Добей меня, прошу…

Конечно же, Алексей отыгрался на Антоне, такие формулировки вопросов парень слышал только в разговоре по телевизору. И то там болтали научные исследователи. Ну нихуя Шастун не понимал, ни гроша, ни кроша. Ирина заскочила в класс ко второй половине пары, на первую всё-таки не успела. Девушка притарабанила Шастуну карамельный раф, при этом лучезарно улыбаясь, а на щеках у неё был румянец от мороза. — Ну и откуда ты хуярила так долго? Из меня душу вытащили за это время, — возмущался Антон, делая маленький глоточек обжигающей язык и губы жидкости. — Да там, блять, — Кузнецова начала поправлять ненавистную прядь волос, которая лезла уже во все дыры, если не щели, — сугробов дохуя, так ещё и холодно, в общем, я чего-то заговорилась с подружками и не заметила, как время прошло. — Ты как всегда, — буркнул Шастун, укладываясь на парту, кладя голову на согнутые в локтях руки. — Ничего не как всегда. — Ирина достала свою косметичку и, включив фронтальную камеру на телефоне, принялась прихорашиваться. Антон отчаянно попивал кофе, иногда вздыхая так, что пудра в маленькой круглой коробочке взлетала, и получал за это люлей от девушки. Парень смирился с тем, что пора браться за учёбу, а то его стипендия полетит в тартарары. Скорчив недовольную рожицу, он зелёными глазами прожигал парту. «Ну, блять, восемь вопросов, три вроде правильных, четвёртый нет, какие мои однокурсники умные. Правильно мне говорили, что не надо слушать других, надо надеяться на себя любименького», — негодовал в мозгу Антон. — Ладно, Шастун, четыре с большой натяжкой, — махнул на парня Алексей, заметив слишком печальный вид студента. — Да? Я Вам пятки расцелую, Алексей Евгеньевич! — чуть ли не взлетая с места, пролепетал Шастун. Вот это подгон от жизни, он сейчас от счастья обосрётся. — Да! Не стоит, Вы же не хотите снег на вкус попробовать? — передразнил той же интонацией профессор. — Тьфу на Вас, — фыркнул Антон, расслабляясь. Вот теперь настроение было ахуительным — даже и выдохнуть, и пёрнуть можно. Шастун второе сделать не соизволил, а первое — с чистой душой. Кузнецова же вбивала лохматый кончик кисточки в руку, немного прищурив глаза, показывая этим, насколько она сосредоточена. Антон, видимо, вдохнув взлетающую пыль от кисточки, стартанул чихать. Его чих сам Арсений из Подмосковья услышал, наверно. — Эй, — окликнул Алексей, когда парень перестал чихать. — Хватит бациллу распространять. — Хорошо, — ответил Шастун, а после снова чихнул. — Это была точка. Пары шли своим чередом. Антон чувствовал свою удачу в этом дне, поэтому с лёгкостью сидел и балаболил с теми, до кого только дотянется. Получив пару пиздюлей за такие разговоры, Шастун извинялся и продолжал шептаться. Сидя в столовой, Ирина клацала наращёнными ноготками по экрану телефона и что-то бурчала себе под нос. Антон же вёл диалог с Ильёй, а, когда собеседник ушёл, парень начал долбить вилкой по столу, требуя внимания. — Антон, да ты заебал, — отвлекаясь от гаджета, произнесла девушка. — Сейчас по новостям сказали, что они точно знают самого опасного киллера в Москве. — Боже, я не удивлюсь, если ты смотришь видео по типу расчленения человека, — с усмешкой сказал Шастун. — Всё, что пока известно, — это его имя и фамилия, — тревожно фактанула Кузнецова. — Ну и что? Жопа подгорит от этого? — изогнув одну бровь дугой, спросил Антон. — Бля, ну и похуист ты, его зовут некий Арсений Граф. Парень чуть со скамейки не упал, заливаясь смехом, он хоть и был самую малость в курсе проблем, навалившихся на Арсения, но такого поворота он не ожидал. Антон, согнувшись пополам, всё-таки свалился со скамейки и в слезах от смеха дрыгал ногами, как больной. — Блять, меня сейчас хи-хи-ха-ха захватят, — через смешки произнёс Антон. — Балбес, — изрекла Ирина и от того, как по-идиотски выглядит её друг, сама словила хи-хи-ха-ха. — Молодые люди, я, может, где-то не преуспел, но отчего такое веселье? — деловито спросил Стас — преподаватель — и уже хотел ещё что-то сказать, но