POV Автор
— Эй, привет, — махнула Кэтрин помпоном. — Я не видела тебя здесь раньше. — Привет, — неуверенно откликнулась школьница, неловко натянув улыбку. — Да, я… в общем, первый день здесь. Наша семья переехала в этот город неделю назад, поэтому мне придется нагонять эти два месяца учебного года. Девушка выглядела зажатой, смущенной. Кэтрин вспомнила себя, когда перешла в старшую школу, ведь здесь совсем другая атмосфера и нормы. Старшеклассницы не всегда дружелюбны по отношению к новеньким, вечно устраивают проверки, некоторые даже начинают открыто буллить. Ей не хотелось, чтобы член ее танцевальной труппы подвергся нападкам и злым шуткам, да и выглядит эта девушка милой, комфортной. Почувствовав нужду в поддержке, Кэтрин улыбнулась, выпрямившись, и протянула новенькой свободную руку. — Я Кэтрин Лютор, буду рада показать тебе окрестности, если ты не против. — Оу, — ободрилась девушка, — это здорово, очень кстати, спасибо. Я Мэри, — воодушевленно протянула она раскрытую ладонь в ответ. — Мэри Винчестер. — Как винтовка? — удивилась девушка. — Да, как винтовка, — усмехнулась привычному для нее сравнению школьница. После выматывающей репетиции на футбольном поле, где приходилось улыбаться во все зубы несколько часов без остановки и делать сложнейшие акробатические комбинации с помпонами в руках, девочки отправились в душ. В небольших перерывах между они обрывисто рассказывали о себе друг другу, о своих семьях и делились впечатлениями о школе. Мэри на год младше Кэтрин, но девушку раньше сверстников отдали в начальную школу, поэтому она и попала в один класс с Кэтрин. Вдобавок ко всему, обе учатся в направлении театрального искусства, так как с головы до пяток пропитаны духом творчества, бунтарства и креатива. Мэри обрывками рассказала о том, что сразу же после переезда ее родители вынуждено отъехали в командировку, они у нее, вроде, из класса интеллигенции — относительно молодые профессоры высшей школы. Но так как дочь одну в новом городе они побоялись оставлять, то попросили дядю Мэри погостить у них несколько дней. Кэтрин пригласила одноклассницу на предстоящую вечеринку, которую они с братом устраивают для близких друзей дома, на что получила положительную реакцию. Весь оставшийся день девчонки провели вместе. Кэтрин познакомила Мэри с Джоном, показала злачные места школы и поделилась секретами успешной учебы в этом заведении. Мэри показалась ей очень эрудированной девушкой, но при этом чуткой и легкой на подъем. Вечером этого же дня, когда солнце уже скрылось за горизонтом и легкие осенние заморозки щипали за щеки, Элизабет стояла под лестницей на чердак и давала рекомендации сыну, который копошился среди коробок с разными пыльными вещами. Ей понадобился старый рабочий бронежилет, для того чтобы сдать его и отчитаться на службе, а так как он давно уже пришел в негодность (в том числе из-за шести выстрелов, спасших ее жизнь), женщина закинула его куда подальше. — Коробка так и подписана: Служба, — закинула голову наверх Элизабет. — Да, нашел! — приглушенно выкрикнул Джон, после чего послышался громкий чих. — Будь здоров, спускайся, — придержала рукой лестницу мать. — Погоди… На недолгое время парень затих: не слышно было шуршание коробок, шагов. Элизабет нахмурилась, решившись подняться к сыну. Голова женщины показалась из пола чердака, она вертелась в разные стороны в тусклом свете одинокой лампы под самой крышей. Джон с интересом разворачивал в руках потертую кожаную куртку, от которой в разные стороны взвивались частички пыли. Забравшись на чердак полностью, Лиза осторожно подошла к сыну, обойдя препятствия из ящиков и прочих ветхих вещей. Сын обернулся на нее, улыбнувшись: в его глазах промелькнул искренний блеск. Обратив внимание на куртку у него в руках, мама замерла на месте, сглотнув. — Крутая вещь, чья она? — рассматривал кое-где потрескавшуюся кожу парень. — Таких курток уже тысячу лет не шьют… настоящий раритет. — Это… — Элизабет по-настоящему растерялась, с ног до головы объятая нахлынувшими воспоминаниями, больно уколовшими под ребра. — Это принадлежало твоему отцу, — натянуто улыбнулась она, борясь с подступающими слезами. Джон нахмурился, снова обернувшись на мать. Взгляд подростка помрачнел, он встряхнул куртку от остатков серой пыли и накинул ее себе на плечи. Чувствуя брутальную тяжесть, он провел кончиками пальцев по тусклой молнии, задумавшись о чем-то своем. Элизабет не могла поверить собственным глазам: перед ней стоял Дин Винчестер, буквально его копия. Ее первая и последняя любовь, ее боль и утешение. Уронив слезу на деревянный пол, женщина смотрела на сына одновременно печально и восхищенно. Джон поднял зеленые глаза на мать, заметив ее