Воспоминания

Накануне субботнего свидания Сириус весь изворочался в постели, ему не терпелось узнать, что же такого Римус подготовил. Он всегда был хитёр на разного рода сюрпризы, иногда они и вовсе заставали его врасплох, но они всегда, абсолютно всегда были волшебными. После ночной «шалости» Сириус был на седьмом небе, он так желал, так надеялся и наконец-то Лунатик согласился! Он снова чувствовал себя подростком, у которого ещё куча свершений и времени. Пожалуй, технически так и было, он всё ещё молод, не так хорош, как в 15, но сложно сохранить форму проведя 12 лет в аду. К его счастью, Римус любил его любым, заставляя сердце трепетать от нежности и восторга. Бессонные ночи окончательно расшатали его нервную систему. Сириус чувствовал себя разбитым, тело становилось тяжёлым и тянуло вниз, словно к груди были привязаны гири. Иногда он терял ориентацию в пространстве и его сопровождали короткие галлюцинации, связанные с войной. В такие минут он старался стать Бродягой и забиться в угол, чтобы пережить нахлынувший ужас. - Да, это невозможно! – раздражённо крикнул он, рывком сбрасывая одеяло и поднимаясь на ноги. – Бесит! Бесит! Бесит! В порыве агрессии, он несколько раз ударил свои худые бёдра. Он ненавидел не спать так же, как и кошмарные сны, от которых просыпался по несколько раз за ночь. Римус говорил ему, что он кричит во сне. Громко кричит. Почему он не просыпается от этого? Или он не помнит? Его мучали не только проблемы со сном, но и физические проявления – Сириус постоянно сжимал челюсти, расслабляя их только тогда, когда зубам становилось больно от напряжения. Несколько нижних зубов стали стираться, но он не понимал почему. Раз в пару месяцев он накладывал на них восстанавливающее заклинание. Сириус перепробовал кучу комбинаций восстанавливающих и укрепляющих чар, но это не помогало… Обратиться к целителю ему не позволяло дурацкое чувство стыда, совершенно неуместного стыда - в Мунго все палаты переполнены ранеными, инвалидами, а у него всего лишь стираются зубы... Открыв свой «Эверест», он нашарил там полотенце и чистые боксеры с золотыми рыбками. Протиснувшись в свой маленький душ, Сириус открыл горячую воду, по полу начал расходиться тёплый пар, приятно обдавая ноги. Прислонившись к кафельной стене, он сбросил с себя пижаму и забрался под обжигающие струи. Простояв довольно долгое время, Бродяга почувствовал, как мышцы стали расслабляться и он аккуратно стал сползать вниз. От горячей воды и пара кожа покраснела, дышать стало тяжело, но приятно – густой, тёплый воздух проникал в ноздри, ещё больше расслабляя тело. - Акцио шампунь. – когда в руку прилетела небольшая фиолетовая бутылочка, он отбросил палочку в угол с пижамой, куда не попадала вода. Сириус любил вкусно пахнущие шампуни, гели, мыла и бальзамы после бритья. Они создавали вокруг него безопасную среду, как будто он снова становился ребёнком на тот срок, пока запах не исчезал… Его смущали эти чувства: в доме Блэков никогда не было ничего подобного. Впервые он узнал, что такое безопасность в доме Джеймса, приехав к нему после второго курса. «Разругавшись с отцом и доведя мать до истерики своим «неподобающим» для наследника поведением он вбежал в комнату, и глазами стал отыскивать метлу. Если он сейчас не уйдёт, его ждёт что-то похуже отцовского воспитания. - Чёрт! – он услышал тяжёлые шаги на лестнице. – Куда я её дел?! Юркнув под кровать, он вслепую нашарил своё спасение. Резким движением мальчик открыл окно и вылетел навстречу июльской ночи. Пришлось уйти в пике, иначе его бы поразил луч проклятья. Кажется его кинул отец? - Ублюдок. – процедил он сквозь зубы, набирая скорость. Сириус слабо представлял, где живёт Джеймс. Проведя в том доме один день и то с натяжкой, он запомнил лишь вид дома и приметы – на участке росли огромные ели, а соседский дом украшали диковинные растения, которых они ещё не проходили. - Магическая Британия не должна быть такой огромной… надеюсь. Он летал несколько часов к ряду, пока не вымотался и не спустился отдохнуть на землю. На его счастье, он увидел волшебника, очень походящего на Министерского служащего. Тот был изрядно пьян, поэтому не обратил внимание на ребёнка, шатающегося посреди ночи где-то на просторах Британии. Мужчина несвязно подсказал ему, что Поттеры живут ближе к северу в небольшой деревушке, недалеко от Лондона. Промотавшись ещё несколько часов, он заметил вдалеке знакомую черепицу в окружении елей. От усталости он уже плохо управлял метлой, поэтому не смог нормально её посадить, упав вместе с ней в грязь. - Сука! Ненавижу. – ударив по луже ногой со всего маху, он ещё больше забрызгал себя густой грязью. Встав, мальчик направился к знакомому крыльцу, и постучал. Дверь почти сразу открылась, на пороге его ждал маленький эльф-девочка в красивой сиреневой наволочке. - Вы кто? - Э-э-э, друг Джеймса. - Но маленький хозяин ещё спит! - Я понимаю, даже для него ещё слишком рано. – он усмехнулся. – Так можно я войду? - Нет! - Одри? Кто там? – раздался нежный женский голос. - Плохо пахнущий мальчик, который утверждает, что он друг маленького хозяина. К проёму подошла невысокая, худая женщина с проседью в густых каштановых волосах, которые были заплетены в хитрую причёску. На ней было домашнее тёмно-синее платье с белым воротничком и отворотами. Её добрые, карие глаза обрамляли