Dark maze

На дороге отражается еще один след света от фар и Лили открывает окно. Чанбин за рулем уже знакомой иномарки Бан Чана оживлено постукивает пальцами по рулю, в ожидании, когда хозяин автомобиля займет своё место. — Адрес? — кивает Бин и, получив название улицы вместе с домом, хмыкает. — Так это же совсем недалеко. — Тебе придется приложить усилия, — тянется через салон Хёнджин и подмигивает другу. Лишь от этого возбуждения парней предстоящей гонкой, в Лили наконец-то зарождается немного предвкушения. Она ставит свою теорию о преимуществе под сомнения, наблюдая за уверенным взглядом Чанбина, предполагая, что подобный настрой может перевернуть и ход игры. — За кого болеешь? — лениво тянет Хван, обхватывая двумя руками руль. — Я не люблю делать ставки. — Тогда делай отсчёт. Рев мотора показывает весь настрой Хёнджина и напускное устрашение. Лили разворачивается к окну. — Три… два… — вглядывается в спокойное лицо Чана и легкую ухмылку на губах Чанбина. — Давай здоровяк, я в тебя верю! Один. Машины срываются с места, и иномарка тут же остаётся позади. — Тебе не кажется это глупым? — вздыхает Чан. — Пусть развлечётся парнишка, — по-отечески парирует Чанбин. Феррари набирает скорость так же быстро, как и расплывается улыбка на лице Хёнджина. Он доволен собой. Ему не хватало этого адреналина. Хотелось выплеснуть скопившиеся за какое-то время эмоции, и последней каплей осточертелого груза стала внезапная встреча с Лили. Хван и не думал, что встретит вновь ту, кто заставила его томиться в истоме вожделения и оставила так внезапно. Так обыденно и совершенно бесчувственно. Он уже сто раз обматерил себя за столь опрометчивое решение связаться с ней, но было что-то притягательное в этом бунтарстве и тьме карих глаз. Холодных, как снег в океане. Хван с упоением оборачивается назад, понимая, насколько сильно он оторвался от соперника, и Лили в улыбке откидывается на изголовье. Ей нравится — он это чувствует. И является совершенно правым. В этой веренице прибавляющейся скорости, Хэюн ощущает освобождение, как после крика в пустынном поле. Не успевает и уловить пролетающие мимо фонарные столбы, вдыхает порывы свежего воздуха из окна и пожимает губы. — Бои, гонки и флирт с парнями в барах, — кричит на адреналине Хван. — Какие ещё у тебя предпочтения? — Не отвечать на дурацкие, провокационные вопросы. Хёнджин резко выворачивает руль входя в поворот безлюдной улицы. — Они не дурацкие, — тормозит он у нужного подъезда многоквартирного дома. — Хочу понять, с кем имею дело. — А твой друг в тебя верит, — усмехается Хэюн. — Феликс. Он считает, что ты прекрасно читаешь девушек. — Так и есть. Но это не отменяет того факта, что я хочу услышать что-то от тебя. На лице Хёнджина появляется едкая ухмылка. Он почти уверен, что сейчас Лили спросит, что он думает на её счет и тот в свою очередь, выскажет все свои философские размышления, что роились в голове скопом, никак не связываясь в логичную линию. — Зачем? Если ты уже выстроил в голове какие-то утверждения? Хван с удивлением вскидывает брови и вытягивает губы трубочкой, в раздумьях. — А ты не хочешь их опровергнуть? — Ни капли, — пожимает плечами Хэюн. — Какой в этом толк? Начни я сейчас пытаться развеять навешанные твоими фантазиями ярлыки, будет выглядеть как желание оправдать себя. А я в таком не нуждаюсь. Хёнджин глушит мотор и поворачивается корпусом: — А если эти ярлыки отвернут меня от тебя? — Нет проблем, — обыденно бросает Лили. — Хорошо. Тогда что, если я хочу, чтобы ты их сняла? Хочу узнать тебя? — Ты считаешь это делается так? — отстегивает ремень безопасности Хэюн. — Увы. Нет. Это не делается через провокационные вопросы. Я могу дать тебе любой ответ: такой, какой захочешь ты, такой какой будет выгоден мне. Опорочить себя или обелить. Но какой в этом толк, Хёнджин? Люди могут врать, — с вызовом глядит Хэюн на Хёнджина. Лили знает толк в том, о чём говорит — обучена этому с детства. Слова словам рознь. Одни — лишь пыль. Красивые речи, затмевающие разум для выгоды. Другие же ценны и различить их с первого взгляда не представляется возможным. Если заранее не узнать, что за человек занимает место перед тобой. — А вот и