состояние. — Ты почти ничего о нем не рассказывала, — тихо сказал парень. — Каким он был, мам? — Самым лучшим, — с ходу прошептала она, улыбнувшись. — Ты стал так сильно на него похож, просто поразительно, — она погладила сына по щеке. — Он был таким же вечным оптимистом, смелым и обаятельным. Семья была для него высшей ценностью, ради которой он готов был войти в любую дверь, преодолеть всякое препятствие, уничтожить малейшую опасность. Мне жаль, что его не было рядом с вами. — Ты говорила нам в детстве, что он просто далеко уехал, — покачал головой Джон, опустив взгляд. — Может быть, мы уже достаточно взрослые, чтобы узнать правду? Почему его никогда не было рядом? — в голосе сына Элизабет уловила какую-то глубокую детскую обиду, недосказанность. Женщина вздохнула, повернув лицо профилем к сыну, и рассматривала измятый старинный постер группы Kiss на стене. Всю жизнь она всеми силами старалась оградить детей от жизни, которая забрала почти всех ее любимых людей, чуть не разрушила ее саму. И она никогда не простит себя за то, что за выход из смертельной игры расплатились ее близкие. Но когда на кону стоят жизни твоих детей, ты примешь любые правила, чтобы защитить их. Элизабет никогда не рассказывала двойняшкам об их отце, потому что сама не смогла смириться с тем, что так и не успела рассказать ему о беременности. Его, черт возьми, не было в их жизни потому, что она сделала выбор не в пользу собственного будущего. Джон ждал ответа. Его напряженная складка между бровей напоминала Дина, его походка, взгляд, музыкальный вкус, манеры говорят о том, что он Винчестер. И это всегда пугало Элизабет. Зов крови мог запросто забрать у нее и сына, поэтому дети не знают правды. — Потому что он не знал о том, что стал отцом, — решилась женщина. — Я не успела ему рассказать, — закровоточили в душе вновь не заживающие шрамы. — Разве ты могла бы этим что-то изменить? — подросток вскинул брови. — Да, — тихо ответила Элизабет сразу же. — Он бы тогда ни за что не уехал. И я отпустила его, не зная о том, что ношу вас под сердцем. Это жизнь, Джонни, она чертовски непредсказуема и несправедлива, — сдерживала вновь подступившие слезы женщина. — Я старалась дать вам любовь в квадрате. Но этого всегда было мало, я понимаю вас с Кэтрин. — Ты отлично справилась, мам, — Джон улыбнулся и крепко обнял мать. — Я люблю тебя. Элизабет широко улыбнулась, пустив слезы из глаз. Вновь запах кожаной куртки ударил в нос, на подсознательном уровне заставив почувствовать и давно выветрившийся одеколон. Буря эмоций вскружилась в груди, заставляя тело дрожать. Неужели Лиза действительно справилась? Впервые она слышит это от своего ребенка и готова весь мир одарить материнским счастьем. Джон и Кэтрин повзрослели так быстро, восемнадцать лет минули одним днем. Она и не заметила, как поменялась с ними ролями: теперь сын — ее защита, а дочь — главная поддержка. Лиза заслужила право на свое счастье, и еще не поздно его взять.***
Элизабет подкрасила губы помадой персикового цвета, поправляя светлые локоны волос. Внизу уже играла какая-то популярная молодежная песня, приглушающая смех подростков. Женщина складывала в сумочку небольшую косметичку и зарядное устройство, одновременно осматривая комнату, чтобы ничего не забыть. В холле послышалось клацанье когтей по паркету, приближающееся к комнате. Когда в щелку приоткрытой двери просунулся собачий нос, Элизабет улыбнулась, приглашая Сида войти. Пес, перекатываясь с лапы на лапу, подошел к хозяйке, глядя на нее вопросительно. Блондинка погладила его между ушей: — Да, мой мальчик, сегодня ты можешь переночевать в моей комнате, — она всегда говорила с псом на равных. — Понимаю, тебе там неспокойно. Получив разрешение, старичок мирно лег на коврик у кровати и по-собачьи тяжело вздохнул. Надушившись любимым парфюмом, Элизабет погасила свет и вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Внизу уже собрались некоторые приглашенные на вечеринку гости, Кэтрин смешивала легкий коктейль одной из подруг, пританцовывая у кухонной тумбы. Джон сидел в кресле, держа руку на бедре своей девушки, которая расположилась рядом с ним на подлокотнике и потягивала выпивку из бумажного стаканчика. Элизабет дружелюбно улыбалась, звякая между пальцев ключами от машины. Наконец кто-то из подростков обратил на женщину внимание: — Вау! Мисс Лютор, выглядите потрясно, — воскликнула одна из подруг Кэтрин. — А я и думаю, что это за новенькая девочка у нас в компании? — улыбнулась Елена, девушка Джона. Элизабет смущенно посмеялась по пути на кухню. Всех присутствующих она знала: это хорошие ребята, всегда вежливы и приличны, а с другими ее дети и не общаются. — Спасибо, милые, — подмигнула подросткам