Глава 4: Теория несовместимости
25 марта, 2011 г. Гермиона всегда была очарована звездами. Иногда, в ясные и не по сезону теплые ночи, она брала с собой одеяло на пастбище за домом и лежала, глядя на небо. Это заставляло Гермиону чувствовать себя маленькой, не замеченной, и ей это нравилось. Все боли и тревоги, которые она несла в себе после войны и выздоровления, все беспокойства, которые то появлялись, то исчезали в ее сознании, все, что достигало максимума и грозило поглотить ее - все это было не таким непреодолимым, когда она вдыхала, выдыхала и напоминала себе, что она - всего лишь один человек посреди чего-то гораздо большего. Вселенной. И Гермиона знала своё место в ней. Она была важна для немногих, значима для некоторых, для других - лицо в толпе, а для большинства - незнакомка. В общем, ничтожна в круговороте природы. Она была здесь, чтобы служить своей цели. Прожить жизнь так, как она умела. В эти краткие, спокойные мгновения, когда она соприкасалась с землей и затмевала собой небеса, она была довольна. В покое. Свободной. Незначительность, как она поняла во время терапии, не унижает, а просто напоминает о том, что она не обязана быть всем и всегда. Только собой в данный момент. Вооружившись этим пониманием, вся Вселенная раскрылась, распахнулась перед ней и наполнила ее мыслью о том, что все возможно. Сегодня она не стала долго ждать окончания девичника, прежде чем выйти на улицу, прихватив с собой плед. Ещё разогретая вином, Гермиона улеглась на траву и стала наблюдать за небом. Ночь была ясной, лишь тонкие облака частично заслоняли убывающую луну, что позволило ей как следует рассмотреть небо, усеянное звёздами. Некоторые из них были крупными, другие - не более чем пятнышки, но все они были потрясающими. Хор стрекочущих жуков умиротворял. Успокаивал. Сначала Гермиона заметила ковш Большой Медведицы, наклонившийся прямо на свою рукоятку, затем последовала за ней к Полярной звезде. Поднявшись выше и выше, она опустилась на вездесущего Дракона, который прокладывал себе путь между обоими созвездиями. От лап до головы, Гермиона пальцем нарисовала в небе тело дракона. Она двигалась к Эльтанину, когда тишину вокруг нее прервал звук защитных чар. Гарри и Рон. Сюрприз, хотя и непрошеный. Гермиона наблюдала за их приближением, узнав их не столько по магическим чарам, сколько по тому, как они шли. Рон даже в траве был шумным, Гарри же передвигался беззвучно, благодаря многолетнему опыту работы Аврором и родителем. Кроме того, его можно было узнать по другому одеялу - похоже, взятым с дивана. Предусмотрительно. Она не учла, насколько похолодает, пока она будет здесь. Гарри принялся разворачивать одеяло, а Рон опустился рядом с ней, приветствуя ее мальчишеской улыбкой. Лунный свет подчеркивал голубизну его глаз и румянец на щеках. - Привет. - Привет, - ответила Гермиона, когда Рон устроился рядом с ней. - От тебя пахнет пабом. Рон рассмеялся, как он всегда делал, когда был зол. - Симус был в городе, и нам пришлось воспользоваться свободным вечером Гарри. Мы встретились в "Дырявом Котле", но в итоге поехали на другой конец города в бар, расположенный ближе к дому Дина. Он не хотел быть слишком далеко от Дафны. - Она должна родить только в июне. Рон только пожал плечами; у него не было опыта общения с младенцами на практике, помимо племянников и племянниц. Гарри расстелил одеяло и накрыл их. - Ей было нехорошо. - А-а.- Надо будет навестить ее. Очень скоро Гермиона оказалась зажатой между своими закадычными друзьями, прижавшись к ним под одним одеялом. В тепле и уюте она чувствовала себя как дома. По-семейному. Это чувство никогда не менялось. Гарри смотрел вверх, закинув руки за голову. Гермиона знала, что он понятия не имеет, на что смотрит, потому что так и не удосужился вспомнить то, что они изучали на астрономии. Рон находился в таком же положении: одна его рука была закинута за голову, а другая находилась всего в нескольких сантиметрах от ее руки, и он так же ничего не понимал. Она убрала руку. За прошедшее время Рон задремал, его голова лежала прямо на ее плече, а дыхание - на ее руке. Только когда он издал легкий храп, Гарри сказал: - Я не хотел, чтобы ты вот так просто узнала о Нарциссе Малфой. Это было последнее, что она могла от него ожидать: - Ты не обязан мне все рассказывать. - Да, я знаю, но я не говорил тебе, потому что сам не был уверен, что чувствую по этому поводу. Это было не плохо. Она... - Он приподнялся и одной рукой вытер лицо. С трудом подбирая слова, он выдавил из себя: - Интересная. Она рефлекторно фыркнула в знак несогласия, но Гарри все равно рассмеялся. Нарцисса Малфой, с которой она познакомилась, была не просто интересной. Скорее, сложной. А ещё: проницательной, властной и гордой. Тем не менее, она понимала, почему Тео рекомендовал именно Гермиону, а не вздорную Сьюзен. - Я узнал много довольно бесполезной информации, в основном об этикете волшебников, но она не была грубой. Малфой напоминает мне ее, когда он кривляется или ставит под сомнение чьи-то умственные способности. А это происходит... практически постоянно. - Гарри забавно покачал головой. - О, и она спросила меня, почему я назвал всех своих детей в честь умерших людей, и это было забавно. Наступила минутная пауза, прежде чем они оба начали смеяться. - Что ты ответил? - спросила Гермиона. - Я спросил ее, почему все в семье Блэков названы в честь созвездий. Она посмотрела на меня так, словно я был каким-то особенным идиотом, а потом сказала: «традиция». Потом она посмотрела на меня, сказав: «твой ход», и после этого я просто замолчал. Гермиона не смогла сдержать улыбку. - Она остроумна, это точно. Что делало ее неизбежное падение еще более трагичным. И отрезвляющим. Даже смиренным. Все, что она создала, построила и преодолела, она скоро забудет. Гермиона не могла представить себе, что потеряет свои воспоминания. Это были частички ее сущности: хорошие и плохие. Связи между прошлым и настоящим прокладывали путь в будущее. Потерять эти связи было уделом, которой никто не заслуживал. Уделом, который был хуже смерти. - Она знала, что я откажу ей, еще до того, как сказала ей это, - призналась Гермиона. Гарри встретился с ней взглядом. - Почему ты отказала ей? Я не буду делать вид, что понимаю твою работу, потому что это не так, но я никогда не видел, чтобы ты кому-то отказывала. - Я не работаю с теми, кого знаю. Рон захрапел во сне, его волосы щекотали подбородок Гермионы. - Ты действительно ее знаешь? - спросил Гарри. – Помимо того, что ты видела на войне и сегодня ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто она такая. Ты не знаешь, кем она стала с тех пор. Признаюсь, я до сих пор не знаю, но как родитель я понимаю ее мотивы. Если бы мне понадобилось, я бы попросил Малфоя о помощи, только бы это позволило мне больше времени провести с моими детьми. Гермиона очень сомневалась в этом, как бы серьезно он ни говорил. - Кроме того, ты работала с Молли после ее отравления. - Это совсем другое дело, - мягко возразила Гермиона, не в силах повысить на него голос. Для этого ей пришлось преодолеть себя - Нарциссе понадобятся годы ухода, чтобы вести борьбу, которую она никогда не выиграет. - Кто может помочь ей лучше, чем ты? Она долго смотрела на Гарри, снова и снова повторяя в голове его вопрос, не в силах сформулировать ответ. Рон зашевелился, бормоча неразборчивые слова под нос, придвигаясь ближе к ней. - Давай поговорим на другую тему: что ты собираешься делать с ним? - Гарри кивнул в сторону Рона. Когда она бросила на него долгий взгляд, он притворился невинным. - Я не собираюсь вмешиваться, просто задаю вопрос. - А что тут делать? Мы расстались. Много лет назад. Расстались не очень хорошо, как ты, уверена, помнишь. Выражение его лица ясно сказало ей - хватит себя дурить. Он никогда не вмешивался в их проблемы, даже когда они встречались. Он всегда играл роль посредника. Когда становилось совсем плохо, он просто прятался от них обоих, пока ссора не разрешалась. Это было лучше, чем выбирать чью-то сторону. - Ты понимаешь, о чем я, Гермиона. - Гарри нахмурился. - Он думает... - Я знаю, что он думает, но он ошибается. - Тогда, возможно, тебе стоит начать встречаться с кем-нибудь, - Он провел рукой по своим темным волосам, окончательно запутав их. Очевидно, что он хотел этого разговора меньше, чем она, но это не мешало ему говорить об этом, - Пока ты не замужем, он всегда будет думать, что у него