***
- Долбаная погода! - Забежав в дом следом за Пелли, Шарлотта встряхнулась как кошка, так, что мелкие водяные и снежные брызги разлетелись во все стороны. - Я люблю снег, но не с дождем же! Хорошо, что ты живешь недалеко! А то если бы ты жила в моем районе, то мы бы насквозь промокли! Пиздец! Котенок тут же поймала себя на том, что выругалась, и вспыхнула - сейчас явно не лучшее место для того, чтобы использовать словечки из лексикона Майлза! Однако ответ Птицы удивил ее настолько, что малышка аж рот раскрыла. - Полный пиздец! - Пенелопа поплотнее захлопнула дверь и нервно взмахнула руками, стряхивая с пальто налипший снег. - Полностью с тобой согласна! Проходи скорее! Шарлотта, все еще находясь под впечатлением от слов Пелли, неуверенно потянула вниз молнию куртки. Нет, конечно, она понимала, что одноклассница Кота живет в том же городе, что и они, ходит по тем же улицам и общается с теми же людьми. Но малышке было удивительно слышать из ее уст подобные ругательства. Однако, поразмыслив буквально пару мгновений, миниатюрная десятиклассница решила, что это даже круто. Значит, Птица такая же, как и она сама! И теперь при ней можно не стесняться вот так выражаться и быть собой! Но радость тут же улетучилась, стоило Ло опустить взгляд: ее ботинки были измазаны грязью и с них на чисто вымытый пол уже натекла приличная лужа. - Пелли, прости, я… - Малышка переступила с ноги на ногу. - Я вся в грязи. А у вас тут так чисто… - И что? Я тоже вся в грязи. - Пенелопа удивленно посмотрела на невысокую девушку и засмеялась: - Ты умеешь летать? Вот и я нет - иначе бы мы обе пришли с улицы в чистой обуви. Так что не думай об этом и проходи. Кивнув, Шарлотта наконец-то стащила промокшую куртку, зябко потерла озябшие ладони, сунула руки в карман толстовки и тут же поняла, что согревается. Пронизывающий ветер, липкий мокрый снег и ледяной дождь остались там, за крепкой деревянной дверью, а внутри дома было тепло и тихо. Подняв голову, малышка осмотрелась: небольшой коридор, дверь в гостиную и на кухню, лестница, ведущая наверх. А еще… Малышка с наслаждением вдохнула и не сумела сдержать улыбку: запах выпечки! Такой уютный, такой родной! К нему примешивался запах старого дерева и чего-то очень теплого, обволакивающего. Спокойного. И почему-то малышка сразу поняла, что в этом доме никогда не ругаются, не кричат. Тут всегда хорошо и тихо. А еще тепло! Очень тепло! Кухня, в отличие от коридора была довольно просторной, светлой, с большими окнами. Стоило Шарлотте войти туда, как окутывающий ее аромат выпечки стал еще более ярким, недвусмысленно намекающим, что Котеночек пришла по адресу. - Присаживайся. Пелли, которая тоже успела сбросить пальто и уже суетилась у плиты, ставя чайник, указала Шарлотте на стул и та, присев на самый краешек вязаной подушечки, что лежала на сидении, вновь с удовольствием обвела глазами эту уютную кухоньку. Она подолгу задерживалась взглядом на каждой милой цветной прихватке, вязаной салфетке и ослепительно-белых занавесках на окнах. Белыми были и кухонные шкафчики, отмытые буквально до блеска! Эта совмещенная со столовой кухня не была большой, и за стол, что стоял прямо посередине, невозможно было усадить и десяток гостей. Но определенно, это кухня была самой уютной из тех, где Ло приходилось бывать! Невольно малышка вспомнила кухню в их особняке в Чикаго. Мама очень любила готовить, но у нее не было времени часто стоять у плиты, так что обычно там хозяйничала домработница. Однако когда у Беатрис находилась свободная минутка, то Ло любила наблюдать за тем, как ловко она орудует ножом, готовя очередное замысловатое блюдо. Та кухня была оснащена по последнему слову техники, а многочисленные шкафчики и кухонные тумбы были не белые, а просто деревянные. Хотя теперь малышка понимала, что они наверняка были изготовлены по индивидуальному заказу и из дорогих пород дерева. Столовая же располагалась в отдельной комнате и ее открывали лишь по тем дням, когда в особняке собирались гости. Тяжело вздохнув, Шарлотта отогнала непрошенные воспоминания. Что толку вспоминать про Чикаго и ту кухню? Хорошо, что в ее нынешней убогой квартирке вообще есть плита, раковина и холодильник!.. Невеселые мысли малышки перебил яркий сладкий аромат, растекшийся по кухне - Пелли открыла духовку и достала оттуда еще теплый пирог. Яблочный, как и сказала тетя Фло. Старушка имела обыкновение готовить с самого утра - чтобы пришедшую из школы племянницу всегда ждал теплый перекус или обед. Вот и сейчас девушка убрала с пирога большое полотенце, которое помогало сохранять жар, и, обхватив большую круглую форму лоскутными прихватками, поставила угощение прямо в центр стола. Ло с удовольствием вдохнула сладковато-карамельный запах и ощутила, как у нее начинает скручивать живот - она действительно очень хотела есть! Пелли достала большой нож из одного из ящиков и протянула подружке: - Поможешь? Пока Шарлотта нарезала пирог, начинка которого так и манила янтарным блеском запеченных яблочных долек, Пенелопа ловко расставила чашки, небольшие тарелочки и приборы и быстро разлила чай, желая как можно скорее согреть замерзшую Ло и согреться самой. Котенок невольно обратила внимание, что посуда была далеко не самая новая, но как и всё в этом доме - чистая и аккуратная. Потертые края и парочка совсем мелких сколов только добавляли этому сервизу шарма и уюта. Улыбнувшись, Шарлотта обхватила чашку озябшими ладонями и поднесла ее к губам, сделав глоток ароматного напитка и тут же горячо выдохнув. Хорошо! Не менее хорош оказался и пирог. Малышка осторожно отломила вилкой кусочек лакомства и отправила в рот, при этом едва ли не замурчав от удовольствия - ни дать ни взять кошечка, которая смакует что-то очень-очень вкусное. Пелли тоже с явным удовольствием делала мелкие глотки из своей чашки и пару раз даже слегка зажмурилась, отправив в рот небольшие кусочки пирога - Птица не очень жаловала сладкое, но лишь потому, что тетя готовила его каждый день! Но вообще выпечка у Флоренс всегда выходила отменная - вот чему племяннице у нее еще учиться и учиться! Шарлотта чувствовала, как и внутри, и снаружи ее тела волнами расходится тепло - прогревая ее до самых-самых дальних уголков. На душе воцарилась мерная спокойная благость - словно она уже не в первый раз в этом доме, на этой кухне, с этой девушкой. Которая сегодня назвала ее подругой. Ло усмехнулась про себя - наверное, она слишком буквально последовала словам тети Фло “чувствуй себя как дома!”