круглые очки в золотой оправе. Увидев мальчика, она ахнула и всплеснула руками. - Сириус, дорогой, что произошло?! - Здравствуйте, миссис Поттер. Ну, это долгая история. Простите, я не хотел Вас тревожить, но мне некуда пойти. - промямлил он. Женщина взяла его за плечи и втянула в дом. Там было так тепло, что Сириуса почти сразу потянуло в сон. В гостиной потрескивал камин, из кухни доносились какие-то звуки и пахло свежим кофе. Царила атмосфера уюта и спокойствия. - Сначала нужно смыть с тебя эту грязь, милый. – произнесла она, ласково улыбнувшись ему. - Мими, у нас гости? – из кухни вышел высокий мужчина. – Не слишком ли рано? - Я не хотел Вас беспокоить… - Я шучу, дорогой. Оставь свой транспорт Одри, а мы с тобой пойдём в ванную. Он легко поднял Сириуса на руки и понёс куда-то наверх. Утопая в объятиях, мальчик стал быстро засыпать, прижимаясь грязной щекой к мягкой флисовой рубашке. От Флимонта пахло кофе и карамелью, запахи пробудили в нём аппетит, но спать хотелось куда сильнее... Пока ему в полусне представлялась вкусная, сладкая еда по глазам резко ударил свет. Он замычал и непроизвольно отвернулся ещё больше марая рубашку мужчины. - Знаю, знаю, но не пойдёшь же ты таким грязным спать. Он аккуратно посадил его на тёплый пол, включил кран с водой и куда-то ушёл. Сириус облокотился о стену, и стал отогреваться, бороться со сном стало ещё сложнее. Он попытался снять с себя хоть что-то, но вдруг осознал, что его ладони горят от боли, бросив все попытки он просто смирился, что уснёт вот так. - А вот и я, Сириус. – Монти вернулся в ванную со стопкой чистой одежды. – Ты не против, если я немножко тебе помогу? - Я и с-сам могу. – промычал мальчик. - Кто спорит! – одним движением палочки он снял с Сириуса грязную одежду и посадил того в тёплую ванну. – Это лето такое холодное, нужно хорошенько тебя отогреть. Мужчина стал намыливать мочалку сладко пахнущим розовым мылом, когда он начал обтирать его тело, Сириус глубоко вдыхал чарующий аромат, позабыв о том, что "он уже взрослый" и должен мыться сам. Запах поглотил его, он чувствовал долгожданное спокойствие. - Теперь давай вымоем твою шикарную шевелюру. – весело произнёс Монти. - Хочешь пахнуть лавандой или сиренью? - М-м-м, у меня есть выбор? – вяло спросил он. - Мой милый, выбор есть всегда. - Тогда сиренью. Когда с водными процедурами было покончено, Монти вытащил мальчика из ванной и хорошенько обтёр полотенцем, но, когда ткань коснулась ладоней Сириус непроизвольно вскрикнул. - Ох-ох-ох, ты так спешил к нам, что натёр руки черенком метлы. Но ничего, мы сейчас быстро всё исправим. - Мужчина взял его ладони и приложил к ним палочку, от чего мальчик рефлекторно попытался вырваться. – Тише, тише будет не больно, Сириус. В этом доме тебе никто не навредит. Обещаю.» - Бродяга? Ты устроил себе паровую баню? – крики Римуса доносились из комнаты. - Прости, я задумался! Сейчас выйду! Всё это время он сидел с намыленной головой. Наскоро смыв пену, Сириус накинул на мокрые волосы полотенце, натянул боксеры и вышел из душа. Вся комната была окутана тёплым туманом. Конечно же, он забыл закрыть дверь. - Луни, ты где? – он опустил полотенце на глаза и стал дурачится. – Всё погрузилось во мрак! Холодные пальцы коснулись рёбер и стали быстро по ним бегать. Сириус попытался зажать вражеские ладони, которые почти закрывали его рёбра, своими тонкими руками, но не тут-то было. Ещё мгновение и он уже лежал на постели, Лунатик нависал над ним. - Неряха, ты даже не заправил постель! – проговорил Римус, стягивая с глаз полотенце. - О-о-о, не все такие правильные, как профессор Люпин! К тому же, ещё слишком рано. - Уже 10. - Оу… - Что случилось? – Римус перестал нависать и лёг рядом. - Эм, я опять не спал. Распсиховался и пошёл в душ, но кажется я был там слишком долго. - Ты заснул там? - Нет, я вспомнил, как прилетел к Поттерам на втором курсе. - Неприятное воспоминание? - Конечно нет, Лунатик! Как ты вообще мог о таком подумать! - Эй, я не имел ввиду, что родители или Джеймс могли навредить тебе. Послушай, я безмерно люблю тот дом, но воспоминания... порой мне трудно отделить фантазию от реальности. – Римус вздохнул и перевернулся на спину, заложив руки за голову, его левая нога начала выплясывать нечто нервно-ритмическое. – Как я могу относиться плохо к людям, которые приютили тебя и растили, как собственного сына? Ты помнишь, что сказал Монти, когда мы им признались? - Мерлин, ещё бы! Мы с Сохатым притащили вас на официальное знакомство с родителями… - Без слёз и не взглянешь на тех гордых Гриффиндорцев! – Римус рассмеялся. - Вы двое так тряслись, будто Монти и Юфимия не видели ни меня, ни Лили. - Мы фактически пришли говорить о свадьбе! Нельзя нарушать традиций, особенно таких милых. - Ты прав, вы были такими неловкими и несли всякий бред! Когда-нибудь обязательно покажем ваш позор Гарри. - Думаешь, мы сможем восстановить тот дом? - неожиданно спросил Сириус, ему совсем не хотелось шутить. - Не знаю, Бродяга, над ним хорошенько поиздевались. Надеюсь, к лету у нас останутся силы на эту «шалость». Рэм вынул палочку из кармана брюк и высушил его волосы. - Так что ты там вспомнил? - Как папа меня мыл. - Что? - Мне было 12, я промотался часов 6 в поисках их дома, грохнулся в грязь и безумно хотел спать. Он просто вымыл меня. Не знаю, когда я чувствую запах сирени всегда вспоминаю тот день. И я хочу вспоминать те часы, те дни – они то немногое, что сохраняло мой рассудок от полного помешательства. - Ты никогда мне об этом не рассказывал. - Ну вот, рассказал. Вообще, как ты себе представляешь этот рассказ: «Эй, Рэмми, когда я чувствую запах сирени, то хочу рыдать, как девчонка!»