Изнанка

— Что ты им сказал? — голос Артема дрожал. — Ничего, — пробурчал Юра. Он сидел на скамейке, сложившись пополам, и сжимал виски дрожащими пальцами. За прошедшую ночь Юра вроде бы успел немного прийти в себя, но из-за разговора с Артемом вновь начал нервничать. Его даже снова затошнило. Его друг… бывший, любовник — Юра уже давно не мог подобрать подходящего слова — Артем возвышался над ним. Он явно был зол и напуган, однако его страх был лишь бледной тенью того, что никак не отпускал Юру. — Что ты ему сказал? — медленно, разделяя фразу на отдельные слова, повторил Артем. — Ни-че-го, — Юра поднял голову и наконец-то по-настоящему встретился с ним взглядом. И без того темно-зеленые глаза Артема теперь казались почти черными. Юра задумался, было ли дело в том, что небо заволокли грозовые тучи, спрятав солнечный свет, что обычно играл в его радужках, или в том, что Артем уже успел накуриться. — Тебя допрашивала милиция, — возмутился Артем. — И что, ты все время молчал? — Полиция, — на автомате ответил Юра. Он всегда всех поправлял, стремление к идеальности было у него в крови. Еще в школе Юра часто получал за это. В начальной с ним могли не разговаривать неделями за то, что он напомнил учителю о контрольной. В средней он стал умнее, выучил социальные нормы, но порой все равно получал в нос за особо острые комментарии в адрес одноклассников. Впрочем, даже это не помешало Юре сохранить свои привычки вплоть до третьего курса универа. Возможно, оставаться собой, но при этом быть целым и невредимым, помог бокс, на который он начал ходить в восьмом классе. Странного типа, который неожиданно научился давать сдачи, бить стало уже не так интересно. — Полиция, милиция… Похуй, — констатировал Артем, доставая из кармана пачку сигарет. — То, что ты нашел… — Мы нашли, — заметил Юра. — И убери сигареты, мы на территории универа. Хочешь студенческого лишиться? — Заебал, — недовольно проворчал Артем, но пачку все же спрятал. — То, что ты нашел… — Мы нашли, сука, это мы нашли, — повысил голос Юра. — Просто ты сбежал, как последний трус, оставив меня одного с этим разбираться. — Ты рассказал об этом полиции? — голос Артема вновь задрожал. — Нет. Я никому не рассказал, что встречался с хреновым ссыклом. — Я не мог, понимаешь, отец убьет меня, если узнает… — Узнает что? Что ты разговаривал со мной в лесу? — голос Юры был язвительным. — Мне кажется, он что-то подозревает. Начал контролировать, с кем я общаюсь, — тихо признался Артем. — Ну конечно, — Юра горько усмехнулся. — Что может быть более жалким, чем гей, боящийся гнева папочки? А то, что ты дуешь, как паровоз, и бесконечно таскаешься по клубам — это его устраивает? — он мотнул головой и продолжил: — Ну конечно, устраивает, там же кругом девицы. Он, наверное, думает, что они так отлично отполируют твой член, что ты думать забудешь о чужих. — Заткнись, — прорычал Артем. — Сейчас же захлопни свою варежку. — А иначе что? — Юра поднялся на ноги. — Вновь оставишь меня одного в лесу со спущенными штанами и чьими-то сгнившими костями неподалеку? Непрошенные воспоминания вспыхнули в голове Юры. Они целовались горячо, страстно. Глаза Артема были закрыты, он явно не хотел видеть того, что делал, несмотря на то, что сладко стонал прямо в губы Юре. Щелкнул ремень, затем зазвенела пуговица на джинсах. Юра почувствовал, как прохладный октябрьский воздух коснулся его обнаженных ног. Он сделал шаг назад и услышал, как что-то хрустнуло. Артем открыл глаза, посмотрел на землю за его спиной и, отскочив, заорал. Он почти визжал, так, будто его резали заживо. Когда Юра развернулся, то увидел череп, белеющий в сумерках. Он почувствовал, как крик застрял в его собственном горле. Его кроссовок стоял прямиком на тонкой кости, напоминающей одну из костей запястья, если знания биологии не подводили Юру. Впрочем, в тот момент его могли подвести не только знания: он чувствовал, как его подводит разум. Кости были облиты густой алой жидкостью. Юра упорно отказывался