Пустой мир. Книга 1. Темные небеса.

«В окопах нет атеистов» — не довод против атеизма, а довод против окопов. Джейм Морроу

      — Господин капитан! Операторы дронов докладывают, что приступили к установке датчиков наблюдения по периметру крепостных стен. Старая система защиты находится в аварийном состоянии, необходима замена или ремонт многих узлов. Примерно сорок процентов составляющих в настоящий момент не соответствует установленным параметрам. — Связист нашел офицера в тот момент, когда он разговаривал с настоятельницей монастыря. Айрис кивнул в ответ и отпустил его с распоряжением дать операторам дронов столько датчиков контроля, сколько потребуется.       — Продолжайте, госпожа настоятельница. Чем больше информации мы получим, тем большую помощь сможем вам оказать. — Айрис еще раз поклонился перед старой женщиной в черном балахоне монахини с длинной, до земли, юбкой и широкими рукавами. В отличие от служителей культа Неба, монахини монастыря Святой Кламентины не ослепляли себя в знак служения, а только закрывали голову странным головным убором, оставлявшим открытым одно лишь лицо. Такой чепец полностью закрывал и затылок, и шею, и щеки, а фата спускалась едва ли не до пояса. Большую часть времени настоятельница монастыря держала руки на груди, сцепив пальцами и закрыв рукавами, словно не хотела их показывать. Говорила она тихим голосом. Айрис даже начал думать, что его все еще бояться, несмотря на все заверения. Рейнсвальдскую символику здесь не видели уже несколько поколений, а последние отношения с королевством у этого культа остались весьма натянутыми. Однако без помощи милиции все местное население обречено на страшную судьбу, которая может быть хуже смерти.       Когда они вошли в монастырь, местные едва не разбежались, испугавшись закрытых шлемов, брони и оружия. Хотя чуть позже Айрис понял, что намного больше их напугали тристанские гербы. Пришлось снова объяснять, что прибыли по сигналу помощи, и выводить пойманную ранее монашку для повторения и подтверждения своих слов. Только тогда и удалось поговорить с настоятельницей.       Та сама была очень удивлена, увидев вооруженных людей, прибывших на помощь, и не сразу поверила, что им ничего не нужно. Айриса даже пытались убедить, что он может забрать все, что осталось от прежних монастырских сокровищ, лишь бы его люди никого не трогали. И снова ему пришлось уговаривать, в этот раз уже настоятельницу, что они просто исполняют свой долг словам данной однажды клятвы.       Рассказ, который офицер услышал в этот раз, по большей части повторял историю, услышанную от бедной девушки. Страшнее оказалась лишь часть, когда настоятельница сама признавалась в том ужасном выборе, перед которым встала, пытаясь спасти всех, кто укрывался за монастырскими стенами. Удивительно, но ее вера не дрогнула даже после этого, оставшись твердой в убеждении, будто перед ними еще одно испытание, ниспосланное Небесами для проверки стойкости их духа.       Вечный Пророк, как велел сам себя называть, имел серьезную армию, по словам настоятельницы «они покрывали землю от горизонта до горизонта». Однако Айрис сомневался в точности таких слов. Будь у этого ублюдка действительно столько людей, орудия монастыря его не остановили бы, да и подобная угроза на границах уже была бы обнаружена. Вечный Пророк еще не был уничтожен лишь потому, что его не замечали в королевстве. Это и позволяло ему творить подобные безобразия. Вежливо улыбаясь настоятельнице, Айрис подумал, что необходимо проверить сведения от остальных солдат, опрашивавших местное население. Возможно, так получится собрать более или менее целостную картину происходящего.       Интересно выглядели рассказы настоятельницы о том, что Вечный Пророк всегда точно осведомлен о состоянии дел в монастыре, каждый раз выдвигая условия с учетом их возможностей. Для настоятельницы это выглядело так, словно ему помогали некие злые силы из Бездны, но капитан сразу подумал о шпионе среди местных. Он вполне мог проникнуть в стены монастыря вместе с многочисленными беженцами, которых никто особенно и не проверял. Тогда оставался вопрос лишь в том, как передавалась полученная информация.       — Вы уж извините. — Он поклонился настоятельнице еще раз и, прервав беседу, активировал коммуникатор, связавшись с Оллом. — Так, лейтенант, будь другом. Поднимай на уши всех наших связистов и пусть проверяют эфир. Без перерыва. На всех частотах. По всем каналам. Есть у меня подозрения, что кто-то из местных сливает информацию этому Пророку. Пусть наши его засечь попробуют.       — Будет сделано, капитан. И сразу, раз уж сами вышли на связь. У нас тут появилась проблемка небольшая… — Олл замолчал, подбирая наиболее подходящие слова. — Короче, капитан. Местные нас подкармливают. Благодарят, походу. За что уже можно, еще не понятно, но они тут так и липнут к машинам нашим. Суют всякое, а солдаты хапают на радостях. На одних консервах да сухпайках не усидишь, оно и понятно, но как бы половина состава через денек не слегла бы с дизентерией или чем похуже. Какие-то приказания будут?       — Олл, Матерь Земная! Ой… Простите меня великодушно, это наше, солдатское… — Только уже выругавшись, он заметил недовольный взгляд настоятельницы и сообразил, что сказал что-то не то. — Олл. Отправь нашего повара, пусть соберет все, что местные нашим парням уже по карманам распихали и предупредит, что если кто-то решит прятать подарки, то получит три наряда вне очереди на наружном посту. И пусть потом повар проверит, что из этого можно есть, а что лучше вообще не трогать. Все, выполняй!       — Какие-то проблемы? — удивилась настоятельница, постеснявшаяся узнать прямо, что творят солдаты, и теперь внимательно вглядывавшаяся в лицо офицеру.       — Нет, госпожа. Все нормально. Просто моим ребятам не так часто приходиться общаться с гражданским населением, и любые знаки внимания для них кажутся чем-то удивительным. Приходится держать их в строгости, дабы не допускать ненужных ошибок. Я надеюсь, вы понимаете это и не сочтете за недоверие к вашим людям. — Айрис пожал плечами. Он тоже не привык иметь много дел с гражданскими. Обычно они ограничивались указаниями, в какую сторону бежать и что делать, либо же допросами пойманных подозреваемых. А вот вежливо и нормально общаться приходилось не часто. — Вы простите, я действительно человек военный, и ваши дела монастырские для меня слишком новы.       Они стояли на небольшой дорожке, посыпанной белым гравием, тщательно выровненным и утрамбованным. Правильный парк с подстриженными кустами, небольшими ухоженными деревцами и клумбами с цветами под прозрачным стеклянным куполом был напоминанием о прежнем богатстве и возможностях монастыря. Храня эту память, работники и сами монахини постоянно поддерживали здесь идеальный порядок и чистоту. Они не пользовались дронами и роботами кроме технических помещений и отсеков реактора, где появление живого смертельно опасно, так что практически все работы выполнялись исключительно живыми людьми. Даже для Айриса, еще помнившего условия жизни в племени на Поверхности, такое выглядело непривычно. И от тяжелого влажного воздуха в парке офицер чувствовал себя как в духовке, даже говорить без респиратора было тяжело, дыхание сбивалось.       — Вам не стоит извиняться. Все мы очень напуганы, а ваше появление подобно свету Небес, все-таки обратившим свое внимание на нас. — Настоятельница улыбнулась. — Наши молитвы были услышаны, и вы пришли, чтобы спасти нас от чудовищ, вышедших из Пустошей.       — Госпожа, при всем моем уважении к вам и вашей вере, но я сильно сомневаюсь, что можно найти кого-то хуже меня на роль посланца Небес. — Айрис отрицательно покачал головой. — Мы здесь потому, что получили сигнал о помощи. И шести сотням вооруженных солдат в этой глуши действительно больше нечего делать, кроме как спасать напуганных монашек. Извините, но правда на самом деле намного прозаичнее.       — А может быть, вы просто не видите того, что могли увидеть, если бы сняли свои очки скептицизма. — Настоятельница стояла на своем. Ее твердое желание видеть во всем проявление воли Небес Айриса одновременно и удивляло, и раздражало. — Если поднимите свой взгляд выше, то увидите, что мир это не только та грязь и пыль, что окружают вас каждый день, но и сияние великого промысла, ведущего каждого из нас сквозь тьму…       — Оставьте ваши проповеди для тех, кто хочет их слышать. Я уже успел увидеть слишком много, чтобы еще верить, будто в этом мире существует сила, желающая добра всем живущим. Гораздо чаще приходится видеть прямо противоположные вещи. Я верю вот в это… — Айрис снял с крепления за спиной лазерный карабин и показав его настоятельнице. — Вот это действительно символ нашей веры. То, что может убить любую тварь, которая вылезет из этого поганого мира. Оружие крепкое, тяжелое и надежное, так что эту веру вполне можно пощупать и подержать в руках, а не эти ваши слова. Простите уж за прямоту.       — Господин! — К нему подбежал один из солдат, торопливо отдав честь. — Вам срочное сообщение. Только что разведчики засекли приближение к стенам большой группы дикарей без каких-либо стандартных опознавательных сигналов. Не меньше двухсот человек на легкой бронетехнике. Предположительно, потенциальный противник. Вооружение не опознано.       — Я так понимаю, это наши общие друзья? — Айрис посмотрел на настоятельницу, не сдержавшую выражение испуга на лице. — Не волнуйтесь. Оборонительные системы вашего монастыря ведь еще работают? Две сотни человек даже до ворот дойти не успеют. Вы должны это понимать даже лучше меня.       — Нет. Если это те люди, о которых мы говорили, то наши системы не сработают. После того, как мы заключили с ними договор, этот человек заставил внести его людей в список исключений. А мы не смогли им в этом отказать…       — Об этом следовало сказать мне в первую очередь. — Айрис разочарованно вздохнул, а потом повернулся к солдату. — Отправляйся с донесением к старшему лейтенанту. Пусть отправит пару техников к местным операторам. Перепроверят список исключений системы целенаведения и вычистят оттуда весь мусор. Бегом!       — Вы спасли сестру Киллу, но они не знают о вас. — Вздохнула настоятельница. — И пришли за тем, что считают положенным им. Я уверена, что сейчас едут посланы этого чудовища, Пророка, чтобы потребовать свое.       — Вот здесь можете не волноваться! — Айрис даже усмехнулся, пристегивая карабин обратно. — Свое они получат. Столько, что еще и на всех их дружков хватит с избытком. А теперь позвольте мне откланяться. Очень интересно посмотреть на этих воителей собственными глазами.       Капитан поспешил к стене, где в эти минуты уже занимали позиции его бойцы. Периметр монастырских укреплений оказался слишком большой, чтобы пытаться полностью взять его под контроль наличными силами, поэтому было принято решение только добавить к милицейским патрулям и местных, занимавших там позиции прежде. Этого достаточно для контроля, а основная боевая группа готова была в любой момент выдвинуться на отражение атаки к угрожаемому участку. Айрис решил, что у этого Великого Пророка не может быть достаточно сил для полной блокады монастыря. Колонна военной техники бароната смогла пройти к монастырским стенам, оставшись незамеченной, так что и о возможностях разведки противника капитан сохранял весьма скептичное мнение.       