все же случилось. И что толку теперь сотрясать воздух? Шарлотта, словно почувствовав его замешательство, вновь прижалась головой к груди парня, закрыла глаза и с силой сжала в кулаке гладкую шелковую ткань. Слез уже не было, но девушку все равно сотрясали рыдания, стоило ей подумать про мать. Как ей теперь жить с этим, как смириться с мыслью, что мама умерла? Малышка чувствовала, что руки Кота сомкнулись на ее плечах. Ло была искренне благодарна ему за то, что он не отстранился, не испугался ее слез, ее горя и что он сейчас рядом с ней. Но внутри все равно было непереносимо больно. Было пугающее ощущение невосполнимой потери и пустоты. И она вдруг поняла, что вместе с Беатрис умерла и ее прежняя жизнь. Если до этого миниатюрная девушка еще надеялась, что все будет как прежде, что они, быть может, даже вернутся в Чикаго, то теперь она поняла: все кончено. Ее детство кончилось. Беззаботная жизнь в роскошном особняке - кончилась. И все, что у нее осталось от той жизни - это синий шелковый платок да осколки воспоминаний. А в настоящем ее ждала лишь серость, пустота, боль и… Разлука? Скорая разлука с ее любимым Майлзом?! Зарыдав еще горше, девушка всем телом прижалась к Коту, вцепилась в него, словно их хотели разлучить прямо сейчас. Она уже и так одна, у нее теперь нет никого кроме него! И если ей придется уехать, то она и сама умрет! Все что угодно, лишь бы остаться рядом с ним! Хоть в подворотне, хоть на улице, но с ним! Главное - с ним!!!***
Слезы отняли у Шарлотты все оставшиеся силы и в какой-то момент Кот понял, что она задремала. Тогда он перенес свою девушку в спальню, уложил в постель, а сам, усевшись на пол, оперся локтем на кровать, второй рукой осторожно гладя малышку по голове, перебирая ее длинные мягкие локоны. И вглядываясь в посеревшее личико спящей малявочки, парень отчаянно пытался сообразить, что ему делать. Крошку Ло у него отнимут, можно даже не сомневаться! Маховик государственной машины уже начал раскручиваться, так что в скором времени Шарлотту увезут из города и определят в один из приютов, ведь ей всего шестнадцать. А после отправят в приемную семью. Но вот в каком городе или даже штате будет жить эта семья - кто знает. Кот оскалился; малявочка не справится без него! Как с ней будут обращаться в новой семье? Тут, в этом городишке и в их старой школе все знают, что трогать малышку-Уилсон опасно для жизни, ведь за нее есть кому заступиться! Но на новом месте она вновь будет одна против целого мира. Нет, он ее не бросит, конечно же нет!!! Но они могут потерять контакт. Майлз прекрасно знал, как это происходит. У Шарлотты просто отнимут телефон, сменят ей имя и фамилию. Так что у него может уйти слишком много времени на поиски и с малой может случиться все что угодно! Малышка всхлипнула во сне, и Кот, осторожно взяв ее кисть, бережно сжал тонкие пальчики, поднес ее ладонь к губам. Ло, на мгновение приоткрыв глаза, чуть подвинулась к парню, прижалась к его руке и вновь задремала, провалилась в тревожное забытье. Чувствуя, что еще немного и черная волна отчаяния накроет его с головой, Майлз судорожно уткнулся лицом в темно-русые пряди, обхватил сжавшуюся в комочек девушку и зажмурился: “Я тебя никому не отдам! Пусть кто-то только попробует тебя у меня отнять - убью!!! Я убью любого, кто хотя бы приблизится к тебе!!!”***
Пока такси везло их через местное гетто, Пелли обуревали странные противоречивые мысли. Во-первых, девушка страшно переживала – за свою младшую подругу: бедная Ло! Трудно даже представить, что она сейчас испытывает! Бедная маленькая девочка!! За что ей в ее нежные шестнадцать выпали такие трудности?! Ей бы сейчас вовсю радоваться молодости, тусить с подругами и веселиться на вечеринках, а не… хоронить родную маму и бороться за жизнь. Уже в который раз Пелли порадовалась, что рядом с малышкой Шарлоттой есть такой большой и надежный Кот! Он никогда ее не оставит и не даст в обиду, но… Но сейчас школьникам не выстоять против буквы закона, какой бы крепкой парой они ни были! Как же здорово, что мистер Морт взялся за эту проблему! Пенелопа не совсем понимала – почему и зачем, но была ему ужасно благодарна за то, что он едет сейчас с ней, едет вникать в беду своей ученицы… А вдруг получится? Вдруг всё действительно будет хорошо и Ло никуда не увезут? Звучит, конечно, как фантастика, но уверенный тон Рэймонда и спокойный огонь в его глазах вселял в Пелли уверенность, что нерешаемых проблем нет. Он, правда, пока так и не сказал – в чём именно заключается его план, как он собирается отбивать Шарлотту от опеки. На все вопросы Пелли только терпеливо отвечал, что ему сперва нужно узнать подробности от мисс Уилсон. И сам много расспрашивал о ней и ее семье – вот только Птичка почти ничего не знала. Они с Ло знакомы по сути совсем недавно, а сближаться начали и вовсе месяц назад. Но Рэймонд знал еще меньше – практически ничего. Кроме адреса Шарлотты. Девушка пару раз порывалась спросить – откуда, но одергивала себя: он же учитель! У него есть личные дела школьников и, наверняка, их адреса! Во-вторых, Пелли беспокоила близость мистера Морта. Птица старалась выглядеть деловито и непринужденно, но внутри у нее все сжималось, стоило статному учителю взглянуть в ее край салона, куда она забилась, пытаясь отсесть от Рэймонда как можно дальше, чтобы ненароком его не коснуться. Однако чем дольше они ехали, тем спокойнее становилось Пелли – Рэй словно излучал надежность. Как большая монолитная скала, которую никогда не смогут победить ни ветер, ни волны. Слушая его глубокий голос, полный достоинства и незримой опоры, девушка даже как-то расслабилась, и в душе у нее поселилась надежда, что этот человек сможет отвести беду от ее подруги. В-третих, гетто… Едва они въехали в самый неблагополучный район их городка, Пелли вдруг осознала, что никогда тут не была – за все семнадцать лет своей жизни в Навьен-Роуд! Даже через окно машины до нее дотянулось какое-то тревожное липкое чувство опасности, которой была пропитана эта часть города… Серые дома, серые улицы, полное отсутствие каких либо насаждений – стройных рядов