есть шанс. Он никогда не отступит. Он такой же упрямый, как и ты. Она прервала его еще одним взглядом, который, казалось, скатился с него, как вода. - Выслушай меня, если ты не будешь так свободна, он... - Я не хочу встречаться с кем-то только для того, чтобы кому-то что-то доказать, Гарри. Ты знаешь, что я не такая. - Я этого и не говорю, - Гарри говорил тихо, медленно и размеренно, - Я говорю, что нужно привести кого-то и показать Рону, что ты не вариант. - Сказать, что я не вариант, должно быть вполне достаточно. - Я знаю. Я понимаю. - Тогда зачем вообще об этом говорить? Почему бы не подтолкнуть его к тому, чтобы он жил дальше? - Я так и делал, но на этот раз он настаивает. - Гарри вздохнул. - Если ты будешь недоступна, он поймет, и мне не придется выслушивать его планы по твоему возвращению, зная, что они не сработают. Гермиона знала, как сильно его напрягает их неудачный старт. - Я подумаю об этом. - Это все, о чем я прошу. Гарри знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она никогда не принимала импульсивных решений. Расставание с Роном, конечно, не было таковым. Уход из Министерства. Исцеление. Ничто не принималось необдуманно, только после глубоких размышлений и обдумывания всех моментов. Гарри немного подвинулся на одеяле, повернулся к ней всем телом, открыл рот и сделал паузу. - Я знаю, что ты скажешь. Ты счастлива, как ты есть, но я также знаю тебя, Гермиона. Я знаю, что у тебя стагнация, потому что ты ищешь то, что еще не успела обрести. Она не стала спорить. И в тишине Гермиона могла признать, что он не ошибался. - Что, по-твоему, я ищу? - То, что ищет большинство людей. Что-то более глубокое... с большим смыслом. Связь. Эмоции. Что-то настоящее. - Гарри с трудом подбирал слова. - Я надеюсь, что ты найдешь это. Я знаю, что говорю это не так часто, как следовало бы, но я ценю все, что ты делаешь. Мы все ценим. Ты многое даешь - не только своим пациентам, но и друзьям. Нам, особенно Альбусу. Я беспокоюсь, что этого уже слишком много для тебя. Гермиона легонько толкнула его. - Ты что, нагоняешь на меня тоску? - Нет. - Он закатил глаза. - Но было бы здорово, если бы ты получала что-то взамен. - Мне приятно помогать людям. Я вполне довольна и хорошо знаю свои возможности. - Гермиона увидела, как его выражение лица стало серьезным в кромешной темноте, и это заставило ее остановиться. Легкий ветерок танцевал в кронах деревьев. - Все, что я делаю, я делаю потому, что хочу этого. Ты ведь знаешь это, правда? Я делаю это не для того, чтобы получить что-то взамен. - И это делает тебя еще более достойной того, чего ты хочешь. 28 марта, 2011 г. Молли Уизли была крайне удивлена, когда в понедельник рано утром Гермиона заявилась к ним в Нору с плетёной корзиной, полной свежих овощей и яиц из своего небольшого курятника. Этого было не так уж и много, но им и не нужно было больше ничего подолгу держать в доме. По крайней мере, до первого воскресенья каждого месяца, когда все местные Уизли, друзья семьи, их вторые половинки и все дети, еще не учившиеся в Хогвартсе, собирались на семейный ужин. Молли, как всегда, с благодарностью попросила Гермиону остаться ненадолго и, прежде чем она успела отказаться, приготовила чашку чая. Это было в ее духе. Заботливая, хотя и немного настырная, но сердце у нее всегда было на месте. - Как ты себя чувствуешь, дорогая? - Материнская улыбка миссис Уизли заставила ее усмехнуться. Потянувшись, она заправила волосы за ухо Гермионе. - Ты не слишком перерабатываешь, а? - У меня все хорошо, я не работаю слишком много, честное слово. - Гермиона отпила чай, заметив ломтик лимона в "Эрл Грей". Молли правильно подобрала как сахар, так и вопрос Как странно. Вопрос, который приводил её в раздражение в разговоре с собственной матерью, звучал совсем иначе в устах Молли. - Я получила свое последнее задание, передав его на обслуживание Первичному целителю. Он неплохо справляется. Это замечательно. - Это восхитительно, дорогая. Я видела его жену в Косом переулке, и она не переставала петь тебе дифирамбы. Я так рада, что их семья снова стала целой. - Ее улыбка была искренней, хотя и немного грустной, как всегда, когда она думала о Фреде. Это была полуулыбка, но сейчас это было все, на что Молли была способна. Горе никогда не приходило и не уходило по расписанию. Гермиона приготовилась к этому, придвинув свой стул поближе и положив голову на плечо Молли. Так они и сидели, пока Молли ласково не сжала руку Гермионы. - Спасибо. - Всегда пожалуйста. Молли улыбнулась. - Ты выглядишь отдохнувшей. - Я хорошо спала прошлой ночью. - Она, Гарри и Рон провели вечер за просмотром фильмов в доме Поттера. Это была его последняя ночь перед возвращением Джинни и детей из коттеджа Ракушка, но Гарри нужно было работать, поэтому они не ложились слишком поздно. На следующий день у Рона был выходной, и он проводил Гермиону домой. - Хорошо, а теперь пей, пока не остыло. - Молли наблюдала за тем, как Гермиона откинулась назад и послушно сделала еще один глоток. - Я рада, что ты отдыхаешь между делами. Я горжусь тобой, но ты склонна перенапрягаться во время работы. Не забывай находить время для себя. - Не забываю. Опять. Невысказанный подтекст повис в воздухе между ними. Больше, чем неловкость между ней и Гарри, Грейнджер волновало то, что подумает Молли, когда она расстанется с Роном. Их прошлое было немного нестабильным, но к тому времени миссис Уизли стала для нее не просто матерью, а человеком, которому она доверяла и на которого могла положиться. Они нередко расходились во мнениях, но в целом Молли давала ей пример за примером того, что семья это не только кровное родство. Она поддержала Гермиону, когда та вернулась из Австралии, с прощением родителей, и оставив им только номер телефона, и долго обнимала её, пока та плакала. И она продолжала поддерживать её во время разрыва с Роном, а затем, когда Гермиона очнулась в больнице Святого Мунго, хрупкая и потерянная. Молли поддерживала ее на протяжении всего периода восстановления, терапии, обучения в Академии целителей и не только. Она никогда не отступала, иногда читала нотации, ворчала, но всегда любила ее. Два года назад Гермиона вновь стала заботиться о ней, хотя и неожиданно. Молли попало в руки письмо с ядом, которое прислали ей домой, и Гермиона взяла на себя ее лечение, сварив противоядие с запасом времени и без последствий. После этого случая Гермиона придумала заклинание, которое сделало их всех не обнаружимыми (чары Фиделиуса). - Вы с Невиллом уже начали планировать следующий посадочный сезон? Если еще нет, дайте мне знать, когда начнете. Я бы с удовольствием помогла. - О, не стоит. Мы можем... - Я настаиваю. - Молли задумчиво улыбнулась. - Войны, потеря братьев, Фреда и всех остальных... Это заставило меня понять, как дорого время. Отравление тоже напомнило мне об этом. Такие простые вещи, как посадка фруктов и овощей вместе с малышами, заставляют меня больше ценить жизнь. Это бесценно. Они не могут оставаться маленькими вечно, но воспоминания, которые мы создаем вместе, переживут меня. Это высказывание задело Гермиону и заставило ее опять мысленно вернуться к спору с Пенси и к разговору с Гарри о Нарциссе. Она задумалась о том, что знала, чего не знала и чему успела научиться за это время. Время - это то, за что Нарцисса Малфой готова была заплатить любую цену, но она никогда не сможет приобрести его в достаточном количестве. Должно быть, ей было трудно побороть свою гордость и попросить помощи у Гермионы, ведь она отдала эту помощь Молли совершенно бесплатно. - Что тебя беспокоит, милая? Гермиона чуть было не переключилась на другую тему, но не смогла. Ей нужен был кто-то объективный. Кто-то, кто не был предвзят. - У меня была консультация с пациентом. - Гермиона тщательно обдумала свои слова. - У нее болезнь, которую я могу замедлить при длительном интенсивном лечении, но я отказалась от этого дела. - О, дорогая, почему? - Тео посоветовал ее, зная, что она против моих правил. - Потому что ты ее знаешь? - Молли подождала, пока Гермиона кивнет. - Тогда я уверена, что у него были на то свои причины. - Да, так и есть. - Гермиона все еще размышляла над этой фразой. В этой ситуации было кое-что, что не имело смысла: роль Тео. Причина его участия. Его игра. Она просто не могла принять тот факт, что Нарцисса была матерью того, кого Тео считал частью своей семьи. - Я не знаю, каковы его мотивы, но она просила лучшего Целителя, и