***
Очередной день в чудном мирке обджектов. Был долгий перерыв от испытаний в ожидании результатов голосования. Койни пару часов назад вышел прогуляться. Он хотел взять с собой Пин, но та попросила оставить её в одиночестве. Койни сейчас сидел под деревом и, обнимая колени, смотрел на мирно плывущие по небу облака и был полностью погружен с свои мысли. Парень ощущал какой-то разлад с этим небом. Вот если бы были сейчас тучи, большие и чёрные, грозовые, а не белые спокойные облачка, тогда да... можно было отождествить самого себя с небом, и с грозой, что вот-вот бы началась. А сегодня как-то болезненно ясно. Аж в голову бьёт, так непривычно и странно это ощущение... Будто сегодня случится что-то плохое, а эта погода совсем не к месту... Подсознание Койни можно было описать как клубок разноцветных небрежно спутанных ниток разной толщины и материала, который, надо признать, было достаточно трудно распутать. Парень думал обо всём, что в последнее время, даже в последнюю минуту, его тревожило. Вот, например, Пин обычно всегда соглашалась на прогулку с Койни, это помогало ей слегка освежиться и привести мысли в порядок. Почему сейчас она попросила оставить её дома в одиночестве? Сначала Койни вообще об этом не думал и пошёл гулять как ни в чём не бывало, а вот теперь как-то случайно ударила в голову сия противная мыслишка, и стало жутко... Койни представил, что его дорогая подруга могла бы с собой сделать. Стало ещё страшнее. Дрожащей рукой он схватился за сердце, склонил голову чуть вниз и уставился в землю обеспокоенным, полным страха взглядом. Дыхание сбилось, нехватка воздуха агрессивно душила Койни. Может, стоило пойти к Пин? Да, сердце-то не на месте... Койни поднялся на ноги, чуть ли не падая от слабости, которая вмиг ударила от сильного переживания. Он тронулся с места, как вдруг вдалеке приметил какую-то знакомую фигуру, что направлялась прямо к парню. Койни остановился, пытавшись разглядеть того, кто шёл к нему. Сердце будто выпрыгнуло из груди, когда он узнал в фигуре дорогую подругу Пин. Всё было бы в порядке, и Койни бы бросился её обнимать, но идущая была не очень похожа на привычную Пин. Она шла очень развалисто, чуть ли не спотыкаясь обо всё подряд, выглядела сильно бледной, и ещё издалека можно было заметить зелёную слизь на лице — девушка обильно вспотела. — К-Койни! - произнесла Пин на ходу, прямо перед тем, как окончательно добраться до Койни. Голос её кошмарно ослаб, хрипел, и были еле слышны её речи, смешанные с глубокими вдохами-выдохами. Койни всё время, пока подруга до него добиралась, стоял неподвижно и с ужасом наблюдал, не в силах придумать, что сделать. Когда же Пин таки доковыляла, парню будто в голову что-то ударило, и он сразу же заговорил. — Пин? Ты... выглядишь больной... Всё в порядке? - голос его дрожал. Голос можно было бы представить в виде человека, идущего по хрупкому стеклу, которое вмиг могло разбиться. По крайней мере, так это ощущалось для самого Койни. Он был до безумия напуган. Знал же ведь, что произойдёт что-то плохое... Но хуже ведь не будет?.. Не будет?.. Пин внезапно пошатнулась и начала падать вперёд. Койни вмиг спохватился, поймал подругу, затем осторожно присел на землю и положил девушку головой на свои колени. Парень обомлел, почувствовав, насколько тело Пин было холодным. Как ледышка. Койни хотел было приложить руку ко лбу подруги, но понял, что испачкался бы слизью, если бы это сделал. Да и Пин всегда своей физиологии стеснялась, просила никогда её не трогать, когда она потела. Койни стал медленно гладить подругу по голове, ожидая ответа на вопрос, заданный им ранее. — Мне очень плохо... - Пин всё так же хрипела и дрожала. — Что случилось, дорогая? Ты точно не больна?.. - Койни стало ещё тревожнее. В голове крутились возможные ужасные последующие