Предвестник беды

      Небольшая морось стучит по листьям деревьев частой дробью. Прохладный ветер создаёт рябь на воде озера. Небо затянулось тучами, создавая тонкую иллюзию того, что слабый дождик вот-вот станет сильнейшим ливнем. Но, несмотря на это, находятся те, кому не сидится дома. Небо озаряется рассветом, красивым и летним, виднеющимся между плотной сине-серой массой туч.       — А что ты об этом знаешь?       Шум природы почти заглушает разговор двух ребят, сидящих на деревянном настиле около берега озерца.       — Ну... Например...— Солнышко запнулась.       Она опустила взгляд на мокрую траву, слегка расправив крылья, до этого плотно прижатые друг к другу. Несколько секунд нерешительной паузы, сквозь тишину которой просачиваются какие-то жутковатые звуки. Кажется, птицы. Девочка прислушивается к ним, поднимая взгляд.       — А ты знал, что эти птицы — стервятники? Их посылают с неба, чтобы они забирали и проводили людей в мир иной, поэтому их крики такие жуткие.       — Правда? — Чиф изгибает бровь, презрительно глядя на собеседницу, словно стараясь создать видимость того, что он не верит ни единому её слову.       — Видишь точки в небе? — Солнце мимолетно указывает куда-то. — Это они. Слышишь, как кричат? Скоро кто-нибудь умрёт.       Выражение её лица становится грустным. Она не любит, когда кто-то умирает. Каждый раз ей безумно жаль очередную жертву, несправедливо рано покинувшую этот мир. Но капли, попадающие в глаза, заставляют оторваться от грустного созерцания горизонта.       Переведя взгляд на Чифи, Саша видит, что собеседник старательно вслушивается, стараясь разобрать хоть что-то, кроме шума листвы и дождя.       — Как бы следующим не стал я.       Парень усмехается, стараясь разбавить ситуацию шуткой. Хотя и видно, что на лице его — беспокойство. Солнце понимает, что сморозила лишнего.       — В мире много людей... — она запнулась, словно не зная, нужно ли продолжать говорить. — Я не думаю, что сегодня умрешь ты. У тебя ещё все впереди!       Чифи хочет ответить нечто в духе "у тебя тоже", но вспоминает о том, кто перед ним. У его собеседницы нет ничего впереди, никаких перспектив, никакого будущего, она уже умерла, поэтому парень предпочитает молчать. Ему стало легче от чужих слов, но Солнцу продолжает чувствовать себя неспокойно.       Девочка обнимает своего собеседника. Её прикосновения ощущаются так, словно до кожи дотрагивается кукла. Тело не отдает тепла, и даже немного кажется, что в тонких и бледных пальцах нет костей. Несколько секунд они не двигаются — и вдруг Солнышко резко дёргается, словно охваченная судорогой. Она отстраняется, прислушиваясь к чему-то сквозь дождь.       — Оу, мне пора, — как-то виновато произносит она, неуверенно вставая на ноги и оттопырив крылья в стороны, словно не зная, куда их девать. Перья и одежда помяты и выглядят жалко из-за влаги.       Чифи так и не понял, кто или что позвало его подругу обратно, но вопросов не задает.       — До встречи! — восклицает девочка.       Чифи улыбается уголками губ. Вдруг где-то вдалеке ударяет яркая молния. Затем в небе гремит, и парень от неожиданности дёргается.       — А тебе, думаю, пора домой.       Дождь разражается с новой силой, намереваясь заглушить слова и посторонние звуки, злостно стуча по листьям и воде. Чиф кивает, разворачиваясь и быстро уходя в пелену тумана и нарастающего ливня. Несколько секунд Саня стоит на месте, после чего отряхивает с себя влагу, хотя в этом и нет смысла. Вода течёт с неё рекой.       Кажется, девочка слегка задремала. Хоть она и мертва, ничто не мешает ей погрузиться в подобие транса и зависнуть там. Она лежит под солнышком на ярко- зелёной траве, распластав крылья, белые и пушистые, как снег. Сначала трава, небо — всё вокруг казалось ей таким ярким и неестественным, создавалось ощущение того, что глаза вытекут от такого изобилия кислотных и перенасыщенных оттенков. Однако сейчас это уже вошло в привычку. Хотя Солнце и кажется спокойной, глубоко в душе она чувствует тревогу. На лице нету обыкновенной улыбки, словно бы та потухла, переставая оправдывать второе имя, данное в честь самой яркой и теплой звезды. Ей кажется, что она слышит крики птиц, хотя тут их нет. Они есть только там, в мире живых. Словно кошка, голубоглазка сворачивается в комок. И сколько времени прошло? Она обещала Чифи вернуться на следующий день. Кто знает, может, следующий день уже наступил? Она частенько теряет счёт времени, находясь тут. Девочка старается очистить голову от назойливых мыслей — как вдруг слышит чьи-то голоса, не дающие ей уйти глубоко в себя:       — Хей, Хей, спокойнее, друг. Не плачь... — судя по интонации, просящий сам не уверен в том, что говорит.       