. А вообще это удивительно! Малышка много раз видела Флоренс в библиотеке, но ведь даже не знала ее фамилии - тогда поняла бы, что Пелли ее родственница, ведь она тоже Гейл… Гейл? Тоже Гейл? Так, стоп! Почему? - Пелли? - робко позвала Шарлотта, отламывая вилкой очередной кусочек свежей выпечки. - Можно тебя спросить? - М? - подняла на нее черные глаза девушка. - А почему… - замялась малышка, боясь залезть не в свое дело, - а почему у тебя и у тёти одна фамилия? Она не была замужем? Прости, можешь не отвечать! - спохватилась она. Пелли рассмеялась: - Ну это совсем не тайна! Флоренс была замужем, но недолго, кажется, всего несклоько лет - детей у них не случилось, потом разошлись, а фамилию она в браке не меняла, оставила свою. Так и вышло, что она хоть и “миссис”, но всё же “Гейл”! Моя двоюродная тетя Флоренс Гейл. - Двоюродная? - удивилась Ло. - Я думала, родная. - Нет, - мотнула головой Птица, - моя мама была её кузиной, так что я - двоюродная племянница. И получилось так, что теперь у тёти Фло осталась только я… На секунду глаза Пенелопы погрустнели, но она тут же улыбнулась снова: - А у меня - она. Вот мы с ней вдвоем! Маленькая, но семья! Пелли слегка пожала плечами и отвернулась к пирогу у себя на тарелке, и Ло вдруг подумала, что не зря Майлз дал ей такую кличку - Птица. В фас это было не так заметно, но вот в профиль девушка и правда чем-то напоминала птичку - слегка заостренный носик, изящные черты лица и очень, очень выразительные черные глаза. Блестящие как у настоящей птицы. Или как у одного знакомого учителя. - А ты? - внезапно даже для себя выпалила Шарлотта. - Фто я? - удивилась Пелли, пережевывая твердую румяную корочку. - Ну ты тоже Гейл. Ведь твой папа… - начала Ло и в тот же миг прикусила язык - ведь Майлз предупреждал, что про родителей Пенелопа говорить не любит, особенно про отца! Шарлотта испуганно вжала голову в плечи - ну вот чего она ляпнула?! Теперь Пелли рассердится! Но черноволосая девушка только грустно улыбнулась, отложила вилку и не спеша отхлебнула из чашки. И потом тихо заговорила: - Мой папа приехал из Греции. Его фамилия - Мавридис. Стелиос Мавридис. Они с мамой познакомились, когда он поступил в университет - и они начали встречаться. Потом поженились и, чтобы папе было проще уладить проволочки с визой и переехать сюда на основании брака, он временно взял мамину фамилию. Тогда же родилась я - и вышло, что все мы тогда были “Гейл”. По маме. Но по папе я - Мавридис. - Очень красивая фамилия! - искренне восхитилась Котенок. - И тебе бы так пошла! Шарлотта ни капельки не лукавила - по Пенелопе было заметно, что корни у нее не совсем американские. Особенно по форме ее глаз. Руки Пелли на секунду застыли с чашкой на весу, но девушка продолжила: - Я тоже так думаю, Ло. И папа так думал. Они с мамой хотели вернуть нам его фамилию - в Греции, по их старым традициям, такая преемственность по мужской линии очень важна. И когда мне исполнилось пять, он решил поменять документы, но успел только себе, а нам с мамой… Пенелопа поспешно поставила чашку на стол, потому что та уже начала мелко подрагивать в ее ладонях. - А нам с мамой… не успел… потому что… Малышка едва не задала вопрос “Почему”, но поняла, что знает ответ. И в эту же секунду у нее в голове раздался голос Майлза: “Там всё херово, Котенок. Птица еще малая была, когда у нее отец сошёл с ума и бросился на мать”. Опустив взгляд, Шарлотта отломила вилкой крохотный кусочек пирога, чувствуя, как у нее пылают щеки. Ей было жутко неловко за эти вопросы и пожалуй… Страшно. Страшно понимать, страшно осознавать всю глубину этой трагедии, того кошмара, через который прошла маленькая Пелли. И с которым она жила и по сей день. Прошло несколько томительных секунд. Молчание затягивалось и Ло чувствовала себя просто ужасно. Ну зачем, зачем она вообще завела этот разговор?! Неужели не могла найти иных, более легких тем?! Пелли, прервав эту неловкую паузу, коротко выдохнула, и внимательно посмотрела на девочку: - Ло, ты сказала, что твоя мама в реанимации. Скажи, что случилось? Возможно, другому человеку при других обстоятельствах Котенок ничего бы не стала рассказывать, но сейчас… Сейчас ей было просто необходимо выговориться - тем более, что вся обстановка вокруг говорила: тут безопасно, тут хорошо, тут тебя не обидят… Шарлотта помолчала, а когда заговорила, то ее голос было едва слышно: - Помнишь, я тебе говорила, что уже давно живу одна… Мама попала в больницу через год после того, как мы сюда переехали. Возможно, если бы мы сразу поняли, что с ней что-то не так, то…Но мы думали, что это просто от усталости. Мама тоже работала на двух работах, а я тогда училась в восьмом классе. А потом… Потом стало слишком поздно. Но мы еще надеялись… Но ей становилось все хуже… И тогда же я была вынуждена пойти на работу… А потом и на вторую… Пенелопа напряженно молчала, слушая малышку. Видно было, что ей очень нелегко вспоминать пережитое, но Пелли просто обязана была спросить - иначе картина была бы неполной и… И Птица не смогла бы помочь. - Ло… - осторожно проговорила она, - а чем болеет мама? Малышка долго молчала, словно собираясь с силами, и наконец судорожно выдохнула: - Рак. Меланома четвертой стадии… Там… Всё плохо.. Очень плохо… Метастазы уже… И лечение… Рак. Метастазы. Меланома. Каждое слово гулким ударом отдавалось в сознании Пелли. И все они звучали как приговор. И по сути им и были. Приговором не только для несчастной женщины, которая сейчас боролась за жизнь в палате реанимации - но и для её маленького Котёнка, что сейчас жалась на окрашенном белой эмалью стуле на кухне семьи Гейл. Пелли смотрела на хрупкую девочку, которая практически утопала в безразмерной толстовке, и чувствовала, как внутри стремительно нарастают два чувства: щемящая жалость и… огромная тревога. Мозг Птицы в этот момент сработал внезапно четко и выдал одну простую мысль - если мама Шарлотты умрет, Ло останется одна. Совсем одна. Да, конечно, с ней рядом будет Кот - Майлз ни за что ее не оставит, ни сейчас, ни после! В нем Пенелопа была уверена как в себе самой, да и она обязательно окажет посильную помощь малышке, но… Но вот беда в том, что и Майлз, и Пелли, и сама Шарлотта - всего лишь школьники. Даже еще не достигшие