он думает, что это я. - Судя по тому, что я слышала о твоей работе и испытала ее на себе, я должна согласиться. - Молли гордо улыбнулась. - Я должна была гораздо дольше лечиться от яда, но благодаря твоему качественному уходу я вернулась домой быстрее, чем предполагалось. Опустив голову в тихой скромности, Гермиона заправила волосы за ухо. - С ее болезнью все иначе, чем с твоим отравлением. Ее болезнь не так уж редко встречается у магглов, но она редка у волшебников и агрессивна. Настолько агрессивна, что о ней мало что известно. Я даже не могу гарантировать, что смогу обеспечить ей необходимый уход или время, которое она хочет... Это не в моей компетенции. - Я уверена, что ты будешь много читать и исследовать, чтобы понять, сможешь ли ты обеспечить ей должный уход. - Ты говоришь так, как будто я собираюсь взяться за это дело. - А разве нет? Если бы это была я, или Артур, или любой другой человек, который тебе дорог, ты бы это сделала? - Я бы даже не задумывалась. - Ну, так ведь это против твоих правил. - Молли встретила ее вызывающий взгляд. - Чем этот человек хуже? Гермиона вспомнила, как они с Нарциссой смотрели друг на друга в ее кабинете на прошлой неделе. Различия между ними были не просто вопросом социального класса и индивидуального темперамента. Это касалось их главных ценностей и крови. - Этих причин много. Если бы обстоятельства сложились иначе, она бы не стала бы помогать мне, не раздумывая. - Я никогда не видела, чтобы ты отказывала кому-то в помощи. Неважно, нравился тебе этот человек или нет. Я видела, как ты принимаешь пациентов, которые сомневались в твоих способностях, пока не оказывались под твоей опекой. Для тебя это никогда не имело значения. Они - твои пациенты, и ты остаешься объективной, несмотря ни на что. Ты лечишь их, несмотря ни на что. У нее не нашлось слов в ответ на аргументы Молли. - Я не могу указывать тебе, что делать, милая. В конце концов, это твое решение, и я поддержу любое твое решение. Но подумай об этом. - Я подумаю. - Хорошо, - Молли улыбнулась, - Итак, когда придет Невилл? - В субботу утром. Гарри уйдет с Лили на прогулку, поэтому Джинни придет с мальчиками, чтобы помочь расчистить место на овощной грядке. Вся рассада уже готова, Невилл принес горшки для баклажанов, сельдерея и брокколи. Я разрешила им каждому выбрать фрукт или овощ, который они хотят посадить в теплице. У тебя есть предпочтения? - Однозначно огурцы. Прошлогодние были такими хрустящими и прекрасными. Гермиона кивнула; у нее уже были готовы несколько штук для посадки. - Что выбрали дети? - Ал хочет посадить арбуз, что очень сложно, так что посмотрим. Джеймс хочет виноград, но мне определенно придется выращивать его в теплице с фруктовыми деревьями. Лили будет есть все с куста. Я подрезала куст черники, и этот год обещает быть отличным. Ей это точно понравится. Джинни согласна с Джеймсом насчет винограда, так что я смогу делать вино. - Они обе с улыбкой закатили глаза. - В любом случае, это будет весело. - А чего же хочешь ты? Гермиона пожала плечами с мягкой улыбкой. - Здоровую овощную грядку. - Ты должна хотеть чего-то большего. Она покачала головой. - Здорового урожая будет достаточно. - Как скажешь. - Молли на мгновение замолчала, и Гермиона подумала, что та снова заставит ее признаться, что она хочет большего, но потом спросила: - А Рон что-нибудь предлагал? Ах. Вот оно как. Единственной проблемой Гермионы - и аналогичной проблема была с ее собственной матерью – заключалась в том, что Молли все еще хотела, чтобы Гермиона стала ее дочерью. В том или ином виде. - Он вызвался помочь в эти выходные. Молли не могла скрыть своего восторга. - Такой хороший человек мой сын. Всегда готов помочь тем, кто ему небезразличен. - Она бросила на нее многозначительный взгляд, который Гермиона проигнорировала, допивая свой чай. - Он даже сейчас наверху и заботится об упыре, который разбудил нас с Артуром сегодня утром, стуча по трубам. Скоро он должен спуститься. Почти сразу же на кухню вошел ее младший сын, убирая волосы с лица. Он был одет в темные джинсы, кроссовки и футболку "Арсенала", которую папа подарил ему на Рождество давным-давно. - Я уже закончил..., - Рон заметил Гермиону, когда та допивала свой чай, - Эй, что ты здесь делаешь? - Она принесла яйца и овощи, - сказала Молли, прежде чем Гермиона успела заговорить. - Не забудь принести ей подарок на удачу, когда мы будем сажать в эти выходные. Глаза Гермионы сузились от укоризненного взгляда, которым Молли одарила своего сына. Она никогда не слышала о такой традиции. Молли медленно поднялась на ноги, с любовью похлопав Гермиону по плечу. - Вы тут поболтайте, а я пока поставлю овощи. - Я могу… - Нет, нет. Я справлюсь сама. Я скоро вернусь. Рон смотрел, как уходит его мать, но не успел он занять свое место, как Гермиона встала, готовая уйти. К сожалению, в этот момент она оказалась прямо перед Роном, который смотрел на нее слишком знакомым взглядом. - Что ты делаешь весь оставшийся день? - Вопрос был задан впопыхах. На нетерпеливый вздох, который она невольно издала, Рон вздрогнул и нервно провёл рукой по волосам. - Давненько мы не проводили время вместе. Только вдвоем. Это было намеренно. В последний раз, когда они остались вдвоём, Гермиона приняла несколько достойных сожаления решений, вызванных слабостью, одиночеством и привычкой делать глупости, чтобы избежать более серьёзных проблем. Старые привычки умирают быстрее, чем она хотела бы признать. А ведь она действительно это понимала. Ложиться в постель с Роном было не только проблематично, но и губительно. Дело было не в сексе. Рон был хорош. Когда он был страстным, он отдавал всего себя. И был увлечен ею. Просто этого было... недостаточно. И это было неправильно. И проблема была связана не столько с тем, что она не хотела его, сколько с тем, что она хотела чего-то другого, чего она не могла определить. Может быть, чего-то большего? Гарри был прав больше, чем ей хотелось бы признать. Рон воспользовался открывшейся возможностью. То, чего не хватало, в тот момент не имело для них никакого значения. Рон был рядом, он неустанно целовал ее, нежно ласкал. Он делал все, что она хотела, все, как она хотела, не из инстинкта, а по привычке - потому что она уже рассказала ему, как сделать ее счастливой. Показала ему, как и где ей нравилось. И хотя Гермиона пыталась сосредоточиться на самом действии, сосредоточившись на нём, она не могла скрывать правду. Она пыталась заполнить пустоту воздухом. Она искала то, что не могла распознать в том месте, где, как она уже знала, этого не было. И никогда не будет. Это произошло более двух лет назад. После этого Гермиона сказала ему, что это никогда не повторится, и сохраняла дистанцию, хотя он ей не верил. Она установила четкие границы. Упорядочила, классифицировала и пронумеровала свои правила, почему она не может так больше поступать. Она также укрепляла свои границы каждый раз, когда он пытался их нарушить. И, что самое важное, Гермиона успешно подавила то маленькое чувство, которое она не могла распознать. Да это и не имело значения. У нее было все, что нужно, - работа и друзья. Ее жизнь была прекрасна. Она снова была здорова и довольна. Все, что делало это чувство, - заставляло ее гнаться за чем-то несуществующим, как за дымом, ускользающим сквозь пальцы, и делать неправильные жизненные выборы. Но пока Гермиона двигалась вперёд, Рон очень хотел вернуться назад. Он встал перед ней так, словно личное пространство для него ничего не значило. - Сегодня я вместе с Пэнси выбираю цвета для своей ванной комнаты. - Гермиона осторожно обошла его. - Ты можешь пойти с нами. Рон поморщился, как будто съел что-то мерзкое. - Я все еще не понимаю, почему ты с ней дружишь. Она пыталась.. - Моя дружба с ней - это мое личное дело. Мы с ней забыли про прошлое и заключили мир. Я подписала договор. Буквально. Все кончено. Я отпустила это, и Гарри тоже. Если он может жить дальше, то как ты можешь цепляться за прошлое? Они никогда не станут лучшими друзьями, но они, по крайней мере, вежливы друг с другом… - Она подумала о том, как Гарри и Пэнси кричали друг на друга, пока она и Джинни с весельем наблюдали за происходящим и делили ириски. - Ну, по большей части. - Я действительно не хочу говорить о ней. Я просто хочу провести время с тобой. Гермиона сложила руки, приподняв бровь от столь интимных ноток в его голосе. - Уважай мой выбор. - Уважаю. Я просто думаю, что