В ответ слышен лишь отрывистый плач и всхлипы. Неясные мысли мечутся в голове, когда Солнышко подходит к источнику звуков. Она видит Чарли — свою подругу по несчастью. Та выделяется из толпы гетерохромией и известна своим позитивным мышлением.       — Чар, что... Происходит? — Саша запоздало замечает второго человека, сидящего на земле. — Чиф... Но, что он тут забыл? Неужели тоже... Умер? — Солнышко не хочет верить в это, хотя перед её глазами ясное доказательство — заплаканный парень с парой ангельских крыльев. Они нелепо полусогнуты, словно искусственные. "Гетерохромная" — так часто называли Чарли ввиду ее особенности, — садится на землю, обнимая паренька. Последний всхлипывает, трëт глаза — наверняка они болят.       — Как... Как так?..       Его голос дрожит и сбивается. Никто не хочет принимать факт своей смерти, но, увы, приходится. Чифи наконец-то замечает Солнце. Хотя сейчас она даже не соответствует своему имени — такая... растерянная и грустная.       — И тут ты... — неверяще вздыхает он, наклоняя голову и вытирая слезы рукавом.       Чарли отстраняется, и парень встаёт на ноги, угрожающе расправляя крылышки и глядя Саше прямо в глаза. Его собственные зрачки и радужки словно плывут.       — Это всё из-за тебя! — в голосе звучат не успевшие уйти плаксивые нотки, но в тоже время Чифи явно обижен и зол.       Парень поджимает губы, а Саша не понимает, почему, что она сделала?       — Ты рассказала мне о тех птицах, ты завела меня на эту дорожку!       Солнце словно начинает меркнуть. Опускает взгляд, чувствуя себя виноватой.       — Ты, тварь, да я даже не знаю, чего ты заслуживаешь за такое, что может быть после смерти!       Чифа будто взрывается. Он словно выливает всю злость, накопившуюся за годы жизни, на ни в чем не повинного ангелочка.       — Но... Это могло быть совпадение? — неуверенно проговаривает Саша, однако её не слышат.       Чарли рвется вступиться за знакомую или хотя бы более детально выяснить, что же произошло. Она старается перекричать паренька, но не выходит. Трясёт его за плечо, Из-за чего Чиф, будучи не в состоянии совладать с новым атрибутом в виде крыльев, не удерживает равновесия и падает, умудрившись повлечь за собой Чарли. Когда ребята с горем пополам встают на ноги, они не обнаруживают причины конфликта на прежнем месте.       Солнце уходит в глубь леса, стараясь успокоить себя. Там она пальцами зарывается в волосы, до боли сжимая кулачки. Её распирают злость и обида, непонимание. Она опять "внизу", где темнеет, сильнейшие ливень и ветер так и норовят сбить с ног. Девочке обидно и холодно. Одежда то неприятно липнет к телу, то болтается на ветру. Под ногами хлюпает грязь, осложняя передвижение. Саша опирается о дерево, тихо хныча, а дождь шумит так, что, кроме этого грохота, не слышно ни звука. Даже если Солнышко сорвет голос в криках.       — Может, это было лишним?       Чарли неуверенно пробует заговорить с пареньком. Тот сидит на земле, уткнув голову в колени.       — Что "это"?       Ворчание его еле слышно, но разобрать возможно.       — Наверное, тебе не стоило кричать на Сашу.       Гетерохромная качает головой, смотря в чистый, без единого облачка, горизонт. Несколько секунд стоит тишина.       — Наверное. Не знаю, — как-то безразлично или даже c ноткой агрессии проговаривает Чифи, хотя и видно, что парень согласен с Чарли. — Куда она вообще делась? Сходи и проведи ей психологическую беседу, я в этом не нуждаюсь, — сухо продолжает тот, тяжело вздыхая.       — Я не могу! — произносит Чарли, подползая ближе, осторожно пытаясь установить контакт. — Нам запрещено появляться на земле. Нужно просто подождать, и она сама вернется.       — Почему нам нельзя, хотя это ваше "Солнышко" без труда мечется туда-сюда? — паренек немного раскачивается из стороны в сторону, обхватив колени руками.       — Ну... — Чар прошлась взглядом по линии горизонта, отлично заметной на стыке неба и зелёных холмов. — Она — особый случай.       Чиф усмехается и задает давно интересующий его вопрос:       — Прямо-таки "особый", да? Как какой-нибудь главный герой-сью из фанфика? Даже после смерти они меня преследуют...       