прозвенел звонок. — Мы бы Вам рассказали, — прекращая изливаться смехом, начал Антон, — но, к сожалению, времени нет. У студентов на сегодня пар больше не было, поэтому они вышли из столовой и направились к гардеробной. Шастун накинул куртку и, попрощавшись с девушкой, побежал на выход, пролетая под турникетом, чтобы не травмировать нервы охранника. Заметив машину, в которой Антон ехал утром в институт, парень сразу нырнул внутрь «Audi». — Как день? — поинтересовался Куруч, выезжая с территории университета. — Прилично, — ответил Шастун, рассказывая не всё, но часть того, что он делал в этом светлом здании. Дорога заняла немалое количество времени. Илья внимательно слушал парня, иногда кидая фразочки, но в основном молчал. Антон же, закончив свой удивительный рассказ, разглядывал деревья и машины за окном. Приехав, Куруч высадил Шастуна и, попрощавшись, уехал, потому что Илья должен был сейчас вернуться в офис, там расписать свой план действий, который начал воплощаться у всех его коллег, но тот, как обычно, отставал. Антон быстро забежал в дом, ибо на улице холодно, и нахуй ему стоять в этой холодрыге? В прихожей парень почувствовал тепло, не то что в машине, там была жарень, а в доме была та самая серединная температура, в которую можно всё. Антон, разувшись и сняв верхнюю одежду, побежал наверх к Арсению. Каково же было его удивление, когда он не обнаружил мужчину в спальне. Шастун решил, что сначала надо переодеться, а потом идти на поиски. В идеале он должен ещё выпить таблетки, так как Дмитрий не одобрит такого халтурного поведения в сторону его психического положения. Парень, как вихрь, переоделся в свободную футболку с шортами и побежал на кухню, так уж и быть, он сделает всё на максимальном уровне. Щёки парня были розовенькие, а одежда прилипала к слегка потному телу. Честно говоря, Антону было глубочайше похуй на это. Перелив из кувшина немного воды в стакан, Шастун выпил пару таблеток и крикнул на весь мир: — Арсений, ты где? Конечно же, никто ему не ответил, на что парень там уже рассчитывал? Антон, поднявшись на второй этаж, мигом пробежался по первым попавшемся комнатам. Наконец найдя ту самую, Шастун увидел Попова, который сидел в наушниках и слушал что-то из ноутбука, нервно постукивая концом карандаша по дубовому столу. — Арсений, — шёпотом позвал Антон, ну в кого он такой идиот? Не видит, что ль? Арсенька занят, прошу пойти нахуй. Попов перевёл на парня раздражённый взгляд и, щёлкнув по клавише на «MacBook», строго прошипел: — Выметайся отсюда, я занят. Антон, выпучив глаза, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Это была последняя капля его терпения. Шастун вернулся в спальню, достал из рюкзака нужные конспекты и принялся выполнять домашнее задание. Всё, теперь Попова он будет запросто игнорировать, и так жизнь хуёва, Антон уже простроил дальнейший план, а тут снова всё на круги своя становится. Это ему надо? Да блять, по хую ему надо. Ебал Антоша в рот, а взял наоборот. Конспекты его чуть не выебали круче Попова, точнее, они выебали его настолько круче, жёстко и морально больно, что Шастун послал всё к хуям и лёг на кровать. Тыкая пальцем по экрану смартфона, Шастун понемногу засыпал. Его всё достало, для одного стараешься — другое теряешь. Это как на двух стульях не усидишь. Но парень, нахуй, на них ляжет когда-нибудь, но не сейчас. Арсений, закончив со своей важной конференцией, потёр переносицу. У него ужасно болели глаза, четыре часа сидеть на стуле и слушать одно и то же не в кайф. Попов вот, блять, на грани, чтобы убить кого-нибудь. Дело осталось за малым — всего лишь подписать две бумажки, утешал себя мужчина. Прочитав те самые бумаги, Арсений поставил свою подпись и кинул на край стола всё, что было в руках. Он так заработался, что забыл об Антоне, таблетках, обеде, ужине и обо всём остальном. Найдя в себе силы, Попов отправился готовить поздний обед, даже не стараясь искать мальчишку. Он и так прекрасно знал, где этот архаровец находится.