ещё одно твое предпочтение? Ложь? — медленно сокращает расстояние Хван, цепляясь взглядом за вишнёвые губы. — Чтобы скрыть себя настоящую? — Как и твое предпочтение в хамстве. Хёнджин теряется от запаха бергамота с нотами персика, что дурманит разум как в прошлый раз. Он уже раз десять обещал себе больше не связываться с Хэюн, но вновь тает от вида пушистых ресниц и распахнутого взгляда. От ягодных губ, и прядок волос, вылившихся из хвоста. И того невидимого магнетизма, что пеленой застилает его взор, укутывая в небывалое чувство интереса. Позади машины слышатся звуки двигателя и шин, шуршащих по асфальту, и Хэюн отстраняется, бесцветно оглядывая Хвана. Тянется пальцами к выбившейся пряди его челки и заправляет ему за ухо. — Спасибо, что подвез, — дёргает ручку двери и выходит наружу, под цоканье Хёнджина. Ей не хочется растягивать этот интимный момент. Не сейчас. Нет ничего интригующего в этом действе. Не та обстановка. На улице уже стоит шум, устроенный негодованием нового знакомого. Хёнджин высовывает голову из окна, наблюдая. Голос Чанбина эхом раздается по закоулкам и явно тревожит отдыхающих людей, но его это не волнует. — Я тебе говорил! Я был уверен, что забрал ключи от квартиры! — ощупывает свои карманы тот, но, завидев Хэюн, становится более размеренным, переключая внимание на неё. — Это было очевидно, хоть я и не плох в гонках, — цокает Чанбин захлопывая дверь машины. — В следующий раз, я возьму реванш. Только на другой тачке. — Не сомневаюсь, здоровяк, — улыбается Лили. Он ей приятен. Исходит от Чанбина что-то эдакое, что выдаёт его добрый нрав за громким криком и сперва пугающим телосложением. — Ты можешь быть потише? — лениво цокает Хван, прикладывая ко лбу большой и указательный пальцы, изображая, насколько ему невыносим шум. — Так ты можешь ехать, — парирует Чанбин. — Мы уже погоняли. Театр абсурда находит свой пик в синхронном цоканье друзей. Что явно выдаёт их близость, прибавляя ситуации ещё больше забавы. Некий теннисный матч, что явно не будет иметь победителя. Ведь по одному взгляду можно понять: на корте — а точнее в закалке — собрались сильнейшие, объединённые неведомым понятием для Лили — дружбой. Бан Чан вылезает из машины, бросает на Хэюн бесцветный слегка подавленный взгляд и отстранённо обходит автомобиль спереди, хватаясь за ручку водительской двери. — Ты был крут, — кричит Хэюн, но не ощущает никакой отдачи. Лишь видит слабое покачивание головы и слегка щурится. Интерес к его личности растёт за считанные секунды, а в голове девушки всплывают вопросы. — Он всегда крут, — гордо парирует Чанбин и обнажает из-под рукава куртки часы. — Чёрт, уже второй час ночи, — вновь распаляется он, и оборачивается на друга. — Что ты предлагаешь? Сейчас ехать к ребятам на другой конец города за ключами? Потом столько же домой? Мне вставать в пять. — Качаться? — усмехается Хван. — Я же сказал, — монотонно парирует Бан Чан. — Ты можешь остаться у меня. — От тебя ещё дальше ехать. Чёрт! — надувает щёки Бин и выдувает воздух, вспоминая ранее заданный вопрос, и пропускает колкость Хвана. — Вообще-то, — хмурится он, — детишек тренировать. Я подрабатываю учителем по боксу. Лили приоткрывает рот и вскидывает брови от такого заявления. Этот парень ни в какую не вяжется с ролью учителя. А если и так, то детей явно ожидают шумные уроки, спонсированные громким голосом их учителя и железобетонной дисциплиной. Ведь никто не захочет получить выговор от такого тучного учителя с горой мышц. Но та беззаботность, что веет от ребят, вполне впечатляет Хэюн. Они не пытаются кичится своей серьезностью, не направляют павлиньи хвосты, чтобы произвести впечатление. Остаются собой, несмотря на присутствие нового человека в тусовке, отчего Лили ловит странное ощущение, будто знает их уже тысячу лет. — Я тебя к себе не пущу, — машет головой Хван. — У меня и так голова раскалывается от сегодняшнего шума. Хэюн оборачивается на него хмыкая и Чанбин скрещивает руки. — А я тебя и не просил. Проваливай уже, — машет он рукой в сторону. Хёнджин смотрит на Лили, словно ожидая от неё какого-то ответа, но встречается лишь с отстраненностью. В ней нет желания вставать на чью-то сторону. Намного