женщина. — Но чур в моей комнате не безобразничать! — протянула она. Под смех собравшихся она подошла к дочери: Кэтрин улыбалась, украшая стакан долькой лимона. Закинув в рот виноградинку, мама оперлась бедром о столешницу. — А где новенькая? Мэри, верно? — Да, будет здесь с минуты на минуту. Ее дядя подвезет, — беззаботно ответила дочь. — Ладно, тетя Лекси меня уже заждалась, — хлопнула в ладоши женщина. — Повеселитесь как следует, — поцеловала она Кэтрин в лоб и направилась к выходу. — Люблю тебя! — кинула ей вслед дочь, перекрикивая музыку. Попрощавшись со всеми подростками, Элизабет накинула джинсовую куртку с мехом внутри и собралась было выйти из дома, как вдруг входная дверь медленно открылась и в дом робко вошла юная девушка с темно-русыми длинными волосами. Женщина удивленно улыбнулась, хлопнув ресницами: ее умилила скромная незнакомка. Гостья кивнула головой в знак приветствия, расстегивая черное элегантное пальто. — Ты, наверное, Мэри? — поинтересовалась Элизабет. — Да, я новая одноклассница Кэтрин и Джона, — старалась громче говорить девушка сквозь музыку. — А вы мисс Лютор? — Да, я мать этих двоих катастроф, — посмеялась женщина, протянув раскрытую ладонь для приветствия. Обменявшись рукопожатием, они обратили внимание на вошедшую в холл Кэтрин. Она восторженно улыбнулась и подбежала к Мэри с объятиями. Наблюдая за девочками, Элизабет с улыбкой вышла из дома. Музыка в миг затихла, лишь басы отдаленно пробивались сквозь тяжелую входную дверь. И как только женщина смогла уловить еще хоть какие-то звуки, кроме популярных хитов современности, она замерла на месте, нахмурившись. Это… Это песня такая заиграла?.. Лиза медленно оборачивалась через плечо, не отпуская ручку двери. В этот момент в груди ее все сжималось, становилось таким крохотным и дрожащим. Это не может быть она. Возможно, ей послышалось? Но как может послышаться звук этого мотора? За последние восемнадцать лет ничего и близко похожего не приходилось слышать, а здесь так явно, так точь-в-точь. С блестящими от смешанных чувств глазами женщина все же обернулась: на обочине у ее дома стояла черная Импала… Холодная морось облепила лобовое и боковые стекла, из выхлопной трубы клубился темный дым, машина, заведенная, грациозно рычала. Еще не видя водителя, Элизабет обомлела, дрожь ударила в грудь, а руки окостенели вместе с ногами. Изо рта из-за горячего замедлившегося дыхания выходил плотный молочный пар. Этого не может быть… Это призрак ее далекого прошлого, это не по-настоящему. Секунда казалась вязкой вечностью, миражом болезненных воспоминаний. Но вдруг дверь машины с до боли знакомым скрипом открылась. Будто колючее, сердце женщины рухнуло куда-то в пропасть, шкрябая по пути все органы. Пожалуйста, пусть это будет очередным болючим сном, она училась жить заново не для того, чтобы сейчас снова все разрушить. Даже отсюда, с высокого крыльца, женщина увидела обескураженный желто-зеленый взгляд. Взрослый мужчина смотрел на нее с такими же смешанными эмоциями, не в силах сдвинуться с места. Морось кусала его за нос, за щеки, оседала на ресницы и русые волосы. Они глядели друг на друга, не веря реальности. Серией моментов летели невидимые воспоминания, мешая взять себя в руки. Мужчина, сам того не осознавая, обошел капот Импалы, не отрывая взгляда от женщины, которую когда-то заставил себя забыть. Вот она, все так же красива и естественна, прямо перед ним спустя столько лет. Она будто видение, вывернувшее наизнанку все его давно похороненные чувства. Разве так бывает? Разве может воскреснуть сожженный призрак? Если только в мире живых осталась его часть… Сглотнув сухой ком, Лиза отпустила ручку двери и несмело сделала шаг навстречу мужчине, копию которого воспитывает вот уже семнадцать лет. Стеклянные глаза рассматривали человека, которого много лет назад не стало. Она убила свои чувства вместе с новостью о его гибели и продолжала жить с огромным уродливым шрамом в душе, а сейчас он стоит в паре метрах от нее, заставив одним своим видом дрожать то ли от страха, то ли от радости. — Здравствуй, — растерянно и одновременно решительно вымолвил мужчина. Но это слово все внутри Элизабет заставило содрогнуться, как гитарную струну. Его голос прорезал звенящую тишину и прозвучал так уютно, как бархат. Услышав давно позабытый тембр, женщина непроизвольно улыбнулась, вернувшись наконец в реальность. Нет, ей не кажется, все происходит наяву. — Здравствуй, Дин. Винчестер не сдерживал теплую улыбку, блеск в его глазах заискрил тысячами оттенков. Казалось бы, они взрослые состоявшиеся личности, но выглядят сейчас как робкие подростки. Лиза даже не заметила, как уже стояла напротив Дина, оставив позади крыльцо. Колючая