совершеннолетия! Что они смогут сделать? Как помочь? Ведь они еще сами, по сути, дети… К кому им обратиться, когда придет беда? Шарлотта с силой сцепила пальцы в замок. Каждое слово теперь давалось ей с трудом, а любимый шипованный ошейник, казалось, так сильно сдавил горло, что малышка не могла сделать ни глотка воздуха. - Лечение не помогает… У мамы есть страховка, но… Но если бы мы по-прежнему жили в Чикаго, если бы мы могли обратиться в хорошую клинику… Если бы… Если бы у нас были деньги… Но…Но… Она закрыла ладонями лицо, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, пытаясь прорваться сквозь липкую паутину страха, что опутывала ее каждый раз, как только она думала о маме. - Но я… Я и так…Я работаю… Но… Пелли осторожно придвинула стул чуть ближе - и, словно поддавшись какому-то порыву, мягко обняла маленькую за плечи, легко, не требовательно, прижимая ее к себе. Птица очень удивилась тому, насколько же девочка была худенькая - руки Пенелопы провалились в толстовку гораздо больше, чем она ожидала. Кожа да кости! Эти самые косточки можно было пересчитать при желании прямо сейчас! Хрупкий маленький Котеночек! Дрожащий и очень-очень напуганный. Одинокий и замёрзший - который успел познать на себе беспощадный колючий холод этого мира… Всхлипы малышки стали чуть громче, Пелли почувствовала, что плечи Шарлотты напряглись и затряслись еще сильнее - девочка заплакала. Сначала скромно и тихонько, потом, когда Птица прижала ее к себе чуть крепче, Ло уже по-настоящему зарыдала. Хрупкая десятиклассница словно выпускала наружу всю ту боль и страх, что были с ней эти жуткие долгие годы… Она плакала, уткнувшись в ту, кто ей был нужен в этот момент больше всего - в женщину. Пусть старше ее всего лишь на год, но в женщину. Майлз любил ее безмерно, Шарлотта это знала. И он бы принял любой ее плач, любую истерику и любые эмоции! На его груди она могла выплакаться, могла рассказать ему абсолютно все, могла вывернуть всю душу наизнанку, но… Но сейчас ей нужна была подруга. Сестра. Мама. Молодая женщина с нежными руками и ласковым голосом, что ворковала ей в волосы что-то успокаивающее… Пелли сама не заметила как начала мерно качать малышку - баюкать, как ребенка. Пенелопа всегда ловила себя на нежных чувствах по отношению к детям, и однажды даже призналась себе, что очень хотела бы иметь своих в будущем…И теперь, обнимая подругу, ощущала, что способна дать ей - и не только ей - еще много-много тепла, которое скопилось в ее душе. Которое она давала тете, папе и даже Ему… Рэймонду. А сейчас - и маленькой Ло. Комочек в ее руках дрожал и плакал. Птичка сама была еще совсем небольшой, совсем юной - куда ей до огромного опытного Ворона с его могучими крыльями! - и всё, что она могла сделать - обнять дымчатого пушистика серо-бежевыми крылышками. На несколько минут дать Шарлотте понять, что она не одна. Что в мире есть люди, которым не всё равно на боль маленького Котенка. А малышка, не стесняясь своих слез, рыдала, вцепившись в мягкий вязаный свитер Пелли и уткнувшись в нее, прижавшись всем телом к той, которая поняла ее боль. Поняла и всеми силами пыталась утешить. Она не отделалась фальшивым сочувствием и стандартными фразами, а дала хрупкой девушке то, чего ей так недоставало. Тепло. Ло вновь поймала себя на мысли: в объятиях Пелли ей тепло. Она словно вновь оказалась у того самого камина, что не стрелял искрами, в котором не ревело буйное пламя, а горел мягкий огонь, не обжигающий, но согревающий. Дарующий исцеление и успокоение. Слезы стали кончаться. Шмыгнув носом, миниатюрная девушка судорожно вздохнула и провела ладонью по глазам. Ей очень не хотелось отстраняться, но она понимала, что нужно взять себя в руки. А потому она подняла голову. - Спасибо, Пелли… - И, сквозь слезы заставила себя улыбнуться своей подруге. - Мы с Майлзом обязательно справимся, мама выздоровеет и все-все будет хорошо! Я уверена! Пенелопе бы расслабиться после таких слов малышки, но… Но её внезапно что-то сильно царапнуло по сердцу. Какая-то острая и непонятная тревога. “Мама выздоровеет… всё будет хорошо…” - где-то она это уже слышала. “Не слышала, глупая Птица! Ты сама так думала! И продолжаешь думать!” - раздался в сознании насмешливый голос, полный яда и презрения. - “Идиотка! Ты тоже убеждаешь себя, что папаша выздоровеет и всё будет хорошо! Как это тупо и наивно!! Ты сама знаешь правду, только боишься её, как всегда! И эта глупая девочка боится! Тем хуже для вас!”. Пелли зажмурилась и прикусила губу - сильно, так, что на языке остался солоноватый привкус крови. Немного физической боли - и голос ушёл. Как всегда. Девушка посмотрела в заплаканное лицо подруги и ответила ей на неловкую улыбку. - Конечно, Ло, - произнесла она, чуть отстраняясь и осторожно, ободряюще сжав крохотные ручки девочки в своих ладонях, - конечно, всё будет хорошо. И знаешь что? Следующее Рождество мы будем отмечать все вместе! Полным составом! Не сомневайся, детка! Шарлотта благодарно улыбнулась. Она понимала, что это были всего лишь слова поддержки - но даже их ей очень не хватало! А еще ей очень нравилось это слово, которым к ней обращались Пелли и ее тетя: “детка”. Не заискивающее сюсюканье медсестёр - “деточка”, а именно “детка”. Было в нём что-то родное, бесконечно ласковое и надежное. - Кстати, о Рождестве! - встрепенулась Пелли, желая как можно скорее отвлечь малышку от горестных мыслей. - Спасибо тебе огромное за тот прекрасный шарик! Такая тонкая роспись… - Тебе понравилось? - шмыгнула Ло, вытирая остатки соленых дорожек с лица. - Очень! - искренне сказала Пенелопа. - Слушай, а вы с Майлзом специально договорились? - лукаво улыбнулась она. - Купить мне подарки с птицами? На шкатулке от него тоже была птичка… - Ой, ты знаешь, это случайно получилось! - Улыбнулась малышка. - Он мне рассказывал про шкатулочку. - А ты разве ее не видела? - Удивилась Пенелопа. - Как так? - Ну, просто тогда Майлз приехал из Уайтмаунтена уже глубокой ночью и не зашел ко мне. И мы увиделись уже только вечером двадцать четвертого. В Сочельник. А к тому времени он уже подарил шкатулочку тебе… - А ты бы хотела на нее посмотреть? - Тепло улыбнулась Птица. - Идем! Я тебе покажу.***