думать о том, что это кровь. Он увидел вдалеке какое-то размытое движение, отпрыгнул в сторону, влетев в огромный ствол ближайшей ели, и вдруг осознал, что Артем улепетывает, на ходу застегивая штаны. Он даже ни разу не обернулся. Выскочил из густого подлеска, в который они забрались, чтобы остаться незамеченными, на прогулочную дорожку парка и прибавил ходу. Юра мог видеть только его удаляющуюся спину и светлые волосы, мелькающие между деревьями. Уже позже, когда Юра наконец-то смог вновь начать дышать и привел себя в порядок, он дрожащими пальцами набрал «102». — Ты тоже мог уйти оттуда, — обвиняюще бросил Артем. — Мог, — согласился Юра, — но не стал, потому что я человек, а не хуйло. — Нравится играть в героя? — хмыкнул Артем. — Думаешь, ты лучше, потому что все знают, что ты пидорас? — Я всего лишь вызвал полицию как законопослушный гражданин, но ты все всегда переводишь на ориентацию. На отношения, на которые ты не способен. Я сказал, что зашел в лес поссать, ясно? Ни слова о тебе. Папаша не накажет тебя, друзья не узнают, что ты предпочитаешь члены. Ты свободен. — Да, я действительно свободен. Между нами все кончено, — лицо Артема исказила злость. — Ты правда думаешь, что между нами еще что-то было? После всего, что ты сделал? — Юра хмыкнул. Артем развернулся и ушел, не говоря больше ни слова. Опять удаляющаяся спина, светлые волосы, блестящие даже в пасмурную погоду. На этот раз он хотя бы не бежал. — От самого себя, — добавил Юра тихо. Он поднялся со скамейки, подхватил свой рюкзак и поплелся в сторону универа. Пока они спорили, в Юре играла злость, но теперь она отпустила и его вновь охватил страх. Липкий, омерзительный. Он отогнал от себя воспоминания о костях, а затем и о мрачных и недружелюбных полицейских. Хотя он и храбрился перед Артемом, называя себя добропорядочным гражданином, хваля себя за сознательность, в реальности же он жалел о том, что тоже не убежал. Повезло, что эти мрачные морды хотя бы не попытались повесить все на него. Они были недовольны жизнью и делали свою работу без особого энтузиазма, но делали. Уже в отделении Юра услышал, что, осмотрев место преступления, они обнаружили в лесу дополнительную жуть, которую он не успел заметить. Чуть дальше, в еще более густом лесу, нашли распоротый собачий труп. Юра совсем не жалел о том, что не увидел его собственными глазами. В тот день Юра планировал потрахаться и вернуться домой, чтобы доделать сопромат, а затем немного погрустить о неудачах в личной жизни, прежде чем сесть за компьютер и не вылезать из-за него до середины ночи. В четверг пары начинались с часу, поэтому он бы успел выспаться. Вместо этого он не спал до рассвета, но по другой причине. Вернувшись из полиции за полночь, Юра не мог уснуть из-за пугающих мыслей. Невыспавшийся и абсолютно измотанный разговором с Артемом, Юра никак не мог сконцентрироваться. Масло в огонь подлило еще и то, что новостные паблики сработали на ура. Поскольку лес, в котором затаилась страшная находка, был частью парка, прилегающего к универу, уже к обеду о случившемся знали все. Преподаватели переговаривались украдкой, студенты болтали без умолку. Юра старался не отсвечивать — благо, его фамилия нигде не фигурировала. По крайней мере, пока. Он сидел за последней партой, пил чай из пластикового стаканчика и листал новостную ленту «ВКонтакте», старательно не обращая внимание на Артема, сидящего в окружении своих друзей. Они, ожидаемо, обмусоливали все случившееся, Артем же в основном молчал. — Да говорю вам, это какая-то секта, — взволнованный голос старосты Марины легко прорвался сквозь неуверенную ментальную стену, которую пытался выстроить Юра. Обычно он легко отгораживался от перешептываний, за столько лет слышал за своей спиной много разного, но сегодня никак не выходило сосредоточиться. Юра сделал большой глоток чая и прикусил губу. Он и сам не мог избавиться от мыслей о секте. Или серийном маньяке, или банде. Или еще какой мерзости… — Маришка-коврижка, ты