Мираж среди барханов

Тревожность Кавеха часто заставляла его вставать раньше будильника и приходить на встречу первым с приличным запасом времени, ведь так он точно никого не утруждал ожиданием. Аль-Хайтам же был человеком исключительно пунктуальным и пришел на минуту раньше. Кавех в это время уже сидел на своем огромном рюкзаке, делая наброски в блокноте, который он всегда брал с собой и который всегда спасал его от скуки. Несмотря на то, что время встречи пробило уже десять минут назад, больше никто не пришел. К исследованию посредством сарафанного радио присоединилось в общей сложности человек десять. Аль-Хайтам был убежден, что толку от них не будет никакого: словно пиявки, они просто присосались к перспективному проекту и планировали числиться для галочки, чтобы их имена засветились в авторах, хоть и не на первых позициях. Не стесняясь в выражениях, Хайтам озвучил свое мнение, однако оно оказалось непопулярным, ведь Кавех ожидаемо продолжал надеяться на лучшее: – Может, опаздывают. Давай еще подождем. Хайтам с громким красноречивым грохотом скинул с себя тяжеленный походный рюкзак, сложил руки на груди и устремил взгляд за горизонт – в противоположную сторону. Надежда в сердце Кавеха, который, не отворачиваясь, смотрел в том направлении, откуда должны были прийти ребята, угасала с каждой минутой, сменяясь напряжением. Чувства разочарования и досады были для Кавеха не в новинку, но проблема была в том, что он поручился за ребят перед аль-Хайтамом, даже не предполагая такой подставы. Это злило и расстраивало одновременно. Еще через пятнадцать минут Кавех, поднявшись и одернувшись, накинул на спину свою рюкзак и, обгоняя Хайтама, как ни в чем не бывало объявил: – Все, пошли. Аль-Хайтам усмехнулся и поднял с земли свой багаж. – Я им скажу пару ласковых при встрече, – пробубнил себе под нос Кавех, от негодования невольно увеличив темп ходьбы так, что Хайтаму пришлось его догонять. – Я не удивлен. Их энтузиазма хватило только до того момента, пока они не услышали, что придется отправляться в экспедицию в пустыню на своих двух. Из таких дельных ученых не получится. Их максимум – брать готовую информацию из Акаши. Потребители – не более. – Возможно, они не пошли, потому что испугались, вспомнив, как в прошлый раз мы попали под обвал. Кавех не стал упоминать о том, как в тот раз он остался один, отделенный от всей экспедиции грудой камней и песков, потому что предпочел вытолкнуть наружу двух своих товарищей, вместо того чтобы успеть отбежать самому. Кавех тогда чуть не погиб, но Архонты послали ему свое благословение. Ему пришлось провести в зловещей гробнице несколько дней в одиночку в ожидании, пока ребята позовут на помощь, чтобы вызволить его из смертельной ловушки. Хорошо, что с собой были небольшие запасы воды и еды... – Какие нежные. Тигров-ришболандов бояться – в тропический лес не ходить. По такой логике, можно отчисляться и идти торговать фруктами на базар – это проще и безопаснее, – парировал аль-Хайтам. – Я поговорю с ними. Если уж не пошли с нами, взвалим на них больше рутинной работы. Им же хуже, самое интересное пропустят. – Интересное они не пропустят, потому что им это не интересно. Им интересно получать повышенную стипендию. Максимальный результат с минимальными усилиями – тенденция, к которой, к сожалению, стремятся в обществе. – Ты ужасный пессимист, Хайтам. – Я реалист. – На лучше не настроился – вот и не расстроился. А я припугну их тобой и они поймут, что бездельничать у них не получится, вот увидишь. Хайтам на это только хмыкнул. Он знал, что с таким подходом Кавеха в жизни не ждет ничего, кроме бесконечного разочарования. Большое сердце способно