Солдаты, сняв с предохранителей лазерные карабины, поднимались на старую стрелковую ступень, заброшенную уже долгое время. Ящики для дополнительно снаряжения давно заржавели и прогнили, пыль и песок разносилась ветром вдоль парапета, а некоторых зубцов и вовсе не хватало, то ли обломившихся, то ли рассыпавшихся от времени. Быстро, стараясь оставаться незаметными, пригнувшись и пригибая головы, бойцы распределялись вдоль стены, пока со стороны пустоши, уверенные в своей безопасности, к стенам монастыря на всей скорости неслись дикари. Собранные из различных деталей, склепанных и склеенных друг с другом, бронемашины не походили друг на друга, зато были обвешаны всевозможными трофеями из черепов, костей и амулетов. В визор дальнего действия при подключении ночного режима получалось разглядеть и вооружение. Несколько пушек и пулеметов, пара минометов и один ампульный огнемет. Ничего, что представляло серьезную угрозу для защитников на стенах.       — Не удивительно, что они не смогли прорваться сквозь автоматическую оборону. — Заметил Олл, стоявший рядом и также наблюдавший за происходящим из узкой бойницы под основанием одной из монастырских автопушек. Орудия уже взяли на прицел приближавшуюся колонну, но еще не сделали ни единого выстрела. — С таким вооружением они только таких же голозадых нищих аборигенов гонять могут. Им даже при всем желании ворота не пробить.       — На переговоры могли отправить самых отбросов. Просто на тот случай, если местные решили все-таки постоять за себя и разорвать договор. Пушки в клочья разорвут все, что окажется в зоне поражения. А этих будет не так уж и жалко. Зато все сразу встанет на свои места. — Айрис пожал плечами. Найти старшего лейтенанта оказалось делом не самым легким, когда объявили тревогу. И немало времени потребовалось, чтобы до него добраться. Олл первым оказался на передовой, уже прикидывая, чего стоит ожидать он новоприбывших.       — Зачем так все усложнять? Если бы у них были сомнения в лояльности местных, то могли бы сразу подкатить пушки и продолжить мешать здесь все с грязью. Кстати, капитан, ты пока с монашками болтал, не заметил, что здесь артобстрел устроили? Нет? А я первым делом проверил. Следы такие, словно долбили из чего-то крупнокалиберного. Не меньше двадцати стандартных единиц. Если даже не больше. Они весь монастырь при желании могли по камешкам разобрать. Тем более, никаких рабочих генераторов дефлекторов я не заметил. А те, какие есть, все поломаны. Один металлолом.       — Не хотят сразу валить дойную корову? — Айрис забрал визор у своего подчиненного и сам оценил приближающиеся машины. — Металлолом, действительно… Олл, остаешься за главного. А я пойду встречу наших новых приятелей. Может, расскажут что-нибудь интересное.       — Капитан! Давай без глупостей! Ты здесь старший по званию, так что попробуй хоть немного себя поберечь. Тебе еще людьми командовать. Я встречу этих дикарей, а ты останься наблюдать со стены! — Олл даже выпрямился, не соглашаясь с такими приказаниями. Спорить он любил, но действительно противился приказам крайне редко, помня о служебной иерархии.       — Каждый раз, Олл, когда я убеждаюсь, что мой офицер круглый дурак, ты умудряешься доказать, что у совершенства нет предела. — Айрис только разочарованно вздохнул и покачал головой. — Во-первых, я дал тебе прямой приказ, так что будь любезен его исполнять, несмотря на все наши дружеские отношения. Во-вторых, я заварил всю эту кашу, приняв решение выступить сюда, так что моей прямой ответственность и является ее разгребать. Попробуешь выполнять мою работу? Нет, ты можешь, но думаешь, я так просто тебе уступлю?       — Капитан, хоть оружие с собой возьми. Они ведь реально считают, что короли здесь. Могут и не подумать о последствиях, как тебя увидят. А мы уж тогда со стены прикроем. — Олл закатил глаза. — Однажды я пожалею, что ты мой командир, но только оставь шанс напрямую тебе это высказать, а не в крышку гроба. Хорошо?       — Знаешь, я видел в одном фильме фразу, которая мне очень понравилась. «В Бездне меня боятся, поэтому никак не дают умереть». Все будет хорошо. А пока дай приказ ребятам открыть ворота и занять позиции. Если эти животные попытаются с ходу пройти стены, открывать огонь на поражение. Понятно?       — Так точно! — Олл подтянулся и отдал честь. — Все будет сделано в лучшем виде. Ребята не подведут. Да и думаю, они тоже не рассчитывают, что явились сюда чисто на местных монашек поглазеть…       — Постарайся быть серьезен хотя бы иногда…       — Если ко всему слишком серьезно относится, то мы тут все крышей поедем… Айрис опустил забрало шлема и подключил фильтры. Дышать сразу стало легче. Воздух под куполами монастыря был намного насыщеннее и куда более влажный, чем привыкли жители Пустошей и солдаты бароната, практически не появлявшиеся в крупных городах с усовершенствованными системами вентиляции и переработки воздуха. А фильтр противогазов пропускал уже привычную смесь без вкуса и запаха.       Солдаты внизу, заменившие местных на расположенном в барбакане стен контрольно-пропускном пункте, только немного приоткрыли внешние створки шлюзовых ворот, а в сам переход выкатили один из бронетранспортеров, практически перекрыв проезд. Любая машина, попытавшаяся прорваться внутрь, врежется в лобовую броню и попадет пот прицельный огонь счетверенного рельсового пулемета. Остались только узкие проходы с обеих сторон, где, в лучше случае, не без труда смогут развернуться два человека. Бойцы колониальной милиции могли пресекать любые попытки пробраться этим путем, даже не имея количественного и качественного превосходства.       — Капитан, они уже подъезжают. Без приказа стрелять не будем. — Доложил возглавлявший оборону ворот сержант, когда Айрис проходил мимо. — Если что-то пойдет не так, сразу падайте на землю и лежите, пока лупить не перестанем. Вы уж простите, но прямо на прицеле нашего пулемета окажетесь.       — Я дам сигнал, если что, — кивнул Айрис, снимая с креплений лазерный карабин и проверяя батарею. — Надеюсь, просто поговорим…       Он вышел наружу, держа оружие в руках и продолжая шагать в полный рост. Машины дикарей были совсем близко и включили фары, как только водители обнаружили присутствие перед воротами еще кого-то. Практически сразу же весь караван остановился, а яркий электрический свет больно резанул по глазам. В перекрестье лучей Айрис чувствовал себя совершенно беззащитным, ему казалось, что он даже слышит щелчки снимаемых с предохранителей винтовок и чувствует лучи целеуказателей на себе. Продолжая медленно идти по серому песку, засыпавшему дорогу к монастырю, он поднял правую руку, демонстрируя открытую ладонь.       — Я не знаю, кто вы, и зачем пришли сюда, но сейчас хочу просто поговорить и решить это дело без лишней крови. — Айрис даже смог убедить себя, что не врет. Без крови эти события не пройдут никогда. Даже если сегодня он действительно сможет договориться с посланниками Великого Пророка, чтобы они оставили монастырь в покое, маховик всех процессов все равно уже запущен. Рейнсвальд не станет терпеть подобного у своих границ, ближайшие феоды, узнав о происходившем, поднимут в воздух эскадры и обыщут весь сектор, но найдут Великого Пророка и выжгут все, что может иметь к нему отношение.       Айрис хорошо это знал, он и его люди уже участвовали в подобных операциях, выступая в роли загонщиков, выжигая и добивая последние остатки разбитых армий самопровозглашенных завоевателей и императоров, приходивших к границам рейнсвальдских колоний. Пустошь, несмотря на то, что оставалась безжизненной пустыней, в которой не осталось воды и чистого воздуха, знала множество таких завоевательных походов. Новости по Поверхности обычно распространялись необычайно медленно, а до многих и вовсе не доходили. Разумные виды порой жили буквально в разных слоях, не подозревая о существовании друг друга. И порой там, где по предположениям новых завоевателей, раскинулись ничейные земли, где нет никого, кроме дикарей и небольших поселков старателей, внезапно оказывались огромные города и высокие стены мощных крепостей. Или же все случалось совершенно наоборот.       Как бы там ни было, к границам королевства порой приходили завоеватели, слышавшие о богатых городах, но не подозревавших, что это всего лишь колонии могущественных феодов Рейнсвальда, как и не знавших о существовании самого королевства. И их уничтожали без всякой жалости. Великого Пророка ждала та же участь, рано или поздно.       — Кто ты такой? Я не помню тебя! — от машин отделилась одна тень, подходя ближе. Из-за слепящего света фар Айрис не смог сразу разглядеть своего собеседника, пока тот не оказался на расстоянии трех или четырех шагов от него. Высокий дикарь, похожий на смесь человека с ящером, которого сопровождало еще несколько бойцов, больше напоминавши очередных мутантов, со слишком длинными руками и короткими кривыми ногами. Их лица спрятаны под масками примитивных противогазов с длинными трубками, уходившими за спину, а тела закрыты легкой броней из различных кусков, какими-то тряпками, частями защитных костюмов и прочим мусором, какой можно найти практически на каждом более или менее крупном рынке в Пустошах. В такие минуты Айрис особенно остро чувствовал разницу между тем, что можно увидеть на Поверхности, и Рейнсвальдом. На этом фоне его собственная боевая броня, не считавшаяся в королевстве даже за серьезную защиту, выглядела совершенством человеческой военной мысли.       — Капитан колониальной милиции Тристанского бароната Его Величества королевства Рейнсвальд. Являясь самым высоким по званию на данный момент офицером на этой территории, и потому представляю волю Его Сиятельства барона Тристанского и Его Величества короля Рейнсвальда. Айрис Килар. Я бы сказал, что рад вас видеть, но не привык столь открыто врать собеседнику в лицо. А кто, собственно, вы?       Говоривший с ним дикарь на мгновение ошалел от потока званий и титулов, обрушившихся на него из речи капитана, что не нашелся сразу, что ответить, просто уставился на собеседника. В его взгляде, который Айрис видел через замутненные линзы противогаза, читалось одновременно бешенство, непонимание и удивление. Они ожидали увидеть здесь запуганных аборигенов и монашек, боящихся даже слово против сказать, а не вооруженных солдат, готовых дать отпор.       — Ты чего сейчас выдал? Какое еще королевство? Какой король?! Тут нет короля! Тут есть только Великий Пророк, и мы несем его слово! Больше никто! Так что подчиняйся! Если сейчас упадешь на колени и будешь просить пощады, оставим тебя в живых! Ты смешной!       — Если вы сейчас же развернетесь и свалите в ту тьму, из которой вышли, клятвенно пообещав никогда больше не приближаться к этим землям, то даю вам слово, отмечу в своем отчете, что вы желали решить это дело миром. — Айрис не отступил, решив не реагировать сильно на такие глупые оскорбления. И ему не хотелось рисковать своими людьми, если дело дойдет до боя. — Пользуйтесь, пока у вас есть шанс.       — Это ведь ты убил наших ребят, которые шли за девками? — внезапно сообразил его собеседник, ткнув крепким и плохо сгибавшимся пальцем в нагрудник. — Ты, да? Решил, что самый крутой здесь?       — Не я. — Айрис ответил совершенно честно. — Мои люди. В настоящий момент монастырь находится под нашей защитой, как и все его население. И если у вас есть какие-то претензии, я готов их выслушать. Только потом не расстраивайтесь, если я вам откажут. А все прежние договоры с этого момента считаются недействительными.       — Слушай сюда. Если сейчас же не приведешь девку, то вы тут все трупы! Хотя ты труп в любом случае! Великий Пророк не признает еретиков, которые идут против его воли! А за то, что поднял руку на его слуг, ты умрешь! Чтобы остальные знали, каково идти против Его слова!       — Такими словами вы объявляете войну Тристанскому баронату. Если вы представляете своего так называемого Великого Пророка, то дважды подумайте, прежде чем их говорить. — Айрису внезапно стало смешно смотреть на этих дикарей в обрывках, пытавшихся изображать из себя властителей мира. Удивительно было думать о том, что когда-то он сам и его соплеменники были такими же, глупыми и необученными, не понимающими что происходит, пока их не ткнули лицом в реальность. Соблюдение формальностей в такой момент забавляло только еще больше. Для них такие слова все равно ничего не значили, но Айрису стало интересно посмотреть на ответную реакцию.       — Великий Пророк не воюет! Он приводит к свету заблудших! — рыкнул говоривший, снова ткнув в него пальцем. — А вот ты к свету точно не повернешься. Значит, и жить тебе не за чем!       — Олл, слышишь меня? — Айрис отступил на шаг, притворившись, будто испугался таких угроз, а на деле просто выиграв расстояние и еще пару секунд, чтобы связаться по выделенному каналу со своим офицером. — Видишь этого бугая, что в меня пальцем тычет? Валите его.       — Принял. Сейчас. — Тот только совсем коротко отозвался по каналу и тут же отключился. Секундная тишина, пока собеседник Айриса сделал шаг вперед, уже замахиваясь своим топором, в следующий миг разорвалась громким треском одиночного выстрела из снайперской модификации лазерного карабина. Тонкий фиолетовый луч разорвал воздух со звуком сильного электрического разряда, пробив насквозь голову дикаря, оставив между глаз обугленное отверстие с еще дымившимися краями. Он даже простоял еще пару секунд, словно не понимал происходящего, и только потом рухнул лицом в землю.       — Итак, наши переговоры не задались с самого начала, но я все же попробую еще раз задать свой последний вопрос. — Айрис посмотрел на остальных дикарей, сжимавших свое оружие и во все глаза смотревших на труп своего командира. — Вы действительно хотите с нами воевать или все же выберете разумный ход и сбежите отсюда? Тогда сможете выжить. Я не отдам приказ стрелять в спины.       Сложно было ожидать какой-то другой реакции, но Айрис еще сохранял надежду, что эти самые бойцы Великого Пророка на деле хоть немного умнее, чем выглядят внешне. И все же, вместо того чтобы действительно сбежать, они с громкими криками, похожими на боевые кличи, похватали свое оружие, уже целясь в Айриса. И в тот же миг их смело шквальным огнем бойцов милиции и защитных орудий периметра. Айрис упал на землю, закрывая голову руками, а перед ним рвало на части и дикарей, и их машины, круша тонкую броню, срывая конечности и разнося в клочья тела. Они вряд ли успели что-то толком сообразить, уже находясь под прицелом солдат, только ожидавших сигнала. Всего лишь несколько секунд непрерывной стрельбы, показавшейся капитану целой бесконечностью, после которых наступила тишина, прерываемая только потрескиванием горевших автомашин, теперь превращенных в изломанные остовы, в которых уже и что-то знакомое узнать сложно.       Айрис поднял голову и осмотрелся, убеждаясь в отсутствии живых противников. Получить после всего произошедшего еще и выстрел в грудь было бы слишком обидно. Однако, кроме разорванных выстрелами и взрывами тел, разбросанных по земле и еще догоравших, ничего живого видно не было.       — Капитан? Ты жив? Упал и не двигался. Ничем не зацепило? — Олл связался с ним сразу, как только заметил движение. — Осторожнее, лучше не вставай. Кажется, их там еще двое или трое в живых остались. Те, что поумнее. Залегли за машинами… За тем, что от них осталось. Системы целенаведения их фиксируют, но вот напрямую навестись не могут. Можно по ним еще разок жахнуть изо всех орудий?       — Нет, Олл, я запрещаю! — Айрис принял предостережение и, снова опустился на землю, начав медленно отползать в сторону ворот. — Поднимите в воздух пару разведывательных дронов и пусть отслеживают перемещения этих ребят. В бой они теперь не полезут. Побегут докладывать своему командиру, что в монастыре встретили сопротивление. Понимаешь, к чему веду?       — Понял, капитан. Прямо сейчас поднимем. А периметр переводим в спящий режим. Тут у них система управления какая-то урезанная, даже цели ограниченно не снять. А за тобой сейчас машину вышлю. Заодно спугну выживших.       — Только не пристрелите их случайно! — Айрис снова замер на одном месте, всматриваясь во все еще горевшие костры там, где когда-то были машины дикарей. Никакого движения там видно не было. Капитан предположил, что выжившие залегли, как и он, напуганные произошедшим и теперь боявшиеся даже лишний раз вздохнуть, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание. Подъехавший забрать капитана бронетранспортер действительно спугнул их, как только открыл огонь по остовам машин. Облегченные заряды рельсового пулемета застучали по земле, поднимая фонтанчики песка или выбивая дробь из искореженных кусков металла, больше действуя на нервы, поскольку у стрелка не было задачи убить кого-то еще. И дикари побежали, практически одновременно сорвавшись с места в надежде как можно быстрее скрыться в темноте. По ним еще какое-то время стреляли, метя выше головы просто для того, чтобы подогнать еще быстрее, а потом прекратили.       — Есть контакт? — Поинтересовался Айрис, уже забравшись в бронетранспортер.       — Есть. Дроны ведут наблюдения за всеми тремя. Если хоть один из них действительно решиться добежать до этого Великого пророка, мы это узнаем. Дальность действия машинки примерно пятьсот километров. Надеюсь, дальше они не побегут. Было бы обидно… — Олл сам ответил, контролируя ситуацию лично.       