слишком впечатлительная, — один из парней, нахальный, но всегда улыбчивый Дима, усмехнулся. — Наверняка какая-то шпана подшутила, а новостникам лишь бы что растащить. Они и о найденном собачьем дерьме способны сочинить пару статей. Юра не мог хорошо их видеть, поскольку они теснились за столами у окна, а он сидел к ним полубоком, но он отлично мог представить себе, как Марина вдруг смутилась и цвет ее щек сравнялся с цветом розовой блузки. Юра не раз был свидетелем подобных сцен, когда искоса наблюдал за Артемом. Их разговоры всегда были одинаковыми. Марина пыталась привлечь внимание Димы, а потом краснела, смущаясь от его острых шуток. Он то ли не понимал, то ли не хотел понимать, что Марина была в него влюблена. По мнению Юры, они не особенно подходили друг другу, но, конечно, его никто не спрашивал. Марина была доброй, активной и умной девушкой, а Дима… Дима просто ужасно не нравился Юре. Он раздражал его своей язвительностью, слишком громким голосом и привычкой постоянно тереться возле Артема. Нет, Юра точно знал, что тот не гей, — вокруг него всегда крутились девушки — но назойливый лучший друг постоянно лез под руку. Поскольку они с Артемом, мягко скажем, не афишировали отношения, а Юра так полностью и не влился в общую компанию, Дима порой мешал им попросту поговорить. Юра постоянно думал, догадывался ли тот об этом? Видел ли? Для него самого все было очевидно, но как-то так сложилось, что люди вокруг всегда были менее прозорливыми. За своими мыслями, Юра не заметил, как разговор, что он невольно подслушивал, утек в совершенно другое русло. — До сих пор не понимаю, какого хрена нам поставили психологию на третьем курсе? Мы же технари, — возмутился Гоша, другой, менее прилипчивый приятель Артема. На самом деле, все они, в первую очередь, были одногруппниками Юры, но в своей голове он давно разделил их на «своих» и «чужих». Он вообще постоянно этим занимался. Удивительно, что Артем так долго продержался в категории «своих». Юра тяжело вздохнул и обернулся. — Потому что ее не было на первом, — откликнулась Марина. — Это ведь стандартный предмет. Пока друзья болтали, Артем молчал. Он облокотился на локоть и наблюдал. Он казался невыспавшимся и угрюмым, но, похоже, этого не замечал никто, кроме Юры. — Говорят, этот Вячеслав Александрович — друг декана. Ему нужны были часы — ему нашли часы, — широкоплечий, возвышающийся над всеми Вася развел руками. — Не слишком ли он молод для друга? Он как будто только пару лет как магистратуру закончил, — заметил Ваня, откусывая булочку. На переменах он постоянно что-то жевал. Юра не мог припомнить момента, когда видел бы его без еды. — Уж скорее сын. — Может, и сын, — Вася пожал плечами и, накинув капюшон зеленой толстовки, опустил голову на парту. — Пофиг. Все равно скучно, — пробурчал он. — А по-моему, прикольно, — произнес всегда довольно молчаливый Игорь. — У него крутые истории и домашкой не грузит. Юра был согласен. По его мнению, Вячеслав Александрович действительно был крутым. Одним из самых интересных преподов. Вместо скучных лекций бубнящим голосом, которые очень любили вести старожилы кафедры, не сегодня-завтра планирующие отправиться к праотцам, он был вовлечен в свой предмет. Как бы скептически Юра не относился к психологии, стремление Вячеслава Александровича научить их чему-то полезному в социальной жизни казалось ему даже милым. А еще на фоне сопромата, матанализа и прочих невероятно важных для Физического факультета, но не самых простых для понимания дисциплин, психология, внезапно появившаяся на третьем курсе, была возможностью передохнуть. Прозвенел звонок, и Юра дернулся, едва не пролив чай. Вместе со звонком вошел улыбающийся Вячеслав Александрович со стаканом кофе. Юра проводил его взглядом. Он считал его не только крутым преподом, но и весьма симпатичным мужчиной. Хотя Юра и был влюблен в Артема, он отлично умел подмечать красоту других людей. Это касалось и парней, и девушек. Возможно, дело было в