АННА И ШТОЛЬМАН. КИНО И ЖИЗНЬ…

Можно было поехать и на следующий день утром, но решимость иногда так одолевала Анну, что, задумав что-то, она уже не могла откладывать. В пять часов вечера, загрузившись в такси со всем своим небогатым скарбом, Анна удобно устроилась на пассажирском сидении. В салоне тихо играла приятная музыка, и Анна, расслабившись, как будто тревоги прошедшей недели наконец покинули её, задремала… Дядя, её любимый дядюшка, единственный оставшийся у нее родственник, сидит в каком-то темном подвале, склонив голову на руки, и качается из стороны в сторону. Ему грозит беда, она чувствует это, ему срочно нужно помочь, отвести от него эту беду, срочно что-то нужно сделать… Потом картинка меняется. Длинный полутёмный коридор. По нему движется мужчина в шляпе. Она видит его силуэт в каком-то то ли плаще, то ли пальто с приподнятым воротником. Он удаляется от неё, а сердце щемит тоска, и где-то под ложечкой сосёт непонятное чувство чего-то родного, но недосягаемого. Анна в тревоге вздрогнула и открыла глаза. За окном стемнело. Они в дороге уже 2 часа. Скоро приедут. Анна, оказывается, задремала. Глянув еще раз на часы, поняла что спала не больше часа. И ей приснилось сразу два сна. И оба странные. И оба — вещие. Девушка это чувствовала. Редко, но ей такие снились. Так, что-то с дядей. Надо позвонить. Она набрала его номер телефона: — Дядя, привет! Да, еду, уже скоро буду, жди… да, да, хорошо… как у тебя? Всё ли нормально?.. да так просто спрашиваю. ну хорошо, хорошо… приеду поговорим. Анна отключилась и снова задумалась. Судя по его голосу, вроде ничего не произошло… пока. Ну, дай бог… А вот о чём второй сон? У Анны появилось ощущение предстоящих перемен… И этот мужчина, кстати, гораздо старше неё, как ей показалось, очень важен, с ним связано что-то такое светлое, чистое… но трудное… «Через тернии — к звездам» — всплыла в голове фраза, где-то услышанная раньше… Тем временем, такси уже проезжало по улицам Твери. Анна переключилась на мысли о распаковке и размещении своих вещей… и о том, как она сможет снова вступить под крышу своего когда-то родного и любимого дома. С того трагического дня, когда погибли ее горячо любимые родители, прошло 4 года. Почти сразу после похорон и поминок, державших ее в городе и в доме, Анна уехала и так и не смогла уговорить себя снова туда вернуться. Город и, конечно, дом, каждая его комната, каждая деталь напоминали о дорогих людях, живущих там ранее. Мама, ее вечно переживающая за единственную дочь мама… Мария Тимофеевна была настоящей хранительницей домашнего очага, заботливой супругой и неугомонно хлопотливой матерью. Вся её любовь и внимание были адресованы домочадцам, даже её деверю, периодически живущему с ними, перепадало. Но редко. Мария Тимофеевна считала брата своего мужа легкомысленным и ветреным человеком. Но всё это пустяки, по сравнению с тем влиянием, что он оказывал, по мнению матери, на её единственную дочь. Все эти странные общения с духами, которые были однажды в детстве замечены в Анне. Только-только, как казалось, родителям удалось убедить подросшую девочку в невозможности такого общения, как с лёгкой подачи приехавшего дяди (редкую книгу на эту тему привез) всё началось снова. Сколько сил было потрачено, чтобы отвлечь Анну музыкой, танцами, рисованием и иностранными языками. Молодая девушка с успехом и удовольствием всем занималась, но заветную книгу держала как настольную, часто секретничала с дядей и лет с 16-ти её начали периодически замечать в полицейском управлении. Несколько раз Анна сообщала о тех или иных трупах, по каким то причинам не сразу обнаруженным. Один раз на нёе была подана жалоба за наговор и клевету. В процессе дальнейшего разбирательства, где её адвокатом выступил отец Анны, было установлено, что сказанное девушкой оказалось правдой. Анну уже знали и зам.