морось теперь кусала за лицо, шею, уши и ее тоже. Непривычно было видеть множество новых и ставших более глубокими старых морщин на его лице, отпущенную бороду и усы с рыжеватым на свету отливом, солидно зачесанные назад отращенные волосы. Теперь на нем не затертые джинсы и клетчатая рубашка, а выглаженные брюки и белоснежный вязаный свитер под горло. Но его харизма… Она показалась такой осознанной, взрослой и спокойной. Лиза видела перед собой Дина Винчестера, от которого почти ничего не осталось. Мужчина заправил назад выбившийся локон волос, и на безымянном пальце левой руки серебром блеснуло неширокое кольцо. И в этот момент что-то невыносимо острое укололо женщину под сердцем. — Глазам поверить не могу никак, — дрогнул голос Дина. — Сколько раз я представлял эту встречу, но так и не угадал, что буду чувствовать, — он был честен. — Ты погиб шестнадцать лет назад, — соленая капля упала с ресниц Элизабет. Дин опустил взгляд, стиснув зубы. Их жизнь настолько извилиста и узловата, что прямо сейчас нереально объясниться. Две избитые Судьбы, которые встретились спустя годы тернистого пути. Лютор, которая когда-то так мечтала стать Винчестер, боялась задать вопрос, который уничтожит ее. Сейчас она внезапно почувствовала прилив злости: почему он не искал ее? Если он все это время был жив, почему не сдержал обещание найти ее? Ведь все могло быть иначе, они бы избавили друг друга от ада, через который приходилось идти на протяжении многих лет. Неужели она бы не приняла его с маленькими двойняшками на руках? Лиза нуждалась в нем, и если бы не Дилан, который ценой своей жизни защитил их от ужасов и последствий войны, и Лекси, которая всегда была рядом, кто знает, где их семья могла оказаться. Лиза вдруг почувствовала холодную влагу, пропитавшую ее джинсовку, что в некотором смысле привело ее в чувства. Женщина дрожала от промозглости, но продолжала ждать ответа. Эта пауза дала ей время прийти в себя, разогнала мозговую активность. — Пожалуйста, сядь в машину, ты замерзла, — обошел ее мужчина и открыл дверь, приглашая на пассажирское сидение. Элизабет колебалась, не решаясь вновь побывать на месте, пропитанном душевными воспоминаниями. Дин с пониманием терпеливо ждал, наблюдая со стороны за симметричным женским профилем, который когда-то каждое утро видел на соседней подушке в теплой кровати. Порозовевшие щеки и нос будто омолодили ее, делая лицо женщины милее, привычнее для него. Ей идет быть блондинкой, с этим цветом волос она выглядит так статно и хладнокровно, но в то же время это притягивает бессовестные взгляды. Да, перед ним стоит не та шальная девушка с взрывчаткой вместо характера — теперь это бесстрастный монолит, сдерживающий в себе поток десятка чувств. Она проделала блестящую работу над собой, над источаемой энергией. Дин не понимал, что чувствует сейчас к Лизе, какие именно эмоции она взбудоражила в нем, как вести себя рядом с ней — растерялся, как юный пацан. Женщина все же переборола собственные барьеры и нерешительно заняла пассажирское сидение, робко сложив руки на коленях. На миг она прикрыла веки, вдыхая, казалось, давно забытый запах драйва, страсти, молодости и опасности. Бессмертный рок вновь прыснул по венам свежей струей, возвращая Лизу в то время, когда она жила одним днем, странствовала по огромной Америке рядом с любимыми людьми и не думала о последствиях. Дин сел на водительское сидение, щелкнув кнопку включения печи на ухоженной панели. Тяжело было сдержать эмоции, когда взгляд упал на зеркало заднего вида: Элизабет помнит, как с помощью него безмолвно училась понимать своих друзей. А отражение заднего сидения… Защекотало под солнечным сплетением при воспоминании о вечере ее двадцатилетия. Весь салон пропитан духом ее бурной молодости, поднимая к горлу ком. Винчестер вздохнул, проведя ладонью по бороде. Он боялся признаться, почему Лиза «похоронила» его больше шестнадцати лет назад. Когда от одного ее взгляда аргументы тут же перестают быть вескими — не так-то просто их озвучить. Но у него есть своя правда, которую она заслуживает знать. — Я исчез, чтобы ты могла спокойно жить дальше, — нарушил ранимую тишину Винчестер, подняв на Лизу взгляд, полный разочарования. — «Спокойно жить дальше»? — Лиза от неожиданного заявления повысила тон, хлопнув в негодовании мокрыми ресницами. — Дин, я девять кругов ада прошла, чтобы действительно спокойно жить, и ни на одном из них тебя не было рядом. О чем ты говоришь? Женщина искренне не понимала, что имеет в виду человек, которого она ждала так долго. Она винила себя в том, что ее дети выросли без отца, оказывается, напрасно? Поток ярости обрушился на нее ледяной волной, смешиваясь с непониманием. Дин