ты не права. - Ты так не думал, когда мы расстались. Хоть и на самом деле, ты почувствовал облегчение, если я правильно помню. Рон не мог отрицать правды, но это не означало, что он не стал бы аргументировать свою позицию. - Да, но ты работала круглые сутки, Гермиона. Я тебя почти не видел. Я хотел, чтобы ты была дома, но когда ты там оказывалась, то почти не позволяла мне прикасаться к тебе, а когда я просил тебя о чем-то, ты начинала жаловаться. У тебя постоянно был стресс, и ты меня оттолкнула, как только я ушел из Аврората. Ты постоянно ходила на рабочие мероприятия, и я был не против пойти с тобой, но мы никогда не проводили время вместе, потому что всегда находился кто-то, кто уводил тебя. Когда я жаловался на это, ты просто отмахивалась. Конечно, я хотел покончить с этим. Ты была несчастна, и я тоже. Он не ошибался. Гермиона могла признать свои недостатки, и неоднократно признавала их, как ему, так и своему психотерапевту. Она не была идеальной, но ее недостатки были лишь частью их проблем. Это было не похоже на Рона - подчеркивать свои собственные недостатки. - Мне нужно внести несколько поправок в твои утверждения. Первое: я не жаловалась, когда ты просил меня что-то сделать. Ты просил меня делать все. Я готовила и убирала, проработав весь день, а ты сидел, как будто так и должно быть. Я не твоя мать, черт возьми. Второй момент… - Я не пытаюсь спорить с тобой, Гермиона. - У него хватило наглости вздохнуть. - Ты не хочешь спорить? - Она уже мобилизовывала свой флот ответов и артиллерийскую часть для каждого, готовая с точностью и аккуратностью достать из воздуха все, что угодно. - Это интересно, когда ты... - Нет. - Рон надулся, проведя рукой по лицу. - Ладно, может быть, я сказал это неправильно. Я пытаюсь сказать, что сейчас мы другие. Когда у тебя случился приступ и ты уволилась с работы... все изменилось и стало лучше. Сейчас тебе лучше, и мне тоже. Я понял, чем хочу заниматься, и ты тоже, так что время подходящее. Мы стали старше. Более зрелыми. Мы можем начать заново. - Ты не любишь меня, Рон. - Она смотрела на него, сжав рот в трубочку. - Не любишь. - Это неправда. - Это правда. Ты говоришь, что у нас все получится. Что мы стали старше и все стало лучше. Но ты ни разу не сказал, что все еще любишь меня. Широкие голубые глаза контрастировали с его покрасневшими щеками. Гермиона покачала головой. - Это нормально, что ты не любишь, Рон. Перестань заставлять себя сойтись со мной, когда я не то, чего ты действительно хочешь. - Если я этого не говорю, это не значит, что я этого не чувствую. - Ты снова кружишь по кругу, потому что думаешь, что теперь все будет проще, но это не так. Ты думаешь, что то, что произошло, изменило меня, но ты ошибаешься. Это изменило только мою карьеру, но не то, какая я на самом деле. Ей не нужно было больше никаких доказательств того, что их характеры не сочетаются. У них были годы подтверждений ее теории о несовместимости. Выдохнув от разочарования, Гермиона потерла висок, затем провела рукой по лицу и сделала еще один глубокий вдох. - Я просто хочу оставить нас в прошлом, где нам и место. Я просто хочу вернуть своего друга. - Ты любишь поступки больше, чем слова. - Он подошел ближе. - Так позволь мне подтвердить свои слова. Рон придерживался своих убеждений. Это было достойное восхищения качество, но сейчас оно беспокоило. Рон не понимал, что она не обязана ничего делать. Она не обязана давать ему возможность воскресить их мёртвые отношения, потому что он - и все остальные - этого хотели. Даже ожидали. Так не бывает. Гермиона никому из них ничего не должна. - Я ухожу. Увидимся в выходные на посадках, если ты решишь прийти. Гермиона пошла на кухню, где Молли стояла у раковины и делала вид, что моет овощи. Она все слышала. - Я пойду, увидимся в субботу. - Хорошо, милая. - Молли слабо улыбнулась, заколебалась, потом добавила: - Ты же знаешь, что я люблю вас обоих. Я всегда считала, что вы оба разберетесь со всем когда-нибудь, но ты должна подумать об этом на досуге. При виде обиженного выражения, появившегося на лице Гермионы, Молли подняла руку со шрамом. - И если ты действительно больше не любишь его, не давай ему шанса показать свою привязанность. Отпусти его, чтобы он мог жить дальше. Молли не понимала, что ее совет запоздал. Гермиона уже отпустила его. ____________________________________________________________ 29 марта, 2011 г. Когда Гермиона загоралась какой-то идеей, она становилась ловцом, у которого на мушке был снитч. Она обещала Молли все обдумать, и так и сделала. На рассвете она выпила чай и скрылась в своём кабинете с досье Нарциссы, чтобы просмотреть его и поразмыслить. Это обернулось глубоким прыжком с обрыва, который привел ее в неожиданные места. Например, в дом ее родителей. Мать ушла за покупками, а отец, поздно вставший после выхода на пенсию, только начинал свой день. С чашкой в руках, он удивленно смотрел на нее, стоящую в дверях. - Привет? - Извини, папа, я знаю, что сейчас рано, но можно мне воспользоваться твоим компьютером? - Конечно. - Отец проводил ее в гостиную. - Твоя мама никогда не пользуется им, несмотря на то, что настаивает на том, чтобы он у нас был. - Спасибо. В течение двух часов Гермиона искала в Интернете исследования и печатные статьи о маггловском аналоге болезни Нарциссы: деменции с тельцами Леви. Идея заключалась в том, чтобы узнать как можно больше об этом заболевании: историю болезни, симптомы, причины, вызывающие накопление белка, этапы диагностики и прогрессирование. Гермиона впитывала каждую деталь, делая записи на клочке бумаги, который превратился в блокнот, когда отец милосердно сжалился увидев переполненную заметками бумагу. Когда он придвинул стул рядом с ней, Гермиона спросила: - Как много ты знаешь о деменции? - Я дантист на пенсии. - Ее отец пожал плечами. - Я знаю примерно столько же, сколько средний человек, не имеющий опыта работы с этим. - Он посмотрел на стопку бумаг рядом с принтером. – Но что я точно знаю, так это то, что если ты распечатаешь все, то нам понадобится больше бумаги. Картридж, правда, новый. Это еще одна вещь, которую твоя мама хотела иметь, но не использует. Они обменялись ухмылками. Типично для мамы. Гермиона прикусила ноготь. - Можешь принести еще бумаги, пожалуйста? Это касается пациента, болезнь которого я пообещала рассмотреть ещё раз. - Ого? - Он редко проявлял интерес к ее работе. - Я не думал, что волшебники могут болеть такими болезнями, как деменция. Или если бы они заболели, то магия бы это исправила. - Это не частое явление, но в данном случае в магическом ядре есть что-то, что заставляет болезнь прогрессировать быстрее. Тот случай, когда владение магией не приносит пользы. - Отец выглядел озадаченным, поэтому Гермиона постаралась объяснить. - Магия может защитить нас от многого, но не от всего. В конце концов, мы всё ещё люди, и наши тела так же изнашиваются. - Верно, но зачем исследовать деменцию с тельцами Леви, если это не то, чем она больна? - Потому что это самое близкое к тому, что у нее есть. Деменция у волшебников встречается редко, есть небольшие исследования. У американцев случаев больше, но лекарства нет, только курс лечения и план лечения. Есть и другие книги, и получение знаний о чем-то подобном может оказаться эффективным в долгосрочной перспективе. Эта форма деменции у волшебников имеет схожие симптомы, да и природа заболеваний практически идентична. Отличается только скорость прогрессирования. Отец сделал паузу, и Гермиона вернулась обратно к интернету. - Ты так напоминаешь мне сейчас свою маму. - Улыбка отца была скромной, но снисходительной. - Что тебе принести? Разговор с ним был гармоничным и плавным, чего ей так не хватало. Это было... приятно. У них были одинаковые глаза, нос и подбородок, но впервые за долгое время она не чувствовала себя знакомой незнакомкой. Она действительно чувствовала себя его дочерью. - Мне нужна бумага. Ее голос был тихим, а сердце гулко стучало в груди. - Одну или две? Охваченная нахлынувшими эмоциями, Гермиона едва услышала его. - М? - Бумажные пачки. Одну или две? Она медленно улыбнулась. - Лучше две. Кивнув, он оставил ее одну. Гермионе потребовалась минута, чтобы переключиться на свою задачу, и она с головой погрузилась в исследования, переходя от одной статьи к другой, хмурясь от того, что находила. Болезнь была неумолима, даже у магглов, и получение окончательного диагноза занимало столько же