вместить много боли. Безжалостно жаркий климат пустыни резко отличался от сумерского с теплыми тропическими дождями. Вокруг не было видно ни единого зеленого ростка, и после тропиков казалось, что эта земля лишена всякой жизни. Предстоящий путь требовал от путников выдержки, упорства и мужества. Пустынные равнины сменяли плавные барханы. Сухой горячий песок взмывал вверх, попадал в глаза и ноздри и оседал в легких с дыханием. Солнце пекло и обжигало. Одежда из легких дышащих тканей покрывала все тело и голову, чтобы избежать ожогов и солнечного удара. В итоге получалось так, что оставались незащищенными лишь полоска для глаз и ладони. В пустыне не редко можно было встретить караван с вьючными яками, нагруженными разнообразными товарами, в том числе и из других регионов Тейвата. Такая вереница всегда отличалась размеренностью и нерасторопностью, тянулась не спеша в такт переваливающимся с ноги на ногу крупным неповоротливым якам. Кавех, щурясь, смотрел по сторонам, но взгляду не за что было зацепиться – всюду был один лишь песок, а даль была размыта маревом. Песок оставался позади, песок ждал за горизонтом, песок простирался налево и направо. Ему не было ни конца ни края, словно Кавех с аль-Хайтамом утопали в песочных часах. Вдруг раздался чей-то неистовый рев, и Кавех резко обернулся на звук. Не так далеко от них двое мужчин пытались усмирить взбрыкнувшего вьючного яка, поднимающегося на задних лапах и угрожающего раздавить людей, если те по неудачному стечению обстоятельств вдруг попадут ему под копыта. Кавех сорвался с места такой скоростью, словно на его горбу не было лишних десяти килограмм, прибавленных рюкзаком, и поспешил на помощь незнакомцам в беде. У аль-Хайтама не было выбора, кроме как тоже оказать помощь, но не проходимцам, а Кавеху. У Хайтама сердце подскочило до горла, когда як, поднявшись на дыбы, накрыл своей массивной тенью остановившегося прямо перед ним Кавеха с высоко поднятыми руками, расставленными в сторону. – Осторожнее! – испуганно крикнул аль-Хайтам, широко распахнув глаза. Для него все происходящее было словно в замедленной съемке. Хайтаму было не подвластно в этой ситуации ничего, и все, что ему оставалось – это смотреть, не дыша. Он бы никак не успел помочь. Когда Кавех ловко отскочил, у аль-Хайтама просто отлегло, а огромный бык, раздувая ноздри и с шумом выдыхая воздух, попятился назад, качая головой. – Тише, тише, успокойся, все хорошо. Як замычал и начал топтаться на месте, поднимая пыль из-под копыт. Кавех, убрав ткань с лица, чтобы не пугать животное, начал медленно приближаться, чуть согнувшись и показывая пустые ладони, демонстрируя тем самым, что он не причинит ему вреда. Голос Кавеха был предельно спокойный и мягкий. Один его тембр успокаивал испуганное животное и давал чувство безопасности. – Тише, вот, молодец, хороший мальчик. Что тебя так напугало? Тише, я тебя не обижу. Вот так. Он медленно потянул одну руку к яку и осторожно коснулся его мягкого мокрого носа кончиками пальцев. Бык, фыркнув, снова немного отпрянул назад, но Кавех сделал шаг вперед и вновь коснулся носа, но теперь уже более уверенно и всей ладонью. – Очень хороший мальчик. У меня есть для тебя кое-что. Лукум. Хочешь лукум? Он медленно достал из ближайшего кармана рюкзака сладость и так же осторожно дал понюхать быку. Большие ноздри перестали интенсивно раздуваться, но, учуяв лакомство, расширились, но почти сразу тут же вновь сузились, вернувшись в норму. В эту же минуту ладонь Кавеха целиком обслюнявил большой язык. – Вот так, молодец. Он положил ладонь на мохнатую часть носа и погладил, улыбаясь. Хайтам и остальные все это время боялись не то что