Первое, что бросилось в глаза малышке после того, как они с Пелли поднялись в ее комнату - это окно. Огромное, практически панорамное окно, расположенное прямо напротив двери. Оно не было забрано жалюзи или занавесками, а потому в комнате, несмотря на пасмурную погоду, было очень светло. Второе, на что Шарлотта обратила внимание - это пестрый вязаный плед, которым была заправлена кровать. По пледу было разбросано множество вязаных же подушечек всевозможных размеров и форм, с весьма необычными кельтскими орнаментами. И малышка сразу же сообразила, что одноклассница Майлза наверняка сама связала этот и плед, и подушки. А еще Ло невольно подумала о том, что среди этих думочек наверняка очень уютно валяться и читать. Особенно по вечерам, когда на столе горит лампа, а за окном воет холодный зимний ветер, швыряет в стекло пригоршни снега и дождя… Помотав головой, она отогнала эти мысли и еще раз обвела взглядом пространство: слева от входа располагался шкаф, рядом с которым было довольно большое напольное зеркало, а справа стоял письменный стол, возле которого был небольшой книжный шкафчик и полки. Обстановка тут была очень простая, но почему-то малышке сразу стало уютно в этой маленькой, теплой комнатке. Может потому, что хозяйка этой комнаты всего несколько минут назад сделала все, чтобы согреть маленького дрожащего Котенка?.. Пелли кивнула на большую кровать и махнула Ло - мол, падай! А сама отвернулась к небольшому комоду, на котором стояли всякие мелочи - в том числе и та самая шкатулка. Девушка взяла ее было в руки и уже собиралась развернуться к малышке, но… Но вдруг вспомнила кое о чём. Трефот. Который так удачно помещался в резную коробочку из техасского кедра. Пелли вдруг поняла, что не готова показывать подарок мистера Морта кому-то еще - даже тетя Фло о нем не знала. Это был их секрет. Их с Рэймондом. Один на двоих. И это чувство, эту тайну, Птичка хранила в душе настолько бережно, что еще не была готова открывать её другим. Пенелопа осторожно убрала подвеску в небольшой бархатный мешочек, в котором Рэй передал ей подарок в тот странный и волшебный вечер, и, закрыв шкатулку, повернулась к Ло. И с удивлением обнаружила, что девочка всё еще нерешительно мнется у кровати. - Ты чего? - изумилась Пелли. - Садись, пожалуйста. Малышка, в очередной раз бросив взгляд на свои не слишком-то чистые джинсы, которые были порваны на коленях, осторожно уселась на самый краешек кровати, прошептав: - Просто я… Ну… Все хорошо…- Но тут же оборвала себя и вымученно улыбнулась, указав взглядом на шкатулочку. - Это она? Черноглазая Птица слегка усмехнулась - она поняла, чего именно стеснятся Ло - своей одежды и того, что может запачкать цветастый плед. Пелли уверенно села едва ли не на середину и жестом показала Шарлотте на место рядом с собой - двигайся, не робей. Вздохнув так, словно ей предстоял прыжок с высоты, Шарлотта подвинулась к своей подруге и, не сумев удержаться, с удовольствием провела ладонью по мягкой вязаной поверхности пледа. Пелли же, оперевшись свободной рукой на кровать, доверительно протянула Котенку шкатулку. Осторожно взяв крохотную вещицу, малышка с интересом покрутила ее в руках, рассматривая затейливую резьбу на крышке и на боках, провела кончиком пальца по изображению птички и прошептала: - Какая прелесть! А как она великолепно пахнет! - Поднеся шкатулку к лицу, она с удовольствием вдохнула тонкий древесно-пряный аромат с едва ощутимыми медовыми нотками. - Просто чудо! Интересно, где Майлз добыл эту красоту? Она протянула шкатулочку Пелли и вдруг поняла, что ее кольнуло какое-то неприятное чувство. Стыд? Опустив взгляд, Шарлотта почувствовала, что щеки у нее вновь начинают пылать. Какой же дурой она была! Как ужасно она поступила, когда в сентябре, в магазине, едва нарочно не врезалась в Пенелопу! И все из-за чего? Из-за глупой ревности!!! А как она завидовала ей лишь потому, что Птица просто учится с Майлзом в одном классе! Ужасно!!! Ужасно глупо и ужасно стыдно! - Ты чего? - удивилась Пелли, увидев, как Шарлотта вдруг изменилась в лице. - Понимаешь… - Ло, не зная, куда деть руки, бездумно подтащила к себе одну из вязаных подушечек, прижала ее к груди. - Понимаешь, я… Тогда, осенью… Помнишь, я чуть не сбила тебя с ног в супермаркете Ньюманов. Ты тогда нитки покупала, я тебя увидела и… Она с силой сжала кулачки и, зажмурившись, решительно выдохнула: - И я ужасно ревновала Майлза к тебе! Я дура, я знаю, ведь мы с ним тогда даже не встречались, но… Но я уже тогда так любила его! Безумно любила! И потому поступила так мерзко, так несправедливо по отношению к тебе! И мне… Мне жутко стыдно… Глаза Пелли сейчас напоминали два больших чайных блюдца. Она с крайним удивлением, не отрываясь, смотрела на девочку в просторной черной толстовке, что сжалась напротив нее, закрывшись подушкой как щитом. - Ко мне?... - только и смогла выдавить Пенелопа после паузы, за которую в ее голове вихрем пронеслась целая вереница разных мыслей. - Ты ревновала Майлза… ко мне? Но ведь, Ло…Он никогда не был мне интересен как… Как парень. - Я знаю, но… - чуть не плача проговорила малышка, но Пелли продолжала: - И мы даже общаться начали только после того, как он встретил тебя, - снова улыбнулась Птица. И Ло, до того прятавшая лицо за подушкой так, что торчали только глаза, осмелилась выглянуть из-за своего “щита”. Чернокосая девушка слегка кивнула влево и тоже взяла одну из подушек - свою любимую, алую. И так же прижала ее к себе - но не для защиты, а скорее просто для уюта. - Знаешь… - задумчиво произнесла она, - после знакомства с тобой Майлз словно… изменился. - Да? - встрепенулась Котенок. - А как? - Наверное… стал больше доверять людям, стал спокойнее. А что до ревности… Ло, просто знай: этот Кот никогда не был в моём вкусе! Он мне просто не нравится, - лукаво усмехнулась Пенелопа и деланно пожала плечами. - КАК?! - Изумлению малышки, кажется, не было предела. - Это же… Майлз! Как он может не нравиться?! Пелли искренне и заливисто засмеялась: - Ну вот так!! Нет, он, конечно, красивый и высокий, но… - Но? - Шарлотта аж подалась вперед и вдруг хитро улыбнулась. - Но может, ты просто предпочитаешь мужчин постарше? Птичка испуганно взглянула на девочку, но та лишь подмигнула ей по-свойски. И Пелли вдруг стало как-то спокойно, легко. Она ведь никогда ни с кем не говорила про свои чувства к Рэймонду. Да и вообще - внезапно поняла Пелли - она никогда ни с кем… не сплетничала. Вот так, по-дружески, безобидно, доверительно. - Может быть, - смущенно заулыбалась она, чувствуя как по щекам медленно разливается тепло румянца. Пенелопа вдруг снова посерьезнела и напряженно сжала подушку - в голове раздался резкий голос мисс Питерсон: “когда ученица так бесстыдно вешается на учителя, который к тому же ей в отцы годится, это не может НЕ вредить её репутации!”