Душевнобольное сердце

Белые чистые стены. Белый потолок. Им уже явно больше пяти лет, но на них по-прежнему не единого пятна. Даже маленький кусочек штукатурки ни разу не осыпался. Как прелестно. Серый ламинат с маленькими тоненькими линиями. Одиночных темно-серых полос сорок три. Тех, которые скрещиваются еще с какими-то, образуя одну, двадцать семь. В сумме семьдесят. И так на каждой дощечке. Во время приступа или слишком скучных дней пересчитывать эти незамысловатые детали очень интересно. Отвлекает от всего мира. Окна открываются лишь специальным ключиком и только наверх. Они находятся на первом этаже больницы для душевнобольных, а за стеклом решетка с узорами. Попытки побега были, конечно, как же без них, но все тщетно. От этого становилось только хуже. Поэтому находится в уже давно знакомых стенах казалось более приятным занятием, чем все также оставаться в них, но уже под какими-то препаратами. Он притворялся полностью здоровым и был так близок к заветной свободе. Но внезапный любимый приступ вновь накрывал с головой. Сначала чудесные медсестры начинали лечение с самого начала, но после все возвращалось на круги своя. С каждым разом приступы становились все чаще и все сильнее. Они не понимали, почему так. Почему чудесная сыворотка не действует? Наверное, потому, что пациент не требовал лечения. Он не думал прощаться со своими чудесными планами на жизнь, а значит, все происходящее попросту бесполезно. В итоге шансы на выписку скатились до нуля, и он просто посещал психиатра и принимал назначенные лекарства. Скольких же он сменил. Огромное количество. Они все были такими отвратительными, хоть на вид и миловидные девушки. Его сосед Федор Достоевский постоянно смеялся над неудачными попытками, называя его: «Дазай-суицидник-неудачник-Осаму». Ха-ха, как смешно. Федор был его соседом с самого первого дня поселения здесь. Сколько лет прошло с того чудесного дня. Наверное, их даже заселили в один день. Просто подарок судьбы! Конечно, они могли помочь друг другу в заветных целях, но частично оставили эти затеи еще с первых дней. Но они пытались. Увы, медицинские работники их останавливали. Достоевского, как больного анорексией, заставляли есть по расписанию, а от Дазая убирали все острые предметы, чтобы он, не дай Бог, не поранился. И как они всегда успевали вовремя? По итогу они стали как лучшие подружки, жалуясь на несносных и ужасных врачей. Хотя, казалось, у Федора был очень неплохой психиатр. Хотел бы Осаму себе такого же! — Ты серьезно за все это время ни разу не был, ни у кого, кроме него? — Дазай с нескрываемым удивлением подскочил с кровати и уставился на Достоевского. — Ага, Накахара-сан лучший в своем деле. А еще очень красив для парня. Сравнивая всех остальных с ним тебе стоит соболезновать, с твоим то набором. Может, когда-нибудь удастся до него добраться, — уж он-то знает, как все прошлые работники намучились с ним. — Спорим, что сегодня я пойду к этому твоему Накахаре и доведу его с такой же легкостью, как и остальных, — конечно, в предыдущие разы он делал все это не специально, но когда о нем так хорошо отзываются… Ками-сама, грех не попробовать! — Ты отвратителен. Конечно, спорим! Если не сможешь, то съедаешь половину моих порций на протяжении недели. — Если смогу, то ты находишь мне что-нибудь остренькое, — подтвердив спор рукопожатием, они успели как раз вовремя. Когда спины только-только коснулись коек, дверь открылась. — Здравствуйте, мальчики, надеюсь, я вам не помешала, — каждый день эта миленькая улыбчивая медсестра заходит к ним ради проверки и проводов на те или иные занятия и за все это время Дазай так и не запомнил ее имени. — Осаму, пошли на прием к психиатру. Бросив быстрый взгляд на Федора, он направился за девушкой. Идти не так уж и долго. Прямо по коридору направо, вверх по лестнице на второй этаж. Именно там находились все кабинеты данных врачей. У десяти из пятнадцати он уже побывал. Интересно, кто же будет следующим. Предвкушая будущую встречу, он полностью погрузился в свои мысли и очнулся, когда уже стоял у кабинета. — Очень надеюсь, что вы поладите. Пожалуйста, учти, что если все врачи данной больницы будут вынуждены от тебя отказаться, то придется перевести тебя в другое отделение другого здания. Он ее уже давно не слушал, а лишь смотрел на табличку с именем и фамилией врача. «Накахара Чуя». Ну, наконец-то мы встретимся, милый. Его кабинет был таким же белоснежным, как и все остальные, но в нем было немного уютней. Какой-то сладкий приятный аромат витал в воздухе. Посередине помещения, за столом, кажется, сидел тот самый, о котором так хорошо отзывались. Сфокусировав все внимание на бумагах, он не сразу обратил внимание на новоприбывших. Рыжие, будто огненные волосы были связаны в небольшой хвост сзади, а челка нещадно лезла в глаза. Очки легонько сползали с носа, вынуждая их частенько поправлять. Черная водолазка обтягивала стройное тело, на плечи которого накинут белый халат. Он действительно безумно красив. — Накахара-сан, — первая нарушить чудесную тишину решила медсестра, — Дазай Осаму явился. — Ох, — будто немного удивившись появлению, он оторвался от документов. Ну что за чудесный актер! Дазай заметил, как его выражение лица немного изменилось, как только они вошли в кабинет. Наверное, ему не хватило нескольких минут, чтобы закончить начатое дело. — Да, конечно, проходи. Такое увлекательное начало. Кажется, будет очень весело!