Встречали их одновременно с триумфом и опаской. Те, кто был помоложе и активнее, радостно кричали Айрису слова благодарности как человеку, действительно решившему ответить этим дикарям, превратившим их жизнь в подобие ожидания смертника своей очереди на эшафот. Теперь он подарил им надежду, что больше не придется выбирать новую жертву, чтобы оттянуть собственную участь еще ненадолго. Их радость можно было понять точно так же, как и сомнение в глазах более старших и опытных. Новая война с Пророком им не нужна, хоть они и понимали ее необходимость. Видя мощь сил дикарей, они все еще слабо представляли те возможности, которые есть у людей Айриса, и боялись, что такое резкое выступление, поколебавшее чашу весов, может привести к гибели монастыря.       — Олл! Раздай указания сержантам! Аванпосты держать на расстоянии километра от стен. Постоянно поддерживать связь и сообщать о любых! Слышь меня внимательно? О любых изменениях в ситуации! Дроны контролируют границы на расстоянии двух километров от стен. Мы должны засечь любого потенциального противника прежде, чем он сам об этом узнает! — Айрис раздавал приказания сразу же, как только выбрался из машины, оказавшись на территории монастыря. Теперь, когда первый шаг был сделан, главнее всего стало время и оперативность.       — Значит, все начнется вот так? — Настоятельница монастыря уже была здесь в сопровождении нескольких монахинь, с укором глядя на капитана. — Вы показали Пророку, что такое ваш Рейнсвальд, и теперь хотите, чтобы он снова пришел под наши стены, где сможете сразиться с ним?       — Рейнсвальд не мой, — резче, чем хотел, сразу же огрызнулся Айрис, но потом только выдохнул, понимая, что сказал лишнее. — Это вынужденная мера. Они все равно бы никуда не ушли. Слишком уверены в своих силах. А вы дали им слишком много поводов для этого. А теперь мы делаем то, что умеем лучше всего. Защищаем границы королевства от всякой мерзости, которая прет из Пустошей. Так что просто дайте нам делать свою работу. А сами делайте свою. Сейчас в этих стенах полно слабых душ, которые ищут утешения. Вот им и объясняйте, как Небо за всеми нами следит и обязательно помогает!       — Рейнсвальд гораздо больше вас, чем вы думаете. — Настоятельница с ним не согласилась. — Даже не рожденный в нем, вы стали его частью. И теперь действуйте так, как вас учили…       — Я не уверен, что этот разговор должен быть на людях. — Айрису продолжать эту тему не хотелось совершенно. — Если вам есть, что сказать, я обязательно вас выслушаю. Позже. Как только буду уверен в безопасности вашего монастыря.       Демонстративно отвернувшись, он зашагал прочь, уже прикидывая свои дальнейшие планы. Лучше всего в такой ситуации как можно быстрее связаться с ближайшим штабом командования и доложить всю ситуацию, но капитан был уверен, что первым же приказом его заставят покинуть позиции и вернуться в расположение части. А после произошедшего оставлять монастырь без защиты нельзя.       — Олл! Где тебя носит?! Доложить ситуацию! — Не найдя лейтенанта у ворот, он вызвал его на отдельной частоте. — Что там по нашим беглецам?       — Летят так, что только пятки сверкают. Капитан, я пока людей по периметру распределяю. Второй вопрос. У беженцев тоже есть оружие. По большей части одни пукалки, пользы от них особой не будет, но в случае, если эти дикари наваляться, нам каждый человек будет нужен. Может, выделить пару бойцов поумнее, пусть хотя бы натаскают местных под ополчение? Дырки будем затыкать, если дела совсем плохо пойдут. — Олл ответил не сразу. Канал связи настроен был довольно четко, но офицер был занят. — И техники наши не справляются. Всего несколько человек на всю эту прорву устаревшей электроники. А у местных буквально парочка знает, куда и какие кнопки нажимать. Не больше того. Хотел монашек спросить, но они вообще от пушек шарахаются. Грешное это дело, говорят. Тупые?       — Давай не выражаться. Дай задание сержанту Харрису, пусть отберет себе пять человек в помощники и идет строить местных.       — Понял. Принял.       Оборонительные укрепления монастыря когда-то считались мощными и хорошо подготовленными к осаде, но теперь уже успели устареть и морально, и технически. Кроме того, после того как культ фактически исчез, а связь с внешним миром стала эпизодической, их никто не поддерживал в боеспособном состоянии и не следил за работоспособностью всех систем. До тех пор, пока пушки продолжали отстреливать приближавшихся мутантов из местной фауны и слишком наглых рейдеров, пытавшихся добраться до стен, никто особо не задумывался о том, что будет, если монастырь действительно возьмут в осаду. И теперь люди Айриса, решившие привести периметр в состояние, хотя бы близко подходящее к определению «боеспособное», столкнулись с проблемой, что нет подходящих запчастей для ремонта или вообще неизвестно, в чем причина неисправностей. Такие модели не производятся уже больше века, отельные установки покрылись столь толстым слоем нагара, пыли и оксидов, что намного проще будет их сразу демонтировать, чем пытаться очистить. Общая степень износа уже давно достигла такого состояния, при котором в рейнсвальдских армиях оружие шло на слом и переплавку. Техники ругались последними словами, пытаясь восстановить те пушки, что уже не работали, оставив еще стрелявшие так, как есть. Однако людей было слишком мало для восстановления всей системы, пришлось ограничивать силы теми направлениями, какие считались приоритетными.       Чуть лучше ситуация оказалась с восстановлением многочисленных повреждений внешних укреплений вроде стрелковых ступеней, огневых точек и бастионов. Сержанты колониальной милиции привлекли к работе всех, кто вообще мог самостоятельно стоять на ногах. На строительный материал для укрепления стрелковой ступени разбирали хозяйственные постройки внутреннего двора, а землю копали прямо из старого рва перед стенами. Тяжелыми мешками, забитыми свежевыкопанным песком и каменной крошкой, закладывали развалившиеся зубцы, лишние бойницы в бастионах, которые некому было занимать, выкладывали укрепления за воротами и закладывали проломы и пробоины от последних артобстрелов.       