. - Ло, ты говорила, что не слышала сплетен среди учеников - ну, про нас с… мистером Мортом. Но - почему? Неужели его так боятся? И не решаются даже за спиной говорить о нём? - Нет! - Помотала головой Шарлотта. - Его не боятся - его уважают, ведь он со всеми добр, ни на кого не орет, не цепляется. И он помогает. И даже мне… Тут малышка прикусила язык, поняв, что едва не проговорилась про то, что мистер Морт осенью привез ей шлем, который она выбрала для Майлза. Почему-то Ло вдруг подумала, что Пелли может неправильно ее понять и тоже начнет ревновать, как и она сама недавно. - И даже мне дает возможность добрать дополнительные баллы, дает мне темы для докладов и самостоятельных работ. - Торопливо закончила она, поняв, что пауза и так слишком затянулась. - Я по многим предметам не успеваю, а мистер Морт всегда идет мне навстречу. А еще он очень умный, вежливый, но… Тут она вновь лукаво улыбнулась и добавила доверительным шепотом: - Но ведь тебе он нравится не только поэтому? Пелли подавила тяжелый вздох - одна часть ее души и разума просто кричала: “что ты делаешь?! Зачем открываешь свой секрет, свой позор! Это ведь неправильно - быть влюбленной в учителя!!”. А другая - как птичка в нетерпении и радостном возбуждении подпрыгивала на ветке и щебетала: “ну давай поговорим! Так хочется! У тебя же никогда не было подружки! Пелли! Тебе же всего семнадцать! И к тому же для Ло уже точно не секрет, что ты к нему неровно дышишь! Ничего страшного не случится, если вы немного поболтаете!”. - Даааа… - потянула Птица с улыбкой и мечтательно прижала к себе мягкий алый квадрат, - не только поэтому… - и вдруг выпалила с громким смешком: - У Рэймонда такая очаровательная лысина! И обе девушки звонко захохотали! Они смеялись, болтали, обсуждали школьные новости пока на улице не начали опускаться сумерки. Пелли не заметила, как пролетело время - давно ей не было так легко! Пенелопа и сама себе признавалась, что в основном ходила по уши загруженная мыслями об экзамене, о поступлении, об отце, о всей этой ситуации с учителем истории… Еще и эти голоса… Наверное, единственный раз, когда ей было так же хорошо - тот момент, когда Рэймонд закружил ее на руках после победы в снежном поединке на ярмарке. И вот теперь - Птица поймала себя на том, что ей ведь и правда не пятьдесят лет, а всего семнадцать! И она радуется от того, что может поболтать с новообретенной подружкой, обо всём и ни о чём… С малышкой Ло было просто очень приятно поговорить. И Пелли надеялась, что им еще не раз выпадет такая возможность. Ранее, в тот же день. Урок уже давно закончился, но в кабинете все еще было несколько учеников, которые собирали свои вещи, разговаривали с одноклассниками, да и в общем не торопились. Куда спешить, ведь этот урок – последний. Впрочем, некоторые из учащихся двенадцатого класса ушли пораньше, а кому-то наоборот предстояло остаться в школе еще на несколько часов. К примеру, парням - “Росомахам”, у которых сегодня была назначена очередная тренировка. Капитан футбольной команды, вальяжно раскинувшись на стуле, закинул руки за голову и потянулся всем телом. Если бы ему не надо было ждать малявочку, то он бы уже давно ушел в раздевалку и готовился к разминке. Стул протестующе скрипнул. Хлипкая школьная мебель не была рассчитана на таких здоровяков, но Майлзу, конечно же, было на это плевать. Нет, бесспорно, будет неприятно, если стул под ним развалится, но - пофиг. Еще раз потянувшись, Кот лениво проводил взглядом очередного одноклассника и подумал, что следующий урок истории, который будет через пару дней, надо бы прогулять. Нет, Морт всегда рассказывал хорошо, его и в самом деле было приятно слушать, но… Мысленно усмехнувшись, высокий подросток сам себе признался: плевать он хотел на эту историю! Тоска смертная! Это вон Птице интересно. Она-то с учителя глаз не сводит, ловит каждое его слово. Ну, так это и понятно, она умная, да и к тому же собирается поступать в какой-то дохера престижный университет… Дверь открылась и Майлз не сумел сдержать улыбку, увидев, кто вошел в кабинет. Невысокая худая десятиклассница в слишком большой толстовке, которая скрывала ее практически до колен, робко просочилась в кабинет. Малышка явно чувствовала себя не в своей тарелке, но стоило ей найти взглядом Кота, который тут же поднялся и шагнул навстречу, как её неуверенность как рукой сняло. Радостно пискнув. Шарлотта бросилась к своему парню, обхватила его за талию, запрокинула голову и прошептала: - Я так по тебе соскучилась!!! Хохотнув, Майлз обнял хрупкую малышку за плечи и покрепче прижал к себе. - Малая, мы же с тобой виделись два урока назад! - И что?! - Да не, ничо. – Кот наклонился, коснулся лбом лба своей девушки, закрыл глаза и выдохнул, так, чтобы его услышала только она: – Моя любимая глупая малявочка. Последний из старшеклассников вышел в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь, и в классе остались лишь обнимающиеся подростки. Ло закрыла глаза и, проведя кончиками пальцев по щекам Майлза, заставила себя улыбнуться. Нет, она и в самом деле ужасно соскучилась по своему любимому Коту, но как бы она не старалась отвлечься, у нее из головы не шли мысли о маме. Недавно она позвонила в больницу, но там ей не сказали ничего вразумительного, кроме того, что «Состояние миссис Уилсон стабильно-тяжелое, динамики нет» и эта новость окончательно добила малышку. И даже тот факт, что сегодня ей не надо на работу и она может отдохнуть, уже не радовал. Что толку в этом отдыхе? Сидеть в одиночестве в пустой холодной квартире? Вздрагивать от каждого телефонного звонка, опасаясь, что звонят из больницы? А Майлз придет гораздо позже, ведь ему сегодня на тренировку, и, наверное, еще и на работу… Кот, словно услышав ее мысли, выпрямился и, посмотрев на невысокую девушку сверху вниз, вновь улыбнулся так, как улыбался только этой трепетной малышке: не показывая клыки. - Малявка, я сегодня после трени еще в мастерскую пойду. Купер звонил. Там тачку одну на разбор пригнали. - Хорошо. – Малышка кивнула и прижалась головой к груди высоченного двенадцатиклассника, вздохнув