события. Так сильно парень ещё никогда не тревожился за свою подругу, так сильно он никогда ещё не боялся её потерять. Он тщетно старался успокоиться, но страх был сильнее. Этот страх — монстр... Только сейчас, во время разговора, Койни стал рассматривать Пин лучше, и всё больше и больше приходил в ужас. Она действительно была кошмарно бледна, как показалось, когда она только шла сюда и видно её фигуру было совсем немного: кожа вместо привычного розовато-красного цвета имела оттенок светло-розовый, настолько светлый, что Койни на секунду принял его за чисто белый. Пин смотрела на друга мёртвым, пустым взглядом, казалось, будто она болела затяжной болезнью уже несколько лет и очень, очень устала. Девушка жадно глотала воздух в надежде сбить надвигавшуюся тошноту. И страшно дрожала. Койни пытался криво и наиграно улыбаться, чтобы хоть немного подбодрить и себя самого, и свою подругу, надеясь, что всё хорошо кончится, и он сможет ей помочь. — Нет, я не больна... Мне очень плохо... морально.. — Ч-что ты имеешь ввиду, дорогая? Что случилось? Пин сильно нахмурилась. — Чувствую себя... Выпотрошенной... Крайне выпотрошенной... Казалось, будто бы с каждой фразой Пин всё больше и больше "затухала", жизни в ней и в её словах оставалось всё меньше и меньше. Койни, внимательно следя за подругой, не мог этого не заметить, и его страх нарастал всё больше. Вера в то, что всё будет хорошо, ослабевала, но не терялась совсем. Койни сильно старался не сломаться под давлением волнения. — Пин, дорогая... Пожалуйста, скажи мне, что не так... - его дрожащий голос не давал никакой надежды на хороший исход. — Я ненавижу себя... Я такая ничтожная... - донеслось из уст девушки, и она внезапно начала кашлять так, будто её скоро вырвет, но она старалась это сдерживать всеми силами, хоть и была безумно ослабевшей сейчас. Неужели стресс действительно её настолько отравил? Тревожность Койни ударила его ещё больнее после внезапного кашля подруги. Парень подозревал, что это не просто от нервов Пин так поплохело, но спрашивать об этом почему-то не стал. — Нет, дорогая... Не говори так... Ты вовсе не ничтожная... - Койни перевёл дыхание, отвернувшись на секунду, и продолжил. - Знаешь... Если б тебя не было со мной, я бы был очень одинок сейчас... - он как-то поник, вспомнив о том, что с началом второго сезона чуть не остался один, но быстро забылся, сосредоточившись на состоянии подруги. Пин на маленький моментик как будто оживилась, когда Койни это произнёс, но потом её взгляд снова сделался пустым. Она сразу уловила то, что хотел друг донести до неё, но, подавленная самоненавистью, могла думать об этом только в негативном ключе, поэтому и ответила соответствующе: — Именно, Койни!.. Мы два изгоя... Парень понял, что переубедить подругу будет тяжело. Но он не останавливался. Страх сильно давил. Койни и вправду задумался над её словами на минутку. Пин не врала, хоть и, казалось, бредила из-за неважного состояния. Она говорила правду, фактическую и точную правду. Парень хотел было согласиться, но нет... Не надо было её сильнее расстраивать... — Пин, родная, пожалуйста... Не забывай, что ты для меня важна... Я бы правда был одинок без тебя! Пин перестала его слушать. Мысли о собственной ничтожности поглотили её разум полностью. Никакого просвета, никакого лучика солнышка, пробивавшегося сквозь чёрные грозовые тучи её мыслей, не было... — Хочу сдохнуть, - резко отрезала девушка и закрыла глаза. Койни не на шутку перепугался. Нет, нет, не может же быть так... Это всего лишь её мысли, она не умрёт сейчас, нет... — Пин, нет... Я не хочу тебя терять... - дрожи в его голосе становилось всё больше и больше. Девушка стала дрожать ещё сильнее. Пот градом пошёл по лицу её, зеленая слизь покрыла чуть ли не каждый сантиметрик кожи. Казалось, она