Стены практически выдержали испытанием временем, после беглой проверки их признали вполне годными для предстоящей обороны, но с того времени, как артиллерия Великого Пророка обстреливала монастырь, некоторые секции оказались буквально в крошево превращены прямыми попаданиями. Теперь эти уязвимые места в периметре требовалось закрыть как можно быстрее, чем и занималось большинство солдат Айриса и привлеченные на работы местные.       Капитан постоянно сверялся с часами. Счет шел на время, и чем больше его проходило, тем нужнее были вести, которые так и не поступали. Олл периодически передавал, что дроны продолжают наблюдение за беглецами, а потом одного сбежавшего дикаря догнали хищники, обитавшие в скалистом лабиринте. Дрона, наблюдавшего за ним, пришлось отозвать. И капитану, сидевшему в развернутом оперативном штабе, оставалось только ждать и собирать отчеты своих подчиненных о проделанной работе. Лучше всего руководить процессом получалось из помещения бывшей казарменной столовой.       По всей видимости, монастырь строился с расчетом на то, что его будет защищать полноценный гарнизон, потому сразу за главными воротами стояли казарменные помещение, пристроенные к ближайшей башне комплексной защиты. Внутри все давно пустовало, хотя монахини следили за этими помещениями, держа все в относительной частоте и порядке. Солдатам оставалось только раздвинуть мебель и разложить аппаратуру для обустройства мест связи. На одном из столов разложили голографический проектор, который теперь выводил изображение плана монастыря, который передала настоятельница. Эта картинка периодически сменялась на другую, показывающей схематичное изображение окрестностей. Айрис пытался прикинуть, с какой стороны может начаться штурм и где могли бы осаждающие разместить артиллерию. Положение монастыря, находившегося в котловине, было настолько же ужасным с точки зрения обороны, насколько отличным для артиллеристов. Пушки могли бить практически с любой позиции хоть прямой наводкой, имея прекрасный вид на свою цель.       — Господин капитан. Тут настоятельница монастыря опять вас просит. — В помещение заглянул один из охранников, стоявших у двери. — Говорит, у нее есть к вам важный разговор. Разрешите пропустить?       — Разрешаю. — Кивнул Айрис, не отрываясь от карты и своих записей. Шестьсот человек не так уж и много, но он все еще рассчитывал переиграть Пророка тактически, полностью использовав преимущества своего поля. Когда настоятельница вошла, оставив сопровождавших ее монахинь за дверью, он все-таки вынужден был выпрямиться и поклониться, после чего подал ей стул. — Госпожа, мне сообщили, что у вас есть важная тема для разговора со мной. Я вас внимательно слушаю. Только не долго. Я очень занят.       — Я понимаю. Вы прикладываете много сил, чтобы помочь нам, но меня волнует, что вы собираетесь делать после, если ваши действия закончатся успехом. Если вы проиграете, хоть я и молю Небеса, чтобы подобного не случилось, мы все умрем, и тогда уже не будет иметь значения дальнейшее. Однако если мы выживем… Наша община очень давно не имеет никаких дел с Рейнсвальдом, а теперь пришли вы, а вслед за вами придет и все королевство.       — Уверяю, Рейнсвальду до вас вообще нет никакого дела. Наши карты считаются точными и обновленными, но ваш монастырь там практически не указан. Нашли вас чисто случайно по метке «союзное поселение». Таких достаточно много, чтобы просто там потеряться. Когда мы здесь закончим, мне придется давать отчет о своих действиях перед командованием. Не самая простая задача, особенно если учитывать, что здесь я нахожусь без их прямого на то одобрения, но уверяю, меньше всего им будет интересно узнать о том, что здесь находится очередной монастырь очередного культа Неба. — Айрис был прямолинеен и честен, думая в эти минуты о совершенно других вещах, а не о чувствах монахини перед ним. — Максимум, что вы еще потом увидите, будет пара эмиссаров из проверяющей комиссии. А потом о вас снова забудут.       — Офицеры колониальной милиции ведь тоже набираются из племен с Поверхности? Вас ведь, как и всех, вытаскивают из родного мира и проводят через отборку? — внезапно поинтересовалась настоятельница, сложив руки на коленях.       — Так. — Айрис кивнул и присел на край стола, все-таки сосредоточив на ней свое внимание. — Я начинал с простого рядового, который получился из мальчишки, признанным достаточно чистым для того, чтобы сохранить ему жизнь и отправить на переобучение. Однако я все еще не понимаю, как этот момент может повлиять на нашу текущую ситуацию.       — Вас воспитали как рейнсвальдского солдата. Сначала исполнять, а потом думать. — Монахиня посмотрела на него с жалостью. — И вы слишком плохо понимаете, как на самом деле живет королевство. Если Рейнсвальд куда-то приходит, он всегда туда возвращается. Когда-то основатели этой обители специально выбирали место как можно дальше от границ королевства, оставив шанс сюда прийти только тем, кто действительно хотел отказаться от прежней жизни и посвятить себя Небу. А теперь вы видите, что границы королевства ушли далеко вперед. Когда В Кенингхорме узнают о нас, то придут сюда. А для них мы… еретики… Мы не признаем того учения, которое требует Церковь. На нас закрывали глаза прежде, но как сейчас на это могут посмотреть? Не станете ли вы вестниками еще большей беды?       