***

Чуть не пристрелившись, Арсений закончил со своим фирменным блюдом под названием «паста». Разложив макароны с сыром и беконом по тарелкам и засервировав стол, Попов поплёлся в спальню. Ха, вот он лох. Шах и мат, Попов. Мальчишки в спальне не было, Арсений сначала не понял. Он вышел из комнаты и зашёл в гостиную, которая находилась рядом. Вот и нашлась пропажа. Антон сладко дремал на диване, укрывшись одеялом, которое нагло украл из спальни, а также под головой находилась подушка, взявшаяся оттуда же, откуда и одеяло. — Что за хрень? — недоумённо выругался мужчина, тем самым разбудив Шастуна. — Я устраиваю забастовку с бойкотом, — фыркнул Шастун, сворачиваюсь калачиком, полностью переставая общаться с Поповым. — Значит так? — рыкнул Арсений, сжимая пальцы в кулаки. — Можешь тогда ещё и уйти, не держу тебя, ты только завтра или сегодня позвони Илье, пусть отвезёт в твою сральню. Антон хоть и внутри себя возмущался, но состроил невозмутимое и равнодушное выражение лица, вот прям чисто похую ему. — Вещички не забудь забрать из спальни, а то я тебя туда не впущу, и твои вещи уже окажутся за пределами дома, — у двери прорычал Арсений и вышел, захлопнув дверь так, что та чуть с петель не сорвалась. — Бе-бе-бе. — Шастун перевернулся на спину и пустыми глазами уставился в потолок. Делать нечего, а вещи лучше забрать. Проверив территорию на неопознанные объекты, Антон побежал в спальню, собрал наспех кучу вещей и перетащил всё в гостиную. «Его очередь извиняться, я ни в чём не виноват», — про себя говорил как мантру Антон, ведь вина в нём росла в геометрической прогрессии, а слёзы на глазах появлялись неконтролируемо. Арсений же в это время со злости избивал стены, они всё равно не поломаются, даже кусочек бетона не отвалится, ведь тот, кто придумал этот замечательный дом, позаботился об этом. Попов нихуя не понимал, почему на него какой-то еблан обижается и делает всё, чтобы мужчина чувствовал себя не в своей тарелке, хотя должно быть наоборот. Нервы на пределе, из-за чего пришлось выпить корвалол для успокоения. И пару успокоительных для уверенности. В итоге получился ранний сон, перед которым ещё и уместился перекур на балконе. Арсений от себя не ожидал, что будет курить, как так? Он спортсмен; да, пьёт, да, не совсем спортсмен, но не курит. Попов проклял всё на свете, перед тем как уснул.