деревьев или вечнозеленой изгороди… Ничего нет, кроме серости, которую сегодня еще и усугублял плотный туман. В тумане двигались тени – словно в каком-то фильме ужасов. Пелли боязливо сжалась – вряд ли обитатели этих подворотен были дружелюбнее монстров из кино! Скорее даже наоборот! При виде грязных стен, узких улочек и странных личностей, что слонялись по обочинам и грелись у бочек, у Птички защемило сердце – ведь Ло живет здесь! Малышка вынуждена ходить тут каждый день! Но ей в этих трущобах совсем не место! Как она здесь выжила?! Этот маленький беззащитный Котёнок? Пелли не знала, какое решение придумал мистер Морт, но у нее в голове тоже начинал зреть план – как избавить крохотную Ло от этого кошмара. Как вытащить ее из этого ада на земле! Только для этого нужно было поговорить с еще одним человеком, которого сейчас в их машине не было… Пенелопа решительно кивнула, жалея только об одном – что не узнала обо всём этом раньше.***
Водитель недовольно переспросил номер дома, буркнул, что ждать не будет, и через минуту остановился у ничем не примечательного строения – такого же серого, как и остальные. Из гетто вообще словно кто-то вымыл все краски, оставив сплошной грязный монохром. Небольшое крыльцо и верный номер на стене – они на месте. - Мисс Гейл, - раздался рядом теплый баритон, - я расплачусь по счетчику. Может, пока позвоните мистеру Майлзу, пусть нам откроет, чтобы мы звонком в дверь не побеспокоили мисс Уилсон? Пелли закивала и вышла из машины прямо в промозглый туман. Закрыла дверцу и поёжилась – не сколько от холода, сколько от того, насколько неуютным было окружение. Таким же было и лицо Майлза, который через пару секунд показался в узком дверном проёме – серо-землистое, осунувшееся и неприветливое. На миг взгляд Кота потеплел, когда он увидел одноклассницу, но тут же его глаза снова превратились в колкие прозрачные льдины – он разглядел на заднем сиденье машины силуэт мистера Морта…***
Звонок Пелли стал для Кота полной неожиданностью. К счастью, он оставил мобильник в куртке, так что трель телефона не разбудила малявочку. Однако сам он немало удивился, увидев, чье имя высветилось на крохотном треснувшем экранчике. Птица не стала бы звонить по какой-то ерунде, в отличие от того же Фреда. Естественно, он ответил на звонок, хотя сейчас ему совершенно не хотелось разговаривать, не хотелось что-то объяснять. Но едва он услышал встревоженный голос Пенелопы, то понял - она уже в курсе произошедшего. А вот следующие ее слова его удивили. Жди? Чего? Точнее - кого? Она собирается приехать? Зачем? Однако задать этот вопрос он не успел - Пелли уже положила трубку и все, что Коту оставалось - это ждать и пытаться разгадать причину ее поступка. Хотя… Он невольно усмехнулся: Птица уже несколько раз помогала ему, помогала малявочке, так чему ты удивляешься? Да и в последнее время девчонки начали тесно общаться, так что неудивительно, что его одноклассница решила приехать и поддержать свою маленькую подружку. Почему-то внутри потеплело. Кот отказывался себе в этом признаваться, но он был рад, что в этом гребаном мире еще есть люди, которым не наплевать на его маленькую Ло, не наплевать на него самого. Но все же интересно, откуда Пелли узнала об этой трагедии?.. Долго ждать не пришлось и вскоре Майлз уже услышал, как возле дома остановилась машина. Бросив взгляд в окно, чтобы убедиться, что автомобиль действительно остановился возле их дома, он накинул на плечи куртку и спустился вниз. Лучше встретить Птицу. Ни к чему ей одной подниматься по темной лестнице, да и просто топтаться у подъезда. Ведь неизвестно, какая мразь выползет из подворотни и решит узнать, что такая девушка забыла в этом районе. Пинком распахнув дверь, Кот вышел на крыльцо, зябко повел плечами и сунул руки в карманы. Пелли уже вышла из машины, но только он хотел поздороваться, как вдруг его взгляд зацепился за широкоплечую фигуру на заднем сиденьи такси. И высоченному старшекласснику понадобилось буквально пара мгновений, чтобы опознать в этом мужчине их историка. Птица едва успела приблизиться, как Кот, с трудом сдерживая свое раздражение, оскалился и зашипел: - Нахрена ты его сюда притащила?! - он не назвал имя, но и без того было понятно, что он имеет в виду мистера Морта. Девушка на секунду опешила от такого приёма, но тут же взяла себя в руки и уверенно сказала вполголоса, строго глядя на Майлза: - Потому что одни мы не справимся. Мистер Морт приехал помочь, как и я, Кот. От Пелли не укрылось, что за сердитым шипением и напряженно сведенными бровями парень прятал… страх. Страх и неуверенность. Он и сам не знал, как быть. Слишком сложной и внезапной оказалась эта ситуация. И теперь Кот словно был на распутье - отринуть помощь и гордо вступить в неизвестную для него борьбу, либо попытаться довериться Рэймонду, чтобы спасти Котёнка. И Птица знала, насколько непростым был этот выбор. - Майлз, - добавила она уже мягче, - он поможет. Поверь ему. Поверь мне. Наверное, самым правильным решением было бы уйти. Прошипеть что-то в духе, мол, “мне не нужна его помощь” и просто уйти, но… Но Кот понимал, что Птица права. Что историк приехал сюда не от нечего делать. И если Пелли верит Морту, то…То может и ему стоит… Поверить? Хотя бы попробовать! Ведь в конце-концов учитель истории уже несколько раз показал себя как нормальный мужик. Да и потом, Птица ни разу его не подставляла и ей Кот верил безоговорочно! Так что… Отведя взгляд в сторону, Майлз нехотя выдохнул: - Бля… Ладно, чо… Позади Пелли зарычал двигатель машины и через мгновение рядом выросла высокая фигура Рэймонда. - Добрый день, мистер Майлз, - спокойно проговорил он. Кот мрачно посмотрел на него исподлобья и ничего не ответил. Только коротко кивнул. А Ворону словно больше было и не нужно. Деловито поправив портфель под мышкой, он спросил, глядя прямо в глаза Майлзу: - Скажите, как мисс Уилсон? Оскалившись, Кот прошипел, не отводя взгляд: - Как-как? Хуево! - Майлз! - испуганно шикнула Пелли, показывая глазами на Рэя - мол, ты забыл? Это всё же наш учитель! Но Рэймонд, казалось, даже не обратил внимание на