интереснее наблюдать за их задорным противостоянием, что нитью близости связывает рябят. — Окей, — резюмирует Хван заводя машину, снова взбудоражив соседей. И взглянув ещё раз на Хэюн, задерживает лисий прищур в немом вопросе. Ждёт, что она скажет остаться, но в ответ его ожидает тотальное спокойствие без любого намёка. Он качает головой в понимании, вглядывается в вид перед собой, обхватив руль двумя руками, и вжимает педаль в пол, удаляясь от переулка, даже не бросив «пока» на прощанье. Как только машина Хёнджина скрывается за поворотом, утопая во тьме, обстановка утихает. Дребезжание неисправного фонаря доносится до ушей, и Хэюн становится некомфортно от такой резкой смены атмосферы. — Пока ты тут возмущаешься, — устало вздыхает Бан, поглядывая на расстроенного друга, — тянешь время. Решай уже. Лили тянется к карману своих джинсов и выуживает ключи. — Эй, здоровяк, — привлекает внимание и тут же кидает связку ему в руки. — Третий этаж, квартира слева. — Ты серьезно? Взгляд Бан Чана тут наполняется удивлением. — С чего такая щедрость? — никак не перестает удивляться Бин. — Детишек жалко, если ты не в настроении будешь. — И ты не переживаешь, что в твоей квартире будет какой-то левый чувак? Чанбин попадает в точку своим вопросом. Хэюн действительно не переживает. После стремительного переезда в её квартирке на окраине, что уже несколько лет нуждается в ремонте, не найдётся вещицы дороже трёхсот долларов. Другой вопрос — доверие. Что ни раз ставилось под сомнение как само составляющее людских взаимоотношений. В этот раз, ей хотелось верить. — Было бы из-за чего, — скрещивает руки на груди Лили. — Во-первых, я знаю где работает твой друг. А во-вторых, я не собираюсь ночевать с тобой. — А где ты собираешься ночевать? — включается Бан Чан. — В машине, — пожимает плечами Лили и встречается с всеобщим удивлением. — Поеду к подруге. Мне без разницы. Чанбин с благодарностью подходит к своей спасительнице в попытках подобрать слова. Набирает побольше воздуха, но не находит подходящей речи, чтобы выразить всю свою благодарность. Вместо этого, выходит лишь сдавленное: «Спасибо». Лили повторно кричит ему расположение квартиры, и фигуристый парень скрывается за подъездной дверью, оставляя свою новую знакомую наедине с другом под треском фонаря. Бан Чан растерянно оглядывается по сторонам, на секунду мешкаясь в непонимании. Ему ещё рано делать выводы о Хэюн. Он не привык так сразу вешать на людей клеймо, предпочитая не опираться на первое впечатление. И тут, его метод не подвёл. Ещё в первый раз, он был готов счесть её полной стервой — красивой стервой, не имеющий понятия о приличиях. Теперь же, после её жеста для Чанбина, у него и язык не повернётся так о ней отозваться. Лили достаёт телефон, замечая сообщение от Мэей: «Тусовка отстой. Приеду к тебе?» «Давай лучше посидим у тебя». «Ок. Скоро заеду за тобой, я недалеко», — получает быстрый ответ и убирает телефон обратно в карман, поднимая голову. — Погуляем? — Чан засовывает руки в карманы джинсов, оглядываясь по сторонам, лениво проводя взглядом взглядом меж трёхэтажных домов. — Всю ночь? — изумляется Лили неожиданному предложению. — А тебя это смущает? — Нет, — отстранённо пожимает плечами Хэюн, цепляясь взглядом за проклёвывающую листву кустарников, изгородью высаженных у её дома. — У меня завтра собеседование. — Тебе не стоило отдавать Чанбину ключи. Зачем ты вообще это сделала? — непонимающе глядит на неё Крис. Лили поджимает губы, уже готовая возразить, но отблеск от уличного фонаря падает прямо на лицо Чана, открывая вид на засохшее кровавое пятно на брови. В её голове тут же всплывает картина того удара и она морщится, будто снова видит это воочию. — Крис, у тебя кровь. — Да, я знаю, это не проблема. Что за собеседование? Хэюн вздрагивает, пропуская через себя морозную волну от безразличия, вложенного в его фразу. Словно его рана не значит и вообще ничего, и бои не что иное, как работа имеющая физические последствия. Лили понимает и ещё на ринге поняла, что Чан, в отличии от его соперника, не имеет никакой любви к этому делу — никакого азарта. Глаза его не горели в жажде славы, не находилось и агрессии, чтобы