***

Утро у всех было поздним, Шастун с самого первого будильника понял, что сегодня даже встать не сможет, ибо голова взорвётся. Написав Илье сообщение: «Сегодня не приезжай, я не иду в институт», Антон поднялся с кровати на дрожащих ногах и, опираясь о стены, пошёл на кухню. Цитрамон в доме — жизнь в богатстве. Этого правила придерживаются все. Шастун откопал пластинку таблеток и залпом выпил четыре. Поставив стакан в раковину, Антон аккуратной походкой пошёл в гостиную, до второго этажа он не смог дойти, поэтому рухнул на первом этаже. Главное, название комнаты одинаковое, остальное не ебёт. Ужасно ломило тело, а также холод пробирал до костей, Антон нихуя не понимал, но заснул быстро. Его жизнь стала настолько скучной и неинтересной, что хотелось блевать. Время шло, а ничего не менялось, кроме температуры тела Шастуна. Парень этого не замечал и дальше спал, что очень зря. Арсений проснулся ровно в одиннадцать часов. Уже ожидавший, что один находится в доме, он поплёлся в ванную. Привести себя в порядок всё же надо, хоть его самочувствие желало лучшего. После стольких успокоительных тело будто не принадлежало Попову, лицо отёкшее, а сил по копейкам. Приняв контрастный душ, Арсений почувствовал себя куда лучше. Немножко прибравшись в спальне, мужчина спустился на первый этаж и поплёлся на кухню. Со вчерашнего дня стоят две тарелки еды, Попова аж до костей мурашки пробрали. Но поесть что-то надо, ибо таблетки надо выпить строго после еды. Арсений взял из пиалы зелёное яблоко и включил кран. Помыв молодильное яблочко, он его быстро съел и вдобавок выпил таблетку с размешенным в воде корвалолом. Что-то Попов не мог понять: боковым зрением он заметил спину на диване. Приглядевшись, Арсений теперь точно недоумевал, что этот очкошник делает здесь, а не в университете? Подойдя к парню, Попов осмотрел с ног до головы подрагивающее тело. Закусив губу и нахмурив брови, Арсений приложил свою ладонь тыльной стороной к чужому лбу,он смутился ещё сильнее. Громко вздохнув, мужчина пошёл на поиски аптечки, так как у Антона был жар, причём приличный, по ощущениям. «Ещё этого не хватало, в кого он такой идиот? Ему говорили, что шапку носить надо, а не иметь», — ворчал в голове Арсений, шарясь рукой в ящике. Взяв с полки градусник с жаропонижающим, Попов, шаркая ногами, направился в гостиную. Что-что, а такого от этого дня мужчина не ожидал. Померив температуру, Арсений цокнул: тридцать семь и девять. Ну тут кто-то реально офонарел. Он потряс Шастуна за плечо и протянул таблетку. — Что? — обыденным голосом спросил Антон, приоткрывая красные глаза. — Боже, выпей таблетку, — впихивая в приоткрытый рот таблетку, мужчина протянул стакан с водой. — Уйди от меня, — рявкнул Шастун, самостоятельно запивая таблетку и отползая к бортику дивана. — Оставь при себе свои срывы, я извинился, что мне ещё сделать? В жопу тебя поцеловать? Или, может, отъебать? — зашипел Попов, упираясь руками в диван. — Какое ты хочешь отношение к себе, когда ты так говоришь со мной? — в ответ зашипел Шастун, прожигающе смотря во вспыхнувшие голубые глаза. — Ты сам захотел со мной жить! — рыкнул Арсений, хватаясь рукой за всё, но только не за мальца. — Ты мог спокойно послать меня на все четыре стороны, но ты решил поиграть в отношения и теперь ещё и жалуешься. У тебя круглосуточно есть выбор съебаться или остаться здесь, что ещё тебе надо? Я и так из кожи вон лезу, стараюсь на тебя лишний раз не накричать, а тебе похую, ты продолжаешь выводить меня, зная, что я сейчас не намерен общаться или же занят. — Видимо, сейчас солнце с землёй поцелуются, раз Арсений был чуть ли не на взводе, готовый придушить Антона. — Мне нужно внимание, а ты, блять, этого не понимаешь! — крикнул во всё горло Шастун, цепляясь за напряжённые плечи мужчины. — Я тебе и так его уделяю, я не могу с тобой быть двадцать четыре на семь, представляешь, у взрослых дяденек дела есть, — уже более-менее спокойным тоном привёл железный аргумент Арсений, хоть в голосе и была слышна та самая грозность. — Поздравляю! — выкрикнул Антон и выполз из-под мужчины, убегая на второй этаж. — Поздравляю… — прошептал себе под нос Арсений и рухнул на диван. Оба не понимали, что делать, они будто