то, что сказал Кот: сейчас было совсем не то место и время, чтобы читать лекции об употреблении мата в присутствии учителей. К тому же, мужчина понимал, в каком состоянии сейчас находится парень. И последнее, что Майлзу сейчас нужно - чтобы кто-то цеплялся к его словам. - Малявка уснула недавно. - То ли слова Пелли возымели действие, то ли Кот смирился и решил принять предложенную помощь, но его голос прозвучал спокойнее. - Не разбудите. Пошли. На лестнице было темно, однако темнота не была кромешной, так что ни учитель, ни его ученица не потерялись в незнакомом помещении, тем более что впереди маячила широкая спина их проводника. Майлз, который шел впереди, крутанул на пальце вынутые из кармана ключи, но стоило ему остановиться у нужной квартиры, как соседняя дверь приоткрылась и раздался чей-то недовольный голос: - Ходят всякие… - Ебальник завали! - Мгновенно вызверился высоченный старшеклассник. - Проблемы?! Дверь тотчас же с грохотом захлопнулась и, судя по звуку, ее закрыли не только на замок, но и на цепочку. Кот же, что-то пробурчав себе под нос, первым вошел в квартиру, бросив через плечо: - Заходите. Как холодно! Птица даже через свое зимнее пальто ощутила, насколько низкой была температура в этой квартире. Здесь что, совсем нет отопления? Площадь, вроде небольшая – комната, совмещенная с кухней, чуть приоткрытая дверь в дальнем ее конце - и везде обои всё такого же блекло-серого цвета. Но в комнате, в отличие от фасада дома, было несколько ярких акцентов - словно какой-то художник расщедрился и решил добавить немного красок в жизнь малышки Ло: яркий красно-черный плед на диване, пестрые кружки и насыщенно-фиолетовый цветок на журнальном столике. Эти вещи словно говорили - тут живет маленькая хозяйка, которая старается разнообразить свой быт и сделать его уютнее. Кроме того, в квартирке, несмотря на старую мебель и дешевую бытовую технику, было чисто и опрятно. И, конечно, в глаза бросались вещи Майлза, разложенные или разбросанные то тут, то там. Явный знак - парень не погостить приходит. Он тут живет. Швырнув ключи на стоящую недалеко от входных дверей тумбу, Кот, преодолев расстояние до спальни, бесшумно закрыл дверь и тут же развернулся, скрестил руки на груди, исподлобья глядя на учителя истории и свою одноклассницу. «Значит, Ло там» - подумала Пелли, глядя на то, как Кот, словно телохранитель, встал у самой спальни – захочешь, не пройдешь! Рэймонд и его ученица замялись у входа - ни один из них не знал, как быть дальше: нынешний хозяин дома стоит у двери в другую комнату и изучает их внимательным и мрачным взглядом. Ворон понимал, что означает этот взгляд. Майлз боится. Майлз выжидает. Майлз не знает, чего ему и его малышке ждать от незваных гостей… Если бы у парня был хвост, как у настоящего кота, он бы сейчас бил им по ногам - раздраженно и, возможно, угрожающе урча. Кот напряженно думал, пытаясь понять, зачем Морт приехал. В своей однокласснице Майлз ни на минуту не сомневался, но учитель… Чего от него ждать? Что он сейчас начнет говорить? Начнет “лечить” его на тему, мол, сложи оружие и сдайся? Будет говорить заученные фразы, типа, в приемной семье малышке будет лучше, чем тут? Ведь все взрослые одинаковые!.. Или же… - Чем обязан визиту? - В голосе самого отъявленного хулигана школы звучал неприкрытый сарказм. Пелли напряглась – в воздухе повисла совсем недружелюбная пауза. Рэймонд тяжело взглянул на ученика из-под бровей и сухо произнес: - Около часа назад директору нашей школы, мистеру Сандерсу, поступил звонок – до его сведения донесли, что случилось с миссис Беатрис Уилсон. Как видите, опека сработала довольно быстро. И теперь все понимают, что может произойти с ее дочерью, мисс Уилсон. И я это понимаю, - последнюю фразу учитель выделил отдельно, - и уверен, никто из присутствующих не желает для нее подобного исхода. - Мужчина слегка приподнял правую бровь: - Не так ли, мистер Майлз? Старшеклассник явно боролся с собой, чтобы не нагрубить учителю. Наконец, словно придя к какому-то решению у себя в голове, он буркнул: - Все так. Пелли переводила растерянный взгляд с одного мужчины на другого - оба упрямые, оба не желают уступать, ну просто две скалы. Две принципиальных, упёртых скалы! Значит, пришла пора ей стать водой - текучей и ласковой… - Майлз, - мягко позвала Птичка, слегка перекатившись с пяток на носки, - а можно нам присесть? Все еще напряженно глядя на гостей, Кот наклонил голову, а после решительно шагнул вперед и махнул рукой, указывая на диван. - Садитесь. Сам же, скинув косуху, взял один из стульев и, развернув его, уселся, оперевшись локтями на спинку. Взгляд парня несколько потеплел, став уже не обжигающе-ледяным, а просто холодным. А еще вдруг стало понятно, что этот здоровенный широкоплечий подросток устал и расстроен. Что он и в самом деле переживал трагедию своей девушки вместе с ней, и смерть Беатрис ударила и по нему тоже. Пелли подошла к дивану первая и, осторожно свернув яркий плед, опустилась на самый краешек. Рэймонд, откинув широкие полы пальто, присел рядом - не очень далеко от ученицы, но всё же соблюдая понятную каждому вежливому человеку дистанцию. Ворон пристроил портфель сбоку от себя и внимательно посмотрел на Майлза - в глазах учителя не было вызова, не было давления, только желание помочь и четкая решимость. - Я не задержу вас надолго, мне всего лишь нужно прояснить для себя несколько важных моментов о семье и родственниках мисс Уилсон, - и словно отвечая на вопросительный взгляд Кота, добавил, - для того, чтобы знать, как действовать дальше. Вы сможете мне о них рассказать? - Постараюсь, - хрипло проговорил Майлз, всё еще не понимая, куда ведет учитель. - Во-первых, самый очевидный вопрос: где ее отец? Кто он и как давно они общались? С матерью и с самой мисс Уилсон? - Отец их с матерью бросил чот года три назад. - При этих словах Кот невольно оскалился. - Раньше они жили в Чикаго, но после того как он их выгнал, они были вынуждены переехать в нашу глушь. И это... - Он нервно откинул со лба непослушные черные пряди. - Родители малявки не были женаты. У Ло фамилия