Шажками к пропасти. Взлет

POV Автор

      Кэтрин поставила натертый до блеска винный бокал и с хитрым прищуром взглянула на мать. Элизабет поправляла салфетку на спинке стула, не показывая свое жуткое волнение перед трепетным ужином, исход которого неизвестен. Обратив внимание на ухмылку дочери, она подняла брови. — А мистер Винчестер женат? — в голосе девушки послышались намекающие нотки. — Кэтрин, — протянула Лиза, застенчиво улыбнувшись. — Не вздумай взболтнуть лишнего за ужином. Я уж тебя знаю.       Она всегда свободно обсуждала с мамой возможных ухажеров, желая ей только лучшего. Кэтрин и Джон уже достаточно взрослые, они никогда не были против того, чтобы Элизабет, наконец, отпустила их и занялась своим личным счастьем. Их мать задаст фору любой молодой красотке в свои тридцать восемь лет.       Раздался звонок в дверь. Лиза еле заметно вздрогнула и заволновалась сильнее, сглотнув, но направилась встречать гостей. Ладони потели, мурашки облепили спину и затылок, ноги становились ватными. Выдохнув, женщина улыбнулась и открыла входную дверь: на пороге стояли Мэри и Дин, в его руках раскинулся роскошный букет пылающих белых роз. Он помнит ее любимые цветы… — Вау, — хлопнула от неожиданности ресницами хозяйка, — проходите скорее, не стойте на пороге, — она посторонилась. — Выглядите чудесно, — улыбнулась Мэри, снимая пальто. — Это правда, — не отрывал взгляд от женщины Винчестер. — Это тебе, — он протянул ей ароматные свежие цветы.       Щеки Элизабет порозовели в миг, она робко приняла букет, вдохнув любимый запах. Дин специально дождался, пока Мэри оставит их в коридоре вдвоем, он жутко волновался, тревога в нем нарастала. Лиза с надеждой посмотрела ему в глаза, задавая немой вопрос: мол, ты подумал? Винчестер выдохнул и дрожащими пальцами разблокировал свой телефон, развернув его затем экраном к Лизе. «Я очень долго думала и поняла, что больше не могу так. Ты — лучшее, что со мной случалось, но мне жаль, что мы не можем сделать друг друга счастливыми. У меня больше нет сил и времени, чтобы пытаться, прости. Видимо, у Бога на нас другие планы. Возвращайся скорее, все документы уже готовы», — пробежали по строчкам сообщения серые глаза. В миг в груди стало как-то горько и облегченно одновременно, Элизабет снова взглянула на Дина с сочувствием. — Да, я подумал, — убрал в карман телефон мужчина. — Ты можешь быть уверена, — он выглядел смятенным.       В холл заглянула Кэтрин. Лиза и Дин обратили на нее внимание, одновременно улыбнувшись. Следом за девушкой из гостиной показалась седая усатая морда Сида, и Дин непроизвольно ринулся к нему, не ожидая такой трогательной встречи со старым другом. Девушка удивилась тому, что пес не огрызнулся на нового гостя, ведь обычно домочадец не любит чужаков, а тут радостно виляет хвостом и дается в руки. Элизабет, заметив это, отвлекла дочь просьбой поставить цветы в вазу.       Все поприветствовали друг друга, начало вечера задало непринужденную и уютную планку. Кэтрин и Джон заинтересованно общались с гостями, они были деликатны и радушны, что не могло не радовать Лизу. Женщина все еще очень сильно переживала, кусок не лез в горло, она выжидала подходящего момента, время от времени переглядываясь с Дином. Ей показалось, что Мэри с какой-то странной эмоцией принимала участие в беседе: девочка была слегка рассеянна, очевидно чувствовала себя не в своей тарелке. Судя по всему, Дин рассказал ей о цели сегодняшнего визита, чтобы предостеречь от шока, сгладил углы заранее. От этого тревога в сердце Лизы нарастала, ведь реакцию своих детей она не может предугадать на столь неожиданную грядущую новость, она и сама совсем не отошла от вчерашней встречи, чего уж тут.       Однако вечер тек спокойно и ровно. Десятки тем разговора сменилось, дюжина шуток обсмеяно, пара споров разрешены. Очень осторожно взрослые обходили острые темы, располагая к себе детей, делая обстановку комфортной для всех. В один момент даже Мэри расслабилась, с удовольствием принимая участие в разговорах. Несколько раз Лиза ловила себя на мысли, что вот-вот слезы подберутся к уголкам глаз, но брала себя в руки. Столько лет она мечтала об этом ужине, представляла его тысячи раз, и неужели он наяву? Неужели в мире существует справедливость? Герои, спасшие миллионы жизней, рано или поздно получают свои награды, каждый из них. Кажется, сегодня лицо женщины украсила еще одна морщинка, которая образуется у улыбчивых людей, ведь подобных на ее коже единицы.       