пошевелиться, а лишний раз вздохнуть. Любое резкое движение могло свести на нет все успехи Кавеха, но, когда взгляду яка вернулась осознанность и большие умные глаза с дружелюбием смотрели на Кавеха, аль-Хайтам сразу подошел, хоть и медленно. Як его уже не испугался. – О чем ты думал? Ты вообще думал? – стараясь сохранять ровный тембр голоса, спросил он, при этом не прекращая боковым зрением контролировать взбесившееся животное. – В каком плане? – не прекращая гладить нос быка, переспросил Кавех, повернувшись к Хайтаму. Дыхание яка было громким, но ровным. Угроза миновала. – Ты мог пострадать. – Люди были в беде – я мог помочь. Все же в порядке, Хайтам. Не нуди. В этот момент як неожиданно для всех высунул свой длинный язык и лизнул аль-Хайтама в щеку, разлохматив волосы. Кавех не смог сдержаться и так и прыснул со смеху, глядя на эту картину: Хайтам, скрестив руки на груди, со невозмутимый лицом смотел на быка, а тот – на него, в то время как половина пепельных волос слиплась от влаги и поднялась наверх. Аль-Хайтам перевел взгляд на Кавеха, и тот одернулся, прокашлившись, и перестал хохотать. – Животные тянутся к людям с добрым сердцем. Спасибо вам, искатели приключений, – разведя руки и широко улыбаясь, выразил благодарность один из хозяев яка. Это был высокий крупный мужчина с широкими плечами и ярко выраженной мускулатурой. Его лицо, несмотря на всю демонстрируемую доброжелательность, оставалось суровым, а взгляд не терял твердости. Мужчина был закален в сражениях, и на обветренном сухими пустынными ветрами лице, было несколько шрамов от меча, а самый глубокий проходил вдоль переносицы. – Всегда рады помочь, – улыбнулся шире Кавех, отходя от быка. Стоило мужчине приблизиться еще на шаг, как як шумно выдохнул, отчего сопли полетели в разные стороны и попали мужчине на лицо и одежду. На его лице тут же изобразилась брезгливость, с губ сошла улыбка и они чуть скривились от недовольства. – Вы завели такое опасное животное, а справляться с ним не научились. Это, по меньшей мере, безответственно, – с присущей ему строгостью начал читать нотации Хайтам, игнорируя тот факт, что мужчина был почти в два раза старше его. Аль-Хайтам был убежден, что главное – это уровень развития умственных способностей, а не количество встреченных рассветов, и потому дерзко продолжил: – Впрочем, это ведь не ваш як, не так ли? Глаза Хайтама сузились в прищуре, полном подозрения и пренебрежения. – Хайтам… – негромко одернул Кавех, легонько толкнув спутника локтем в бок. – Кто вы, откуда и куда направляетесь? – не унимался скептически настроенный аль-Хайтам. – Аль-Хайтам, прекрати, это неприлично, – уже громче настаивал на своем Кавех. – Пожалуйста, не беспокойтесь, юноша, – вмешался в разговор другой парень, чьи габариты значительно проигрывали, но это не совершенно не означало, что он не нюхал запаха крови, – Мы искатели приключений из Натлана, исследуем пустыни. Парень улыбнулся, но этим еще сильнее подорвал и так находящееся на нуле доверие к себе со стороны аль-Хайтама. – А что, в Натлане уже кончились места для исследования? – Аль-Хайтам сделал шаг вперед, заслоняя собой Кавеха и переводя взгляд с амбала на парня помоложе с хитрыми блестящими глазёнками – и обратно. – Земли под покровительством Дендро Архонта – кладезь мудрости и знаний. Я всегда был уверен, что они доступны всем, кто их жаждет. – Несомненно. Однако, я сомневаюсь, что обычные пустынники обладают столь пытливым умом. Повисло тяжелое молчание. Напряжение возрастало в геометрической прогрессии. – С чего ты взял, что мы пустынники? Как ты пришел к такому выводу? – Как человек разумный, – менторски начал Хайтам, –я обладаю