теряла сознание. — Надеюсь, сейчас я сдохну... - конец фразы будто заглох и исчез где-то в пустоте. Звучало, как последние слова. Койни был взволнован так, как никогда в жизни. Страх и неистовая паника задушили совсем. Парень жадно глотал воздух, но успокоиться уже было невозможно. Койни даже не мог сообразить, что делать. Он выжимал из себя последние капельки надежды. Но её уже почти не осталось... Слёзы выступили у парня на глазах... — Пин, нет! Пожалуйста, очнись! - Койни положил руки на живот Пин и стал трясти её в тщетных попытках разбудить. Но ничего не выходило. Она была без сознания. Койни стал рыдать больше. Слёзы безостановочно лились из глаз. Страх был на пике. Не может же сейчас всё так закончиться?.. Правда?.. Койни на секунду приложил ухо к груди Пин. Сердце... его биение было плохо слышно... И дыхания почти не было... Кошмар... Парень продолжил трясти подругу и кричать её имя, горько плача. Он не хотел такого исхода. Внезапно, Пин снова раскашлялась на непродолжительное время, как тогда. Неужели она просыпалась?.. Койни отчаянно продолжал её трясти, иногда вновь прижимаясь ухом к её груди. И в один момент... Он не услышал ничего... Всё... Это конец... Такого кошмара Койни не ожидал, не хотел ожидать, и не хотел принять. Всё произошло настолько быстро и резко, бедолага даже не понял, отчего умерла его дорогая, самая близкая подруга, с которой он был в тёплой дружбе каких-то там пару месяцев... Как будто камнем по голове ударили, страх Койни умер вместе с Пин, и теперь настало горькое, жуткое и невыносимое отчаяние. Койни в беспамятстве рыдал над бездыханным телом Пин, обезумев от факта её смерти, крича её имя и что-то ещё неразборчивое. Он так рыдал, так надрывался, видно было, что боль его изнутри убивала, давила на него жестоко. Такая горечь, такая несправедливость. За что же судьба так обошлась с ним? Со всей его маленькой командочкой? Чувство вины тоже изрядно душило Койни. Он даже не позвал на помощь. От сильного стресса это даже в голову ему не пришло. Всё, что бедолаге оставалось делать — обнять безжизненное тело подруги и, вжавшись в её грудь, продолжить плакать, что Койни и сделал. Он так сильно хотел вновь услышать, как она дышит, как бьётся её сердце. Конечно, этого бы никогда не произошло. Но Койни не мог просто так принять факт смерти своей единственной близкой подруги. Никто не мог его услышать в этой глуши, и он остался совершенно один наедине с телом Пин и со своим горем.***
Внезапно, Койни почувствовал что-то странное. Какое-то присутствие. Сначала он решил, что бредит уже от горя, ведь никаких шагов и других знаков того, что кто-то пришёл, не было. Но потом парень услышал знакомый голос, очень ласковый и приятный. — Здравствуй, дружок... Койни вздрогнул и резко развернулся к источнику шума, всё ещё держа руки на теле мёртвой подруги. В его глазах была видна тяжелейшая боль, особенно сейчас, когда его зрачки от удивления сузились. И сузились они ещё сильнее, когда его озарил свет... Перед ним сидела... Пин... Но это была не та Пин, которую Койни привык видеть и чей образ представлять в голове. Лишь силуэт был её, остальное всё что-то чуждое и невообразимо сказочное. Пин вся была полностью светлой: не совсем чтобы и белой, скорее, слегка синеватой. Она была одета в одну большую тряпку, была боса и вся светилась. Это, очевидно, призрак недавно умершей пришёл навестить страдальца. Койни взбудоражил один только силуэт, он даже и не разобрал, что это не живая Пин, зарыдал сильнее прежнего и бросился её обнимать. — Пин?! Это ты?! Ты жива?! Но ничего не вышло... Руки просто прошли сквозь призрак. И только тогда Койни понял, что это всего лишь дух... Это расстроило его лишь на долю секунды, ведь это же всё-таки была Пин, что действительно пришла к нему, хоть и была она