времени. Пэнси упоминала, что Нарцисса посещала целителей не менее года до постановки диагноза, что заставляло задуматься: Как же давно у неё появились симптомы? У магглов существует семь стадий деменции, но у большинства пациентов диагноз ставится только на четвертой. Гермиона сосредоточенно делала заметки, когда чей-то голос прервал ее концентрацию. - Ты должна поесть. Это снова был ее отец, на нем был черный пиджак, а его волосы явно растрепал ветер. Он также выглядел слегка... мокрым? Шел ли дождь? Он уже вышел на улицу? Один взгляд на две пачки совершенно сухой бумаги для принтера под его рукой ответил на ее вопрос. В другой была еда на вынос. - Это было быстро, - с недоумением в глазах сказала Гермиона. - Я не слышала, как ты уходил. Ее отец захихикал, быстро покачав своей всклокоченной головой. - Меня не было целый час. Вот. Наверное, это не так натурально, как то, что ты ешь со своего огорода, но… - Он положил перед ней пакет с чем-то похожим на салат и неловко прочистил горло. - Я подумал, может, ты не ела? - Спасибо. Это просто идеально. За исключением моментов, когда он пил виски во время рисования, он был не слишком разговорчив. Гермиона смотрела, как он загружает в принтер бумагу, и заметила на соседнем столе второй контейнер с едой. - Если хочешь, мы можем поесть вместе. - Она едва сдержала нотки надежды в своем голосе. - Нет, продолжай. Ты занимаешься исследованиями. А я буду слушать по радио комментатора "Арсенала". Так как она не была готова разорвать эту непрочную связь между ними, Гермиона провела пальцами по волосам. Затем принялась тщательно распутывать их пальцами, так как не удосужилась расчесать их тем утром после душа. - Ну… и когда следующая игра? Или сезон уже закончился? Я точно не помню. Раз ей выпала возможность сблизиться, то она должна была попробовать. Ее отец выглядел удивленным этим вопросом. - Хм. Еще не закончился. Следующая игра - второго числа против "Блэкберн Роверс". Выглядит не очень хорошо, но посмотрим. Не все так плохо в этом сезоне. - Он взглянул на ее экран. - Я оставлю тебя. Дай мне знать, если тебе понадобится что-нибудь еще. Гермиона смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Может быть, это было и пустяком, но чувствовалось, что это уже хоть что-то. Салат был невкусным, но чувства, которые за ним скрывались, были достаточны для того, чтобы Гермиона съедала каждый кусочек, пока работала. Прошел еще час, прежде чем она подсела к отцу на диван. Надев очки для чтения, он листал газету, на заднем плане был слышен спортивный комментатор. Когда он взглянул за край, то заметил, что она терпеливо ждет. Он зашелестел газетой. - Что такое? - У тебя есть читательский билет? Вскоре они были в библиотеке. Ее озадаченный отец оглядывал библиотеку, пока она искала информацию на полках. Скорее всего, он не заходил туда с тех пор, как Гермиона была ребенком, но сегодня он следовал за ней, пока она набирала книги по маггловским неврологическим заболеваниям. Вполне естественный шаг в её стремлении к познанию. - Я думаю, тут есть лимит книг. - Отец усмехнулся, когда она с трудом удерживала в руках четыре тома, одновременно подхватывая пятый. У него в руках уже было три тома, и он явно чувствовал себя не в своей тарелке. - На самом деле, я совершенно уверен, что он есть. Так оно и было. Гермиона воспользовалась отцовской карточкой, чтобы выписать максимальное количество книг, и с горестным вздохом оставила три на прилавке. Они сделали ещё одну остановку в магазине, где она в благодарность купила ему новый набор кистей, а затем вернулись домой с сотнями распечатанных страниц и стопкой книг, которые должны были быть возвращены через две недели. Этого было достаточно, чтобы занять Гермиону до конца дня, но как только она добралась до дома, ее внимание вернулось к целителям, к которым Нарцисса ходила до постановки диагноза. У них тоже должны были быть на неё документы. Документы с важной информацией. Они ей тоже понадобятся. Просто для того, чтобы провести тщательную и добросовестную экспертизу случая Нарциссы. Вначале призывы через летучий порох были безрезультатными. Первые три Целителя не отвечали. Гермиона уже собиралась сдаться, готовя сову для последующей отправки из совятни в Годриковой впадине, когда поняла, что, хотя там уже наступил вечер, в Бостоне был только обед, а последний Целитель, до которого она пыталась достучаться, находился там. Чарльз Смит был выпускником Илверморни и ведущим целителем в области магических неврологических заболеваний. Имея двадцатилетний опыт работы как с маггловскими, так и с магическими разновидностями этого заболевания, он был её главной надеждой на хоть какие-нибудь ответы. Он, вероятно, обедал, но настойчивость была её второе имя, поэтому она попытала удачу и была вознаграждена, когда летучий порох наконец соединил их. Голос заставил пламя заплясать. - Это Чарльз Смит. Гермиона вскочила и села перед камином, держа наготове блокнот. - Привет, извините за вторжение и неожиданный звонок. - Нет проблем. Я как раз заканчивал консультацию. Это подходящий момент. Приятно слышать. Теперь перейдем к делу. - Отлично. Меня зовут Гермиона Грейнджер, я целительница из Лондона. Я звоню, потому что несколько месяцев назад вы диагностировали у пациента деменцию. Я изучаю дело после консультации, и у меня есть несколько вопросов. Скорее, даже больше, чем несколько, но она не хотела его пугать. Наступило достаточно долгое молчание, чтобы она подумала, не нарушилась ли трансатлантическая связь, но затем: - А как зовут пациента? - Нарцисса Малфой. Еще одна пауза. - А, она… - Это не предвещало ничего хорошего, но, учитывая личность обсуждаемого человека, это имело смысл. - Она довольно сложная. - Это было само собой разумеющимся. - Она подверглась моим нетрадиционным методам тестирования, включающим в себя целую серию немагических тестов, которые обычно вызывают у большинства волшебников чувство дискомфорта. Думаю, она просто хотела получить ответы. Однако, когда я предложил взять ее в пациенты и работать с ее паллиативными целителями, я объяснил, в чем будет заключаться моя помощь, и она не согласилась с моей методикой. Она сказала, что найдет своего собственного Целителя. - O? - Гермиона нацарапала еще несколько заметок. - С чем она не согласилась? - С моей совместной работой со специалистом неволшебником. Он бы начал давать ей лекарства и договорился бы о лечении с другими специалистами в Лондоне. Гермиона отложила блокнот. Интригующе. - Почему именно с таким специалистом? - Я заметил, что сочетание магического и немагического лечения лучше всего помогает продлить время между фазами. Когда я упомянул о своем партнере и его лечении, она отказалась и покинула мой кабинет. - Она сказала, почему? - Гермиона потрогала костяшки пальцев. Ее руки устали от напряженной работы. - Нет. На ум приходили такие слова, как предрассудки и фанатизм, но Гермиона не хотела судить и обвинять Нарциссу за недоказанный проступок. - Я был шокирован, но у нее было недоверие к людям не владеющим магией, что вполне объяснимо для пациентов её возраста и из ее культуры. Отец моего партнера - сквиб. Его сестра - ведьма, но он родился без магических способностей. Он знаком с обычаями волшебников, и я пытался объяснить ей это, но она отказалась иметь что-либо общее с ним или его методикой. И на этом все закончилось. - Есть ли в моем регионе целители, имеющие опыт работы с ее болезнью? - Я не знаю ни одного, но у волшебников участились случаи деменции. Нарцисса была моим третьим пациентом из-за границы в том месяце. Двое других начали лечиться у меня и чувствуют себя хорошо, как и следовало ожидать. Это было приятно слышать. Чарльз усмехнулся про себя, отчего пламя слегка разгорелось. - Забавно, что вы звоните: в начале года владелец больницы Святого Мунга обратился ко мне с теми же вопросами. - О? - Я посоветовал ему выбрать кого-то толкового, с крепкими нервами. Целитель должен быть готов очень быстро и многому научиться, ему не помешает знание зелий и паллиативной медицины, равно как и физиотерапии. Если он сможет подойти к ситуации динамично и деликатно, то Нарцисса от этого только выиграет. С малоизвестными, но неизлечимыми заболеваниями дело не в специализации, а в терпении и внимании. Что ж, это многое объясняло. - Есть ли способ применить маггловские методы лечения без прибегания к помощи специалиста? - Они есть. Наше лечение направлено на облегчение