критическим мышлением. Более того, как ученый я склонен анализировать все, что меня окружает и входит в круг моего научного и бытового интереса, и ставить утверждения из недостоверного источника под сомнение. В результате мыслительных процессов, протекающих в мозге, я способен прийти к логическим умозаключениям на основе фактов, принятых за истину, и фактов, основанных исключительно на моем личном опыте. Таким образом я пришел к выводу, который озвучил ранее. Я всегда действую по такому принципу, и вам советую. – У тебя проблемы, парень? – грубым голосом спросил крупный мужчина. – У меня – никаких, – оставался невозмутимым аль-Хайтам, скрестив руки на груди. Лицо мужчины темнело с каждой секундой, пока он смотрел на непробиваемого Хайтама, и от бешенства обнажился полузвериный оскал. Аль-Хайтам был уверен в своих силах и одноручном мече, висящем у него на поясе. Кроме этого, Хайтам был убежден, что сможет защитить не только себя, но и Кавеха, который так и стоял за его спиной и не знал, что должен сделать для того, чтобы остановить перепалку, грозящую перерасти в нешуточную драку. Ситуацию спасла вклинившая в конфликт девушка, которая была третьей среди путников: – Отец, хватит! Они нам помогли, а ты грубишь! И ты, Басем, прекрати. Она, маленькая и хрупкая, стала между двумя крупными и задиристыми мужчинами. В своем намерении предотвратить драку девушка была абсолютно непреклонна, и это дало свои плоды. Ее отец, еще некоторое время не желавший прекращать борьбу многозначительных взглядов, полных взаимных претензий, все же выдохнул и, сделав шаг назад, убрал руку с пояса, на котором висела сабля, скрытая под балдахином. – Неважно, откуда мы и к какому народу принадлежим. В первую очередь мы – заблудившиеся путники. Мы благодарны вам за помощь. Здесь наши пути разойдутся. Всего доброго. Да хранят вас Архонты. Хайтам не мог этому не обрадоваться, хоть выражение его лица осталось неизменным. Однако, аль-Хайтам – это аль-Хайтам, а Кавех – это Кавех: – Быть может, мы сможем подсказать вам дорогу? Куда вы направляетесь? И как ваше имя? – спросил Кавех. Если бы Хайтам был более импульсивным человеком, то он бы непременно хлопнул себе ладонью по лбу от негодования. Кавех же, в свою очередь, не представлял, что можно было поступить иначе. Девушка посмотрела на него немного настороженно, но, прочитав в глазах Кавеха лишь искренние добрые намерения, расслабилась и ответила: – Мы идем в долину Дахри. Меня зовут Джабра. – Мое имя – Кавех. Джабра, мы движемся в том же направлении. – Это невероятная удача! Мы последуем за вами, – не теряясь и не ожидаясь приглашения, объявил Басем, хлопнув в ладоши. Хайтам не хотел это даже комментировать. Он повернулся на сто восемьдесят градусов и, не дожидаясь, пошел вперед. Кавех, в свою очередь, чуть задержался и заметил, что Джабра хромала на правую ногу, но, несмотря на травму, тащила на спине тяжелый мешок. Кавех предложил свою помощь, и девушка, немного поколебавшись, все же приняла ее. Догнать аль-Хайтама с двумя баулами получилось не так-то быстро. – И зачем ты еще и ее вещи взял? – кинув беглый взгляд на Кавеха, спросил Хайтам. – У нее травма ноги. Идти еще прилично, ей и так не просто. – Кавех, если от жары у тебя поплыло перед глазами и ты не заметил, то я спешу сообщить, что ее сопровождают двое мужчин, а еще у них есть як. Впрочем, он им не принадлежит. – У тебя нет никаких доказательств, что они его украли, это чисто твое предположение, сделанное под влиянием негативных эмоций. И вообще, не тебе ведь тащить, а мне совсем не сложно. Почему ты так уперся рогом? Тебя вообще невозможно переубедить. – Как и тебя. Кавех на это только фыркнул.