матери и, насколько я знаю, там папаша даже в документах нигде не указан. Рэймонд задумался и напряженно потёр подбородок: - Значит, к отцу вряд ли отправят - он, считайте, ей по бумагам никто… - чуть слышно проговорил он. “К отцу вряд ли отправят…” - растерянно подумала Пелли. Какая-то мысль не давала ей покоя, был кто-то еще из родственников, Ло ведь говорила, что есть… - Бабушка! - воскликнула Птичка и тут же втянула голову в плечи, словно извиняясь, ведь она могла разбудить Шарлотту! - У нее есть бабушка! - продолжила она громким полушепотом. - Хуябушка! - Кот аж дернулся. - Старая манда даже своей родной дочери не помогала! Когда Беатрис загремела в больницу, то малая была вынуждена работать, потому что бабка их тоже кинула! Ей похер было и на дочь, и на внучку! Ни бабла не присылала, ни звонила! Учитель истории медленно поднял взгляд на рассерженного Майлза, который ерзал на стуле с явным раздражением и даже гневом. Так вот они - две работы! Так вот зачем! Девочку бросили буквально ВСЕ - действительно вышвырнули, как котёнка на улицу: выживай как знаешь, и вот тебе больная мать в придачу! Как Шарлотта умудрилась дотянуть до этого момента, даже опытному Рэю, который повидал в жизни многое, было тяжело представить. Он скрипнул зубами от досады - вот же Сандерс! Директор хренов! Увалень в потертом пиджаке! Не видел дальше своего короткого носа! Была ведь возможность помочь девочке - только приглядись, задай вопрос, вникни в проблему… - Вы сказали, - взял Рэймонд себя в руки и продолжил, - что она не звонила. Значит, живет далеко? - Да. - Кивнул Кот. - Она живет в какой-то дыре, в Шотландии. Там закрытая община - чокнутые религиозные фанатики! Беатрис потому от них и свалила! Ворон тяжело выдохнул, оперся локтями на широко расставленные колени и сложил руки в замок, подперев ими подбородок. Он ненадолго задумался и после небольшой паузы сказал: - Будем надеяться, что бабушка не будет сильно гореть желанием вернуть себе внучку, ведь… Ведь единственный способ оставить мисс Уилсон жить тут, в Навьен-Роуд - это найти ей приемную семью здесь. И надо сделать это быстро. Вы говорите, мистер Майлз, - Рэй посмотрел на Кота, который напряженно слушал своего учителя, - что община где-то далеко, так? Значит и письма с документами доходят не быстро. А уж если “случайно” ошибиться в адресе или упустить какую-то незначительную деталь в документах… - усмехнулся историк и в глазах его блеснуло азартное пламя, - то дело затянется. А это то, что нам нужно - потянуть время. Кот словно встрепенулся после его слов - в кристальных льдинках мелькнула надежда. - Но нам остается надеяться, что бабушка не захочет судиться за внучку у новых опекунов… Однако, судя по вашим словам и ее поступкам - это вряд ли. Особенно если новые “родители” окажутся упрямыми и бюрократически подкованными людьми. Рэймонд смотрел как теплеют глаза Майлза, как парень, до того сидевший с опущенными плечами, снова начинает их расправлять. И понимал, что главный козырь из рукава вынимать пока рано. Сначала надо поискать девочке более достойный вариант семьи. Более достойный… чем он сам. Да. Это был тот самый план Ворона на крайний случай. Он знал, что теперь точно не сможет оставить несчастную ученицу в беде, и если они не найдут ей приемную семью через пару-тройку месяцев, ее опекуном станет… он, Рэймонд. Если, конечно, согласятся и Шарлотта, и Майлз. Он понимал, что про него сразу же поползут очень неприятные слухи: сорокашестилетний одинокий учитель берет под опеку совсем юную школьницу… Но плевать он хотел на любые сплетни, когда дело касается целой человеческой судьбы! Однако было бы лучше, если бы нашелся более достойный кандидат на эту роль. Девочке ведь и правда нужна семья. Вот только Рэй был реалистом и понимал, что подобрать подходящий вариант в таком маленьком городе - почти невозможно! Но сейчас самое главное - тянуть время и искать… Но одно Рэймонд знал точно - Шарлотту он не оставит! Ворон сидел насупившись и молчал, а Пелли внимательно смотрела на монолитную фигуру историка, пытаясь разгадать - что же было у него на уме. “Потянуть время”, “новые опекуны”... Мысли крутились в голове Птицы, и то, что она обдумывала еще в такси, начинало сейчас приобретать форму плана. Во всё, про что говорил учитель, идеально вставал один недостающий кусочек пазла. Тётя Фло. Она сейчас официальная опекунша самой Пенелопы, но… лишь до седьмого апреля, до совершеннолетия Пелли! Если дотянуть до этой даты, то Шарлотте можно не волноваться о новой семье! Они просто оформят опеку на тётю Флоренс! Птичка чуть не подпрыгнула от радостного возбуждения и едва не выпалила Коту и Рэймонду свои мысли! Но вовремя остановилась - сначала ведь нужно поговорить с самой тётей - согласится она или нет. Да и вопрос с бабушкой Ло тоже нужно как-то решить… Но одно Пелли знала точно - Шарлотту она не оставит!.. - Но мне нужна помощь, - прервал ее мысли вкрадчивый голос Рэймонда, - я - всего лишь учитель истории, и максимум, что могу сделать - написать характеристику на мисс Уилсон. Нужен человек, который может взаимодействовать с опекой напрямую. Который также будет заинтересован в судьбе девушки, кто-то знакомый… Кот задумался, побарабанил кончиками пальцев по спинке стула и вдруг вскинулся, выпалив: - Шериф Брукс! Он свой в доску мужик - меня несколько раз из лютого дерьма вытаскивал! - И добавил, поморщившись недовольно. - Мой папаша, еще до того, как его из полиции турнули, работал с ним. Так что я Брукса хорошо знаю. Он согласится помочь - сто проц! - Шериф? - встрепенулся Рэймонд. - Это просто отлично! То, что надо! У Пелли на миг потемнело в глазах и стало трудно дышать - шериф! Они отправятся к шерифу! К тому самому, который вел дело ее отца - тогда, двенадцать лет назад… “Что, испугалась, глупое Пёрышко? Испугалась, что кто-то может приблизиться к правде о твоем папаше? Кто-то другой, но не ты… Ты такая же трусиха - у тебя не хватает смелости даже запросить документы из полицейского архива или просто поговорить с шерифом… Трусиха! Ничтожество!!...” - Как с ним связаться? - Рэй выпрямился, расправил плечи, в его облике всё говорило: “я готов действовать, только дай мне направление!”