нахмурился, явно сдерживая встречный локомотив возмущений. Между ними была пропасть недосказанности, которую возможно преодолеть лишь взлетев. Но смогут ли некогда самые близкие любящие люди, ставшие друг другу чужими, решиться на этот полет? Или кипящие эмоции снова подтолкнут их к смертельному падению? — Спустя полтора года, когда мы поняли, что война почти позади и нас никто активно не преследует, я решился выйти из тени, чтобы дать знать о себе, — бесстрастно начал Дин. — Как и обещал, я начал искать тебя, по ниточкам восстанавливал связь, реабилитировал знакомства. Мешало то, что вы постоянно переезжали, меняли номера и имена. По пути наткнулся на новость о том, что… — мужчина вздохнул, — Крис погибла. Мне жаль, я очень долго отходил от этого, сильно переживал. Но, черт возьми, я не оставлял попытки угнаться за тобой, — эмоции в его голосе нарастали. — И вот спустя несколько месяцев я вас нашел. Вы тогда жили в Чикаго, на южной стороне. Погода уже была холодная, срывался снег. Убедившись в том, что не ошибся, я решился на встречу. Но… Дин замолчал, борясь с эмоциями. Он выдохнул, положив руки на руль, и разглядывал сидящую рядом с ним Элизабет. Она сдерживала слезы, слушая причину, по которой он ее оставил. Она помнит то время, когда через несколько месяцев двойняшкам должен был исполниться годик. Как они тихонько праздновали их первое Рождество в бегах и смуте. Небольшой домик со старым камином, вечно текущая крыша и пентаграммы под коврами. Она прекрасно помнит южную сторону Чикаго, где каждую ночь ее детей будил вой красно-синих сирен. — Но я не смог выйти из машины, увидев, как ты катишь коляску, а рядом с тобой идет счастливый Дилан и подбрасывает вверх тепло одетого хохочущего малыша, совсем маленького, — заблестели глаза Винчестера. — Ты не выглядела несчастной. И я понял, что меня здесь уже не ждут. Но так как я любил тебя, не стал рушить картинку, мне легче было убить себя, чем причинить вред тебе. Тогда и решено было пустить в массы весть о том, что я погиб. До сих пор считаю, что принял правильное решение, хоть и было чертовски больно, — печально улыбнулся мужчина. Лиза всхлипнула, закрыв рот рукой. Господи, что же он наделал… Все эти годы в его глазах она прослыла предательницей. Он был уверен в том, что она изменила их неповторимым чувствам, забыла об обещании. Кусочки мозаики начали складываться, проясняя картину их Судьбы. Женщина непроизвольно придвинулась к мужчине, заглядывая ему в ясные глаза: в них действительно больше не было той уютной теплоты, как тогда, в них не было желания. И самое обидное, что ее вины в этом нет. — Дилана убили через два месяца после этого, — спокойно сказала Лиза. — Почти сразу после того, как до меня дошла новость о тебе. Оставшиеся демоны ведь еще долго нас преследовали, — женщина продолжала смотреть прямо в глаза Винчестеру. — Все еще думаешь, что принял правильное решение? Мужчина увел взгляд, подняв брови. Он узнал об этом лишь спустя несколько лет, когда уже нянчился с Мэри — дочерью его младшего брата Сэма. Она стала его утешением, лучиком света, он вкладывал в нее все силы и любил как собственную дочь. Дин, откровенно говоря, вырастил девочку, так как из-за частых командировок ее родителям приходилось оставлять малышку с любимым дядей. И тогда он уже не нашел в себе мочи встретиться с Лизой снова, не смог разменять родную реальность на неопределенность прошлого. — А в коляске тогда лежала сестренка малыша, которого Дилан подбрасывал, только младше него на семь минут всего, — транслировала воспоминания женщина. — Хочешь знать их реальные имена? — этот вопрос был риторическим, само собой, но Элизабет выдержала паузу, увидев желание Дина в глазах. — Кэтрин и… Джон. Лицо мужчины вытянулось от услышанного. Казалось, он сейчас схватит ее за плечи и попросит не шутить так. Морось на улице утихала с каждой минутой, но это уже не играло роли, потому как шум разбивающихся о стекла капель ушел на второй план. Мимо проехала машина, сквозь лобовое стекло осветив фарами лица двоих, погруженных в истоки минувшего, проясняющего действительность. Лиза отдала дань уважения династии Винчестеров, назвав сына в честь родного деда. Глаза Винчестера забегали, он подался корпусом вперед, сближаясь с Элизабет почти вплотную. Нотки туалетной воды защекотали нос Лизы, но она не узнавала в них охотника, он сменил парфюм. Взгляд его наполнялся осознанием, а брови опускались в догадке. Женщина сквозь ломоту улыбнулась, понимая окончательно, что все реально могло быть иначе. Но разве это теперь имеет значение? — В следующем году им исполняется восемнадцать лет, Дин, — добивала она мужчину. — Я позвонила тебе на следующий день после того, как ты меня