? Забудь! Я стыдился, как ребёнок… К тому же сакральный смысл он приобрёл только после тех долгих лет в Азкабане, когда от меня несло, как от многотонной помойки, мои зубы сгнили, а волосы скатались в колтуны… Он не успел договорить, Римус придвинулся чуть ближе и поцеловал его небритую щёку. Внутри приятно разливалось тепло, по рукам и груди пробежала стая мелких электрических «разрядов». Сириус повернулся, жадно поцеловав в ответ. Ему хотелось больше. Ужасные видения в его голове сменились жаждой страстного желания. - Ладно-ладно, дон Жуан. – сказал Римус слегка отстраняясь. - У нас сегодня грандиозные планы! Через два часа жду тебя при полном параде. Кажется, у тебя где-то был смокинг, надень его и самые лучшие туфли. Я знаю, ты умеешь выглядеть сногсшибательно. - Никогда не ходил в Хогсмид в таком виде, интригуешь. – игриво произнёс Сириус. - Кто сказал, что мы пойдём в деревню? Я знаю, как тебя удивить. - Секс в костюме? - Пошляк. – Римус шутливо пригрозил ему пальцем, вставая с постели. – Я тоже буду при параде, не в смокинге, конечно, но уж точно не уступлю тебе. - Если сегодня у нас свидание, то завтра сводим Гарри куда-нибудь? Эм, Косой или Хогсмид? - Может просто устроим пикник? Завтра будет тепло, я перенесу нас в тот лес, где мы купались. Вам, вроде как, понравилось. - Я приготовлю еду. - Нет. - Да. - Нет. - Да-а-а-а! - Хорошо-хорошо, но тебе будут помогать эльфы. - Ты не ценишь моих кулинарных талантов! - наигранно обиделся он. Сириус рывком сел на колени, в нём вновь заиграли игривые нотки. Эти полушутливые споры всегда заводили его. Протянув руки вперёд, он схватил Римуса за ворот клетчатой рубашки и притянул к себе через спинку кровати и стал целовать недавно выбритую шею, переходя всё выше и выше - он добрался до губ. Теперь он мог целовать их без опаски. Во время таких близких встреч сладковатый запах Римуса обострялся, становился насыщеннее. Кажется, весь воздух в туманной комнате был пропитан им. Сириус ощутил, давно забытое чувство сексуального возбуждения. Слегка отпрянув, он заметил, что Лунатик смотрит на его пах. - У меня уже 18 лет не стоял. Ты и вправду волшебный. – глубоко дыша произнёс Сириус. - Я не готов зайти так далеко. - боязливо произнёс он. - Знаю… - в голосе слышалась лёгкая досада. - Луни, почему ты вообще согласился на мою просьбу? Когда мы были в хижине, ты был напуган. - В комнате мне тоже было страшно, но я понял, как тебе… Как мне... Как нам это необходимо. - Римус нервно сглотнул. - Если честно, то я и сейчас жутко боюсь. Тогда, в комнате, мне казалось, что я преодолел барьер и готов на всё, но, но… - Мы не вместе? – поражённо произнёс Сириус. – После того, как я облизал всего тебя?! - Перестань! Мы всегда были вместе! - В другом смысле! Я хочу отношений, Римус! - А чего хочу я, Сириус? Сириус оттолкнул его. В нём заиграла обида совсем иного рода, он-то надеялся, что всё будет иначе. Всё изменилось. Но, нет. Нет! Где-то в глубине души он знал, что ведёт себя по-детски. Обижается, злиться, кажется, ещё немного и он начнёт стучать ногами по полу. - Я тоже их хочу. – за холодным тоном Люпин пытался скрыть страх. - Да ты даже в слух не можешь произнести этих слов! Ты говорил мне, что идёшь вперёд. Но нет! Нет, мать твою, Римус. Это я иду, а ты стоишь на месте. - Это я стою на месте?! - Да, ты! Ты! Ты! Сириус вскочил с постели и стал надвигаться на Римуса. Он чувствовал, что им воспользовались. Его распирала злоба. Их недолюбовь стала невыносимым страданием для него. В комнате больше не было сладкого аромата, теперь она звенела от крика и напряжения, словно наполняясь зловещим электричеством. - Ты трус! – срывающимся голосом вскрикнул он. – Ты можешь быть самым достойным кавалером ордена Мерлина, самым добрым и смелым оборотнем во всём магическом мире, но когда дело касается нас – то последний трус! Я… я… Он хотел крикнуть «ненавижу», но не смог. Потому что это ложь, он любил этого нерешительного, доброго и смелого парня с 13 лет, как он мог обманывать самого себя? Сириус упал на колени и горько заплакал. Когда первая волна боли прошла вместе с самыми горячими слезами, он поднял голову и увидел, что Римус сидит в углу комнаты и тоже плачет. Не таким он представлял себе их романтический день. Сириус не успел подняться с колен, как в комнате раздался хлопок и вместе с «кружком» на пол приземлился счастливый Гарри. - Сириус! Мы с Роном продви… Что случилось?! - Всё в порядке, Сохатик. – хрипловато произнёс Блэк. – Мы… немного повздорили. - Мы? – мальчик стал вертеть головой, наткнувшись на красного Римуса он поражённо обернулся. – Немного?! Что случилось? - Всё в нормально. – Люпин откашлялся и встал. – Со всеми случается, дорогой. - Перестаньте мне врать! Между вами что-то происходит, я хочу знать – что! - агрессивно выпалил он. - Я не готов рассказать тебе всего, Гарри. Прости. Ты прав, между нами, действительно что-то происходит, но нам самим нужно разобраться со всем. Может быть, Сириус найдёт, что сказать тебе, но не я. Не