заподозрить его в удовольствии от сомнительного развлечения. Лишь обыденность. Уверенность и тотальное спокойствие скрывали за собой что-то намного более сложное, запутанное и интересное. И даже Хэюн, не приветствующая углубление в личное сближение и откровения, понимала, насколько удивительная компания из друзей повстречалась ей на пути. Непредсказуемая и с виду вовсе несовместимая, но безумно привлекательная и интригующая. И Бан Чан в том числе. — У всех свои причины? — припоминает их прошлый разговор Лили и получает отстраненный кивок согласия. — Так что, бойцы отшибленные? — с улыбкой также возвращает воспоминания их диалога Чан. — Мне судить по тебе или тому здоровяку, что распластался на моём диване? — смеётся она и делает шаг вперёд, зарождая их прогулку. — Он не участвует в боях. — А я не берусь судить людей, — резво парирует Лили и, пробегая несколько шагов вперед, оборачивается по сторонам на вывески местных магазинов. — Боишься обидеть? — Нет, мне просто всё равно. Это их дело. И, кстати, смотри, вон аптека. Бан Чан непонимающе ведёт след взгляда девушки и улыбается. — Мне это не так уж и нужно. — Как знаешь, — пожимает плечами Лили, — я уговаривать не буду. Твои раны. Крис усмехается от такой непринужденности и бросает любые попытки отговорок: — Ладно, пошли. — Так тебе же не надо, — наигранно удивляется Хэюн. — Пошли, — улыбается Чан и, взяв её за запястье, ведёт за собой. Их путь продолжают сопровождать наигранные споры целесообразности затеи. И даже звон висящего над дверью колокольчика не прерывает их, но явно отвлекает молодую девушку за кассой от просмотра фильма. Она окидывает парочку, более подходящую на байкеров в кожаных куртках, недоверчивым взглядом и встает. В помещении витает красноречивый запах лекарств. На полках красуются разноцветные коробки с незнакомыми названиями, а из ноутбука девушки доносятся голоса актёров. — Дайте что-то для обработки ран, — облокачивается на высокую стойку кассы Хэюн, — и пластырь. Девушка кивает и уже собирается отходить, как тормозит, разглядывая лицо Чана: — Пластырь обычный? — Да. Кивая, девушка удаляется рыться в шкафчиках. — Я за тебя платить не буду, — глядит на Криса Хэюн и тот заходится смехом. — Ты думаешь, я не заработал сегодня на пластырь? — Да кто тебя знает. То, что я пустила здоровяка переночевать — ничего не значит. — Ага, — кивает Чан и достаёт бумажник, пока девушка пробивает лекарства. — Просто, добрая ты по средам и пятницам после полуночи? — По настроению. — Ну окей, — расплачивается Крис и забирает пакет с бутылочками, не забыв поблагодарить девушку. — У тебя хоть зеркало есть? — Не-а. — Супер. В объятиях комфорта Лили улавливает странную мысль — их непринуждённое общение избавляет от скуки. Такое банальное. Без игр разума и перетягивания одеяла. Это необычно. Она не видит в Крисе своего отражения, не находит и единой общей черты, что могла бы магнитить её, притягивая за верёвки общности. Наоборот. Манит оно своей простотой и весёлым смехом. Той непринуждённостью, что выпускает пар прошлых тревог, помещая в купол нового мира — спокойного и умиротворённого. И Лили могла бы поверить в то, что это и есть истинная натура Чана. Но она ещё ярко помнит его хладнокровный взгляд на ринге, не щадящий никого. Отчего становиться ещё интереснее. Они выходят из аптеки, оглядывая ближайший сквер. И, переглянувшись, словно читают мысли друг друга, отправляются прямиком туда на поиски лавочек. — Ладно, Крис, ты же понимаешь, что я не собираюсь гулять всю ночь? — Ты можешь просто пойти домой, он тебе ничего не сделает. Я могу пойти с тобой. — Ты думаешь у меня больше доверия к тебе, чем к нему? — изгибая одну бровь, Хэюн смотрит с подобием удивления и смеётся, пальцем указывая на пустующую лавочку в свете фонарного столба. — Мы уже два раза виделись. — Это ничего не значит. — Я не пытаюсь втереться к тебе в доверие, — оглядывается Чан и кладёт пакет на лавочку, присаживаясь, — это просто предложение. — Вытаскивает бутылёк с обеззараживающим средством и включает фронтальную камеру на телефоне. Лили стоит, скрестив руки на груди, наблюдая за неловкими попытками Чана попасть в нужный участок на коже. Но