оставил, но услышала автоответчик… Винчестер спрятал лицо в ладонях, откинувшись на сидении. В нем все перевернулось с ног на голову. Вся его уверенность в момент рассыпалась в пух и прах, вновь обнажая раненую душу. Столько лет упущено, прожито впустую только потому, что он однажды не вышел из машины. Да неужели так бывает вообще? Почему Судьба так сурово обошлась с этими двоими? Дин снова убрал руки от лица, с колоссальным сожалением глядя в глаза Элизабет. Пять лет он женат на другой женщине, мечтая о ребенке, которого не получается зачать. Десятки врачей, но ответ один: вы здоровы, не теряйте надежду, продолжайте попытки. Ради Анаэль, своей супруги, он дал зарок, что никогда больше не вернется к охоте, что весь груз прошлого оставит за порогом. Он все сделал для того, чтобы обезопасить будущего желанного ребенка, но ничего не сделал для защиты и благополучия рожденных от любимой женщины детей. Он мечтал о том, что у него уже было. В миг его взгляд сменил краски, в зеленой радужке проскочила искорка надежды. Но что теперь скажут серые глаза? Осталась ли них жизнь? Элизабет опустила ресницы, потеряв всякое желание быть здесь. Слишком поздно что-либо исправить, уже никак не остановить ход событий без риска. Но она не имеет права запретить детям знать отца, которого всегда им не хватало. Если, конечно, он сам решит объявиться в их жизни на этот раз. Лиза хотела было уйти и взялась за ручку двери, не в силах больше продолжать диалог, но Дин мягко удержал ее за локоть. Роняя слезы на влажную джинсовку, женщина умоляюще взглянула на бывшего охотника. Ей не нужно слышать слова о том, как ему жаль, как ему больно, ведь это очевидно. Она не злится, не ненавидит, не презирает — просто теперь ей все ясно, больше себя терзать догадками не придется. Никто не виноват в исходе, который в итоге ранит всех. Это все-таки жизнь, которая чертовски несправедлива и непредсказуема. Винчестер робко взял ее ладонь и начал поглаживать большим пальцем нежные костяшки. Конечно… конечно он не решается сказать о чем-то важном сейчас, поэтому делает эти манипуляции, выворачивающие наружу все шрамы души Элизабет. Женщина покачала головой, разрываемая на части арсеналом эмоций, и мурашки пробежали вниз по спине. Казалось, бесконечность она мечтала снова ощутить эти прикосновения, но она настолько отвыкла от них, что захотелось одернуть руку. Это не ее Дин Винчестер, которого она когда-то любила так сильно и отвержено, что нашла в себе силы простить жестокий обман, которого оплакивала несколько лет, за которым готова была идти хоть в адское пекло. А она больше не та Лиза, ради которой охотник мог бросить вызов самому Люциферу, разменять привычный рок-н-ролл на спокойную жизнь в уютном домике, которой желал счастья даже тогда, когда она, как он думал, выбрала другого. — Я не заслуживаю того, чтобы врываться в их жизнь в статусе отца, — сглотнул Дин. — Но позволь хотя бы… — Зато они заслуживают этого, — резко оборвала Лиза. — Дети не должны расплачиваться за ошибки родителей. Только вот как отреагирует твоя супруга на все это? И если у вас есть дети, нам не стоит рушить семьи друг друга… — с некой ревностью взглянула она на обручальное кольцо Винчестера. — У нас несовместимость генов, — отпустил руку Элизабет Дин. — Вероятность зачать ребенка уже на протяжении нескольких лет не поднялась ни на процент. Да и как ты себе представляешь… — Винчестер никак не мог здраво соображать после всего услышанного, — мою жизнь после того, что я узнал сейчас? — Точно так же, как и ты представлял мою жизнь, когда решил из нее исчезнуть, полагаю? — больно уколола она словом бывшего охотника. — Я чертовски зла сейчас, Винчестер, и не хочу принимать необдуманных решений, чтобы никому не навредить, — женщина толкнула коронно скрипящую дверь и вышла в холодный вечер из теплой машины. Дин спохватился и последовал за Лизой. Вот она, та самая искорка, еще осталась в ней. Лиза прошла несколько стадий принятия за эту встречу, но предпоследнюю — депрессию — в силу своего жизненного опыта она предпочитает обходить стороной, ведь достаточно с нее слез и отчаяния. Женщина направилась было в дом, но вдруг резко остановилась и развернулась. — Ты знал, — вдруг ее осенило. — Ты ведь прекрасно знал, где мы живем… Зачем ты объявился сейчас? Дин молчал, он смотрел на нее с еле заметной улыбкой. Да, мужчина давно узнал местонахождение семьи Лютор, и, когда вез сегодня Мэри на эту вечеринку, осознавал большой процент возможной встречи. Когда Сэм перевез в этот город свою семью, Дин специально вызвался присмотреть за племянницей. Но он ни в коем случае не хотел так бесцеремонно врываться в жизнь Элизабет снова, понимая последствия. Слишком