Хотя это и явная попытка пошутить, на лице парня нет и тени улыбки.       — Что, я прав? Стоит переписать сценарий, а? — на секунду он улыбнулся уголками губ, но после его лицо опять становится мрачным.       Он встаёт и уходит в неизвестном направлении, а Чарли провожает его взглядом, оставаясь на месте.       — Хоть бы она ни во что не вляпалась... — через выдох девочка шепчет себе под нос, вставая и медленно уходя в противоположную от Чифи сторону.       Солнце сидит на деревянном настиле у озера, смотря вдаль, в лес, по ту сторону водоёма. Да-да, то самое место, где они совсем недавно встречались с Чифи.       На улице темно, а из-за стены ливня не видно ни земли, ни неба. Отчаянно кричат стервятники, кружащие над деревьями.       "Неужели я виновата? Неужели-неужели-неужели я, виновата-виновата я? " — мысли хаотично мечутся эхом в голове, заводя в ещё больший тупик. В небе сверкает, озаряя землю секундными вспышками света. Вокруг ни одной живой души, только мёртвая. Дождь смывает слезы, имитируя их, даже когда они кончаются. Солнышко словно чувствует чье-то присутствие рядом, оборачивается, старается рассмотреть существо, напрягая зрение. Она аккуратно встаёт на скользкий настил, прикрывая голову крыльями и убирая мокрые волосы с лица. В потемках Саша маячит белым пятном, размыто виднеющимся за тёмными объектами — деревьями. Не торопясь идет по песчаному берегу, позже — по мелководью. Вскоре идет уже по щиколотку в воде, но из-за сырости не замечает этого. Из-за ливня озеро вышло из берегов.       На пределе видимости девочка замечает пятнышко. Такое светлое и живое, словно огонек. Саша подходит поближе, различная человеческие очертания. У ребёнка белые волосы, промокший синий свитер, с которого ручьями течет вода. "Белая" (как ее мысленно окрестила Саша) стоит у самой кромки воды, грустно глядя в толщу и опустив голову.       Кроме урагана эмоций, уже бесновавшихся в голове, девочку друг охватывает любопытство. Неслышно подойдя к человечку, Солнышко кладет окоченевшую ручку на чужое плечо.       — Хей, привет. Что ты тут делаешь?       Из-за шума её слов почти не слышно. Ребенок резко оборачивается, дернувшись от прикосновения. Несколько секунд малышка изучает стоящую перед ней особу с голубыми глазами.       — Зачем тебе это знать? Кто ты?       Голос подрагивает, словно его владелица только что плакала. Её смутили выделяющиеся крылья собеседницы. Она стремительно отстраняется, поскальзывается на почве и едва не падает в неспокойную воду. Резким движением Солнце хватает малышку за руку, не давая упасть, с горем пополам устояв на месте. Голубоглазка оттягивает "белую" от кромки берега ближе к деревьям.       — Осторожней, осторожней! — взволнованно тараторит Солнышко, отпуская девочку. Сжимает и разжимает кулачки, стараясь вернуть чувствительность рукам. Дождь стучит по крылышкам, сложенным в плотный купол. — Что ты делаешь тут в такое время, да еще в такую погоду?       Приходится едва ли не кричать, чтобы хотя бы слышать себя.       — Я... поссорилась с родителями, и...       Солнце не слышит последующих слов беловолосой, но смысл ответа ясен. При жизни и у неё самой случались ссоры с семьёй и друзьями, но никогда Саша не набиралась решимости уйти из дома в такое время.       Голубоглазая беззвучно вздыхает и начинает:       — Послушай... — она прокашлялась. — Тебе не стоит покидать дом в такое время, слышишь?       Слова Солнышка звучат крайне обеспокоенно. Еще бы: ведь она снова слышит крики птиц, что всё также бесконечно планируют над озером и кричат, будто норовя сорвать голосовые связки. Конечно, всё это и раньше прорывалось через пелену дождя, но сейчас эти звуки отчаянно бьют по ушам.       Саша тяжело вздыхает и продолжает:       — Как тебя зовут?       — Яори, — неуверенно отвечает беловолосая, не осознавая происходящего. Она старается рассмотреть чужое лицо, намереваясь увидеть улыбку, надеясь на то что это просто розыгрыш, но выражение лица голубоглазки выражает лишь беспокойство.       — Яори, тебе нужно идти домой, прямо сейчас.       