Винчестер время от времени задумчиво глядел куда-то сквозь своей тарелки. Он все еще не верил в то, что все происходящее — не сон. Его поражало то, как сильно его сын похож на него в молодости, и мужчина сокрушался внутри по поводу того, что не принял участия в его мужском воспитании. Навряд ли бывший охотник сможет себя простить за то, что Джон никогда не был в роли сына — он с детства был мужчиной, помогая матери справляться со всеми трудностями. Но что еще хуже, так это не состояться не только как отец, но и как папа, ведь Кэтрин тоже не попытала счастья стать маленькой папиной принцессой, ради которой сворачивают горы и удовлетворяют любые хотелки. Дин упустил бесценную возможность вырастить копию своей единственной в жизни любви. В этой бездушной рулетке Судьбы он поставил все на красное, но выпало восемнадцать черное.       Мэри сидела рядом с дядей и явно ощущала его волнение. Она прекрасно понимала его после рассказанной им истории, хоть ей и непросто далось осознание произошедшего. Дин все детство был рядом, и в какой-то степени она чувствовала вину перед Кэтрин и Джоном, хотя понимала, что не должна. Просто подростки часто принимают все близко к сердцу, пропускают через себя все травмирующие события. Вот и Мэри представила себя на их месте. Они с Кэтрин стали очень близки за эти пару недель, и теперь девушка поняла почему. Тепличная и садовая розы — одинаково красивы, только вот по-разному прихотливы. А с другой стороны, Мэри всегда хотела брата или сестру, вот так комбо. Родители правильно ее воспитали, поэтому она со временем привыкнет к новому статусу, да и дяде она всегда желала только самого наилучшего.       Элизабет с помощью девочек уже подавала вишневую шарлотку на стол, убирая лишнюю посуду. Джон подсел поближе к Дину, бурно обсуждая концерт какой-то любимой обоими рок-группы. Кэтрин поодаль от всех шепнула матери на ушко, что готова предложить подросткам свалить куда-нибудь на прогулку, игриво теребя родительницу за мизинец (привычка с детства). Оглянувшись на всех собравшихся, женщина улыбнулась и ответила, что хочет сказать кое-что важное, поэтому попросила дочь занять свое место. Прикладывая титанические усилия над собственным волнением, Элизабет выдохнула и сделала глоток вина из бокала, взглянув на Дина. Тот сразу все понял, не прерывая тихий монолог Джона рядом, и еле заметно кивнул ей. Закусив губу, женщина сложила руки на столе и, прочистив горло, обратилась к столу: — Дети, у нас для вас есть… — слова давались непросто, сердце отбивало чечетку в груди, — новость. Да, наверное, это можно назвать так.       Джон прервался, с удивлением взглянув на мать. Мэри сглотнула, забегав глазами. Кэтрин же вздернула бровь, полная догадок, но решила с ними не спешить. Дин же в свою очередь напрягся, поерзав на стуле. — Как вы уже поняли, мы с мист… с Дином очень давно знакомы. И вчера мы впервые встретились спустя восемнадцать лет, — неловкая улыбка появилась на губах Лизы, голос ее дрожал. — Я устроила ужин сегодня, чтобы всех вас собрать и… рассказать вам то, что заслуживает знать каждый ребенок мира, сколько бы лет ему ни было. Мы не полагаемся на то, что вы примите это сразу, но… Для меня самой эта новость стала неожиданностью. Я очень люблю вас и надеюсь, что еще не поздно все исправить, — глаза ее заслезились, губы задрожали. — Мам, ты чего? — придвинулась ближе Кэтрин, испугавшись за состояние родительницы. — Что случилось-то? — взглянула она на белого, как стена, Дина. — Вы уже достаточно взрослые, чтобы узнать правду, — погладила Элизабет Джона по волосам. — Дин — ваш… родной отец.       Над столом повисла немая пауза. Элизабет, казалось, сейчас упадет в обморок от переполнявших ее чувств. В полнейшей растерянности Кэтрин разглядывала мать, ожидая каких-то объяснений, переваривая услышанное. Джон откинулся на спинку стула, хмуро уткнувшись в точку куда-то перед собой — он не понимал, что сейчас чувствует. Мэри с испугом приложила руку ко рту, боясь пошевелиться, а Дин опустил взгляд, затаив дыхание. — Зачем ты врала тогда? — стиснул зубы Джон, подскочив с места. — Ты сказала, что он погиб до нашего рождения, — парень вдруг начал злиться. — Я… Я не… — Лиза не могла больше бороться с комом в горле. — Она не врала, — вдруг вмешался Дин, встав следом. — Ваша мама действительно была уверена в том, что меня не стало очень много лет назад. Это моя вина, я допустил чертовски огромную ошибку. Мне жаль, что… все