тихонько. – А ты придешь вечером? Или… - Конечно приду! Чо за вопросы, Котенок?! – И тут же прищурился, глядя на прижавшуюся к нему малявку. – Слышь, малая, все норм? - Конечно! – Шарлотта закивала и торопливо перевела тему: – Майлз, а ты взял книжку? Она лежала на столе в гостиной. - Бля! – Кот, отстранившись, поднял с пола свой рюкзак и покопался в нем, вытащив уже знакомую Шарлотте книгу в темно-красной обложке. – Фух! Я уж думал, что проебался и опять ее забыл! Девушка невольно улыбнулась и приняла из рук Кота довольно увесистое издание. Она бы убрала эту книжку в свой рюкзак еще утром, но отвлеклась. Да и к тому же Майлз не любил, когда она таскала в рюкзаке много учебников, а сегодня ей и без того пришлось взять из дома сборник заданий по математике и справочник для урока английского. - Зайдешь в библиотеку, ок? Я бы сам, но… - Не переживай, я все сделаю. – Малышка снова прижалась к Коту и только собралась что-то сказать, как вдруг резкая трель звонка прервала их разговор, заставив девушку вздрогнуть. Майлз, положив руку на ей плечо, было покрепче прижал Ло к себе, но тут же был вынужден пропустить ее вперед, потому что проход между рядами парт был довольно узкий. И идя следом за своей девушкой, он фыркнул недовольно: - В марте у нас уже новая игра, так что пора начинать гонять этих распиздяев. А то после Рождества все дохера расслабились, как я посмотрю! И Фред, сука, еле шевелится! С таким атакующим мы опять рухнем в самый низ таблицы! Шарлотта молча кивнула, прижимая к груди «Спартака». Она всеми силами пыталась удерживаться на тонкой грани и не впадать в отчаяние, которое захлестывало ее с головой. Голос ее любимого едва-едва доходил до нее и девушке приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы слышать и понимать, о чем он говорит. Кот, поняв, что малявочка уже несколько секунд стоит, повернувшись к нему спиной, замолчал. А после обнял девушку за плечи, уткнулся лицом ей в шею, при этом коснувшись губами нежной кожи малышки, и прошептал: - Котенок, все в порядке? Это действие Ло не смогла бы проигнорировать при всем своем желании! Смущенно улыбнувшись, она коротко выдохнула: - Все хорошо, мой Кот! Просто я… Майлз, не дав ей ответить, заставил ее повернуться и, подхватив на руки, прижал к себе. Шарлотта, рассмеявшись, торопливо бросила на стол книжку, что держала в руках, а после обняла Кота за шею. - Ну ты что, а вдруг кто-нибудь зайдет и увидит нас?! - Да ваще поебать! Пусть смотрят! И, еще крепче прижав девушке к себе, бесконечно нежно коснулся ее губ, а после выдохнул: - Малая, я же вижу, что ты вся на измене. Это из-за матери, да? Шарлотта молча кивнула и тут же вновь невольно отметила, что в те секунды, когда Кот смотрит на нее, его прозрачные льдисто-голубые глаза темнеют, словно наливаются синевой, становясь более яркими. - Все будет норм. – Майлз тоже не отводил взгляд, до боли всматриваясь в столь дорогие ему черты лица худенькой старшеклассницы, которую он сейчас держал на руках, прижимая к груди так крепко, словно у него кто-то собирался отнять эту малышку. – Малявочка, все будет нормально, слышишь? Я же с тобой! Ло торопливо закивала, вцепившись в высоченного парня, как в свою последнюю надежду. Ну конечно же все будет хорошо, что она опять нервничает? Все будет хорошо, просто потому, что иначе и быть не может! - Отпусти меня. – Прошептала малышка и поболтала ногами. – Тебе же уже пора на тренировку. - Не-а. – Кот, поудобнее перехватив свою бесценную ношу, бесцеремонно открыл дверь ногой и вышел в коридор. – Сиди тихо, малая, не мяукай мне тут. - Ну Коооот!!! - Чего?! - Ну пусти меняяя!!! - Я что сказал? Тише будь! - Ну Майлз! Шарлотта, смеясь, вновь заболтала ногами, но парень держал ее крепко, да девушка и не пыталась вырваться по-настоящему, напротив, упиваясь этой игрой. Она обожала, когда Кот поднимал ее на руки, делая это с такой легкостью, словно она вообще ничего не весила! В коридоре еще попадались школьники, провожавшие удивленными, а порой и опасливыми взглядами главного школьного хулигана, который тащил на руках смеющуюся девчонку. Но прокомментировать это никто не решился. Конечно, ведь среди учеников не было смельчаков, рискнувших бы перейти дорогу высоченному Коту. А самому Коту и дела не было до того, что на них с Шарлоттой кто-то смотрит. Донеся малявочку до выхода из школы, Майлз осторожно отпустил малышку, и только было собирался что-то сказать, как Ло вдруг вздрогнула и перебила его: - Майлз, книга! Я забыла “Спартака” в классе! Давай вернемся! - Ну бля, малая, ну ты чо?! – Кот недовольно фыркнул и продемонстрировал клыки. – Как ты так?! - Это ты виноват! - Я тебя нес! А ты должна была нести книгу!!! - А в чем я бы ее держала? В зубах? - Дуреха малолетняя! - Глупый Кот! - Ах ты мелочь! - Он шагнул вперед, вынуждая малявку прижаться к стене и выставить вперед руки. Со стороны это наверняка выглядело жутковато: высоченный старшеклассник буквально навис над тоненькой хрупкой девушкой. Вот только почему-то малышка вовсе не испугалась, а напротив, как-то слишком уж довольно улыбнулась. - Знаешь, что я с тобой сделаю?! - И что же?! Майлз наклонился еще ниже и что-то едва слышно прошипел. В ответ на его слова малышка стремительно покраснела и смущенно опустила взгляд. Кот же, довольный произведенным эффектом, клыкасто улыбнулся и выпрямился. - Жди меня тут. Ща я сгоняю за книгой и вернусь. И не вздумай никуда уходить, поняла, меня, малявка? Шарлотта, уже забывшая о тех грустных мыслях, что терзали ее еще десять минут назад, показала Коту язык и тут же отскочила в сторону, не позволяя себя поймать. Майлз же, решив пока не гоняться за своей любимой малявочкой, развернулся и торопливо зашагал обратно к кабинету истории. Ничего, разобраться с дерзким Котенком можно будет и потом! Пока же надо забрать книгу и спешить на тренировку, а то и без того уже опоздал…***