начальника управления Трегубов, и доктор Милтц. И в городе о ней ходили слухи то как о ясновидящей, то как о гадалке, то даже и ведьмой называли. В 17 лет Анна закончила школу и поступила в Москву в университет. Мария Тимофеевна с одной стороны вздохнула с облегчением, что в их городке перестанут сплетничать про её дочь. С другой стороны — новые переживания, как её кровинушка там одна справится. Специальность, которую выбрала дочь, удивила Марию Тимофеевну. Психолог? С чего бы это? Лучше бы в языковой вуз пошла. Зря что ли 10 лет английский штудировала. Но в любом случае — лучше, чем с духами общаться. С этим даром своей дочери — умницы и красавицы, мать так и не смирилась при жизни. А Анна с возрастом старалась оградить волнующуюся по любому поводу маму от этой сферы своей жизни. Только дядюшка всегда был в курсе и помогал советом, и был частым соучастником их вылазок по зову обьявившегося вдруг духа. Отец Анны, Виктор Иванович, был человеком доброжелательным, высоких нравственных принципов, что положительно отразилось на его репутации честного непредвзятого адвоката, каким он и являлся. Дочь свою Виктор обожал, но частенько журил за недевичьи проказы, коими считал и поиски пропавших трупов, и разговоры с умершими. Но, как только подросшая уже дочь заглядывала ему в глаза, садилась рядом, клала голову ему на плечо или, нежно обнимая за шею, шептала: — Папочка, ну прости, я не могла не помочь… — тут же гнев сменялся на милость и Аннушка была прощена… Петр Иванович Миронов, мужчина лет 50ти, среднего роста и комплекции, брюнет с проседью, с приятным лицом, прорезанным кое-где морщинами, не портившими его, в ожидании любимой племянницы уже прогуливался возле ворот дома. Он очень соскучился по Аннет, ведь давненько не виделись, хотя на связи были регулярно. Наконец-то племянница решилась приехать домой после гибели родителей. Неделю назад позвонила ему в сильном волнении и попросила приготовить её комнату, т.к. возвращается домой насовсем. На вопросы отвечала уклончиво, обещала рассказать всё по приезде. Конечно же, Петр Иванович всё подготовил. Ремонт в доме он сделал еще около года назад, когда сам вернулся в Тверь. После гибели брата и его жены, он так же уехал из дома. К тому же этому поспособствовали личные обстоятельства. Эта трагедия очень сильно выбила из колеи и его самого. Что уж говорить об Аннушке, только только выпорхнувшей из-под крыла заботливых родителей. А старший брат был для Петра всегда надежной опорой и другом… К воротам подьехало такси. Из него выпрыгнула его дорогая племянница и бросилась Петру на шею: — Дядюшка, дорогой, как я рада тебя видеть, — улыбаясь говорила она, а голос дрожал. — Аннет, дорогая моя! — Петр Иванович тоже обнимал племянницу. Потом они отступили друг от друга на шаг, держась за руки, и смотрели с улыбкой друг на друга. У Анны в глазах стояли слёзы. Глаза дяди тоже подозрительно блестели: — Дай-ка я на тебя гляну, Аннет, — сказал Петр Иванович, окидывая взглядом племянницу. Раньше девушка предпочитала больше платья и босоножки. А сейчас на ней были надеты узкие джинсы, длинный свитер, кожаная куртка, больше смахивающая на байкерскую, и короткие сапожки «казаки». — Имидж что-ли сменила? — улыбнулся дядя. — И имидж, и место работы… и вообще, — слегка улыбнулась Анна. Но их прервал водитель, тактично кашлянув. Он, конечно, тронут такими сентиментами, но у него план и еще куча работы. Все начали хватать сумки и коробки, и заносить в дом. По дороге Петр Иванович бросил Анне: — в тему твоего нового имиджа у меня будет для тебя подарок. Анна улыбнулась дяде. Его подарки всегда её приятно удивляли. Как давно это было, в прошлой жизни как будто… Расчитавшись с водителем, Анна стояла в холле дома в окружении своих пожитков: — Давай эти сумки с вещами ко мне в комнату, а коробки я потом разберу. Не срочно, — сказала она дяде и они поднялись на второй этаж в комнату Анны. Тут она уже позволила себе оглядеться и слегка улыбнулась: — Спасибо тебе, очень милая комната получилась, мне нравится. — Я старался, дорогая моя племянница, — улыбнулся Петр Иванович, — остальной дом посмотришь завтра. А сейчас давай, пойдем пить чай. Через полчаса они сидели в столовой и чаевничали, как в добрые