много воды утекло, но все эти годы внутри свербило чувство неопределенности, незаконченного дела. Он не мог взлететь над своей личной пропастью, чтобы свободно жить дальше. Какие только способы он не перепробовал, как ни старался выбросить ее из головы — все напрасно, это были лишь обезболивающие, но не лекарство. Точно также и Элизабет держалась только благодаря детям, все свободное время посвящая их защите. Она отложила свой взлет, предпочитая не рисковать, ведь теперь ей было что терять. И сегодняшняя встреча, наконец, должна отрастить им крылья. — Для того, чтобы освободить нас, Лиза, — бесстрастно ответил Дин. — Но я даже не предполагал, что загоню себя глубже за решетку. Ты заслуживала знать правду, в отличие от меня… — Спустя столько лет мне не нужна была твоя правда, черт возьми, — подошла она к мужчине, чтобы не кричать на всю улицу. — Я воспитала прекрасных детей и без твоей истины. Прости, но чего я действительно заслужила, так это злиться сейчас, — от некой обиды вновь заслезились глаза. — Кое-что мне это напоминает, знаешь… — Нет, я не… Черт, — сжал зубы Дин, теряя контроль над ситуацией. — Прости меня, — искренне вымолвил Дин, с надеждой глядя в серые глаза. — Я столько раз ранил тебя, допуская одну и ту же ошибку. И вместо того, чтобы вышвырнуть меня из своей жизни, ты… сделала меня отцом двоих детей. — Тебе не у меня нужно прощения просить, — дрогнул голос Элизабет. — Мам! Вы чего стоите под дождем?! — на крыльцо вышла ничего не понимающая Кэтрин. — Не обижайся, но ты уже не так юна, как несколько лет назад, — пробубнила дочь, укутанная в теплую толстовку. — Классная тачка, но моя мама смотрелась бы в ней еще круче в сухой одежде и с красивой укладкой, — осуждающе взглянула она на незнакомца, подойдя к родительнице. Лиза не сдержала продрогший смех, обняв одной рукой свою защитницу. А Винчестер, не сводя глаз, рассматривал свою родную дочь. Как вообще с ней заговорить, как объясниться? Она поразительно похожа на свою мать в молодости, точная картинка, да и характер, как он понял, такой же не сахарный. Две пары серых глаз прожигали его, ожидая какого-то ответа, а он, как придурок, просто стоял и улыбался, не веря в происходящее. Девушка сомнительно сдвинула брови, вопросительно взглянув на мать. Элизабет потирала предплечье Кэтрин, улыбаясь как-то странно. Все происходящее казалось подростку загадочным, в голове с каждой минутой возникали вопросы. — Это дядя Мэри, — нарушила некомфортную тишину Лиза. — Оказывается, мы с ним очень давние знакомые. Бывает же такое, — наигранно удивилась она. — Воу, правда? — ободрилась девушка. — А откуда вы знакомы? — Мы… В молодости работали вместе, — прочистил горло Винчестер, но голос его все равно дрожал. — Я просто поражен тем, как сильно ты напоминаешь мне ее в те годы. Будто оригинал песни и кавер… — Вы че, в своем уме стоите здесь? — сзади подошел Джон, пригнувшись от неприятной мороси. — Я думал, ты уже у Лекси, — накинул капюшон худи парень, обращаясь к матери. — О, приветствую, — он протянул ладонь Дину. С промедлением мужчина пожал руку подростку, пребывая в неимоверном шоке. — Ничего себе, тачка — балдеж. Импала 67-го? — оценивающе скривил он рот. — Эм… Да… От отца досталась, — слова давались Дину очень непросто, его распирало от вновь накинувшегося обилия эмоций. Казалось, бывший охотник сейчас вырубится от переизбытка чувств. Перед ним стоит его родной сын — его плоть и кровь, его продолжение. Тут тест ДНК не нужен — настолько все понятно с первых секунд. Он с нескрываемым восторгом смотрел на Джона, который присел на корточки, разглядывая блестящие колесные диски. Элизабет не смогла сдержать слез, глядя то на сына, то на любовь всей своей жизни. Это снова надломило ее. А может быть, наоборот, давно погасшие угли воспламенились? Спустя столько лет она наблюдает бесценную картину, незаслуженно украденную у нее Судьбой. Сколько раз она представляла эту сцену, но так ни разу и не нашла подходящих слов, чтобы расставить все точки над i. Ее дети уже слишком взрослые для того, чтобы поверить в чудом объявившегося папу, и успеть насладиться детством в полной семье. И сейчас женщина по-настоящему испугалась, будучи не готовой к происходящему. — Мам, ты чего ревешь? — насторожилась Кэтрин, заметив состояние родительницы. — Что-то случилось? Джон резко обернулся к матери, нахмурившись. Ему уже приходилось защищать ее, поэтому его взвело состояние, в котором она сейчас пребывала. Элизабет сразу же утерла слезы, взяв себя в руки, и украдкой взглянула на Дина. — Нет, я в норме… — делала вид Лиза. — Мистер Винчестер, что у вас здесь произошло? — прищурилась девушка, глядя на мужчину. Дин растерялся, бегая глазами. Джон