сегодня, дорогой. Ты знаешь, что я люблю тебя, но прими и мою боль и мой отказ… Римус обошёл мальчика, и наклонился к уху Сириуса. - Через полтора часа во дворе, не забудь про внешний вид. Уходя, он потрепал непослушные волосы Гарри и вышел из комнаты. Сириус был ошарашен словами друга, обычно Римус более мягок, особенно с Гарри. По пальцам можно пересчитать, когда он был настолько холоден и кристально честен с людьми. Он всегда находил мягкие, чуткие слова для любого живого существа, но не сейчас… Неужели, он сломался? Во время войны произошло несколько случаев такой поразительной холодности, но они были вызваны весьма тяжёлыми внешними проявлениями: потеря Марлин, задание длинною в год и их разлука. Сириус остался в смятении. - Ты тоже мне ничего не скажешь? – уже более спокойно, но всё ещё с нотками раздражения произнёс Гарри. - Прости. Как насчёт пикника завтра днём? - У меня тренировка. - Да, брось! – Сириус облокотился на спинку кровати и скрестил руки на груди. – Всего пару часов. - Сначала разберитесь с собой. - Прекрати плеваться ядом. – голос Сириуса, на мгновение, стал строгим. – Это наше общее желание, мы редко видимся. Ты загружен, мы загружены. Через пару лет ты съедешь от нас, у тебя начнётся взрослая жизнь, так позволь нам наверстать то, что мы пропустили. И вообще, перестань дуться и иди обними своего крёстного! Гарри несколько колебался, но, когда Сириус протянул руки не удержался и спустился на пол, обвивая его, словно лиана. - Ты можешь хотя бы намекнуть, что происходит? - Мы выясняем отношения… Что у тебя нового? - Ничего. Всё ещё хочу бросить школу. Сириус стал перебирать непослушную копну волос. - Тебе стоит поговорить с Римусом, он найдёт, что сказать. Но, я не верю, что у тебя не произошло ничего нового, в комнату ты вошёл счастливым. Выкладывай! – он легонько ткнул его в бок. Мальчик вздохнул, холодный воздух защекотал запястье Сириуса, покоившееся на его плече. - Иногда мне кажется, что вы двое сошли с ума. - Эй! Не уходи от ответа, хитрец. – Сириус улыбнулся и наклонил голову, так что их взгляды встретились. - Мы усиленно готовимся к чемпионату. И весьма успешно... Рон, как бешенный и он вымещает часть эмоций на мне. Не то, чтобы меня это напрягало. Нет. Но, мне немного тяжело. Почти все его мысли наполнены негативом. Он стал раздражительным, много спит, много ест и много тренируется. Мы улучшили результаты, у нас все шансы обыграть Когтевран. - Как учитель, я должен оставаться беспристрастным, но как бывший гриффиндорец, я рад за вас. – Сириус немного помолчал. – Гарри, сейчас Рон нуждается в вашей поддержке как никогда. Любовь Гермионы станет ему опорой, эта девочка способна творить большие чудеса и подвиги. Но ты, как его лучший друг, должен быть рядом с ним. Сейчас ему очень тяжело. - он хотел немного рассказать о потере Джеймса, но осёкся. - У тебя тоже были периоды апатии, жестокости, гнева, но друзья всегда были рядом. - Я знаю. Как ты справлялся с дурным характером папы? - Спроси у Римуса. Он 7 лет делил комнату с тремя идиотами, только за одно это ему полагался орден Мерлина. Сохатый не был таким уж, хм взбалмошным, как я. Он был более рассудительным, менее вспыльчивым… он просто был чёртовым Джеймсом. Он был лучше меня. Сириуса стали поглощать воспоминания, он попытался отогнать их, прикусив щёку изнутри. - Сириус, вы оба были хорошими. - Хочется в это верить, Сохатик. Обещаю, мы с Римусом обязательно расскажем тебе всё, когда придёт время. Когда Гарри ушёл у Сириуса осталось около получаса до встречи с Лунатиком. Он спешно отыскал чёрный смокинг, бабочку и туфли. Последний раз он надевал его на свадьбу Джеймса и Лили, с того периода он успел «иссохнуть» так, что пиджак болтался, а брюки держались только с помощью магии. Презентабельно выгладила только бабочка и туфли. Но он не решался сменить смокинг на обычный пиджак и джинсы, Римус редко просил о чём-то. Во дворе его уже ждал Лунатик в зелёном твидовом костюме с бабочкой. Ему шло, каждая деталь делала его ещё привлекательнее. Сириусу стало неловко за его внешний вид. - Рэм, я выгляжу ужасно. Я не соответствую тебе. - Ерунда. – вынув палочку, он произнёс несколько заклинаний. - Ещё чуть-чуть и ты вновь сногсшибателен. Смокинг вновь сел по нему, брюки перестали болтаться, пиджак лёг по плечам. - Теперь я не соответствую тебе. – шутливо произнёс Римус. – Надень это кольцо, когда я скажу. - Что это? – спросил Сириус, когда ему протянули небольшое золотое кольцо. - Особый порт-ключ моих родителей. Расскажу, как окажемся на месте, у нас будет несколько часов чтобы погулять. Надевай. Спустя несколько неприятных мгновений он приземлился в каком-то парке, под большим деревом, крона которого уже окрасилась в жёлто-оранжевый. Вскоре рядом с ним появился Римус, он встал, отряхивая брюки от листвы. - Ты так и будешь сидеть? – он протянул руку и Сириус опёрся на неё, вставая. - Где мы, чёрт возьми? - Центральный парк, Нью-Йорка. Мы в Америке. - Зачем твоим родителям порт-ключ в Америку? - Весьма сентиментальная история. – Римус улыбнулся, взяв его за руку. – Пока мы будем гулять, я тебе всё расскажу. Лунатик вывел его на дорожку, и они медленно пошли вдоль огромной аллеи разноцветных деревьев. Солнце слабо проникало сквозь густые кроны, создавая множество светленьких «оазисов» на дороге. - Моя мама очень любила