Айрис пожал плечами. Он сам не был никогда глубоко верующим, к тому же религия Неба была намного сложнее и запутаннее, чем простые верования в примитивных божков его родного племени, так что углубляться во все хитросплетения веры королевства у него не имелось желания.       — Вам не кажется, что сейчас разговаривать об этом не самое подходящее время? — попытался свернуть Айрис тему, пока это было еще возможно. — Сейчас мне необходимо решать вопросы, которые возникают вот здесь и сейчас, а не тыкать пальцем в Небо в попытках угадать, каким будет наше будущее. Если через пару часов нас с грязью начнет мешать артиллерия, ни мне, ни вам уже не будет разницы, как рейнсвальдцы решат отреагировать на вашу тихую обитель, о которой и думать забыли сто лет назад.       — Каждый, кто приходит в монастырь святой Кламентины, рано или поздно открывает свою душу Небу. Здесь нет тайн, нечего прятать от Небежителей, которые все равно знают правду. А вот пытаться ее скрывать за маской грубости и лжи, думая, что так мир может стать легче — настоящий грех. Я принесла свою клятву, решив заботиться обо всех заблудших душах, пришедших в эти земли. Она не менее важна, чем ваша верность сюзерену, барону и короне. А может быть, если вы захотите подумать не только тем, что в вас насильно вбили программами подготовки, но еще и собственной головой, то можете понять, что и важнее помпезных слов…       — Да кто вы? — В душе Айриса закопошились сомнения, когда услышал интонации, с какими монахиня говорила последние слова. Впервые в ее голосе чувствовалось что-то еще, кроме покорности и смирения. В этой старой женщине, чьи прежние черты лица давно скрылись под множеством морщин, а глаза еле открывались из-за тяжелых век, внезапно почувствовалась старая и давно скрываемая злость, почти угасшая, но так и не забытая. Она даже говорила тверже, словно вспомнив какие-то старые привычки, оставленные за ненадобностью.       — Я покинула Рейнсвальд, когда стала понимать, что на самом деле скрывается за его блеском и могуществом. Вы не видели то, что видела я. Вы даже представить не можете, что такое Ренйсвальд и что на самом деле вы защищаете. Это монстр, выстроенный на горе из трупов, над которой реют его сияющие флаги. Теперь я надеюсь однажды замолить грехи людей, которых когда-то знала как свою семью… Именно поэтому я пришла сюда, в эту обитель, под сень святой Кламентины. Вы когда-нибудь слышали ее историю?       — Не приходилось. — Айрис отрицательно покачал головой. Хотелось выставить эту старушку из помещения прямо в эту минуту, чтобы не мешала работать, но ее слова что-то затронули в его душе. Глубоко забитые чувства злобы и ненависти к королевству, которые хранил так далеко, как только это было вообще возможно в ожидании своего часа, который, как он надеялся, однажды все же наступит.       — Считается, что эта девушка родом из совсем других земель, очень далеко от Рейнсвальда, с острова, который называют Авеллинором. Там правил жестокий деспот, захвативший власть и превративший весь народ в своих рабов. Под закрытыми куполами городов они имели право лишь на работу без перерыва, пока не падали от истощения и усталости, и все лишь ради богатств своего правителя. Тех, кто смели ему противиться, убивали без всякой жалости. И в те времена, в одном из жилых модулей, среди нищих кварталов и истощенных людей, знали девушку Кламентину, которая лечила больных и немощных, не прося ничего взамен. Все жители считали ее подарком Небес, надеждой, что была им дарована свыше, устоять перед всеми трудностями. О ней пошла такая слава, что дошла до ушей правителя Авеллинора. Ее привели во дворец, и он потребовал у нее открыть свои секреты. Когда Кламентина отказалась, ее начали пытать, но она все равно не произнесла ни одного слова, но чем дольше ее держали во дворце, тем больше волновался народ. Люди пришли ко дворцу, и ни одна сила уже не могла оставить их всех. Тогда правитель острова попытался избавиться от нее, приказав убить девушку и бросить ее труп в мусоросжигатель. И говорят, в тот же миг, когда Кламентину убили, ангел в ее обличии появился перед правителем Авеллинора. И настолько она была прекрасна и убедительна своим голосом, что понял тот, какие грехи совершал, раскаялся и признал свою вину. Он сам вышел к бунтовщикам и приказал своим солдатам сложить оружие. В тот день тирания Авеллинора пала, а прежний тиран построил в честь девушки великий храм собственными руками…       — Красивая легенда, — кивнул Айрис. — Только я бы предпочел историю, в которой тирана повесили бы в итоге. Вверх ногами. На башне его дворца. Чтобы остальным неповадно было. А то очень удачно получается — раскаялся и свободен.       — Вы не поняли смысл, да? — Настоятельница вздохнула. — Даже самого страшного человека можно заставить раскаяться и признать свои грехи, если быть твердым перед его угрозами. Молодая девушка пожертвовала собственной жизнью, но не уступила, и сами Небеса взглянули на нее, приняв к себе…       — Поэтому это и легенда. Если бы можно было решать все дела словами, в этом мире не было бы столько оружия. Как вы там говорили? Рейнсвальд стоит на горе трупов? Так? Чтобы что-то изменить, надо подняться по такой же горе, а не стоять в сторонке и ждать, пока на тебя посмотрят. Можете молиться, сколько вашей душе угодно. А мою религию вы уже видели… — Айрис показал на лазерный карабин, лежавший на столе на расстоянии вытянутой руки.       — Капитан! Срочное сообщение от старшего лейтенанта! — один из связистов внезапно прервал их разговор. — Один из дронов засек предполагаемое место дислокации противника. Данные еще расшифровываются, но общий маршрут уже известен! Лейтенант просит получить приказ на выдвижение оперативной группы!       — Отставить! Дайте контакт с Оллом! — Айрис даже подскочил, сразу забыв обо всем предыдущем разговоре. — Срочно!