старые времена. Как… но не совсем. Анна старалась не думать о прошлом, хотя это было практически невозможно. — Мама стала приходить ко мне почти что сразу, — тихо и печально рассказывала Анна дяде. А папа долго не приходил — боялся меня тревожить… А мама, — слегка улыбнулась девушка и в глазах снова блеснула слеза, — даже и там волнуется за меня. У Петра Ивановича комок стоял в горле, но видя, как Анне тяжела эта тема, решил ее сменить. — Как же ты всё-таки собралась переехать обратно в Тверь? — дядя ласково смотрел на племянницу. — А это, дядя, не я решилась, — хмыкнула Анна, — это меня сослали за недостойное поведение. Брови Петра Ивановича взлетели вверх. Анна и недостойное поведение несовместимы! — Так-так-так, давай-ка, выкладывай, как это могло случиться, — Миронов облокотил щёку на кулак. Анна задумалась ненадолго, решая, как начать рассказ. Ведь до этого она ни с кем не делилась произошедшим. Близких подруг у нее не было. А с коллегами она не могла это обсуждать… С некоторыми ребятами из районого отделения полиции г. Москвы Анна успела познакомиться еще будучи студенткой юридического факультета. Приходила в отделение Миронова сама и приносила с собой известия об обнаруженном ей трупе. Находились и другие поводы там появиться. Розыск достаточно старинной картины, украденных денег и даже давно изчезнувшего, из жизни одного парня, отца. И во всем этом Анна участвовала в той или иной степени. Сперва полицейские бурно негативно реагировали на известия от девушки. Прогоняли, а некоторые даже крутили пальцем у виска. Потом стали прислушиваться. Выпроваживать продолжали, но уже более деликатно. Но настойчивостью, бескорыстным желанием помочь и, конечно, обаянием (абсолютно естественным, о котором девушка и не подозревала) Анна добилась со временем уже серьезного внимания и отношения к себе. После окончания юридического Анну пригласил работать к себе в отделение полковник Артюхин, будучи с ней уже знакомым. Выбили ей ставку психолога — криминалиста… Да, психолога, потому что до этого Анна окончила бакалавриат МГУ по психологии. Далось ей это ой как нелегко. Так как родители погибли за 8 месяцев до окончания вуза. Полгода после этого Анна жила как во сне. На учёбу продолжала ходить лишь по привычке. Частенько пропускала. Научруку Анны всё-таки удалось немного встряхнуть свою подопечную, чтобы та взялась за диплом. В итоге, благодаря поддержке своего научного руководителя и после нескольких корректировок, диплом был написан. Экзамены стали еще одним испытанием для выпускницы. Один из них Анна завалила. Придя домой и прорыдав весь вечер, Анну сморил тревожный сон. Наконец, она была не одна. Мама и раньше приходила успокоить дочь. Вот и сегодня она присела рядом с Анной на кровать, стала гладить свою девочку по голове и шептать успокоительные слова. Мария Тимофеевна уговаривала дочку наконец успокоиться, отпустить своих родителей, не плакать по ним, а взяться за свою жизнь: — Ничего уже изменить нельзя, Аннушка, прими свою жизнь как есть. У тебя теперь есть только ты сама. Возьми себя в руки и борись за себя. Ты справишся обязательно и всё будет у тебя хорошо. Мы с папой в это всегда верили и надеялись, что твоя жизнь сложится удачно. Не плачь, не кисни, твои слезы очень нас с папой расстраивают, а помочь мы ничем не можем. Прошу тебя, Анечка, успокойся, ты справишься со всеми проблемами. Анна проснулась, долго лежала, вспоминая свой сон. — Дорогая мамочка, я постараюсь… я справлюсь, — прошептала наконец Анна. Сказала — сделала. Девушка добилась пересдачи, сдала экзамены и получила, наконец, диплом. После окончания вуза, Анна устроилась на работу по специальности психолога, плюс вела онлайн-приёмы по психологии, еще периодически делала переводы с английского, плюс временами посещала полицейское управление. Ведь духи продолжали навещать девушку. И тогда Анна решила поступать заочно на юридический факультет на направление уголовного права. Никуда она уже не денется от своего дара или кармы медиума. А так хоть будет диплом и