камера то и дело затемняет местность, никак не фокусируясь правильно. — Моя знакомая уже едет домой и по пути заскочит за мной. — Всё же, — прикладывает вату в нужное место Чан, и мышцы на его лице дёргаются, — я не понимаю, зачем ты уступила ему свою квартиру. — Иногда, я делаю странные поступки, — смотрит на его тщетные попытки Хэюн. Перекидывает одну ногу через лавочку и забирает ватку. — Повернись сюда, на свет. Чан вскидывает брови, снова прибывая в удивлении. Встаёт и также перекидывает ногу, усаживаясь. Их колени соприкасаются от малейших движений тел, но никого это не волнует. Хэюн вытаскивает всё необходимое, раскладывая на бумажном пакете, и Чан покорно ждёт очередной порции неприятных манипуляций. Это не доставляет сильной боли, но щиплет. Он наблюдает за движениями тонких пальцев, что вновь смачивают вату в растворе, и никак не может разгадать облик перед ним. Хоть на йоту приблизиться к правильному ответу, утопая в её редких порывах доброты, что скрывается за безразличием. Крис ведёт взглядом по светлым скулам и умиляется небольшой родинкой на щеке. Скользит взором по большим глазам, подведенным чёрной подводкой. Он не любитель строптивых девушек, но и кротких не жалует. Все что ему необходимо — искренность. Которой тут с лихвой, пусть и обрамленной жесткостью, язвительностью, отстраненностью. Лили заканчивает с ваткой и поднимает глаза, встречаясь с внимательно изучающими её напротив, и замирает. Пытается считать эмоцию, но не выходит. Сглатывает, в новых попытках притянуть за уши что угодно: желание, интерес, нежность, — но не находит правильного ответа. Молчит и смотрит в эти не поддающиеся чтению глаза, под трели сверчков в траве. Новое оповещение смс рассеивает магическую атмометру, и Хэюн прочищает горло, и тянется к ране, нажимая чуть сильнее, чем нужно. Но Чан молчит, стойко перенося всё, что она делает. И даже когда пластырь тянет кожу, только поджимает губы. — Можешь наклеить послабее? — Без проблем, — Хэюн даже не старается аккуратничать. Делает всё быстро, не церемонится, чтобы лишний раз не создавать романтичную атмосферу. Ей это ни к чему. И удовлетворённо качнув головой, скидывает весь мусор обратно в пакет. — Выкинешь потом, — тянется к телефону и читает смс от Мэй со словами: «Я у твоего дома». — Что там? — Знакомая приехала. Мне пора. — Моя машина тоже там. — Тогда пошли, — встает Хэюн, перекидывая ногу обратно, и не ожидая спутника идет вперёд, но резко оборачивается, желая напоследок выяснить то, что сидело в голове весь вечер. — Ты же ещё вчера понимал, о каком бое я веду речь по телефону? Почему не сказал? — Я не был уверен, — нагоняет её Чан, поправляя кожаную куртку, и жестком предлагает идти дальше, — хоть и бои не частое явление здесь. — Тогда почему не сказал, что боец, когда разговор зашёл об этом? — Хотел услышать твою настоящую позицию на этот счет. Узнай ты правду, могла бы слукавить. — Не стала бы. — Это я уже понял, — улыбается Чан. У дома Хэюн красуется машина такси, и Мэй уже машет рукой с пассажирского сидения. Лили резко разворачивается, уворачиваясь от столкновения с Крисом. — Скажи своему другу, пусть оставит ключ под горшком с розовым цветком. И давайте без всяких хитростей, не заставляй меня убеждаться в том, что такие снисхождения глупы, а вы… — не успевает договорить она. — Отшибленные? — усмехается Бан Чан. — Типо того. — Пока ты думаешь иначе? — Пока, я все ещё сомневаюсь, — задумчиво обводит глазами свои окна Хэюн. — Но учитывая, что я впустила его к себе домой, я понимаю, что и сама могу производить подобное впечатление. — Ты странная, не спорю. — Ну, значит, найдём общий язык, — цепляется за ручку дверцы Хэюн и тянет на себя. — Под розовым цветком! — Я запомнил. Машина выезжает с улицы, и Чан улыбается, скрестив руки на груди, провожая взглядом, исчезающий в закоулках свет фар. И, цокнув, поражаясь своей новой знакомой, так же заглядывает в окна третьего этажа и тянет ручку своей иномарки. А Хэюн, наполненная интересом и лёгким замешательством от встречи с этой удивительной компанией, удобнее уместившись на пассажирском сидении такси, слегка покусывает нижнюю губу, вглядываясь в проносящиеся мимо дома.