оперу. Папа никогда этого не понимал, но всегда поддерживал её. Каждый год она водила меня в государственную оперу в Лондоне, у нас было что-то вроде традиции – Рождество и один день в августе мы выделяли на посещение театра. Магловские приятели познакомили меня с Queen, Боуи, Led Zeppelin, Scorpions, в общем со всем тем, что я потом притаскивал в Хогвартс и подсаживал пол Гриффиндора… А мама… Мама познакомила меня с удивительным, глубоким миром классической музыки. - Ты считаешь, что у тех ребят была глупая музыка? – то ли в шутку, то ли всерьёз спросил Сириус. – Да, это лучшее, что я слышал! - Дослушай, неугомонный пёс. – Римус бросил ласковый взгляд. – Это просто разные жанры, они одинаково удивительны. Но мама позволила мне окунуться в мир тайн, каждый раз, когда я слышал Верди, Пуччини или Чайковского, был для меня погружением в неизведанные воды. За каждой нотой, словно скрывалось нечто загадочное и прекрасное. У меня не хватает слов, чтобы описать весь восторг. - Хорошо… Но при чём тут порт-ключ. - Ты бежишь вперёд паровоза. Хочешь посидим возле пруда? Там водятся утки, и пару раз я видел там черепашек. - Ты часто здесь бывал? - Раз в год, с мамой и папой… Обычно на Рождество, здесь очень красиво. Куча огней, рождественские гимны, люди наряжаются. Тут несколько катков, папа всегда катал там маму. После прогулки мы шли в Метрополитен Оперу, она совсем рядом. - Почему ты не катался? - Тебя только это волнует? – весело спросил Римус, у него заметно поднялось настроение, казалось, он забыл утренний инцидент. – Бедро. Но папа сажал меня на плечи и мчался вдоль катка, маме приходилось лишь вздыхать и охать. Она боялась, что отец уронит меня, но этого никогда не случалось. Они подошли к прудику, и Рэм облокотился о перила и смотрел куда-то вдаль. Там действительно плавали утки, что очень позабавило Сириуса, он с трудом мог вспомнить, когда видел их в последний раз. - Кольца – это подарок отца. Наверное, очень дорогой, но в Америке у него жил лучший друг, который помог с ними. Я не знаю всей истории, но, когда мне было, кажется, 7 он преподнёс их ей в канун Рождества, а 26 мы уже были здесь и смотрели «Богему». Кольца устроены так, опять же по словам отца, что они автоматически бронируют места и билеты появляются в кармане у владельцев. Но воспользоваться этим можно не более двух раз в год. Поэтому я решил сводить тебя на одну из своих любимых опер. - Почему ты не рассказывал? - Я упоминал. Но показывать мне было стыдно, эта музыка не считалась «крутой» в магловских кругах, с чего бы она понравилась вам? Конечно, в этом есть доля эгоизма, но едва ли можно обвинять подростка, который не хотел выделяться. - Но ты даже мне не рассказал! - Как и ты про шампунь с запахом сирени. Считай, мы навёрстываем то, что не успели или стыдились сказать в юности. Нам кажется, что мы знаем друг друга… И безусловно, это так, но у нас всё ещё есть скелеты в шкафу или безобидные секретики, которые пора поведать друг другу, если мы хотим вернуть наши отношения и больше никогда их не разрушить… Впрочем, у нас будет сегодня время обсудить это. Сириус кивнул и продолжил наблюдать за медленно плывущими утками. Солнце пряталось за облаками, становилось душно, скоро начнётся дождь. Он взял Римуса за руку и потянул в сторону небольшой беседки. Когда они вошли под резную крышу, несколько капель упали на перила, с каждой секундой дождь лишь усиливался. Люди стали прятаться под деревьями, кто-то открыл зонтик. Но никто не вошёл в их беседку. Становилось прохладно, он сунул руки с карманы брюк, чтобы согреть, но нащупал прямоугольную бумажку. Он тут же вынул её. - «Дон Карло», Дж. Верди. Твоя любимая? - Одна из. Сложно выбрать что-то одно. У тебя же нет любимой песни у Боуи или Queen. - Про что эта опера? - Увидишь. Ты владеешь итальянским? - Немного. - Тебе будет ещё проще. Что-то ты точно будешь понимать, и тогда Верди закружит твой разум в водовороте прекрасной музыки. – он улыбнулся. - Хочешь сказать она не на английском? - Да. Обычно либретто оперы пишется на языке оригинала произведения или композитора. Но есть исключения. Тот же «Дон Карло» написан Шиллером на немецком, но первое либретто было написано на французском, потом переведено на итальянский. У этой оперы долгая, сложная история. - А бывает так, что языки совпадают? - Конечно. Например, «Евгений Онегин» написан Пушкиным на русском, и опера Чайковского тоже исполняется на русском. - Мерлин, ты такой зануда. – улыбнувшись произнёс Сириус. – Я бы никогда столько не запомнил. - Язввительный подлиза. – с сарказмом произнёс Римус и отвернулся, чтобы посмотреть на дождь. - Он скоро стихнет. - Знаю, через полчаса нам надо быть около театра. Римус взмахнул палочкой и капли, упавшие на скамейку возле перил, исчезли. Он сел, закинув ногу на ногу и стал смотреть вдаль, взгляд стал отращённым. Сириус понял, что Лунатик погрузился в воспоминания. Он осторожно сел рядом, чтобы не отрывать его. Дождь стихал, мокрая трава пахла замечательно, напоминая ему о летних играх в доме Поттеров. После дождя было приятно валяться на лужайке вдыхая запах влажной земли и травы. Солнце вновь вошло в свои права, выглянув из неприветливых, тёмных туч. Сириус положил руку поверх ладони Римуса и прошептал, наклонившись: - Прости, я вёл себя как придурок. - Я был ничем не лучше, но поверь, у