. - Как связаться? - Майлз, казалось, аж удивился. - Встать и пойти в участок, как еще-то? - Тогда не будем терять время! Встаём и идём. Рэймонд резко поднялся, быстрым движением расправил пальто и схватил портфель, снова зажав его под рукой. Майлз тоже вскочил со стула и потянулся было к куртке, но вдруг… - Я не могу оставить малявочку. - Он с силой сжал в кулаке потертый воротник косухи. - Она проснется, а меня нет… - Я останусь с ней, не переживай, - решительно кивнула ему Пелли, - если ты позволишь, конечно, - добавила она, смотря Майлзу прямо в глаза. Высокий старшеклассник колебался лишь несколько секунд, а после благодарно кивнул: - Спасибо, Птиц. - Пелли наверняка заметила, что в льдисто-голубых глазах Кота промелькнуло какое-то странное выражение, но он тут же отвел взгляд в сторону, а потом и вовсе отвернулся, надевая куртку. Доверие. Он не произнес это вслух, да и не смог бы, пожалуй. Но этим жестом Майлз дал понять своей однокласснице одно: я тебе верю. И сейчас я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть. - Ну чо, я готов. Двинули. - Даже не глядя на Рэя, он пошел к дверям и лишь там обернулся, обратившись к Пелли. - Если в дверь кто-то долбиться будет, то не открывай. Это соседи, мать их. Будут сильно доставать - можешь наорать на них матом, почти всегда работает, - хищно усмехнулся Кот. Рэймонд обеспокоенно покосился на ученицу, но, прочитав в ее глазах решимость, коротко выдохнул: - Берегите себя, мисс Гейл, - кивнул ей Ворон уже стоя у выхода. - Конечно, и Шарлотту тоже, - слегка улыбнулась девушка и, не удержавшись, тихо добавила, слегка махнув мужчинам рукой на прощанье, - будьте осторожны. Пожалуйста… Когда за учителем и учеником закрылась дверь и пару раз звонко щелкнул замок, который Майлз запирал с той стороны, Пелли наконец сняла зимнее пальто и, не найдя свободной вешалки, осторожно сложила его на стуле, где только что сидел Кот. И поставила у самого входа свои бежевые сапожки. А после, быстро ополоснув руки в кухонной раковине, мягко, почти на цыпочках, двинулась к спальне. Девушка аккуратно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Когда ее глаза привыкли к полутьме, что там царила, Пелли разглядела на большой кровати хрупкую фигурку, которая съежилась на самом краю, заботливо укрытая одеялом. Проходить в спальню Птичка не стала, только судорожно выдохнула, взглянув на несчастную подругу - на маленькую девочку, на долю которой выпало огромное горе. Сейчас - пусть спит. Набирается сил. Отдыхает, насколько это возможно. Пусть во сне ее ничего не тревожит. Ведь тревог ей сполна хватает в реальности. Но она не одна. Рядом есть те, кто смогут взять на себя часть ее бед и забот. Потому что так надо. Потому что они могут. Потому что именно для этого нужны любимые и друзья.***
Тихо… Полутемно… Голоса. Интересно, ей кажется, или она действительно слышит голоса? А впрочем - важно ли это? Тишина… Туман… Вся комната заполнена серым туманом, в котором тонут все звуки, голоса… Голоса ей почудились, скорее всего… Шаги… Шаги?.. Туман… Он мешает рассмотреть того, кто вошел в комнату… Кто тут?.. Имбирь…Сладкий запах имбирного печенья и чего-то очень теплого… Ей знаком этот запах. Это же… Пелли?***
День едва ли перевалил на вторую половину, но на улице было сумрачно. Казалось, что небо опустилось так низко, что едва ли не легло на крыши обшарпанных домов. Туман стал еще гуще и даже ветер, который перекатывал по улицам мелкий мусор, не мог его разогнать. Кот, зябко поежившись, поднял воротник куртки и застегнул молнию повыше. Толстовку он отдал малявочке и теперь ему было откровенно холодно. Ледяной ветер беспардонно забирался под одежду, холодил голую шею. Но Майлз лишь оскалился: соберись, тряпка! Подумаешь - холод! Переживешь! Рэймонд, пусть и был одет гораздо лучше и теплее, тоже шел, подняв плечи и воротник - липкий сырой туман и неприятный пронизывающий ветер дополняли сегодняшнее угрюмое настроение. Ворон вдруг подумал, что этот туман ему знаком - именно в нём он блуждал последние шесть лет. В плотной молочно-серой мути. Не видя выхода, не зная направления… И он не позволит этим совсем юным подросткам тоже заблудиться в этой мгле! Он - взрослый, он сможет их вывести. Раз никто больше не стал этого делать. - Может лучше поедем на такси? - поёжился Рэй, зарывшись подбородком в мягкий шарф, подарок Пелли. - Давайте я вызову? Услышав слова мистера Морта, Кот ядовито хмыкнул и проговорил: - Да проще будет тачку вскрыть и нарисовать на ней “шашечки”, чем вызвать такси! Какой идиот сюда поедет? Тут и на бабло выставят, и завалить могут! Так что отсюда только на своих двоих. Ничо, участок недалеко. Учитель ничего не сказал, да Кот и не ждал, что тот что-то ответит. Морт явно ни разу не был в гетто, да и вообще не похож он на того человека, который бывает в таких районах. Повезло ему, что уж тут… Повисло тягостное молчание, прерываемое лишь звуком шагов. Майлз нарушил его первым первый, выдохнув в холодный воздух облачко пара: - Туман ебучий! - И тут же сам себя мысленно одернул: слыш, харе! Давай-ка, завязывай ругаться матом перед учителем. - Да полная жопа! - буркнул бывший профессор и нахохлился еще сильнее. Услышав, что произнес суровый мистер Морт, Кот невольно улыбнулся, продемонстрировал острые клыки. А учитель истории вовсе не такой ханжа, каким он его считал. Да и вообще, судя по всему, он неплохой мужик. - Мистер Майлз… - неожиданно замялся Рэймонд, - скажите, мисс Уилсон не нужна сейчас медицинская помощь? Как она? Майлз покачал головой и отвел взгляд в сторону, проговорив негромко: - Хреново она. В аху… в шоке. Я ее никогда такой не видел. Моя малявочка… - Чувствовалось, что старшеклассник и сам далеко не в порядке, что ему самому страшно и хочется излить свою боль, но… Но он тут же взял себя в руки и добавил уже совершенно иным тоном: - Ничо, малая со мной! Я ее в обиду не дам! Норм все будет! “А если не будет, если начнется какая-то херня, то я просто посажу малявку на мотак и увезу