официальная возможность работать в полиции… И папа был бы рад, наверное… Все эти воспоминания быстро пролетели в голове Анны. — Да знаешь, как-то даже рассказывать не о чем, — начала девушка, — совершенно банальная история вышла. Сперва конечно она меня очень сильно задела, а теперь я уже успокоилась и могу с тобой посмеяться, — грустно улыбнулась Анна. -У меня были отличные коллеги там в управлении полиции. С кем-то более тесно стали общаться, кто-то немного сторонился меня, но все очень хорошо ко мне относились. Полковник Артюхин — прекрасный руководитель и коллектив был дружным. Большие праздники и юбилеи справляли в кафе. Дружно и весело. И вот, три недели назад собрались мы всем отделением на юбилее нашего шефа. 60 ему стукнуло. Хорошо сидели так… И подсел рядом со мной недавно прибывший к нам помощник начальника отделения по работе с личным составом, подполковник один. Солидный на вид человек. Приятный в общении… Был сперва, — Анна поморщилась. — Стал интересоваться моей работой, моей методикой и способами ведения допросов подозреваемых и бесед со свидетелями. Видишь ли, — продолжала рассказ Анна, — моя должность обозначается как психолог- криминалист. Ставки медиума не существует — не придумали еще, — улыбнулась девушка, — и что не понравилось в моей работе или в чем этот господин помощник начальника меня заподозрил, я не знаю, — пожала плечами Анна, — но вот допрос с пристрастием за торжественным столом и под стопочку водки он мне устроил, — усмехнулась Анна. — А может как раз и наоборот, — задумчиво произнес Миронов, — заинтересовался, потому как понравилось… Анна пожала плечами: — Понравилась, но не работа, — продолжала рассказ Анна. — Все стали потихоньку расходиться. Я тоже пошла домой. Вечер был теплый и я решила пешком пройтись, но немного не рассчитала свои силы. Туфли начали натирать ноги, но до следующей остановки надо было еще дойти. Тут рядом притормозила машина и я услышала, как меня окликнули по имени. За рулём был мой вечерний собеседник. Он предложил меня подвезти. Я вежливо отказалась и пошла дальше. Но он проехал вперед, вышел из машины, открыл пассажирскую дверь, сказал, что ему нужна моя помощь и почти в приказном порядке усадил меня к себе в машину. Я понимаю, что сама виновата и не должна была этого делать, но в тот момент отозвалась на его просьбу или приказ. Дядя побледнел: — Он что? Тебя… обидел? — проскрипел Миронов. — Нет…почти, — махнула рукой Анна, — первые две минуты я еще верила, что могу чем то ему помочь. Когда же он начал говорить пошлые комплименты, я попросила остановить машину. Он остановил, но тут же одной рукой схватил меня за косу, намотал на кулак и потянул на себя, чтобы поцеловать, а второй рукой начал хватать меня за голые коленки. Я поняла, что он пьян и говорить с ним бесполезно. Пришлось драться, — хмыкнула Анна. Дядя вскочил со стула в порыве растерзать обидчика своей любимицы, но под рукой оказался только пустой бокал из-под чая, на котором Миронов отыгрался, стукнув им об стол. — Руку, которой он держал меня за волосы, я укусила и заехала ему кулаком по уху. Он меня отпустил и я выскочила из машины, и рванула в ближайшие дворы. Даже про натертые ноги забыла, — хихикнула Анна. Миронов возмущенно глянул на племянницу: как можно смеяться над этим? Анна мысленно вздохнула: у дяди снова беспокойство из-за неё. Поэтому не стала рассказывать чем закончился тот вечер. «Нервный срыв у психолога, и не в первый раз… это как сапожник без сапог,» — усмехнулась про себя Анна. Вернувшись домой в тот вечер и, приняв ванну, девушка с какой-то ожесточенной решимостью села к зеркалу с ножницами в руках. Всё, хватит с неё этих романтических кудрей, женственных платьев и масленых мужских взглядов… Как-то не заладились у Анны отношения с противоположным полом. Друзья конечно были, и хорошие… Девушка всегда с удовольствием общалась со свертниками ребятами и в школе, и в универе. Но в сердце никто так и не запал. А без любви близких отношений Анна не могла представить. А парни долго в наше время