нас будет время обсудить это. Нам пора. Они встали и Римус вновь взял его за руку, направляя. Около 10 минут они потратили на неторопливую дорогу до огромного театра. Сириуса поразила красота и величина окон, переливавшихся тёплым светом. Римус лишь усмехнулся столь восторженной реакции. - Мы ещё внутрь не вошли, а у тебя уже челюсть отвисла. Внутри театр был ещё лучше! Не то чтобы Сириус не видел таких красот, дома в которых он бывал по долгу наследника, выглядели в разы богаче и вычурнее, чем красная отделка просторного зала с золотым потолком, откуда свисали несколько массивных люстр. Но здесь он не играл роль, в сущности, тут было кому играть роли. Он был лишь зрителем и ему не терпелось насладится тем, что так дорого Лунатику. - Впервые не чувствую себя идиотом в такой обстановке. – шепнул он Римусу, когда они сели на свои места. – Даже непривычно. - На тебе нет парадной мантии, чтобы чувствовать себя таковым, Сири. У Сириуса перехватило дыхание. «Он выбежал на задний двор. Кровь приливала к голове, он согнулся, уперевшись руками в костлявые колени. Сделав несколько глубоких вздохов, как его учила Лили, Сириус сел на крыльцо и поднял голову вверх. Небо. Чистое, голубое, невинное. Как при таком небе может существовать война? - Акцио метла. Сириус полетел к любимой голубой ели в центре сада. Пролетев с десяток молниеносных кругов вокруг неё, он остановился и снова взглянул на небо. - Ненавижу. Ненавижу! НЕНАВИЖУ! - Я тоже. – раздался голос из-за спины. - Сохатый, какого хуя он о себе возомнил? Он считает себя бессмертным или блять что? Повернувшись, он увидел всё такого же взъерошенного Джеймса в домашней одежде, который парил рядом с ним. - Ничего он о себе не возомнил, и ты, чёртова королева драмы, знаешь об этом. - Его же убьют там. – простонал Сириус. - Прости, но каждого из нас могут убить, идёт война, Бродяга. Не веди себя так, будто тебе 5. Он ждёт тебя внизу, чтобы попрощаться. Иди и скажи, как ты его любишь. – Джим подлетел совсем близко, черенки их мётел столкнулись. – Уже все поплакали, его отец, наши родители, Лили до сих пор в слезах. Каково ему на это смотреть? Теперь ты устроил ему истерику прямо на собрании. Он ненавидит жалость, мы же устроили тут панихиду по живому Римусу! Сириус повернул голову в сторону дома. На крыльце он смог различить Римуса, прислонившегося к деревянной колонне. Он скрестил руки и смотрел на небо. На это чертовски чистое небо, которое жило своей отдельной жизнью и не знало невзгод. Бродяга сорвался с места и как можно быстрее полетел вниз. - Прости. Я идиот. – хмуро буркнул он, приземлившись. - У нас нет времени на обиды, Бродяга. – Римус подошёл к нему и обнял за талию. – Теперь послушай меня и не перебивай… Я иду на эту миссию, потому что альтернатив у нас нет. Если получится переманить хотя бы несколько оборотней или устроить разлад в стае Сивого, то это немного, но улучшит наши позиции. – Он усмехнулся. - Не так я представлял себе свою юность, хотел трахаться с тобой до потери пульса, а еду собирать блох на месяц или два… - Или больше! - Тс-с! – Римус положил палец на его губы. – Ты не уловил сути. Блохи же не станут помехой, ведь так? Мы создадим семью, и они тоже. Сириус выдавил сдавленное: «угу», но улыбнулся. Ему не хотелось похабных шуток в такой момент, но Лунатик не был бы Лунатиком без них. - Ты чёртов ублюдок. – рассмеявшись произнёс он. - Представь Великий Шёлковый путь блох. С меня, на тебя. Римус сделал паузу, нежно посмотрев на него. Казалось, что в этот взгляд он вложил все их совместные дни, приключения и всю их короткую, но страстную любовь. - Не буду лгать, миссия может затянуться на год или больше. Может многое произойти, нас могут пытать, ранить или в конце концов убить. – Римус положил ладони на лицо Сириуса. - Уверен то, что я тебе скажу – не ново и ты и так знаешь, но помни - ты прекрасен и любим. Я люблю тебя, Сири.» Три длинных звонка вырвали его из воспоминаний. Он оглянулся и заметил, что все уже расселись, свет потихоньку гас. Люди сидели спокойно, даже одухотворённо, поэтому он решил не паниковать и не приставать к Римусу с глупыми расспросами. Вдруг зал взорвался аплодисментам, включая Лунатика. На сцене было пусто… - Рэм. – без глупых вопросов не обойтись. – Что происходит? - Дирижёр вышел. - Кто? – он не расслышал его шёпот. - На все вопросы отвечу после. Т-с-с. Сириус кивнул и смирился с несколькими часами «ничего непонимания». Пока он оглядывался на сцене пропели хоровую партию и вышел молодой мужчина. Сириус ничего не ожидал от него, но его голос сразу же приковал всё внимание. Он был чистым, звучным и «спелым», Бродяга смаковал каждую ноту. - …Lasciai l’Iberia, la Corte lasciai, di Filippo sfidando il tremendo furore… Сириус усмехнулся, бросить вызов отцу, ещё и покинув родной дом. Ему это было знакомо. Этот парень определённо нравился ему. Однако, когда на сцене появился Родриго Бродяга был поражён, насколько самоотверженным и преданным оказался герой. Он являлся их квинтэссенцией: готов ринуться в бой за страдающих людей, призывая с собой непутёвого Карло, как они когда-то звали с собой Питера. Но, пожалуй, Карло был не так уж плох. - … apperndi omai in mezzo a gente oppressa, a delvenir un Re! Родриго определённо выигрывал у Карло своей жертвенностью. Сириус наблюдал за оперой, искренне сопереживая