отсюда! И пусть кто-то только попробует встать у меня на пути!”, - подумал он. Глаза Кота вспыхнули решимостью, а плечи сами расправились, и даже походка изменилась. Ничто из этого не укрылось от Рэя. Он прекрасно знал этот взгляд вперед, в пустоту: смелый, уверенный и в то же время надрывно-отчаянный. - Это не выход, - вполголоса проговорил он, не глядя на Майлза, но прекрасно осознавая, что тот слышит каждое его слово, - увезти ее отсюда, усадив на мотоцикл - это не выход. Это ничего не решит и не изменит. Только добавит проблем вам обоим. Кот аж споткнулся и в изумлении посмотрел на учителя. - Как вы поняли, о чем я думаю?! Ворон даже не сбавил шаг. Напряженно всматриваясь в туман перед собой, он тихо ответил: - Потому что на твоём месте я бы захотел поступить точно так же. Только обронив эту фразу, Рэй понял, что случайно обратился к ученику на “ты”. Но тот, казалось, этого даже не заметил. Фыркнув, Майлз отвернулся, раздраженно подумав, что либо Морт дохрена проницательный, либо же надо рожу попроще делать, раз учитель без проблем догадался о чем он думает! Да и потом, как препод может рассуждать о том, как бы он поступил в этой ситуации, если у него даже байка нет? Краем глаза наблюдая за идущим рядом с ним учителем истории, высокий старшеклассник подумал, что мистеру Морту тут точно не место: не место в этом загаженном районе. Он выделялся на фоне общего запустения и разрухи не только опрятной и явно недешевой одеждой, но и походкой, осанкой… Голова гордо поднята, плечи расправлены - тут почти никто так не ходит. Местные обитатели чаще всего шныряют как крысы или же развязно вышагивают по грязным тротуарам, подыскивая очередную жертву. А Морт… Он даже поёживался от холода как-то… с достоинством, что ли? Каждое его движение говорило о том, что он уважает себя. А каждое его слово - о том, что он уважает других. В этом была его сила. В достоинстве и уважении. Конечно, Кот не сомневался, что в случае необходимости бывший профессор способен навалять - Майлз прекрасно видел по рукам и плечам учителя, что тот тоже занимается - пусть и не так усердно и целенаправленно, как Кот - но было понятно, что для Морта кулаки - это крайняя мера. Сначала он постарается решить вопрос по-другому. Так, как Майлз еще пока не умел. Рэй чувствовал на себе взгляд Кота, эти короткие поглядывания - подросток рассматривал его и думал, что учитель этого не замечает. А еще в воздухе между ними висел какой-то вопрос, который ученик почему-то не решался задать. Ворон тепло улыбнулся и неспешно повернул голову к Майлзу: - Вы что-то хотели спросить? Тот опешил и на пару секунд словно завис, в его глазах сверкали блестящие круглые льдинки. Но деваться было уже некуда - Морт его спалил. Надо отвечать. Вернее, спрашивать. - Зачем? - Что, простите? - Зачем это вам? - выпалил Кот, сжав руки в карманах в крепкие кулаки. - Зачем вы помогаете? Для себя Рэймонд уже давно ответил на этот вопрос, но вот как донести свою мысль подростку, который за свой короткий век видел от взрослых только боль, унижения и равнодушие? - Мне всегда казалось… - неторопливо начал Ворон, - что это абсолютно нормально - когда человек помогает человеку. Ведь мы друг другу не звери и не враги, хотя порой кажется иначе. Иногда люди просто не видят, что ближнему нужна помощь - или не хотят видеть. Защищают себя, свой покой… Я не стал бы их за это винить, - добавил Рэй, почувствовав, как оскалился Кот, - люди разные и жизнь у всех разная. Но! - он резко вскинул голову и блеснул черными ониксами глаз. - Но я считаю, что если есть возможность, даже самая маленькая, помочь тому, кто в беде - сделай это. Если можешь - сделай. А я сейчас могу. Вот и всё, мистер Майлз. Учитель замолк - и словно все звуки вокруг тоже стихли. Были слышны только мерные шаги в тумане. “Бля, а ведь я поступаю точно так же” - вдруг подумал Кот, вновь бросив взгляд на историка: “Я тоже стараюсь помочь тем, кто влип в какое-то дерьмо. Так это что получается, Морт думает так же, как и я? Охуеть!” Эти мысли подросток конечно же не стал озвучивать, да и в общем разговор как-то затих. Каждый из них - и учитель, и ученик, - обдумывали одну и ту же ситуацию, прокручивали в голове… Две высокие широкоплечие фигуры, шедшие бок о бок, постепенно таяли в тумане, который стирал все между ними все грани и различия, так что спустя короткое время уже было непонятно, кто из них именитый профессор, волею судьбы закинутый в захолустный городишко, а кто - выросший в трущобах подросток. Две дороги, до этого момента шедшие параллельно, сейчас слились в одну. Конец ее пока еще терялся в серой туманной дымке, но ее начало уже было известно. И теперь под добротными подошвами дорогих кожаных ботинок и тяжелыми черными берцами лежал один путь.***
Ло не знала, сколько времени прошло. Серый день за окном постепенно сменялся сумерками и в комнате становилось все темнее и темнее. Малышка, укутавшись в одеяло, лежала на самом краю кровати, повернувшись спиной к двери. В маленькой комнатке было теплее, чем в гостинной, да и толстовка, которую на нее надел Майлз, была очень теплая. От плотной ткани шел дурманящий аромат горького мускуса, стали и чего-то химического. Ло, уткнувшись носом в ворот черной кофты, с наслаждением вдыхала этот запах - такой привычный, такой родной! Это был аромат уюта, аромат надежности, аромат силы. Шарлотта знала, что пока она в объятиях Кота - с ней ничего не произойдет! На какие-то секунды малышке показалось, что все хорошо. Что она просто задремала после школы и ей приснился дурной сон. Но сейчас она откроет глаза и все будет по-прежнему, рядом будет ее любимый Кот, а потом придет мама… Остатки сна развеялись, рассыпались прахом и миниатюрная девушка всхлипнула, провела ладонью по глазам, стирая слезы, а после перевернулась на спину, бездумно уставившись в потолок. Все кончено. Уже ничего не будет как прежде, ничего! Прежняя жизнь закончилась сегодня утром, растаяла в тумане. Туманом же затянуто и будущее, и кто знает, что ее ждет… Однако думать об этом Ло сейчас не могла. Усталость ее разума была столь велика, что сознание