сурово посмотрел на него, ожидая ответа на заданный сестрой вопрос. Снова повисла напряженная пауза, нарушаемая боем капель о крышу Импалы и еле слышной музыкой, доносящейся из дома Лютор. Не так себе все они представляли эту встречу, конечно… Дин многое в жизни видел и испытывал, но подобное впервые происходит с ним. Обрести в одно мгновение давно забытую любовь и двоих взрослых детей не каждому удается, такой шанс выпадает лишь однажды. Но воспользуется ли им Винчестер, поставит ли сейчас на кон родную реальность, которую тогда приберег? Элизабет не надеялась на благополучный для нее исход. Она слишком много шансов давала этому человеку и каждый раз обжигалась. Второй молодости у них не будет, которая все простит, да и они не в том положении, чтобы думать только о себе. Возможно, для всех будет лучше, если эта тайна все же останется нераскрытой. Да уж, взрослая жизнь — худшее, что может случиться с человеком. Глядя на Дина сейчас, она видела его внутреннее сопротивление, но пока она не убедится в том, что он готов объявиться в их жизни, не пустит его в семью. Никакие чувства не заставят ее пожертвовать психическим состоянием детей, когда Винчестер вдруг снова решит уйти. И самое страшное — это угроза охоты, появление которой удвоится, ведь две династии вновь соединятся в одном доме. Винчестер взглянул на Лизу, будто прося разрешения все рассказать. В его глазах она ясно уловила уверенность и желание, но, конечно, сомневалась, подходящий ли момент. На секунду ее унесло на много лет назад, когда Элизабет видела этот взгляд, после которого Винчестер безоговорочно добивался успеха, шел напролом, выполнял обещанное. Натянув радушную улыбку, женщина посмотрела на настороженных детей. — Я просто очень тронута этой встречей, милые, — погладила она по плечу сына, расслабляя его. — Предлагаю завтра вечером мистеру Винчестеру и Мэри приехать к нам на ужин и познакомиться как следует, м? Мы будто целую жизнь не виделись, столько всего произошло за это время. — Буду очень рад, — тут же отреагировал Дин. — У нас тоже есть чем поделиться с вами. Кэтрин и Джон переглянулись, сменив гнев на милость. Они поддержали идею мамы, обещав не затягивать с сегодняшней вечеринкой. Кэтрин сказала, что сейчас же уведомит о званом ужине Мэри и побежала в дом, а Джон на прощание пожал руку Дину и подмигнул матери с намеком: мол, у него крутая тачка, я бы на твоем месте обратил внимание. Лиза посмеялась, легонько толкнув сына в плечо по направлению к дому. Подождав, пока дети скроются за входной дверью, Лиза с легкой улыбкой на губах снова посмотрела на воодушевленного Дина. Мужчина решил, что на этот раз свое счастье не упустит, он давно готов к роли отца. — Спасибо, — искренне вымолвил Дин, с каждой минутой тая внутри от осознания новой жизни. — У тебя есть сутки, чтобы подумать. Не порть нашу жизнь, если ты не готов остаться навсегда на этот раз, — Лиза все же рассуждала холодной головой. — Они тебе этого не простят, мои дети мудрее меня, — ее голос слегка дрогнул. Как же она повзрослела, это восторгало сознание Дина. Он не представлял, что она станет настолько сильной и рациональной личностью, материнство ей безумно идет. В течение этой встречи он так же прошел чуть ли не все стадии принятия, но депрессию оставил за бортом, о ней не может быть и речи потому, что Элизабет дала ему этот ценный последний шанс. В этот раз он не имеет больше права неосторожно обойтись с ее доверием, поэтому теперь обстоятельства ему предоставляют выбор без выбора, растворяя все призрачные миражи, которые Винчестер видел вдалеке. Таков эффект бумеранга. Мужчина осторожно подошел к Элизабет и робко обнял продрогшую женщину. Вновь, казалось бы, умерший вьюн в груди закружился, поднимая к щекам розовинку. Она вздохнула, не решаясь обнять его в ответ, ведь страх обжечься никуда не уходил. Чертов Винчестер снова перевернул в ней все вверх дном спустя столько лет. Дин уткнулся подбородком ей в темечко, разглядывая дом перед собой, и поглаживал по ароматным волосам. Позабытые чувства дрожащим огоньком свечи загорелись под ледяным сердцем. Нет, на этот раз ошибку он не допустит, у него тоже должно быть право вновь стать счастливым человеком. В этой ситуации так или иначе кому-то будет больно, но так правильно, честно, больше никого не придется мучать: ни себя, ни близких. Лес рубят — щепки летят — в этом вся его жизнь, с самого детства. Обстоятельства вновь после сегодняшнего сменили русло течения, и придется поработать веслами. — Тебя подвезти? — улыбнулся Дин, не меняя положения. — Лекси, возможно, сломает тебе пару костей, — усмехнулась Лиза, положив ладони на влажную спину мужчины. — Не обещаю, что не приму в этом участия.