её героям, но постоянные аплодисменты в зале сбивали настрой, раздражая его. - Что это за дурацкая привычка постоянно хлопать?! – возмутился он в антракте. - Этикет. Когда исполняется сложная хоровая партия или ария – исполнителя благодарят за мастерство аплодисментами. В начале так приветствуют дирижёра. - Они только отвлекают! - Раз ты так кипятишься, значит тебе нравится. – Римус наклонился и шепнул на ухо. – Меня тоже раздражают эти хлопки, но мы в магловском мире и должны соблюдать приличия. - Приличия, приличия, приличия! – раздражённо буркнул он, но взглянув на закатанные глаза Лунатика, умерил свой пыл. - Сколько раз ты здесь был? Именно на Дон Карлосе. - Раз 10 точно, видел разные составы со всего мира. Готов поспорить - Родриго твой любимчик. - Ещё бы! Из него вышел бы классный мародёр. Особенно фраза «Quet ch’io son restar io vo’!» очень в нашем духе. - Что? - «Я хочу остаться таким какой я есть!», он выкрикнул это Королю, когда тот попытался пристыдить его. Меня взбесила эта хладнокровность по отношению к угнетённому народу! - Это твоё «немного» знаю итальянский? – Римус искренне удивился. - Там нет ничего сложного. – отмахнувшись произнёс Сириус. - Филипп напоминает Дамблдора. Особенно его рассуждения в духе: «Только кровью я могу принести в мир -мир», мерзость! Но Родриго молодец, высказать этому старикану в лицо, какую хуйню… - Бродяга, тише! - … Он творит! Люди умирают, а этому ган… идиоту плевать! Лишь бы свою власть сохранить. Ничего не напоминает? Помнишь, как мы с Сохатым наседали на старика, когда он не хотел брать пленных? Видите ли это навредит статусу, мы не уподобляемся… - Мы не убивали Пожирателей. - Да, но смерть в их случае была более милосердным поступком, чем немедленное заключение в Азкабан. Поверь мне. - Сириус, это разные плоскости. Альбус не проливал крови зря. С ним было тяжело, порой очень – он многое сделал для сохранения мира… Но, схожести между ним и Филиппом определённо имеются. Не будем спорить. Немного помолчав Сириус переварил сказанное. Он не был согласен. Но портить вечер дурацким спором давно минувших лет не хотелось, поэтому он задал волнующий вопрос: - Родриго спасёт фламандцев? - Увидишь, не хочу портить впечатление, мистер полиглот. - Рэм! Я же умру от нетерпения! - Не умрёшь. – Римус улыбнулся и легонько подёргал его за нос. Свет в зале вновь стал гаснуть. На этот раз Сириус поаплодировал дирижёру, за что заслужил одобрительный взгляд Лунатика. Следующие два действия вызывали у Сириуса бурю эмоций: от восхищения до ненависти. Когда они захлёстывали его он то приподнимался в кресле, то стекал по нему вниз, фыркал, пыхтел, сопел – всем своим видом показывал, как его что-то злит или радует. Во время смерти Родриго он схватил Римуса за руку и нервно, отчаянно зашептал: «Нет, нет, нет!». Ему стало так больно, словно умирал не выдуманный персонаж, а его родной человек. Он никогда бы не подумал, что вновь поставить его перед бездной отчаяния, страданий и безнадёги – способна одна оперная сцена. Конечно же, он вспомнил Джеймса. Карлос и Родриго были названными братьями, как они с Сохатым. Он не видел его смерти, не держал за руку, когда последний вздох вырвался из груди, он не был рядом с ним. Зато он видел его тело. Что могло быть хуже? Словно часть сердца вырвали, оставив зияющую дыру внутри. Сириус стал вертеться в кресле, чтобы деть куда-то энергию, которую приносили воспоминания. Он не хотел снова упасть туда. - Сири, скоро конец. – Римус успокаивающе погладил его руку. – Я знаю о чём ты думаешь. Твои чувства нормальны, просто не дай им погладить себя. На них стали шикать, но Лунатик обернулся и стрельнул в них таким суровым взглядом, что возражения прекратились. Однако Сириус не хотел ничего отвечать, он стал глубоко и медленно дышать, постепенно паника уходила прочь. Финал оперы взбесил его, хоть он и наблюдал не так рьяно, как в начале. - Чёрт, он умер практически сразу после Родриго! Мерлин, зачем Родриго вообще пожертвовал жизнью? Он же был свято, мать его, уверен, что фламандцы в надёжных руках. Хули, Карлос такой тупой? – возмущался он пока Римус его куда-то вёл. - Эй, полегче. Не воспринимай всё так буквально, сделай скидку на жанровую условность. У трагедий начало возвышенное, ничего не предвещает беды, финал же, как правило, заканчивается смертью. Карлос начал оперу с арии «Fontainebleau» - его голос полон радостного предвкушения от встречи с Элизабет. А заканчивается опера его смертью на её руках. Классический пример трагедийного жанра. Знаю – многих бесят эти долгие смерти в операх, они кажутся им не органичными, но Мерлин всемогущий, это особенность жанра. Обычно предсмертные арии самые сложные, они наполнены болью и трагизмом, ноты порой пишутся на предел диапазона исполнителя. - Диа.. Что? - Какие максимально низкие и высокие ноты может взять человек. Он есть у любого певца. Не думаю, что тебе хочется послушать лекцию на эту тему, тем более я не профессионал. Сириус недовольно фыркнул. Излив душу, он стал оглядываться – они шли по старым улочкам уже около 20 минут. Красиво. Он не уверен, что в Лондоне столь же богатая архитектура, но он мог ошибаться. В сущности, он шатался только по центру и некоторым окраинам, в основном проведя детство и юность в Магическом Лондоне с вычурными домами и напыщенными хозяевами. Даже, живя