плавало, покачивалось на волнах, а комната, казалось, кружилась вокруг нее, словно какая-то кошмарная карусель. Понимая, что еще немного и она сойдет с ума, Шарлотта заставила себя откинуть одеяло и подняться с кровати. Босые ноги обожгло холодом. Девушка вздрогнула, нахохлилась, точно маленький замерзший котенок, накинула капюшон, обхватила себя за плечи и толкнула дверь. В гостинной было холоднее. Отопление так и не включили - мысль, которая появилась в голове у Шарлотты лишь на мгновение, но тут же пропала. Все равно все плохо, так что какая разница, тепло сейчас или холодно? Обведя взглядом комнату, Ло вдруг поняла, что не одна. Однако она даже не удивилась, увидев сидящую на диване Пенелопу, которая услышав, как открылась дверь в спальню, поднялась на ноги. Почему-то сейчас это показалось малышке настолько нормальным, точно черноволосая старшеклассница была частым гостем в этой убогой серой квартирке. - Ло! - услышала она своё имя как через слой плотной ваты. А за ним последовал короткий удивленный вздох: - Ой! Ты же босая! Скорее, садись! Шарлотта осоловело моргала, не до конца понимая смысл просьбы. Тогда Пелли быстро подошла к ней, заботливо обняла за плечи и подвела к дивану. Ло покорно опустилась на него, всё еще стоя босыми лапками на холодном полу. Черноглазая Птица, видя это, осторожно помогла ей закинуть ноги на диван и укрыла девочку красным клетчатым пледом по пояс. Та не сопротивлялась - казалось, ей было всё равно, куда ее сейчас поведут и что с ней сделают. - Я… я… сделала чай… - засуетилась Пелли и протянула Ло одну из двух дымящихся кружек, что стояли рядом, на низком кофейном столике, - не знала, какой ты любишь, взяла чёрный, если ты не против… Пенелопа, придерживая одной рукой чашку, другой взяла ладонь девочки в свою и мягко сжала: - Ло, нужно немного попить… Пожалуйста. Приняв кружку, Шарлотта поднесла ее к губам, подула на горячий напиток, но так и не сделав ни глотка, вскоре оставила чай на столик. Пелли не стала настаивать. - А где Майлз? - Ло сама удивилась тому, насколько ее голос был бесцветный. - Он скоро придет, не волнуйся. Они с мистером Мортом ушли… по делам. Миниатюрная девушка никак не отреагировала на реплику своей подруги, точно не услышала. Она по-прежнему смотрела куда-то перед собой - в пустоту, а после вдруг проговорила негромко: - Пелли, а у меня мама умерла. Малышка произнесла это настолько будничным тоном, словно рассказывала Пенелопе не о страшной трагедии, которая практически убила ее, а о чем-то незначительном: о погоде или об интересной статье, прочитанной в журнале. - Доктор Смит сказал, что они… Что она… - Девушка опустила взгляд на свои руки, которые безвольно лежали на коленях. На узкие ладони упало несколько соленых капель, но десятиклассница даже не осознавала, что вновь заплакала. Ее голос задрожал: - Она…Ее больше нет… Я не смогла ей помочь… Не смогла… Я не смогла! Слезы хлынули потоком, и Ло, прижав ладони к лицу, зарыдала в голос. С ее губ срывались отрывочные, бессвязные фразы и вся боль, что скопилась за тот страшный год, что Шарлотта жила одна, выплеснулась в этом крике: - Если бы папа нас не бросил, то мама бы не умерла! Почему?! Почему он нас бросил, почему?! Ненавижу его, ненавижу, ненавижу!!! Из-за него мама умерла! Из-за него!!! Пелли промолчала. Только подалась вперед и без слов обняла маленькую подружку. Как совсем недавно, у себя на кухне… Ведь Котёнок нуждалась в утешении - что тогда, что сейчас. Боль этой девочки можно было ощутить почти физически - она горела, кололась, ранила и била словно тупым ножом… Если Птица сможет хоть немного облегчить эти страдания, обернуть крыльями, защитить и успокоить - как она может этого не сделать?! Худенькие плечи Шарлотты вздрагивали от рыданий. Малышка, обняв свою старшую подругу, уткнулась в нее. Непереносимая боль от потери матери, страх, ненависть к отцу и отчаяние захлестывали Ло с головой, так что она задыхалась от слез, не могла сделать ни глотка воздуха! Но, вот что странно, эти слезы не выворачивали душу несчастного Котенка, не уничтожали ее, а напротив, точно живительный дождь смывали все страдания, всю печаль. Возможно дело было в том, что в кои-то веки они проливаясь не на подушку, а в объятиях той, которая всем сердцем понимала эту боль. Понимала и принимала. Не отворачивалась, не отодвигалась брезгливо, а прижимала сотрясающуюся в рыданиях девушку к себе, гладила по мягким русым волосам, укачивала, точно маленькую, что-то нашептывала ей… Постепенно слезы высохли и малышка расслабилась, устало прижалась к Пелли, выдохнув едва слышно: - Прости, я… - За что, детка? Никогда не извиняйся за слезы. Никогда! Пелли на мгновение прижала к себе Котенка еще сильнее, словно давая понять - я здесь! Ты под защитой! Ты не одна! - Знаешь, - вдруг произнесла Ло, слегка отстранившись и глядя в одну точка, - я ведь обманывала себя, Пелли... Все это время я врала самой себе! Я же знала, что мама не выкарабкается, сразу знала, что она… - Ты надеялась, - чернокосая девушка осторожно накрыла руку малышки своей, - без надежды нам не выжить. Никому из нас. Нам всегда нужно верить в хорошее. Пожалуйста, не переставай это делать. “И я не перестану” - уверенно подумала Пелли, на миг вспомнив пустые глаза отца и нерадужные прогнозы Мигеля. Ло едва заметно кивнула, закрыла глаза. Вновь повисла долгая пауза. Пенелопа заговорила первая, явно стремясь отвлечь Шарлотту от ее горестных мыслей. - А что это за растение? - Она явно имела в виду пышный комнатный цветок с пушистыми листочками и ярко-фиолетовыми цветами, который стоял на краю журнального столика. - Никогда такое не видела. - Это сенполия, - с вымученной улыбкой произнесла малышка. - Их еще называют фиалками. Я привезла ее из Чикаго. Нет, не думай, мы не тащили целый цветочный горшок… У нас вообще только одна сумка с вещами была… - Тут же усилием воли она отогнала ненужное воспоминание и продолжила: - Фиалку можно отрастить от одного листочка. Вот я и оторвала листик, когда мы уезжали. А уже потом сумела его укоренить. Знаешь… В этот раз ее молчание затянулось на более