созданы не для друг друга. Один доводит другого, другой вечно истерит. Попов любил, но не понимал, за что ему такое. Он даже на грани того вопроса: «А стоит ли это того?». Этот вопрос кружился у Арсения в голове, и он не понимал, что ему делать. Шастун думал совсем о другом, он знал, что Попов старался, а парень вместо похвалы истерил. Всё у него не так, на глазах навернулись слёзы и уж точно не счастья. Уткнувшись покрасневшим носом в подушку, Антон всхлипывал и пытался привести дыхание в порядок, но всё тщетно, после каждого нормального вдоха слёзы наворачивались ещё сильнее. Мальчик устал, он не мог. Антон мог только рыдать и заниматься самобичеванием, но никак не улучшать позицию их отношений. Их отношения развивались буквально как карта ляжет. Они шаткие, вот если домино поставить в ряд, а потом свалить одну фигурку, то они все попадают. Вот и в отношениях после каждой стычки всё переворачивается и идёт по пизде прямым путём. Парня кинуло в жар, всё тело было таким неприятным, одежда прилипала к потному торсу, глаза горели, да что там глаза, лицо горело. Шастун прочувствовал все круги ада, в голове появлялись самые противные моменты жизни с Поповым. Пусть и сердце ёкало при виде мужчины, но забыть такое сложно. Антона потянуло блевать, каждая часть тела дрожала, всё накатывало и накатывало, только Бог знал, что будет дальше. Становилось очень плохо, Антон сполз с дивана и на дрожащих ногах поплёлся к выходу из гостиной. Глаза совершенно не фокусировались, всё под слоем слёз, из-за чего ни черта не видно. Антон выжал всё, что мог, он не мог уже терпеть самого себя, он плаксивый мальчик, у которого истерика стоит на первом месте. Что вы соизволите пожелать ему сделать? Вот Шастун уже даже не думал, просто делал, как робот. Зайдя в какую-ту комнату, скорее всего, для гостей, парень, чуть ли не падая, шевелил конечностями в сторону балкона. Он безумно любил Арсения, а уходить от него не собирался, поэтому Антон даже не понимал, что делает, лишь бы не уходить. Шастун открыл дверцу на балкон, затем окна, а после высунул голову на улицу. Глаза будто ножи пробили. Но Антон уже не чувствовал ничего, схватившись за раму окна, парень собирался приподнять тело, что у него получилось, и, выдохнув, он направил весь вес вперёд, практически переваливаясь за окно. — Блять, — крикнул Попов, который стоял в середине комнаты и думал, что парень собирался покурить. Мужчина со всех ног бросился за Шастуном. Арсений с облегчением выдохнул, когда схватил Антона за ноги, а тот, не издавая ни звука, прикрыл глаза. Попов потащил тело на себя и, не дав юноше полностью вывалиться на пол, мужчина обхватил одной рукой тонкую талию и крепко прижал к себе. Буря эмоций закипала в Попове. Что за херня сейчас произошла? Это он довёл паренька до этого. Антон потерял сознание и просто повис на крепких руках Арсения. Попов, заметив это, поднял Шастуна на руки и понёс в спальню. Он находился в таком шоке, что даже слов не подобрать, одни маты. «Если он жив, значит, это знак, что не надо опускать руки?» — предположил Арсений, укладывая Антона на кровати. Было страшно, что Шастун проснётся и повторит свой план, а Попова в комнате не будет. Поэтому мужчина лёг рядом и крепко обнял Антона, говоря этим, что больше никогда не отпустит и выбор сделан. Да, на эмоциях сделано, но не успел бы Арсений на эти доли секунд, то всё, плакал бы он у могилы. В их отношениях хватит слёз, хватит криков, они уже изжили их, пора встречать белую полосу, без бытовых стычек и порывов агрессии. — Антош, я всегда буду рядом, — пообещал Попов прямо на ухо юноше. Пусть тот и не слышал, Арсений дал это слово себе и будет его сохранять. Если прошлый раз эти слова были чисто для менее агрессивных отношений, то сейчас они повлияют на всю их жизнь. Попов понял свою проблему и теперь будет делать всё, чтобы поменять свой ублюдский характер и слушать Шастуна, даже не слушать будет стараться, а услышать. Арсений пролежал с открытыми глазами весь вечер, стараясь не засыпать и следить за Антоном. Всё же он хотел, чтобы всё не обрушилось в один момент. Ночь прошла идентично с вечером, Попов даже немного испугался, что Шастун не просыпается, из-за чего проверил пульс.