сложилось именно так, — покачал головой мужчина. — Я не надеюсь на то, что вы примите меня в свою семью, но лучше поздно, чем никогда. Теперь я здесь и что угодно сделать готов для того, чтобы реабилитироваться, если вы этого захотите…       Кэтрин уронила слезу, глядя на мужчину. Всю жизнь она смотрела на девочек из полных семей и мечтала хотя бы раз прогуляться за руку с папой, как они. Мечтала покататься на его шее, поездить верхом на спине, нарядить елку хотя бы раз в жизни… Ей всегда не хватало отца, до сих пор не хватает, но она никогда не думала, что это возможно в ее случае. Девушка так сильно растерялась, что не знала, как себя вести, что сказать. Лиза тоже не сдержала слез, глядя на пораженную дочь, и взяла ее за руку.       Агрессия переполняла Джона: парень скрежетал зубами, дергал ногой, тяжело дышал, уперевшись руками в спинку стула. Он имеет право злиться. Он имеет право вмазать Винчестеру по морде, выпроводить его из дома и не пускать больше на порог. Но он также имеет право попытаться понять его. Мама всегда говорила, что эмоции — наши главные враги, нельзя им поддаваться. И сейчас, взглянув на переживающую родительницу, Джон заставлял себя успокоиться. Лиза мягко похлопала сына по колену, глазами умоляя его взять себя в руки и выслушать их до конца. — Мы понимаем, что к подобному невозможно подготовится. Вам необходимо все обдумать и отойти от произошедшего, милые, — Элизабет знала подход к своим детям. — Я дала вашему отцу последний шанс, вы же можете дать первый.       Винчестер улыбнулся, глядя на Лизу. Как возможно после того осмелиться еще хоть раз сделать ей больно? Дин понимал, что для принятия всем нужно разное время, поэтому ни за что не собирался никого торопить. И дабы избежать чувства неловкости и апатии, Винчестер решил дать пространство для раздумий Элизабет и детям. — Пожалуй, мы поедем, — мужчина оглянулся на племянницу. — Я был счастлив провести с вами время, — искренне улыбнулся Дин. — Дайте знать, когда… если захотите поговорить.       Лиза привстала для того, чтобы проводить гостей, но вдруг Кэтрин поднялась со своего места и спешно подошла к Винчестеру, заставив его тем самым остановиться. Девушка уткнулась лбом в рубашку мужчины и крепко обняла его, всхлипнув. Все затаили дыхание на секунду. Дин оторопело рассматривал русую макушку дочери, чувствуя, как окрыленное сердце сжалось внутри от резкого прилива бархатной нежности. Он с промедлением обнял девушку в ответ, оглянувшись на Элизабет: женщина с застывшими в глазах слезами широко улыбалась, восторженно приложив руки к груди. Мэри отошла на шаг в сторону, не мешая такому трепетному моменту семейного воссоединения. Кэтрин впервые чувствует тепло родного отца, она скопила достаточно любви, чтобы простить его без сомнений. Ее травмированное детство не позволяет ей принять иное решение, теперь она не хочет отпускать его, ведь так долго мечтала об этой встрече. Слезы пропитывали рубашку папы, а с ними выходили и все обиды, недосказанность и годы ожидания. Внутри она осталась такой же девочкой, нуждающейся в любви обоих родителей.       Джон покачал головой и взглянул на мать. Лиза не давила на сына: ни взглядом, ни телодвижениями. Она считалась с его мнением, поэтому спокойно отреагировала на то, что он развернулся и ушел наверх, не желая предпринимать каких-либо действий. Он обязательно отойдет, просто ему нужно время. Характер отца все-таки, ни дать ни взять. Дин улыбался, поглаживая дочь по волосам, и не верил собственному счастью. Она такая хрупкая в его руках, такая ранимая, теплая и нежная. Это несравнимые ощущения. Ни на что в жизни он не сможет теперь променять свою семью. Когда мир меняет краски от объятия ребенка — это высшее благо, ведущая истина бытия. Зов крови — вот что не давало ему жить все эти восемнадцать лет. Да, они упустили много ценного времени, но впереди еще годы возмещений.       Так или иначе Судьба ведет нас по отведенному пути, и все тернии, что на нем попадаются, мы называем опытом, без которого невозможен конечный взлет над пропастью собственных страхов и зависимостей. Выход есть всегда, просто важно вовремя понять, что он там, наверху. И для того, чтобы отрастить крылья, — мало поднять голову, нужно найти причины не жить внизу. У каждого свой отрезок времени для поисков, вы главное не останавливайтесь. Кажется, мы ошиблись, сказав однажды, что даже у чувств есть сроки годности. Все же осталось кое-что бессмертное — любовь.