симптомов. Маггл-специалист занимается медикаментозным аспектом лечения. Он занимается терапией, например, физической и речевой. Также меняется образ жизни. Те же изменения в пользу здорового образа жизни, которые используются для профилактики деменции у магглов, могут быть полезны и для ведьм и волшебников. - Например? - Регулярные физические упражнения, сон, уменьшение стресса, умственная стимуляция и социальная активность. Насколько я помню, у нее активная социальная жизнь, так что я бы следил за ней, чтобы убедиться, что она не истощает себя. Также необходимо следить за здоровым питанием. Целитель, который будет ухаживать за ней, должен будет заняться проблемой ухудшения двигательного контроля и депрессией, которая, вероятно, станет проблемой по мере ее прогрессирования. И наконец, необходимо убедиться, что ее семья в курсе дела и подключена к процессу лечения, но вы, как Целитель, знаете об этом. В ее случае семье нужен план обеспечения ее безопасности по мере ухудшения памяти и тела. Насколько я понимаю, она в некотором роде несет ответственность за своего внука. - Я помню об этом. - Помните, что она все еще владеет магией, и случайные всплески магии будут происходить все чаще и чаще по мере ее развития. Аппарирование в момент спутанности сознания очень опасно. Расщепление - обычное явление, которое может привести к летальному исходу. Гермиона дважды подчеркнула это замечание. - Я предполагаю, что магический аспект лечения включает в себя зелья. - Да, но это достаточно сложно. Я читал, что она принимает пять зелий, но я не уверен, что они помогают. - Судя по тому, что Гермиона видела во время их короткой встречи, это было не так. - Лично я использую для своих пациентов девятипроцентную систему. Чем более точно подобран состав зелья в соответствии с метаболическими реакциями, тем лучше и стабильнее оно работает. И затем он перечислил все девять зелий, не спрашивая ее. Гермиона записала каждое. - В разработке находится зелье, которое объединит их все в одно. Теоретически оно может замедлить прогрессирование болезни, но мы не уверены. Наши исследователи все еще разбираются с составом, а тут еще и эта бюрократия. - Она немного знала о том, как политики суют нос не в свои дела. - Удачи вам и спасибо. Если понадобится, вы сможете проконсультировать меня в будущем? Разумеется, для других пациентов. Только не для Нарциссы Малфой. Гермиона всегда стремилась к постоянному обмену знаниями, и Чарльз казался ей хорошим соратником. - У меня есть Магический планировщик, просто запланируйте что-нибудь, когда я буду свободен. Вы можете добавить меня. Мое второе имя - Александр. Чарльзов Смитов, наверное, очень много. - Я, наверное, единственная Гермиона Грейнджер, так что меня будет легко добавить. - Они оба захихикали, и она посмотрела на время, заметив, что прошло почти пятнадцать минут. - Спасибо. Мне нужно многое просмотреть. Еще раз прошу прощения за то, что отвлекаю вас. - Не стоит беспокоиться. Удачи в лечении миссис Малфой. - О, я не лечу ее. Я просто провожу небольшое исследование. Перед тем, как завершить разговор через камин, она готова поклясться, что услышала очень растерянное: "Подождите, что?". Гермиона встала, потянулась и пошла наливать себе чёрный чай с молоком. Она уже начала разбираться со своими находками, когда вспомнила о последнем звонке, который нужно сделать: позвонить по каналу летучего пороха главному целителю миссис Малфой, который прописал Нарциссе текущую схему приема зелий. - Кендрик. - Волшебник, ответивший на звонок, выглядел крайне раздражённым. - Здравствуйте, меня зовут Гермиона Грейнджер... - О! - С некоторой долей раздражения она услышала, как он запнулся, и отметила резкое изменение его тона. - Целительница Грейнджер, чем могу быть полезен? - Прошу прощения за поздний звонок... - Нет, нисколько не поздний. Не каждый день мне звонит Гермиона Грейнджер. Это большая честь для меня. Гермиона должна была помнить, что она ищет информацию, и теперь, когда он хотел произвести на нее впечатление, это было более легкой миссией. - Спасибо. Я хотел поговорить о вашем пациенте. Нарцисса Малфой. Ее направили ко мне после того, как ей поставили диагноз... - Ах, да. Неприятное дело - деменция. - Действительно жаль, - Гермиона сделала паузу. - Как много вы знаете о ее состоянии? Он явно не ожидал ее звонка и вопросов, поэтому она терпеливо ждала, пока он найдет ее карту - карту, копию которой Гермиона попросила. Разумеется, для ознакомления. - Признаться, я знаю не так уж много. Я скорее целитель общей практики. Я прописал ей зелья, основываясь на том, что, по моему мнению, будет лучше всего работать. Целитель, который ставил ей диагноз, прописал девять зелий, что мне показалось чрезмерным. - Как вы выбрали пять? - Ее болезнь неизлечима. Когда она обратилась ко мне за помощью, она принимала семь из девяти прописанных зелий. Я выбрал пять препаратов с наибольшей пользой и наименьшим количеством побочных эффектов, чтобы она могла как можно дольше продолжать нормальную жизнь. Это была ее просьба. - И вы позволяете пациентам самим решать, как их лечить? - Во время наступившей паузы Гермиона поняла, насколько ехидно прозвучал ее вопрос. - А у нее есть личный мастер зелий, создающий эти зелья специально для нее? - Нет… - Кендрик говорил так, словно пытался понять, что он должен чувствовать. - Она сама приобретает их у Аптекаря. - Вы учитывали особенности ее организма, когда подбирали зелья? - Нет. Этого и следовало ожидать от человека, обладающего лишь минимальными знаниями в этой области. Неважно. Чем больше вопросов задавала Гермиона, тем больше она его раздражала. Она не знала, почему. Знание количества и качества ингредиентов, входящих в состав каждого зелья, было важнейшим аспектом искусства Целительства. Когда она напомнила ему об этом - ну, видимо, порох их разъединил. Какая жалость. Но она могла бы сама это выяснить. Даже без магии слабоумие - это странная причуда разума, думала Гермиона, просматривая все исследования, которые она собрала за этот день. Казалось, что сама магия подпитывает болезнь, делая ее более непредсказуемой и агрессивной. Это была полная неопределённость, которая не нравилась Гермионе. Она могла сохранить все переменные, сделать все правильно, и Нарцисса все равно могла умереть через три года. А может прожить шесть. Девять? Ну... это было неслыханно, если верить книге. Суть в том, что не было никаких гарантий, нельзя было контролировать результат или время, и это не давало ей покоя. Но Нарцисса просила не об исцелении, а о времени. Это было точно не то, что она могла гарантировать или даже обещать. Всё, что она могла сделать, - это попытаться. Но будет ли этого достаточно? Ну, - нахмурилась Гермиона, - если я приму ее как пациентку. Но она не примет. Слишком нервированная, чтобы просто сидеть на месте, Гермиона слонялась по кабинету, читая и раскладывая распечатанные исследования на три кучки: актуальные, неактуальные и неизвестные. Она прошла уже больше четверти пути, когда поняла, что солнца на небе больше нет. - Хм... Затем она обратила внимание на бессистемное состояние остальной части своего офиса. - Ну что ж... Кто-то постучал в ее дверь. Всего лишь Пэнси. Она даже не почувствовала, как дрогнули защитные чары в ответ на ее появление. Интересно. Гермиона уже хотела убрать бумаги, но было поздно. Пэнси распахнула дверь. - Грейнджер, ты здесь уже… - Она бросила взгляд на состояние ее кабинета и ахнула. - Ты что, совсем расклеилась? - Я занимаюсь исследованиями. Это твоя вина, заметь. Ее голос поднялся на целую октаву. - Что за... - Это ты хотела, чтобы я передумала насчет Нарциссы! - Да, я хотела, но… - Пэнси сузила глаза. - Как долго ты здесь находишься? - Было светло, когда я в последний раз смотрела наверх. - Ты ела? - Мой папа купил мне салат… Пэнси приняла свой обычный убийственный вид. - Ты ходила к родителям? - И в библиотеку. - Она жестом указала на книги в стопке. - Я также сделала несколько звонков через камин. Один из них был американскому Целителю, который поставил диагноз Нарциссе. - Хорошо, давай я перефразирую. - Терпение Пэнси явно иссякло. - Когда ты в последний раз ела? - Я ела салат. - Черт возьми. - Пэнси повернулась на каблуке и ушла. - Я звоню Уизли! Гермиона яростно ругалась, чуть не споткнувшись о стопку бумаг, пока пыталась догнать ее. Она позвала Пэнси, но та лишь заткнула уши и, издавая какие-то квакающие звуки, которыми гордилась бы Полумна, понеслась к камину в гостиную. Последний человек на Земле, с которым Гермиона хотела говорить о своем питании, была Джинни Поттер. Джинни страстно мечтала о каждой минуте покоя; если бы ей пришлось появиться, то пришлось бы её заплатить, не говоря уже о том, что пришлось бы выносить недовольный взгляд, который она приобрела с тех пор, как стала родителем. В последний раз, когда Джинни волновалась о ней, прозвучало много незабываемых угроз позвонить ее психотерапевту. Или, что еще хуже, ее матери. Нет, спасибо. Был только один вариант, один ход, который она могла использовать. Она знала, что лучше не торговаться со Слизерином, но сложные времена нуждаются в сложных решениях. - Ужин! Где хочешь! Пэнси и ее противные звуки остановились. Она обернулась и ухмыльнулась. - Кажется, мы договорились. 