одной дружбой не могли довольствоваться. А тут еще этот дядька со своими гадкими руками и губами просто послужил триггером. — С завтрашнего дня начинаю новую жизнь, — решила девушка, — смена имиджа на стиль унисекс, новая прическа — короткая, конечно, и…конечно, новые приоритеты. Это — завтра, а сегодня начну с прически, — решилась Анна, перекинула свою длинную, пушистую, пшеничного цвета косу на грудь, и примерила ножницами, где резать. До плеч?.. или, если уж меняться, то кардинально и сделать совсем короткое каре на уровне скул?.. — Перемен требуют наши сердца, — вдруг всплыла строчка из песни. И захлебнулась где-то в горле комком. По щеке скатилась слеза. Анна смахнула ее и прикрыла глаза, чтобы успокоиться. В памяти всплыла картинка из детства, как мама расчесывает её уже достаточно длинные волосы. Любуется ими и приговаривает: — Какие же, доченька, у тебя волосы красивые. Целое богатство. Оно тебе обязательно принесет счастье. Береги, Аннушка, свои волосы, ухаживай за ними. Вот так, смотри, бережно и аккуратно расчесывай их каждый день утром и вечером… Анна открыла глаза и сжала ручки ножниц. Несколько длинных волосинок повисло в переплетении косы. — Нет, не сегодня, видимо, — вздохнула Анна и снова прикрыла глаза, убирая ножницы на тумбочку. Перед глазами стояли улыбающиеся родители. — Но гардеробчик всё-таки сменю, — решила Анна. Шопотерапия — это то, что ей психолог прописал, — хихикнула девушка и на такой положительной ноте завершила тот тяжелый вечер… Анна, вернувшись мысленно из воспоминаний, посмотрела на дядю. Видя его состояние, дотронулась до его руки и потянула на себя, усаживая своего дядюшку рядом: — Ну успокойся, все хорошо, что хорошо заканчивается, — улыбнулась она ласково глядя на Миронова. Петр Иванович взял себя в руки, несколько секунд что-то обдумывая. Потом повернулся к Анне: — Надеюсь, ты написала заявление на этого мерзавца? — посмотрел он вопросительно на племянницу. — Нет, дядя, — вздохнула Анна. — Аннет! Ну как же! Такое нельзя оставлять безнаказанным, тем более ты работаешь в полиции! Могла бы обратиться… — Нет, дядя, — оборвала его Анна., — именно потому, что там работаю. И знаю, что у меня не было практически шансов это дело выиграть. Официального понятия «харассмента» у нас в законе нет. Есть статья 113… но без доказательств… моё слово против его слова. Это бесполезно, — вздохнула Анна. Тем более этот человек имеет солидных покровителей свыше. Об этом все судачили, когда его к нам перевели. А его предшественника списали на пенсию. Да и последний разговор с полковником Артюхиным мне это подтвердил… Анна помолчала немного, потом хмыкнула глядя на дядю: — Представь себе, что мне (!) сделали выговор с занесением, а за этим последовал перевод в провинцию! Видишь какие у него связи! — подняла палец вверх Анна, состроив уморительную рожицу. — Вижу, — буркнул Миронов, сжимая несчастный бокал в руках. Потом немного успокоившись, сказал: — Да за такое, на Западе его бы ты быстро привлекла и засудила. Еще бы кучу бабок с него срубила бы, — протянул Миронов. — Но мы то не на Западе, — хмыкнула Анна. — Но с другой стороны, Аннет, проработав там в нескольких компаниях, я могу тебе признаться, что старался поменьше там смотреть по сторонам на женщин да и на мужчин. Не понравится взгляд — быстро на тебя иск в суд накатают, отбивайся потом от него. Да и по правде сказать, не очень то там и симпатичные женщины, — ухмыльнулся Миронов, — да я иногда и разобрать не мог, какого пола особь ты видишь, — совсем развеселился Петр Иванович. — Даа уж, везде свои прелести! — в тон ему ответила Анна и они дружно засмеялись. Вдруг Миронов снова стал серьезным и повернувшись к Анне с притворно строгим лицом, спросил: — Так как ты говоришь фамилия этого подполковника?.. имя, сестра! Его имя? Анна прыснула от смеха. Петр Иванович, неудержавшись, тоже засмеялся. — Ты решил вызвать его на дуэль? — стала серьезной Анна. — Не знаю, я еще не придумал, — честно ответил ей дядя. — Даже не думай об этом, — погладила девушка своего