Последнее слово заглушает раскат грома. Молния ударяет буквально в нескольких метрах от девочек, попадая в близстоящее дерево. Яори пытается сказать что-то в ответ, но Солнышко не слушает её, поворачиваясь к дереву, под коим девочки стоят. Саша приподнимает голову, щуря глаза. Слышится треск и хруст, а вместе с шумом дождя и криками птиц вся эта вакханалия почти оглушает девочек. Голубоглазка резким движением толкает Яори в сторону, из-за чего "белая" падает в траву. Сама голубоглазка падает сверху. С противным скрипом большое дерево сгибается, приземляясь своей кроной в озеро и тем самым поднимая огромный фонтан брызг. Щепки и листья разлетаются во все стороны, смешиваясь с дождем, песком и влажной почвой, вызывая полную неразбериху. Откашливаясь и произнося нечто нечленораздельное, белая выползает из-под чужого тела. Ветер сбивает с ног, а перед взором стоит что-то неясное: тёмные силуэты и очертания, расплывчатое пятно — Солнце. Яори тяжело дышит, перед глазами двоится, девочка чувствует, что полностью промокла и ужасно замёрзла, тело плохо её слушается. Ещё бы немного, и...       Она крутит головой, в конце концов смотря себе под ноги. Саша все ещё не встала, оставаясь в довольно неудобном положении.       — Как ты? — Cолнышку приходится перекрикивать стихию.       Беловолосая встаёт на колени, едва не падая лицом в грязь, скользя на ней. Крыло голубоглазки придавило одной из больших упавших веток, отчего девочка не может подняться.       — Ты можешь встать? — произносит Яори.       На ее голову падает небольшая веточка и пара листьев. Девочка стряхивает их, крутя головой. Её слова почти не слышны, только отдельные звуки. В голове Солнца звенит, она не улавливает совсем ничего из чужих слов, лишь шум дождя и крики стервятников. Она твердо решила, что не отдаст Яори этим чёртовым птицам. Насколько это возможно, она приподнимается на локтях, отчаянно дыша. В нос и рот попадают опилки и листья, голова кружится, что не дает сфокусировать взгляд на чем-либо. Хотя, прямо скажем, в этом нет смысла. Вокруг настолько темно, что дальше собственного носа все равно ничего не видно. Саша встаёт на колени, боком опираясь о толстый ствол.       — Они хотят забрать тебя! — с сильной тревогой в голосе кричит она, силясь взглянуть в глаза Яори.       Тут Солнце запоздало замечает, что у новой знакомой один из глаз прикрыт тканевой повязкой. Интересно, почему?       — Забрать меня? Кто "они"?       Для Саши это просто бессмысленное шевеление губами.       — Я сказала: тебе нужно идти домой прямо сейчас! — делая паузы и твёрдо выделяя каждое слово, произносит та, напрягая свои голосовые связки настолько, насколько это возможно, чтобы её услышали.       Яори мешкает, неуверенно глядя на собеседницу. Вода заливает ей глаза, заставляя часто-часто моргать.       — Яори! — словно недовольная мать, выкрикивает голубоглазка, отчаянно стараясь придумать решение этой ситуации.       — Ты... — "белая" не рискует продолжать, вдыхая полную грудь сырого воздуха и уходя как можно скорее. От чужих слов её захлестнула тревога, да и холод нещадно давит на мозги, ясно донося, что лучше идти домой.       Наблюдая за этим, Солнце лишь вздыхает, но лёгкие словно не хотят принимать кислород. Придавленное крыло пульсирует тупой болью, а тело словно ватное.       В голове звенит, а безумная гамма звуков и ощущений дезориентирует. Она что-то кричит, но не слышит себя. Черепную коробку выдавливает изнутри, словно что-то хочет оттуда выползти, разбив черепушку как скорлупу.       Вдруг по позвоночнику ползёт странное ощущение тепла — хотя вокруг стоит холод, — словно чьи-то руки мягко ложатся на плечи. Переставая держать равновесие, девочка падает в грязь и листья. Она хоть и ощущает себя тряпичной куклой, но приятное тепло продолжает расходиться по всему телу.       "Ты нарушила правило... Ангелам нельзя спасать кого-либо. Это вмешательство в чью-то судьбу..." — промурлыкал чей-то мягкий голос. Нет, нет, это не её мысли! Солнце перестаёт чувствовать свое тело полностью, словно становясь фантомом. Кажется, этот голос произносит что-то ещё, но нарастающий писк в голове не дает этого услышать.       "Помогите! Помогите!" — себя она тоже не слышит.       Шум дождя вдруг начинает утихать, крики стервятников словно становятся ближе, а из закоулков подсознания начинают выползать чьи-то голоса, словно назойливые мухи. Они повторяют что-то, искажаясь и перебивая друг друга, в них есть что-то знакомое.       Тьма ночи перед глазами начинает светлеть, словно Солнышко медленно перемещается куда-то. Ее подсознание затихает, словно засыпает. Она не в силах бороться с этим.       "Интересно, что же будет дальше? Хей, кто ты? Что со мной будет?"       Но ответов на эти вопросы никто не дает.