долгий срок. Малышка явно боролась со слезами, не желая, чтобы те вновь прорвались. И когда заговорила, то ее голос звучал еще тише. - Мама очень любила цветы. У нас был большой сад и мама сама ухаживала за ним. Папа нанял садовника, но тот приходил всего два раза в неделю. К тому же он не занимался цветочными клумбами: мама не любила, когда кто-то чужой трогает наши с ней цветы… - Вы с мамой выращивали их вместе? - Да. - Кивнула Ло. - Я была еще совсем маленькая, когда мама начала учить меня ухаживать за растениями. Мы с ней вместе ездили на ярмарки, чтобы отобрать лучшие саженцы, выбирали интересные гибриды в каталогах. И даже из-за границы мы всегда привозили что-то для сада. - А какие цветы твои любимые? - Пелли устроилась на диване поудобнее, почувствовав небольшое облегчение от того, что ее собеседница немного отвлеклась. - Гортензии. - Не задумываясь ответила Шарлотта. - Голубые гортензии. А мама больше всего любила белые лилии… Она замолчала. А после вдруг прошептала: - Пелли, а как ты думаешь, где сейчас мама?.. - И тут же, не дожидаясь ответа, заговорила: - Понимаешь, мы никогда не говорили про… такое. Мама родилась в закрытой религиозной общине, а после того, как папа увез ее в Америку, она никогда не возвращалась к религии. Она помогала женским монастырям, делала пожертвования, но мы не ходили в церковь, не молились перед едой. Мама не верила ни в Ад, ни в Рай. Но если ни того, ни другого нет, то куда попадают те, кто умер? Куда уходят их души? Пелли крепко задумалась. У нее были мысли на этот счет – она уже давно поняла для себя одну вещь, но… Но её личные представления о загробной жизни не ложились ни на одну религию, так что могли прозвучать странно. Особенно сейчас. Особенно для малышки, которая только что потеряла самого близкого человека… Так стоит ли быть с ней откровенной или может просто ограничиться общими ободряющими фразами про Небеса, Рай и ангелочков? Птичка заглянула в огромные синие, полные слез глаза подруги и поняла – сейчас ей нужны не отговорки, не утешение. Сейчас ей необходима искренность. Сейчас ей не просто можно – нужно открыть душу. Чтобы Котёнок не боялась открыть подруге свою. - Я думаю… - Пелли слегка прикусила нижнюю губу, не зная, с чего начать, - я думаю, что есть такое место… Куда каждая душа попадает после очередной жизни. Как в место покоя. Место, где можно отдохнуть, обдумать свой прожитый век. И каждая земная жизнь для душ – это новый этап. За который они должны выучить какой-то Урок. Приобрести какое-то новое качество или наоборот – убрать то, что мешает им стать совершеннее. Каждая жизнь – это ступенька на пути к совершенству, к очищению… Девушка на минут замолчала, когда Ло аккуратно опустила потяжелевшую голову ей на колени, слегка приобняв подругу. - Каждая жизнь – ступенька? – прошептала Шарлотта, греясь об теплый бочок Птицы. - Да, - продолжила та, мягко проводя пальцами по волосам малышки, - здесь мы учимся чему-то. Должны научиться. А Там, в конце Бесконечной Дороги, нас ждет отдых. Длинный, короткий – решать только нам. Но чтобы мы становились сильнее, совершеннее, нам надо проживать жизнь за жизнью – раз за разом… Почему я так думаю? – вдруг ответила она на незаданный вопрос. – Не знаю, детка. Просто однажды эта мысль пришла ко мне в голову и никак не хочет уходить. Мне хочется верить, что все мы однажды встретимся Там. За Горизонтом. В месте, где нет болезней, горя и печали. А есть только покой. И отдых. Перед новой долгой Дорогой. А сейчас не думай об этом… Спи, маленькая. Спи… Малышка закрыла глаза. У нее не было сил на разговоры и сейчас она даже дышала с трудом. Внутри же была звенящая ледяная пустота. Не осталось ничего: ни слез, ни боли, ни страха. Темнота. Туман… Серая непроглядная пелена. Такой туман она видела лишь однажды, много-много лет назад, когда они с мамой… С мамой… Мама… Судорожно всхлипнув, Ло еще крепче зажмурилась и вновь прижала к груди порядком измятый синий платок. Нужно постараться уснуть. Не надо об этом думать. Что толку рвать душу в клочья? Спи. Просто спи. Ты не одна, Пелли рядом с тобой, а скоро придет Майлз и мистер Морт… Ты не одна… Тихо. Очень-очень тихо. Пелли дышит совершенно неслышно и с улицы не доносится ни звука - всё поглотил туман. Полумрак. На улице уже синие зимние сумерки, но ни одна лампа не горит. Это хорошо. Ведь она так много плакала, что ее глаза сейчас наверняка красные, опухшие… Прикосновение. Узкая женская ладонь, тонкие изящные пальцы. А еще запах: едва-едва ощутимый аромат первоцветов и чего-то нежного, теплого, уютного… Эта ладонь ласково проводит по ее волосам, заправляет за ухо длинную непослушную прядь, касается ногтем серебряных колечек, заставляя их тихонько звенеть. Шепот. Тихий, на грани слышимости, на грани сна и яви: “Моя любимая маленькая бусинка… Моя лягушечка Ло…” Мама… Мамочка… - Мамочка! Вскрикнув, Шарлотта вскинулась, оглянулась. Этот сон был настолько реален, что малышка не сомневалась: ее мама только что была здесь! Это она погладила ее по волосам, она позвала ее так, как всегда звала! Она здесь!!! Мама - здесь! Однако здравый смысл подсказывал, что это был просто сон - игра воспаленного разума, не более того. Наверняка это Пелли гладила ее по волосам. Подняв взгляд на задремавшую Пенелопу, которую она разбудила своим выкриком, Ло нахмурилась: как Птица могла погладить ее по волосам, если одной рукой она подпирала свою голову, а второй - обнимала ее за талию? Как такое возможно? А может все же… Может все же это была… Беатрис? Нет. Ло горестно покачала головой, сама себя одернув. Хватит, ты уже не маленькая, чтобы верить в сказки. Чудес не бывает. И с той Бесконечной дороги не возвращаются. Никогда. Едва подумав так, Шарлотта вновь горько зарыдала, прижала к лицу шелковый платок, уткнулась в колени Пелли, которая тут же опустила мягкую ладонь ей на волосы и принялась гладить их, что-то ласково воркуя. И в ту же секунду Ло услышала, как по окнам забарабанили крупные дождевые капли. Туман, что окутывал город, наконец-то пролился на землю холодным зимним дождем… Авторы главы: Лисовушка и Tae_Nerr