Кот уже научился ловить свою привычку открывать дверь с ноги, когда дело касалось кабинета истории - всё-таки Морт доходчиво объяснил, что надругательства над дверным полотном подростку просто так с рук не спустит. Или с ног? Но вот врываться в класс как к себе домой - от этого Майлз себя и не думал отучать. Он как обычно стремительно распахнул дверь и… И замер. Кот почему-то ожидал, что кабинет будет пустым, как они его и оставили с Ло, когда уходили, но нет - возле учительского стола стоял мистер Морт и задумчиво перелистывал… “Спартака”. Майлз почувствовал себя зверем, который выбежал на привычную поляну и внезапно наткнулся там на монолитную скалу. Хотя - чего он удивляется? Это кабинет истории, Морт - учитель истории, это его законное место в школе. Рэймонд не спеша повернулся на звук распахнувшейся двери - два черных окатанных оникса блеснули из-под седых бровей. Майлз невольно сглотнул - сейчас во взгляде историка не было ничего угрожающего, враждебного или даже сурового, но Кота не покидало чувство, что на него внимательно смотрит большая хищная птица. Огромный ворон. И взгляд его проникает куда-то далеко вглубь души. Будь Кот настоящим котом, то в этот момент он бы невольно поднял шерсть на загривке, прижал бы уши. Однако черноволосый высоченный подросток лишь прищурился, сверкнул льдисто-прозрачными глазами, но даже не оскалился. Он только расправил плечи, словно приготовился к атаке, но тут же себя одернул. После той стычки, в ноябре, он уже не мог воспринимать историка как остальных учителей. Слишком нетипично Морт тогда себя повел, слишком не по-учительски. Другой бы на его месте устроил Коту “веселую жизнь”, а то и вовсе сделал бы все, чтобы проблемный подросток вылетел из школы. Морт же повел себя как нормальный мужик. За прошедшие месяцы Майлз уже несколько раз вспоминал тот их разговор, и хотя ему до сих было непонятно, почему учитель истории тогда сделал шаг навстречу ему, облезлому дворовому коту, но… Но в любом случае у него сейчас не было желания сцепляться с учителем и шипеть. Вместо этого Кот, на миг отведя взгляд в сторону, буркнул: - Это моя книга. Рэймонд так же, не торопясь, прикрыл фолиант и ответил без тени улыбки: - Прошу меня извинить. Кот опешил: опять извиняется?! И перед кем? За что?! Последний вопрос сам сорвался у него с губ: - За что? - За то, что взял вашу вещь. Любопытство меня пересилило. Не каждый день увидишь такое роскошное издание у себя в кабинете. С этими словами историк сделал пару неспешных шагов к Майлзу и протянул ему книгу. Кот заметил, что Морт держит её очень бережно, словно она была крайне ценной. Хотя, для такого человека, наверное, все книги - ценность. Майлз в два широких шага преодолел расстояние между ними и взял красно-золотистого “Спартака” - даже слишком резко, как будто цапнул. И уже повернулся было, чтобы уйти, как вдруг… - “Спартак” Джованьоли… - раздался глубокий баритон, - вот почему вы так хорошо пишете тесты по этой теме. Кот замер. В душе у него сейчас боролись сразу два желания. Первое - пробормотать что-то типа “угу” и просто уйти, тем более что ему уже давно надо быть на тренировке, да и малявочка ждет. Второе же было гораздо более сильным - развернуться к историку и ответить уже нормально. Даже не просто ответить, а… Поговорить?! Да ну на хер! О чем им разговаривать?! Держа книгу в одной руке, Майлз с силой сжал пальцы в кулак и… Повернулся. - Да. - Он избегал смотреть на учителя, вместо этого глядя куда-то ему за спину. - Я еще летом, короче, фильм увидел. Старый, длиннющий, три часа почти. Ну и все, чо.. Решил книгу взять. Типа интересно же узнать, как все было на самом деле. Рэймонд коротко усмехнулся: - “Как всё было на самом деле”? Ну, за этим вам явно не к Джованьоли! Он, как автор художественного произведения, позволил себе немало вольностей. - И, посмотрев на ученика, с улыбкой добавил: - “На самом деле” многое было по-другому. Кот, глядя на его улыбку, сперва напрягся. Губы сами начали складываться в недовольный оскал - Морт смеется?! Издевается?! Но нет - всё то же тепло. Всё тот же мягкий свет очага в глазах учителя, что давал понять - это не издевка. Просто смешок. Который никак не относится к Майлзу. Это точно не насмешка над ним. Усилием воли загнав рвущиеся с губ недовольное шипение, Майлз посмотрел на книгу, которую вертел в руках. Она и в самом деле ему понравилось, он прочел ее уже несколько раз и безбожно проебал все сроки возврата ее в библиотеку - так ему не хотелось с ней расставаться. А еще… А еще он вдруг осознал, что не может сейчас просто так взять и уйти. - Да уж понял, не дурак. - Он решительно поднял взгляд и задал вопрос, который давно вертелся на языке. - А как было на самом деле? - Видите ли, - учитель откинул полы пиджака и привычным жестом вложил руки в карманы строгих брюк, - Джованьоли жил в эпоху буржуазных революций - в народе на тот момент вовсю блуждали идеи переворотов и бунта. Переворотов именно на государственном уровне. Однако во время жизни Спартака политический и социальный уклад общества был таким, что рабы вряд ли задумали бы такие свершения как смена власти в стране. Ими, вероятнее всего, двигала лишь жажда свободы - и может даже не для своего сословия, а для самих себя. Но это, - Рэймонд слегка дёрнул головой влево, - всего лишь мнения историков. - А что еще? - Будь у Кота хвост, он бы хлестнул им себя по ногам, но не от злобы, а от нетерпения. Словно та информация, что выдавал учитель истории, была желанной добычей, которую этот хищный кот давно выслеживал. - Чем еще книга отличается? Ну, типа, чем еще отличается от реальных событий? - Еще? Хмм… - Рэймонд, явно довольный тем, что юноша проявил интерес к теме, присел на край учительского стола, не вынимая ладоней из карманов, - еще лично меня смущает момент описания оснащения войска Спартака. Их оружия и дисциплины в целом. Ведь по сути это было стихийное восстание - если в нём и были обученные солдаты, то совсем немного, а уж про вооружение и говорить нечего! Но - как я и упоминал - это авторский вымысел, допущение, искажающие реальные факты. Майлз вновь опустил взгляд на “Спартака”. Старшеклассник ни на мгновение не усомнился в словах мистера Морта, но ему вдруг отчаянно захотелось защитить понравившуюся книгу. - Ясно, чо. Додумки педи… Сценаристов и авторов. - Кот явно придержал крепкое словцо, но тут же оскалился, и в его льдисто-голубых глазах сверкнули азартные искорки. - Все это заеб… Все это классно. Но вот чтобы узнать эту инфу надо быть ученым, историком там. А где эту инфу добыть простым людям? Типа, только через фильмы и книги. Рэймонд вежливо ждал, пока его ученик закончит мысль. Лишь уголок тонких губ подрагивал - если бы он дал себе волю, то это вышла бы очень широкая довольная улыбка человека, который услышал то, что хотел. Когда Кот замолчал, Ворон на миг задумался, но