природной впечатлительности, а возможно — в извечном внимании к людям, которые почти никогда не оказывали его в ответ. К примеру, Юра знал, что у Васи были удивительно притягательные крупные руки и огромные карие глаза. У Гоши — пухлые губы и ровные блестящие зубы, а у Марины — тонкая талия и изящные длинные пальцы. Вячеслав Александрович был высоким и подтянутым, но на вкус Юры слишком худым. Русые волосы, квадратные очки и татуировка в районе ключиц, слегка выглядывающая из-под клетчатой рубашки. От него так и веяло легкостью и беззаботностью, которой Юре сегодня особенно не хватало. Семинар шел отлично, но ровно до тех пор, пока их методом жеребьевки не разделили на пары. Конечно же, Юре в партнеры достался Артем. Если говорить о красоте, то его красота была тем, что заставляло Юру задыхаться. Крупный, но не особенно высокий, харизматичный, с соблазнительной улыбкой, аккуратным носом и чуть раскосыми глазами — он был воплощением того, что Юре нравилось в парнях. Конечно, он имел и другие, менее притягательные черты, — вроде не исчезающих синяков под глазами и любви к глупым принтам на футболках — но в целом, одно уравновешивало другое. Стоять рядом с ним и в обычное время было тяжело, а уж после того, как они расстались… Впрочем, так расставались они постоянно. Они мучали друг друга вот уже почти два года. Скандалы, разборы полетов, даже измены. Секс, пара попыток сходить на свидания, короткие разговоры, изредка сменявшиеся более близкими и интимными беседами, снова секс. Их отношения трудно было назвать нормальными, в них не было ни особой заботы, ни доверия, но все же, казалось, они были влюблены друг в друга. По крайней мере, Юра точно был. И теперь это сильно усложняло ситуацию. Юра старался не смотреть на Артема. — Сейчас мы сделаем упражнение на доверие, — спокойный голос Вячеслава Александровича заставил Юру вздрогнуть. На доверие. Замечательно. — Будем падать друг другу на руки? — криво усмехнулся Вася, которому в пару достался худощавый Игорь. Юра бросил взгляд на Марину, в предвкушении замершую рядом с Димой. — Не совсем, — улыбнулся Вячеслав Александрович. — Но если ты хочешь… Вокруг раздались смешки, Артем, стоящий слева, фыркнул. А сам Вася нахмурился. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его перебила открывшаяся со скрипом дверь. Юра повернул голову на звук и почувствовал, как его сердце упало в пятки. Липкий страх, который он с таким трудом, но, казалось, все же прогнал, вновь обуял его. На пороге стояли два полицейских. Одного Юра уже знал, а вот второй, помоложе, был ему не знаком. — Прошу прощения, что прерываем занятие, — произнес молодой полицейский. — Нам необходимо поговорить с Юрием Михайловичем Ломаревым. Юра инстинктивно бросил взгляд на Артема, тот резко побледнел и с шумом выдохнул. — Идем, — буркнул второй страж порядка, которого, как помнил Юра, звали Русланом Гордеевым. — Могу я пойти с вами? — растерянно произнес Вячеслав Александрович. — Это мой студент, и я… — Не можете, — отрезал Гордеев. — Он совершеннолетний. — Ну, хотя бы скажите, что случилось? — не унимался Вячеслав Александрович. — Не думаю, что он скажет вам спасибо за разглашение такой информации, — хмыкнул молодой полицейский. Юра буквально кожей чувствовал, как взгляды всех присутствующих в аудитории обратились на него. Он развернулся и сделал шаг в сторону двери. Краем глаза Юра заметил какое-то движение, ему показалось, что Артем протянул к нему руку. Но, даже если это и действительно было так, он быстро передумал. Когда Юра обернулся, Артем стоял, опустив глаза. Его руки были сплетены в крепкий замок. Юра тяжело вздохнул. Глупо было надеяться, что он вступится, попытается защитить, разделит ответственность… Нет. Он никогда этого не делал. С чего бы сейчас? Юра молча поплелся вслед за полицейскими, оставив Артема с выражением полного и никому не нужного раскаяния на лице. Перед его глазами вновь вспыхнул образ удаляющейся спины, мелькающей между деревьями.