у Поттеров им с Сохатым приходилось присутствовать на семейных торжествах, балах, ужинах – всё то, что они так ненавидели, но посещали из любви к родителям. - Куда ты меня ведёшь? - В ещё одно любимое место. Римус завёл его в небольшой ресторанчик в каком-то закутке. Он был просто обставлен, кругом деревянная мебель, свечи, тёплый свет и мало народу. - Вот тот столик наш. – он указал на дальний стол возле небольшого окна. – Располагайся, я сейчас подойду. Подойдя к столику, Сириус снял пиджак и бабочку, бросив их на лавку, расстегнул несколько пуговиц у рубашки и закатал рукава. Так он чувствовал себя более свободным. Римус подошёл к нему с бутылкой красного вина и парой бокалов. - Выбери, что ты будешь есть. – сказал он усаживаясь напротив. – Сегодня я плачу. Полистав небольшое меню, он выбрал стейк с печёной картошкой под сливочным соусом. - Ты что будешь? - М-м-м, не знаю, может быть, возьму рыбы. В Хогвартсе её редко подают. Напиши, что ты выбрал, я отнесу на кухню, официант нам принесёт. Через полчаса им принесли две большие порции вкусно пахнущей еды. Сириус смог осилить лишь половину, порции в Хогвартсе были в 2 раза меньше. Отложив приборы, он отодвинул тарелку и потянулся к вину, налив бокал Римусу, он наполнил свой. - Итак, о чём ты хотел поговорить? Римус промокнул губы, и последовал примеру Сириуса. Отхлебнув вина, он прямо посмотрел на него. - О нас. То, что случилось утром, в общем, я не хочу, чтобы это повторилось, поэтому поговорим на чистоту. - сказал он спокойно. - Ты знаешь, я люблю тебя. Мне тяжело это произнести… Я нисколько не принижаю твоего личного ада в Азкабане, но я тоже не прохлаждался эти 12 лет. Вернувшись с миссии меня ждала пустота. В один миг я лишился практически всего, кроме папы. Но потом и он умер. - Чем ты занимался всё это время? – сдавленно произнёс Бродяга. - Много чем. Первые несколько месяцев пытался добиться того, чтобы Гарри отдали мне. В конце концов, Лили хотела, чтобы я был его крёстным. В суде я предоставил им несколько воспоминаний об этом. Но всё бестолку, старая песня, ну ты знаешь. – он сделал паузу и выпил остатки вина из бокала. - Первые годы мне удавалось навещать малыша у Дурслей – наблюдал из далека или трансгрессировал к ним в дом, когда никого не было. Подонки оставляли маленького ребёнка одного, ему был всего год! Когда Гарри исполнилось 3, Дамблдор пронюхал про мои похождения и запретил мне, сказав: «Вы подвергаете мальчика опасности, Римус»… О, знал бы ты как мы пересрались. - Мерлин, Рэмми, я не знал об этом. - Мы никогда не поднимали тему этих 12 лет. Мы должны быть откровенны друг с другом, тогда мы сможем вернуть наши отношения на здоровые рельсы. Однако если ты не готов говорить об Азкабане – мы не будем. Ты пережил то, что не должно переживать ни одно живое существо. - Расскажи мне, что ты делал дальше. – Сириус налил ещё вина. - Спасибо. Не пей слишком много. – он отхлебнул и продолжил. – Где-то через полгода я стал подозревать: что-то не так в смерти Сохатого и Лили. Спустя 2 года я смог найти в себе силы для борьбы с Министерством. Хотел увидеть тебя, но мне отказывали раз за разом. На 7 год я бросил попытки и начал пить. Много, очень много пить. Когда Дамблдор пришёл ко мне и пригласил преподавать Защиту я был грязным, ссутулившимся, небритым, от меня несло перегаром. За 5 лет я превратился в развалину. Все 12 лет стали для меня одиноким адом, чёрной дырой, которая засасывала всё глубже, но последние 5 лет сделали из меня инвалида, я ничего не мог, ничего не хотел. Хорошо, что отец этого не видел. Сириус пересел на скамейку к Римусу и обнял его. Сделав ещё несколько глотков, Лунатик положил голову поверх головы друга. - Я люблю тебя… К тому же мы никогда не расставались, поэтому меня так задела и поразила твоя утренняя фраза. Ты бежишь, а я не поспеваю за тобой, мне трудно поверить в то, что ты жив, вокруг нет войны и мы можем спокойно любить друг друга... Давай медленно двигаться к воссоединению. - Прости меня. - И ты прости, иногда я веду себя, как баран. - Мы должны рассказать Гарри о нас. Он имеет право знать, к тому же я так неуверенно наврал ему о своих «девочках» в Хогвартсе, будто менял их как перчатки. - Завтра и расскажем. Знаешь, как мы это сделаем? – лукаво пропел Римус. - Хмм, напишем в воздухе большими буквами «ЛУНАТИК И БРОДЯГА СНОВА ВМЕСТЕ». – Слегка пьяно произнёс Сириус. - Не-е-ет, помнишь я утром вспомнил, как вы с Сохатым привели нас с Лили на «официальное знакомство» с родителями? - Ага. О-о-о, а чью сторону мы ему покажем? - Мы совместим наши воспоминания. - Ты умеешь? – удивлённо произнёс Бродяга. - До моего алкоголизма я практиковался в магии, чтобы окончательно не отупеть. Спустя час парни надели кольца и оказались на дворе Хогвартса. Взявшись за руки, они пошли в комнату Римуса, чтобы вместе провести ночь. Приняв лёгкий душ и завалившись на кровать, они обнялись. - Как будто нам с-с-нова 15! – прошептал Сириус, он был пьян. – Помнишь, как мы стали спать вместе? Это был лучший подарок на день рожденья. - Засыпай, Сири. И всё-таки ты много выпил. Римус легонько поцеловал его в губы и провёл рукой по волосам. Сириус растаял от нежного прикосновения, он наконец-то чувствовал гармонию с собой и Римусом. Может быть, когда-то он сможет рассказать ему об Азкабане. - Люблю тебя, занудный Рэмми.