тут же поднял глаза и, слегка прищурившись, мягко взглянул на Майлза. - Знаете, что я понял за годы своей жизни? Особенно за несколько последних? Для того, чтобы понять истинную суть вещей не обязательно быть профессором. Порой достаточно всего лишь остановиться. Приглядеться. Посмотреть не внутрь себя, а попробовать мыслить шире - изучая факты и людей более внимательно. И тогда они, скорее всего, откроются нам с совершенно другой стороны. С истинной стороны. Рэймонд так внимательно смотрел на ученика, что тому на миг показалось, что бывший профессор говорит именно о нём. Да ну! Быть не может - при чём тут он? Кот давно привык, что для учителей он - заноза в заднице, а уж никак не объект интереса и изучения. К которому нужно приглядываться поближе. - Кстати, о фактах и сторонах! - вдруг спохватился Ворон и резко вскочил со стола - как будто даже слегка подпрыгнул с воодушевлением. - Позволите, я набросаю вам примерную схему решающего сражения войска Спартака с легионами Красса? Кот растерянно кивнул, и учитель тут же бросился к доске, схватив мел: - В общем, смотрите - войско встало лагерем у реки Силар… Завороженно наблюдая за тем, как учитель чертит схему, Майлз бесцеремонно уселся на ближайшую парту, при этом не сводя взгляда с доски. Он не осознавал этого, не видел того огня, что вновь вспыхнул в его глазах, тем более что Кот давно забыл тот восторг и азарт, с которым он, будучи еще учеником младших классов, посещал уроки. Тот маленький мальчик - искалеченный, переломанный жестоким миром и садистом-отцом, уже давно пропал, скрылся за ледяной броней, за личиной высоченного, широкоплечего старшеклассника. Но пытливый ум и жажда знаний никуда не делись. А потому сейчас Кот жадно ловил каждое слово учителя истории, впитывая ту информацию, которой мистер Морт щедро делился с ним. Проблемный подросток на какие-то минуты словно сбросил свою ледяную маску и припал к этому бездонному колодцу знаний. Коту было безумно интересно, а еще удивительно, ведь историк не только без труда ответил на его вопросы, но без какой-либо подготовки выдал целую лекцию о том бое. Со схемами и пояснениями! Сколько же знаний хранится в его голове?! - …Исходя из этого, всем было понятно, что разгром восставших был просто делом времени… Рэймонд довольно осмотрел схему на доске и повернулся к Майлзу, глаза которого горели и искрились как льдинки под зимним солнцем. И вдруг в этих глазах вспыхнула одна мысль… “Делом времени”… Времени!!! А сколько сейчас времени?! Кот заслушался и совсем забыл, что его ждет малявочка! Вскочив, Майлз провел ладонью по волосам, откинув со лба черные колючие пряди и нервно оскалился. - Черт, мне пора бежать! Малявка ждет и звонок уже был! У меня тренировка еще! Ревик мне башку оторвет, если я опять проеб… Опоздаю! А после бросился к дверям, но в проходе обернулся и, улыбнувшись, сверкнул острыми клыками: - Спасибо! В школьном коридоре было пустынно, так что высоченный подросток припустил бегом, не боясь, что может кого-то сбить. В голове у него до сих пор звучал спокойный голос учителя, рассказывающий о сражении, что произошло многие и многие сотни лет назад. А еще Майлз вдруг поймал себя на мысли, что следующий урок истории он уж точно не прогуляет. Ведь мистер Морт наверняка будет рассказывать что-то интересное…***
Влетев в раздевалку так, что едва не сбил с ног одного из своих игроков, Кот швырнул к шкафчику рюкзак, сорвал кожанку и, плюхнувшись на свободную скамью, стал судорожно развязывать шнурки на тяжелых армейских ботинках. Он опоздал, причем опоздал сильно, и можно было не сомневаться, что Ревик сейчас устроит ему хорошую выволочку. Впрочем, за дело. Чутье Кота не подвело - уже спустя пару минут после того, как он влез в спортивную форму, в помещение заглянул тренер и, увидев капитана футбольной команды, смачно выругался: - Мать-перемать, Майлз, тебя где носит?! Какого хрена все парни уже в зале, а ты где-то таскаешься? Опять от своей малолетки оторваться не мог? Не, я понимаю, дело молодое, но ты берега-то видь! - Она не малолетка! - Выпрямившись, Майлз оскалился. - Я с историком разговаривал. - Что, он вкатил тебе за прогулы? - усмехнулся физрук. - Да не. - Фыркнул Кот. - Разговаривали про “Спартака”. Бля, мистер Морт с таким видом разоряется про тактику, словно сам бывал на войне. Густые брови тренера поползли вверх. - Так он и был! Не знаешь, что ли? Ну даешь, парень! Майлз аж опешил: - Чо?! Морт?! Историк?! Да ну нахер! - Угу, историк. А еще археолог, которого, блин, весь мир знает. Весь мир - кроме тебя, олух! Я не особо понимаю во всех этих учёных заморочках, но он за своё открытие чуть ли не с президентом ручкался. Ты хоть поузнавал, кто тебя учит! - А при чём тут война? - задумчиво проговорил Кот. - Да при том! Он же это открытие совершил, можно сказать, под пулями. В восемьдесят восьмом, в Ираке. - Это же во время… - Ага, как раз во время войны. - Охуеть… - ошарашенно проговорил Майлз. - Слышь, парень! - Ревик нахмурился с полуулыбкой, скрестив руки на груди. - Я так-то еще твой учитель, давай-ка без этого. - Извините, - буркнул Кот под нос. - Ничего, ты это - лучше прибереги слова покрепче для своих пацанов - они у тебя совсем расслабились за эти пару недель. Повыбивай сегодня из них пыль, капитан! Майлз ухмыльнулся и принялся зашнуровывать кроссовок, но в голове напряженно зудела одна мысль: - А вот всё-таки Морт… то есть, мистер Морт - он сам вам рассказал? Ну, про то, что был на войне? - Будет он о таком рассказывать, как же! - хмыкнул Ревик. - Говорю же - ты бы поузнавал. В сети целая статья про него есть, про нашего историка. Почитай - оху… кхм, обалдеешь! А сейчас - минута, и чтобы был готов, понял?! Хватит уже болтать! Когда спустя время капитан футбольной команды уже был в зале и раздавал команды, не стесняясь в выражениях, никто из его игроков и представить не мог, какие мысли были у него в голове в эти минуты. А Кот, обдумывая все сказанное Ревиком, вдруг вспомнил слова учителя о том, что порой просто надо присмотреться к людям вокруг. Посмотреть на них, а не вглубь себя. И тогда многое станет понятно. И хотя Майлз пока еще не мог разгадать причины поступков историка, но одно он понял на все сто: мистер Морт уж точно не такой, как все остальные учителя. А еще с ним было неожиданно интересно и… И приятно поговорить. Авторы главы: Лисовушка и Tae_Nerr