30 марта, 2011 г. Роджер Дэвис был блестящим Целителем. Его старший брат находился в отделении Януса Тики за попытку самоликвидации после того, как его магглорожденная жена была убита похитителями. Из-за брата и всего того, что пришлось пережить его семье, поддержание качественного психического здоровья стало личной миссией Роджера. Было бесчисленное множество случаев, когда у травмированных Авроров возникали флешбэки во время миссий и тренировок. Статистика по зельям и наркомании была астрономической, а резкое увеличение случаев неправильного наложения чар памяти привело к переизбытку пациентов в отделении Януса Тики. После бесконечных ходатайств Визенгамот разрешил Роджеру выступить с предложением о выделении средств на создание отделения альтернативного лечения в больнице Святого Мунго. Это отделение могло бы заниматься исследованием и лечением пациентов, чьи заболевания носят преимущественно психический характер и не подходят ни для каких других случаев. Работа в Департаменте по регулированию и контролю над магическими существами не позволила Гермионе присутствовать на слушаниях, но она слышала, что предложение Роджера было отклонено почти единогласно. Единственным кто поддержал эту идею, был Кингсли. Неудача Роджера заслуживает внимания из-за того, что произошло дальше. Примерно полгода спустя Парвати Патил опубликовала в "Ежедневном пророке" статью о своих трудностях, связанных со своим чувством вины после смерти Лаванды Браун, ее лучшей подруги. Она говорила о том, что хотела бы, чтобы Министерство помогло тем, кто все еще переживает прошлое - не просто финансовой компенсацией, а именно делом. Нужен был кто-то, кто мог бы помочь сориентироваться в новой обстановке в обществе волшебников. На следующий день последовала статья Денниса Криви. Он отдал дань памяти погибшему брату, используя камеру Коллина, чтобы рассказать о том, как его семья приспосабливается к жизни без него. Эти две статьи вызвали такой сильный резонанс у каждого, кто потерял близких во время войны, что люди начали говорить о своих переживаниях, а не замалчивать их. Реакция была настолько мощной, что Визенгамот был вынужден одобрить его предложение, иначе он рисковал навлечь на себя гнев уже падающего общественного мнения. В глазах Роджера трудности не имели значения, важно было лишь то, что он победил. Его исследования влияния посттравматического стрессового расстройства на магию были новаторскими, статьи публиковались в газетах по всему миру волшебников. Были созданы новые возможности. Психическое здоровье больше не было табу. Ещё до резкой смены карьеры, Гермиона читала его работы о влиянии травм и стресса на магию, когда она сама налаживала свою жизнь после войны. Это должно было подготовить ее к тому, что произошло, но, как говорится, прошлое всегда прекрасно. Гермиона высоко ценила Роджера, но было одно но. Точнее, их было несколько, но сначала о главном: Она никогда не могла доверять кому-то с таким безупречным офисом. Гермиона была аккуратным человеком, но всему безумию в ее мирке она предпочитала определенный порядок. Она любила, чтобы в жизни было достаточно беспорядка, чтобы все было интересно и не казалось захламленным. Учитывая, что их работа была связана с исследованиями, всегда можно было найти что-нибудь валяющееся не там, где надо. И Роджер, и его кабинет выглядели так, как будто о них писали в "Ведьмином еженедельнике". А учитывая его популярность, это вполне могло быть правдой. Гермиона, одетая в комбинезон, видавший лучшие времена, белую рубашку и кроссовки с противоскользящими чарами, чувствовала себя недостаточно опрятной. Но тут она вспомнила о цели своего визита Она пришла не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Гермиона дважды постучала в открытую дверь, и тогда, стараясь не выглядеть слишком осуждающе, он оторвался от своей работы, и с искренней улыбкой пригласил ее войти в свой безупречный кабинет. Роджер был стерильно красив. Карие глаза. Среднего телосложения. Короткие каштановые волосы аккуратно причесаны. Он производил впечатление успешного человека. - Как всегда, пунктуальна. Пожалуйста, проходи. Гермиона закрыла за собой дверь. - Добрый день, Роджер. Когда она села, Гермиона взглянула на папку на его столе. Это была не история болезни, а исследование. Его последний проект был связан с экспериментальным лечением крайне травмированных пациентов, которые постоянно находились в отделении. Судя по тому, что ей рассказала Падма, испытания проходили не слишком успешно. - Как поживаешь? - Роджер приветствовал Гермиону дружелюбной улыбкой. Несмотря на то, что истории их войн сделали их знаменитыми, они были не более чем коллегами, испытывающими здоровое взаимное уважение друг к другу. - Я был очень удивлен, когда твое имя появилось в моем расписании. Я думал, что у тебя перерыв между пациентами. Все прекрасно знали, что если у Гермионы и выпадал перерыв, то она почти не появлялась в больнице, разве что только для встреч с Тео. Вместо вынужденной светской беседы, Гермиона перешла к сути дела. - Интересно, начал ли ты работать над случаем Нарциссы Малфой? - Нет, - Роджер оперся локтями на дубовый стол, - Однако взглянул на ее контракт. Мы договорились встретиться завтра, чтобы обговорить мои условия. - И ты даже не взглянул на ее дело? Роджеру было не чуждо тщеславие, хотя это не преуменьшало его талант и успехи. Целители были высокомерной компанией, как и Гермиона, к слову. Однако, как пациенты могли бы им доверять, если бы они сами не были уверены в своих силах? - Я просмотрел ее досье, но кроме нее, у меня еще четыре приоритетных пациента. Честно говоря, я принял миссис Малфой только из-за твоей рекомендации. Ну, и еще из-за любопытства. Никогда раньше не встречал такой случай, как у нее. Думаю, начать тесты, чтобы выяснить, какими причинами вызвано ее состояние – экологическими или генетическими. Тесты - это, конечно, хорошо, но болезнь Нарциссы находилась на ранней стадии. Чем быстрее они начнут лечение, тем больше у них будет шансов. И тут она осознала еще кое-что, что беспокоило ее в нем: Роджер был исследователем. Он был дотошным, внимательным к деталям и умел подкреплять свои слова аргументами. Гермиона была его единомышленницей, ей было легко с ним работать, но в чем они сильно различались, так это в отношении к пациентам. Роджер смотрел на своих пациентов не как на личности, а скорее как на вклад в его будущие исследования. Он работал без устали, у него был опыт успешной работы, оправдывающий его метод, но в конечном итоге все они были ходячими, говорящими и дышащими историями болезни. Роджер работал только с резонансными случаями, с людьми, пережившими тяжелые травмы, или с теми, кто страдал тяжелыми психозами и был слишком опасен для публичного общения. В последнее время он совместно с несколькими зельеварами разрабатывал эликсир для борьбы с посттравматическим стрессовым расстройством, но все больше интересовался случаями, подобными случаю Нарциссы, - когда маггловские расстройства усугублялись магией. Именно по этой причине Гермиона изначально направила к нему это дело. - Ты уже составили план лечения? - спросила Гермиона. - В общих чертах. Я хочу провести дополнительные тесты, чтобы попытаться определить причину. Это было прекрасно, но... - Когда планируешь начать ее лечить? - Нескольких месяцев на исследования будет достаточно. - Роджер погладил свой подбородок, погрузившись в размышления. - Затем мы сможем приступить к экспериментальным вариантам лечения. - К интенсивным методам лечения, верно? - Я прямо сейчас планирую эксперимент с