уже нематериальна. Койни стал делать вид, что обнимает привидение, обвив его руками и держа их на воздухе. Так сильно ему этого не хватало сейчас... Пин была относительно спокойна. Смерть избавила её наконец от страдания. Призрачная девушка была ласкова, как никогда не была при жизни, голос с лёгкой реверберацией был тих и приятен. Она действительно была неземной, ангельской, как и должна быть душа умершей. Пин также сымитировала объятия и прикрыла глаза. — Нет, Койни... Это не совсем я... Это мой призрак... — Пин?.. — Да, дружок? — Я не хотел тебя терять... - Койни был совершенно изнеможён своим горем, и его голос сильно охрип от криков. Пин вздохнула и слегка нахмурилась. Она, конечно, была очень огорчена тем фактом, что её лучшему другу пришлось лицезреть её смерть. Но, как и почти любая покойная душа, сохраняла спокойствие. Она не хотела ничего скрывать от Койни. — Но ты меня потерял... Я просто призрак мёртвого тела Пин. Я лишила себя жизни, отравив себя таблетками. И потом специально пришла к тебе, чтобы умереть у тебя на руках — я не хотела умирать в одиночестве. Прости, дружок. Это моя вина. Пин отчётливо помнила этот момент. Она была на грани, и других мыслей выхода из ситуации не было. Девушка выбрала транквилизаторы для безболезненной смерти — и отравилась именно ими, а точнее — их большой дозой. Умерла, как и хотела. Безболезненно, медленно, лёжа на коленях у друга, который, можно сказать проводил её в мир иной. Койни был ошарашен только что сказанным призраком его подруги. Ей действительно так сильно хотелось исчезнуть?.. Койни всегда воспринимал её желание как метафору, будто бы на самом деле она хотела убежать куда-то далеко-далеко, или чтоб все о ней забыли насовсем, а лучше — и то, и другое. Койни не верил... Его снова начал душить отказ верить во всё произошедшее и происходящее. — Пин! Это не твоя вина! - парень вновь пытался надорвать голос криком, высказывая первую всплывшую в голове мысль, но хрип вмиг его приглушил. - Но почему?! Почему ты решилась на это?! — Я чувствовала себя ничтожной и бесполезной. Вот и вся причина. — Пин, что ты говоришь?! - Койни опять разревелся. - Ты не ничтожная! Не бесполезная! Ты любима!!! — Койни, послушай... - вздохнула девушка. - Нет смысла говорить это сейчас. Я уже мертва, - она не хотела никак его обидеть, навязать вину. Пин сказала очевидную вещь. И снова неверие, снова несправедливость поглотили разум Койни. — Ты... должна быть... жива... - конвульсируя и содрогаясь, еле выговорил бедолага. — Я призрак... Я мертва... - снова вздохнула Пин. Одна одинокая призрачная слеза скатилась по её щеке, упала и провалилась сквозь землю. Пин было жаль не себя, а своего близкого друга. Койни тяжело вздохнул вместе с ней. Ничего другого не оставалось. — Ты всегда будешь жива в моём сердце... После этого очередная волна горя, как тряпка, резко разорвалась страшной силой, выпустила наружу много боли, и Койни стал отчаянно рыдать опять. Парень внезапно понял, что это, возможно, последняя его встреча с призраком подруги. — Да, я всегда буду жива в твоём сердце... Просто помни нашу дружбу... И держись... Как можешь держись... - Пин обронила ещё пару слёз. — Я буду помнить... Я буду держаться... Они просидели так ещё пару минут, после чего призрачная Пин закончила "объятия" и начала отдаляться от Койни, улетая на небо. Она махала ему рукой, улыбаясь и говорила: — Пока, лучший дружок! Я должна идти. Спасибо за всё! Парень спохватился, зарыдал ещё больше и стал отчаянно тянуться руками к призраку. — Пин, нет! — Извини, я должна покоиться на небе... Я не могу больше оставаться тут. Прощай! — Пин, нет! Я не хочу оставаться один снова! Но призрачная девушка уже ничего не слышала. Она почти растворилась в облаках. Койни вновь остался один наедине со своим горем.