родственника по плечу. Всё прошло и я уже забыла. Не хочу, чтоб у тебя были неприятности, ещё из-за меня… Кстати! — Анна вспомнила, — мне какой то тревожный сон приснился про тебя. Теперь вот переживаю. У тебя всё в порядке? — заглянула девушка в глаза Петру Ивановичу. — Нуу, не знаю, вроде да, — как-то неуверенно протянул Миронов. Потом помолчав, очнулся как будто от своих мыслей: — Давай-ка спать ложиться, Аннет, тебе нужно отдохнуть, время уже позднее. Иди, отдыхай, спокойной ночи, дорогая, — чмокнул дядя племянницу в макушку, и они разошлись по комнатам. На следующее утро Анна проснулась поздно. Спустившись в холл и не найдя дядю дома, Анна накинула куртку на домашний костюм и вышла во двор. Петр Иванович нашелся возле гаража. Он сидел на ящике с телефоном в руках и с не очень довольным выражением лица. — Доброе утро, дядя, — подходя улыбнулась Анна. Миронов встрепенулся, убрал телефон в карман и тоже заулыбался в ответ: -Выспалась, спящая красавица! — поприветствовал он племянницу, — а я вот ушел тут повозиться в гараже. Ну как настроение, какие планы на день? — спросил он. Анна подошла поближе и облакотилась на плечо дяде: — Пока не решила, настроение прекрасное… готова на подвиги! — глаза Анны сверкали смешинками. — Ага! Отлично! — обрадовался Петр Иванович, — тогда тебя ждет один важный господин. Анна оглянулась, потом удивленно посмотрела на дядю: — Кто? И где? — Не там ищешь, — засмеялся Миронов. Помнишь, вчера я обещал тебе подарок. Так вот, пойдем-ка сюда, — и он завёл Анну в гараж. Там стояла машина родителей, на которой редко кто ездил. А рядом стоял мотоцикл Yamaha. Миронов подвел удивленную Анну к нему, погладил по ручке мотоцикла и пафосно воскликнул, взмахнув рукой в сторону черного красавца: — Дарю! Анна восхищенными глазами смотрела то на дядю, то на мотоцикл: — Петр Иванович, Вы балуете меня, — наконец улыбнулась девушка, — это очень дорогой подарок… Да нет, что ты, дядя, я и мотоцикл… это как-то странно. Ты уверен, что я справлюсь? — начала вдруг сомневаться Анна. — Куда сбежала твоя готовность к подвигам, Аннет? — засмеялся Миронов. А ну-ка, давай, седлай своего коня и вперед! Будем учиться!.. Да это же почти что велосипед, помнишь? Ну чуток сложнее, — рассуждал дядя, выводя мотоцикл на площадку перед домом. — Аха, велосипед, скажешь тоже, — смеялась Анна, помогая дяде. — Погоди, шлем забыли, — вернулся Миронов снова в гараж. Вынес оттуда шлем и передал Анне. Потом некоторое время ушло на обьяснение всех необходимых для управления мотоциклом деталей. Дядя показал как заводится стартер и подробно обьяснил работу всех ручек и педалей. Анна уже успокоилась и настроилась на освоение своего железного коня. Наконец, девушка села на мотоцикл, надела шлем и посмотрела на дядю, как бы спрашивая разрешения. — Для начала, могу сказать, что тебе очень идет всё это, Аннет, прям настоящая байкерша, — мягко улыбнулся и подмигнул ей Миронов, — а теперь дело за малым. Покажи как классно ты сможешь управлять этим зверем. Анна набрала воздуха в легкие и завела двигатель… На обучение ушла первая половина дня. Анна каталась сперва по своей улице, а дядя, как мальчишка, бегал по тротуару и контролировал процесс. Потом они вместе поехали в досточно безлюдное место за городом, чтобы получше потренироваться с парковкой, с разворотами, с торможением, с удержанием равновесия на поворотах и просто свободно покататься на просторе. Домой Мироновы вернулись уже ближе к вечеру голодные, усталые, но очень довольные результатами. — Ну что, права у тебя есть, по нашему городу в спокойном режиме, не газуя, можешь ездить, — рассуждал дядя, — если есть при вашем отделении курсы вождения на мотоцикле, можешь обратиться еще к ним за парой, тройкой уроков. Когда тебе на службу? — Вот завтра первый день… Может, рвануть на своем коне? — улыбнулась Анна. — Рвать не надо, — нахмурился дядя, — а спокойно доехать можно. Выезжай пораньше, чтобы не нервничать по дороге. Теперь я буду переживать за тебя, — вздохнул дядя, обеспокоенно глядя на Анну.