некоторыми известными зельями... Она тяжело выдохнула, пытаясь скрыть свое разочарование. - Какую комбинацию ты будешь использовать? - Я еще не думал об этом. Это заставило Гермиону потерять остатки терпения. - Если ты не возражаешь, я спрошу, о чем именно ты думал? Ей надоело уклонение от ответа. Она хотела получить ответ. И чем быстрее, тем лучше. Резкий вопрос заставил его замешкаться, затем он склонил голову набок, вперив в нее тяжёлый взгляд. В этот момент Гермиона поняла, что зашла слишком далеко. - Это похоже на допрос. - Прости, я не это имела в виду. - Конечно, так оно и было, но она знала, когда нужно стоять на своем, а когда тактично отступить. В данный момент последний вариант был признан наилучшим и не испортил бы прекрасных профессиональных отношений. - Я потратила некоторое время на изучение ее состояния и хотела провести встречу, но не знала, что ты еще не начинал. Приношу свои извинения. - Она тихонько рассмеялась и, пытаясь изобразить неловкость, потерла одной рукой затылок. - Ты же знаешь, какая я. Ненасытная жажда знаний. Она тянула время, но с такими школьными товарищами, как Роджер, всегда срабатывало обращение к прошлому, и она увидела, как смягчилось суровое выражение его лица. Затем он улыбнулся, покачав головой и усмехнувшись. - Я знаю, какая ты. Я помню, что постоянно видел тебя в библиотеке. Я до сих пор считаю, что ты бы хорошо училась в Когтевране. Все так считали, но она была выбрана в Гриффиндор и ни о чем не жалела. - В Когтевране я бы точно так же не высыпалась бы, пытаясь сохранить жизнь Гарри. - Зато мы получили бы много баллов. - Он одарил ее очаровательной ухмылкой. Гермиона ностальгически вздохнула. - То, что я делала ради Гриффиндора... Роджер рассмеялся еще сильнее, а она захихикала, не обращая внимания на шум в тишине его кабинета. Товарищество. Ее оплошность была прощена. Она не позволит своему нетерпению вызвать новую вспышку раздражения. Теперь зайдем с другой стороны. Роджер любил копаться в ее мозгах, когда застревал или что-то не получалось. Гермиона давала только маленькие подсказки, чтобы удовлетворить его. И она никогда не давала их бесплатно. - Когда я пришла, то увидела, что ты просматриваешь свои исследования по новой экспериментальной схеме лечения экстремальных случаев эмоциональной травмы. Он не стал спрашивать, как она так быстро все это увидела. - Да, испытания идут не очень хорошо. - Я слышала. - Гермиона нахмурилась, недолго сокрушаясь вместе с ним. - И, возможно, у меня есть кое-какие мысли по этому поводу. - Продолжай. - Я полагаю, что твоя неудача была частично вызвана добавлением Драуга Мира. Длительное его применение вызывает притупление реакций. Ты не рассматривал вариант Эликсира Спокойствия? Он сильнее, но не вызывает привыкания и не опасен при неправильном приготовлении. Возможно, стоит рассмотреть этот вариант. По тому, как загорелись его глаза, Гермиона поняла, что заинтересовала его. - Я так и сделаю. Ты действительно гениальна, Гермиона. Я знаю, что у тебя есть свои пациенты и интересы, но если ты когда-нибудь захочешь сотрудничать или даже присоединиться к исследовательской работе... - Я подумаю об этом, - спокойно солгала Гермиона, а затем обернулась. - По правде говоря, я была бы благодарна за одно одолжение. Он кивнул. Она продолжила. - Поставь дело Нарциссы в приоритет. Я предлагаю это только потому, что ее состояние не слишком улучшилось. Чем быстрее ты начнешь, тем больше ты сможешь работать с ней, начиная с диагностики и далее, учитывая все возможные факторы на этом пути. Он посмотрел на нее на мгновение. Затем кивнул в знак согласия. - Я могу это сделать. - Если тебе интересно, я провела небольшое исследование по этому делу. Конечно, только для того, чтобы дать тебе фору. В конце концов, ты же занятой Целитель. - Лесть никогда не помешает, судя по тому, как быстро он согласился выслушать ее. Гермиона полезла в сумку, достала толстый рулон пергамента и положила его на его слишком аккуратный стол. - Небольшое? - Роджер был позабавлен. - Просто краткая выжимка всех исследований, которые я собрала по маггловской и магической версиям ее болезни. Из-за конспекта, который он сейчас просматривал, ее стол был завален книгами, пергаментом, бумагой и всеми найденными исследованиями. После суши и саке в Лондоне, а затем фильма, который хотела посмотреть Пэнси, Гермиона вернулась домой вечером и решила назначить Роджеру короткую встречу - просто для того, чтобы задать парочку уточняющих вопросов. В конце концов, он должен был провести не меньшее исследование, чем она. Ведь так? Как она теперь понимала, это было не так. У Гермионы были сомнения, и все они начались с состояния его кабинета и самого человека, который сидел за столом, где были только его табличка с именем, стакан с водой, папка с исследованиями и фотография его семьи, обращенная к нему. Она достаточно покопалась в себе, чтобы понять: то время, которого так хотела Нарцисса, невозможно получить, если он будет относиться к ней как к эксперименту. Что бы он ни обещал, она все равно не чувствовала себя вправе оставить Нарциссу на его попечении. Она поняла, что решение принято, пока наблюдала за тем, как он изучает пергамент. - Прошу меня извинить. Мне пора. О, и мне нужно это забрать. Не успев отговорить себя от потенциально неверного решения, Гермиона взяла пергамент и ушла с одной целью. Гермиона не остановилась, пока не оказалась перед дверью Тео. Она постучала и, не дожидаясь, пока кто-то откроет дверь, вошла. И замерла от неожиданности. Сам мужчина сидел на диване перед камином, закинув руку на спинку. Ничего необычного... если не считать сидящего рядом ребенка, листающего азбуку, пока Тео смотрел на него. В его глазах была нежность, ласковое выражение, которого она никогда не видела. Это было удивительно тепло и очень привлекательно, но у нее не было времени разбираться в этом, потому что перед камином стояла ее цель. Нарцисса. Одетая в строгую серую мантию, она была погружена в раздумья, касаясь золотого кольца на своем ожерелье. Гермиона резко кашлянула. Три головы повернулись к ней. - Прошу прощения за вторжение. Я собиралась поговорить с Тео о вашем деле, но раз уж вы здесь, я хотела бы обсудить условия вашего контракта, миссис Малфой. Самая маленькая голова в комнате наклонилась в невинном любопытстве, брови сошлись вместе, словно он терпеливо ждал, когда она закончит своё заявление. Это было... странно по-взрослому. Тем более, что у Тео было похожее выражение лица. - Или я могу назначить встречу, если вам... необходимо не обсуждать ситуацию в его присутствии. - Она неловким жестом указала на мальчика, одетого в черные брюки и черную рубашку, его платиновые светлые волосы были ровно зачесаны набок. - Моему внуку пять лет. - Лицо Нарциссы оставалось бесстрастным. - Скорпиус? Мальчик немедленно бросил читать книгу и встал. Послушный, даже без указаний. Дрессированный. Гермиона нахмурилась, заметив соответствующее выражение на лице Тео. Прежде чем она успела дать указания внуку, Тео поднялся на ноги. - Мы прогуляемся по этажу, пока вы двое разговариваете. Он протянул ребенку руку, но Скорпиус с выражением лица, очень напомнившим Гермионе его отца, опустил глаза на руку Тео, затем на мужчину, который, казалось, умолял его принять руку. - Где твои манеры? - Голос Нарциссы был одновременно и заботливым, и поучительным. Странное сочетание. Несмотря на нежелание, Скорпиус подчинился, вложил свою руку в руку Тео, которая была гораздо больше, и позволил увести себя. Гермиона отошла в сторону, её внимание было настолько сосредоточено на Нарциссе, что она едва заметила, когда они ушли. Нарцисса не стала дожидаться, пока за ними закроется дверь. Гермиона и не ожидала этого. - Полагаю, вы уже отказали мне. У меня встреча с Целителем... - Отмените ее. Я решила согласиться на ваше дело. - Почему? Гермиона не ожидала такого вопроса, но ответ уже был готов. - Я неравнодушна к волонтерству. - Я не являюсь благотворительным случаем, мисс Грейнджер. - Да, вы правы. - Гермиона решила подойти к ней с другой стороны, чтобы найти общий язык, который им обоим был бы необходим в дальнейшем. - Вы когда-то спасли нас, и хотя я не могу оказать вам ответную услугу и не даю никаких гарантий, если вы позволите, я могу попытаться дать вам то, что вы просите. Нарцисса напряглась. - И что же это, мисс Грейнджер? - Шанс на борьбу.Мы растем сами, помогая расти другим.
Роберт Ингерсолл